О влиянии «Еврейских мелодий» Байрона на трагедию Лермонтова «Испанцы»
http://volshebnyskazki.ucoz.ru/
Трагедию «Испанцы» Лермонтов написал в 1830 году, когда ему было шестнадцать лет. Это – его первое законченное драматическое произведение. 1 В «Испанцах» уже присутствует «<…> прототип <Фернандо>, будущего героя Лермонтова – мятежного, отверженного обществом изгнанника». 2 «<…> Протест героя <…> направлен против национального угнетения, религиозных догм и гонений». 3 Кроме того, данная трагедия создавалась в период особенного увлечения творчеством Байрона, который начался для Лермонтова в 1829 году. «Изгнанничество <…> развёртывается на фоне уже усвоенного русской поэтической традицией сюжета об изгнаннике <…> Придерживаясь романтической версии этого сюжета (Дж. Байрон <…>), Лермонтов по-своему отрабатывает её, утверждая собственные связи с романтизмом <…>». 4
О влиянии личности и творчества Байрона, а также его цикла «Hebrew Melodies» (Еврейские мелодии) на создание «Испанцев» говорит Л. Гроссман, однако он приводит один конкретный пример такого влияния. 5:
| The wild-dove hath her nest, the fox his cave, | У дикого голубя есть гнездо, у лисы – пещера, |
| Mankind their country – Israel but the grave. | У рода людского – страна, а у Израиля – могила. |
| (Oh! Weep for Those) 6 | (О! Рыдайте о тех) |
[Перевод мой и далее везде]
У волка есть берлога, и гнездо у птицы,
Есть у жида пристанище;
И я имел одно – могилу! 7
М. А. Яковлев выявляет межтекстовые связи вставной песни «Еврейская мелодия», расположенной в начале второй сцены третьего действия «Испанцев» (7, с. 76) с некоторыми стихотворениями из «Hebrew Melodies» (Еврейских мелодий). Первую строфу «Еврейской мелодии» Яковлев называет «лаконической контаминацией» первой строфы из «Oh! Weep for Those» (О! Рыдайте о тех) и последней строфы из «The Wild Gazelle» (Дикой газели). 8 Вторую строфу из «Еврейской мелодии» он соотносит с последней (третьей) из «By the Rivers of Babylon We Sat Down and Wept» (У рек вавилонских мы сидели, рыдая). 9 Третья и четвёртая строфы «Еврейской мелодии» являются «отдалённым пересказом» второй и третьей строф «On Jordan`s Banks» (На берегах Иордана). Причём, «пространное молитвенное обращение евреев к богу просто передаётся обращением автора к евреям <…>». 10 «Других текстуальных влияний Байрона в трагедии Лермонтова, кажется, не встречается», - делает вывод Яковлев. 11
«Еврейской мелодии» (стихи второй, третий и четвёртый непосредственно):
Плачь, Израиль: о плачь! – твой Солим опустел!..
Начуже в раздолье печально житьё;
Но сыны твои взяты не в пышный предел:
В пустынях рассеяно племя твоё.
(7, с. 76)
можно соотнести не только с последней (четвёртой), но и с третьей строфой «The Wild Gazelle» (Дикой газели), и последним стихом второй строфы. Соотношение проявляется на уровне аллюзии:
| But Judah`s statelier maids are gone! | Но величественные девы Иудеи изгнаны! |
| III | |
| More blest each palm that shades those plains | Более благословенна любая пальма, что бросает тень на равнине, |
| Than Israel`s scattered race; | Чем разбросанная раса Израиля; |
| For, taking root, it there remains | Потому что, пустив корни, остаётся там |
| In solitary grace: | В одиноком изяществе: |
| It cannot quit its place of birth | Она не может покинуть место рождения, |
| It will not live in other earth. | Она не будет жить на другой земле. |
| (6, p. 162) |
«Еврейской мелодии» можно сопоставить со следующими стихами строфы первой «By the Rivers of Babylon We Sat Down and Wept» (У рек Вавилона мы сидели, рыдая):
| When our foe, in the hue of his slaughters, | Когда наш враг в отблесках убийств |
| Made Salem`s high places his prey; | Сделал возвышенности Солима своей добычей; |
| And Ye, oh her desolate daughters! | И Вы, его обездоленные дочери! |
| Were scattered all weeping away. | Были разбросаны рыдающими. |
| (6, p. 179) |
Интертекстуальная зависимость существует между третьим и четвёртым стихами строфы второй «Еврейской мелодии» и двумя стихами второй строфы «By the Rivers of Babylon We Sat Down and Wept»:
Не пойте! – досадные звуки цепей
Свободы весёлую песнь заглушат!..
