Эта загадочная Ида Мусина- Пушкина
В 1906 году А. Блок с сожалением говорил о ’’нищенской биографии М. Ю. Лермонтова”, о том, что надо искать ’лермонтовский клад”.1 С тех пор минуло много десятилетий.
Изучением литературных, документальных источников, выявлением лиц из окружения М. Ю. Лермонтова на протяжении многих лет занимались лермонтоведы, писатели, ученые. Благодаря этим исследованиям стали известны новые имена людей из его окружения, появилось множество версий, касающихся его трагической гибели.
Из пятигорского окружения М. Ю. Лермонтова лета 1841 года малоизвестной оставалась личность Иды Мусиной-Пушкиной. Ее имя неоднократно упоминает в своих записках однополчанин М. Ю. Лермонтова по Гродненскому гусарскому полку А. И. Арнольди, встретившийся с поэтом в Пятигорске летом 1841 года. Эти мемуары были опубликованы почти полвека назад Ю. Г. Оксманом по копии с автографа, представленной ему Н. Н. Арнольди, вдовой старшего сына мемуариста. Записки датируются началом 1870 года — до середины 1880-х годов и охватывают период службы Арнольди с Лермонтовым в Гродненском гусарском полку в 1838 году, встречи с поэтом в Пятигорске летом 1841 года, а также события, связанные с дуэлью и смертью поэта.2
Приехав на Воды в конце мая всей семьей, Арнольди нашли себе квартиру у подошвы Машука, в доме коменданта Умана. ”На дворе дома, нами занимаемого, — вспоминает Арнольди, — во флигеле поселился Тиран, по фасу к Машуку подле нас жил Лермонтов со Столыпиным, а за ними Глебов с Мартыновым... По улице, которая спускалась от нашего дома перпендикулярно к бульвару, напротив нас, поместилось семейство Орловой, жены казачьего генерала, с ее сестрами Идой и Поликсеной и мадам Рихтер (все товарки сестры моей по Екатерининскому институту)...”3
Арнольди встретил в Пятигорске знакомых гвардейских офицеров и чиновников, принадлежавших к кругу знатной петербургской молодежи. Только некоторые из них приехали для лечения, многие прибыли из военной экспедиции отдохнуть. Арнольди среди своих знакомых отметил поручика С. В. Трубецкого, прикомандированного к Гребенскому казачьему полку, ротмистра гусарского полка А. Ф. Тирана, полковника по кавалерии И. А. Фитингофа, поручика конной гвардии М. П. Глебова, А. И. Васильчикова — чиновника при сенаторе П. В. Гане, ревизовавшем Кавказский край, майора Льва Сергеевича Пушкина, родного брата А. С. Пушкина, А. С. Столыпина-Монго, М. В. Дмитревского — тифлисского чиновника, автора известного в то время стихотворения ”Карие глаза” и, наконец, Лермонтова.
”Все мои знакомые, — писал Арнольди, — конечно, познакомились в нашем семействе и, хотя сводной сестре моей было 13 лет и она только казалась взрослою, молодежь не упускала случая волочиться за нею от скуки...”4 Сам Арнольди по-соседски часто забегал к Лермонтову. В первых числах июля он получил приглашение участвовать в подписке на бал, устроенный Лермонтовым восьмого июля в гроте Дианы. Обращает на себя внимание упоминание Иды Мусиной-Пушкиной в связи с этим балом. ”В квартире Лермонтова делались все необходимые к тому приготовления, и мы намеревались осветить грот, в котором хотели танцевать, для чего Лермонтов придумал громадную люстру из трехъярусно помещенных обручей, обвитых цветами... Наш бал сошел великолепно, все веселились от чистого сердца, и Лермонтов много ухаживал за Идой Мусиной-Пушкиной”.5
В Институте русской литературы (Пушкинский Дом) хранятся недатированные ”Выдержки из устных рассказов о Лермонтове Д. А. Столыпина, А. И. Арнольди и А. И. Васильчикова”,6 записанные М. И. Семевским, издателем журнала ’’Русская старина”. Выполнены записи неразборчивым почерком, со значительным сокращением слов. Рассказав в начале беседы о жизни ”курсовых” на Водах, Арнольди отметил, что среди них были ”замечательные особы”, упомянул также о развлечениях молодежи: ”... бал был 7 июля; на чистом воздухе, 2 хор(а) музык(и), над Идой фон(арик) загорелся, Лерм(онтов) сорвал фонар(ик) над Идой...”.7 Здесь, безусловно, речь идет об Иде Мусиной-Пушкиной, так как несколькими строками ранее М. И. Семевский отметил, что их ”... 4 или 5 сестер, Лерм(онтов) за Идой Мусиной-Пушкиной”.