(7, с. 76)
| They damned the song; but, oh never | Они прокляли песню; но, о никогда |
| That triumph the stranger shall know! | Этого триумфа не узнает чужак! |
| (6, p. 180) |
Кроме того, между третьим и четвёртым стихами строфы второй «Еврейской мелодии» и двумя стихами строфы второй «Oh! Weep for Those» (О! Рыдайте о тех) существует аллюзия:
| And when shall Zion`s songs again seem sweet? | И когда песни Сиона снова покажутся сладкими? |
| И мелодия Иудеи ещё раз возрадует | |
| The hearts <…> | Сердца <…> |
| (6, p. 163) |
Стих первый строфы второй «Еврейской мелодии» соотносится с четвёртым стихом первой строфы «Oh! Weep for Those»:
Об родине можно ль не помнить своей?
(7, с. 76)
| And our hearts were so full of the land far away! | И наши сердца были заполнены далёкой страной! |
| (6, p. 180) | |
| How shall ye flee away and be at rest! | Как убежать и быть в покое! |
| (6, p. 163) |
Влияние Байрона очевидно и в словах Ноэми, которые она произносит в середине сцены второй второго действия:
Гонимый всеми, всеми презираем
Наш род скитается по свету: родина,
Спокойствие, жилище наше – всё не наше.
(7, с. 53)
«Oh! Weep for Those» (О! Рыдайте о тех):
| Tribes of the wandering foot and weary breast, | Племя странствующих ног и уставшей |
| <…………………………………………………………..> | |
| У дикого голубя есть гнездо, у лисы – пещера, | |
| Mankind their country – Israel but the grave | У рода людского – страна, а у Израиля – могила. |
| (6, p. 163) |
«The Wild Gazelle» (Дикой газели):
| More blest each palm that shades those plains | Более благословенна любая пальма, что бросает тень на равнине, |
| Than Israel`s scattered race; | Чем разбросанная раса Израиля; |
| Потому что, пустив корни, остаётся там | |
| In solitary grace: | В одиноком изяществе: |
| It cannot quit its place of birth, | |
| It will not live in other earth. | Она не будет жить на другой земле. |
| But we must wander witheringly, | Но мы должны скитаться, увядая, |
| В других землях, чтобы умереть там; | |
| And where our fathers` ashes be, | И где прах наших отцов, |
| Our own may never lie: | |
| Our temple hath not left a stone, | От нашего храма не осталось и камня, |
| And Mockery sits on Salem`s throne. | И насмешка сидит на троне Солима. |
| – 163) |
Все те же мысли в словах Ноэми Лермонтов выразил в более сжатой и обобщённой форме. Наконец, слова Ноэми можно соотнести с последними двумя стихами строфы первой «By the Rivers of Babylon We Sat Down and Wept» (У рек Вавилона мы сидели, рыдая):
| And Ye, oh her desolate daughters! | И Вы, его обездоленные дочери! |
| Were scattered all weeping away. | |
| (6, p. 179) |
Вариант названия Иерусалима Солим также подсказан Лермонтову Байроном. «Байрон широко вводил в свои стихи древний термин Солим <…> Лермонтов ввёл этот термин в русскую поэзию в своих ранних «Еврейских мелодиях» и в знаменитой «Ветке Палестины». 12 В цикле «Hebrew Melodies» Байрон употребляет слово Salem пять раз, всегда в текстах стихотворений. А Jerusalem – только один раз в названии «On the Day of the Destruction of Jerusalem by Titus» (В день разрушения Иерусалима Титом). Из 24 стихотворений цикла «Hebrew Melodies» (Еврейские мелодии) четыре словоупотребления Salem приходятся на три стихотворения «The Wild Gazelle», «By the Rivers of Babylon We Sat Down and Wept», «By the Waters of Babylon» (У вод Вавилона).
Словосочетание «Ливанских холмов» («Еврейская мелодия», строфа 4) создано Лермонтовым, по-видимому, по аналогии с байроновским «Judah`s hills» (Иудейские холмы). Данное словосочетание используется Байроном только один раз на протяжении всего цикла «Hebrew Melodies», в стихотворении «The Wild Gazelle». Единственный случай употребления слова Lebanon (Ливан) в «Hebrew Melodies» приходится также на это стихотворение. Кроме того, само название вставной песни «Еврейская мелодия» подсказано названием цикла «Hebrew Melodies».
«Еврейских мелодий» Байрона на трагедию «Испанцы» проявляется также на уровне ритмики. «Трагедия Лермонтова написана совершенно свободным пятистопным ямбом – часто без цезур, <…> а иногда с переходом в четырёхстопный ямб». 13 Пятистопным ямбом с частым несоблюдением цезур написаны «Oh! Weep for Those» и «On Jordan`s Banks», а также «A Spirit Passed before me» (6, p. 182 – 183) и «Sun of the Sleepless» (6, p. 176). Переход из одного стихотворного размера в другой Байрон осуществляе в следующих стихотворениях цикла «Еврейские мелодии»: «The Wild Gazelle», «Oh! Snatched Away in Beauty`s Bloom» (6, p. 166), «I Saw Thee Weep» (6, p. 167 – 168), «Thy Days are Done» (6, p. 168 -169), «All is Vanity, Saith the Preacher» (6, p. 171 – 172).
«Перед Лермонтовым стояла сложная поэтическая задача – преодолеть пушкинский канон. Он идёт по следам Пушкина, <…> изучая Байрона, но только для того, чтобы Пушкина победить. <…> Он напрягает русский язык и русский стих, стараясь придать ему новое обличье, сделать его острым и страстным». 14 Таким образом, Лермонтов заимствует у Байрона приёмы, не характерные для русской поэзии, чтобы использовать их в своём творчестве для придания ему своеобразия и новизны.
Традиционно тема Испании и еврейская тема в «Испанцах» рассматриваются как необходимые символы, которые понадобились Лермонтову, чтобы иносказательно передать социальную обстановку в России 20-30-х годов XIX столетия. Такой точки зрения придерживается Б. М. Эйхенбаум: «Еврейская тема в «Испанцах» - такое же романтическое («внеисторическое») обобщение, как Испания». 15 16 Безусловно, далёкая страна и отдалённые во времени исторические события помогли Лермонтову сказать то, что открыто сказать было совершенно невозможно. Однако «Еврейские мелодии» Байрона, оказав влияние на уровне ритмики и текстовых заимствований на «Испанцев» Лермонтова, наверняка, подсказали ему и тему трагической судьбы еврейского народа. «Неразлучный с Байроном», Лермонтов мог проникнуться горячей симпатией <…> к народу, лишённому в то время равноправия даже в «либеральной» Англии. <…> Лермонтов мог знать, что Байрон выступил защитником еврейства в своей знаменитой речи 1812 года в палате лордов <…> Всё это могло оказать своё воздействие на создание первых трагических образов Лермонтова, в которых не перестаёт звучать, как и у Байрона, сквозь поэтическую защиту древнего народа тревога за его современную участь. 17 Очевидна симпатия Лермонтова к еврейскому народу. «Вопреки традиционному – даже у Шекспира – изображению сребролюбия и коварства евреев, Лермонтов подчёркивает сердечность и бескорыстие Моисея». 18
Таким образом, Лермонтов не только рассказал о пороках общественного устройства России после 1825 года, но и «уже в шестнадцатилетнем возрасте ему удаётся замечательно передать драму еврейского народа в своей первой трагедии «Испанцы»». 19 «Испанцы» - весьма раннее произведение. Однако здесь на примере драматургии мы видим, как Лермонтов берёт разные элементы художественного мастерства: от формы до содержания, отталкивается и от русской, и от английской традиции, по-своему всё перерабатывает во ввзаимопереплетении и единстве частей и постепенно создаёт свой лермонтовский язык творчества.
1. «Испанцы»//Лермонтовская энциклопедия. – М.: Большая Российская энциклопедия, 1999, с. 200 – 201.
2. Мануйлов В. А. М. Ю. Лермонтов – М. – Л., 1950 (серия «Русские драматурги»), с. 55.
3. Мотивы// Лермонтовская энциклопедия. – М.: Большая Российская энциклопедия, 1999, с. 292.
4. Там же, с. 296.
– 44. – М., Наука 1941, с. 718 -719.
6. Selections from Byron. – M., Progress Publishers, 1979, p. 162.
7. Лермонтов М. Ю. Соч. в 6-ти т. – М. – Л., Издательство Академии наук СССР, 1956, т. 5, с. 56.
8. Яковлев М. А. Лермонтов как драматург. – Л. – М., Книга, 1924, с. 113.
9. Там же, с. 114.
– 116.
11. Там же, с. 117.
12. Гроссман Л. Лермонтов и культуры востока. ЛН, т. 43 – 44. – М., Наука 1941, с. 718.
13. Эйхенбаум Б. М. «Испанцы» Лермонтова как политическая трагедия//О поэзии. – Советский писатель. Ленинградское отделение. 1969, с. 287.
– Советский писатель. Ленинградское отделение. 1969, с. 408 – 409.
«Испанцы» Лермонтова как политическая трагедия//О поэзии. – Советский писатель. Ленинградское отделение. 1969, с. 287.
16. «Испанцы»//Лермонтовская энциклопедия. – М.: Большая Российская энциклопедия, 1999, с. 200 – 201.
17. Гроссман Л. Лермонтов и культуры востока. ЛН, т. 43 – 44. – М., Наука 1941, с. 719.
18. Мануйлов В. А. М. Ю. Лермонтов – М. – Л., 1950 (серия «Русские драматурги»), с. 52.
19. Гроссман Л. Лермонтов и культуры востока. ЛН, т. 43 – 44. – М., Наука 1941, с. 715.