Итак, имя Иды Мусиной-Пушкиной А. И. Арнольди называл и в беседе с М. И. Семевским. И последнее, на что нельзя не обратить внимания в его ’’Записках”, — это участие Иды в похоронах поэта: ”Дамы забросали могилу цветами, и многие из них плакали, а я и теперь еще помню выражение лица и светлую слезу Иды Пушкиной, когда она маленькой своей ручонкой кидала последнюю горсточку земли на прах любимого ею человека”.8
Почему Арнольди так часто называет ее имя? Среди представителей старинного и разветвленного рода Мусиных-Пушкиных были и провинциальные дворяне, и столичная титулованная знать. Не были ли сестры Мусины-Пушкины дочерьми известного сановника или военачальника? Не мог ли Лермонтов встречаться с ними в Петербурге на балах или в светских гостиных?
Сестры Мусины-Пушкины и генеральша Орлова упомянуты и в воспоминаниях Н. Ф. Туровского — однокашника поэта по Московскому благородному пансиону. В его ’’Дневнике поездки по России в 1841 г.”, опубликованном в 1913 году в журнале ’’Русская старина”, примечательна запись, сделанная ранее 20 июня: ’Съезд нынешнего курса невелик и очень незамечателен. Дам мало, да и те... Только в последний месяц явление хорошенькой генеральши Ор(ловой) с хорошенькими сестрами М. -П. наделало шуму; в честь их кавалеры дали роскошный сельский бал в боковой аллее бульвара”.9 По свидетельству Туровского, приезд генеральши Орловой с сестрами Мусиными-Пушкиными привлек внимание собравшейся в Пятигорске молодежи. Возможно, что сам Лермонтов и его близкое окружение — Столыпин, Трубецкой и другие — были знакомы с ними ранее. Для подтверждения этой гипотезы нужны были факты, реальные документы того времени.
Для архивного поиска отправным пунктом послужило упоминание А. И. Арнольди, что одна из сестер Мусиных-Пушкиных была замужем за казачьим генералом Орловым. В Центральном государственном военно-историческом архиве был обнаружен формулярный список генерала Ивана Алексеевича Орлова, в котором показано, что Орлов был женат на Еликониде Петровне, дочери генерал-лейтенанта Мусина-Пушкина. Он был 1795 года рождения, родом из дворян войска Донского. В службу вступил казаком в 1806 году, к 1831 году дослужил до генеральского чина. За участие в сражениях начала Отечественной войны 1812 года награжден орденами Св. Анны 4-й и 3-й степени, а за Бородинское сражение получил золотую саблю с надписью ”За храбрость”. Выяснилось также, что Иван Алексеевич, будучи в чине генерал-майора, с 1 января 1838 года по 25 октября 1841 года состоял в должности походного атамана казачьих полков при Отдельном Кавказском корпусе. К лету 1841 года в семье казачьего генерала было четыре дочери и сын Давид, родившийся 5 сентября 1840 года.10
Имя генерала И. А. Орлова было хорошо известно в Пятигорске, так как на средства его отца генерал-майора Алексея Петровича Орлова в 1832 году был построен на центральной улице города дом для неимущих офицеров. Родственные связи И. А. Орлова и А. И. Орлова устанавливаются по материалам ЦГВИА.11
Что же нам стало известно об отце сестер Мусиных-Пушкиных из его краткого послужного списка?12 Военная служба Петра Клавдиевича Мусина-Пушкина протекала довольно бурно и была насыщена событиями. Родился в 1766 году, в 1787 году был выпущен из камер-пажей в армию, при осаде Очакова 25 мая 1788 года ранен пулей в голову, за штурм Очакова награжден золотым крестом. В 1799 году он уже генерал-майор, в 1807-1808 годах командует на Кавказской линии отдельным отрядом, с декабря 1810 года по июнь 1811 года — всеми войсками. Участвовал в боевых действиях во время Отечественной войны 1812 года, командуя вначале отдельной бригадой, а в 1813-1814 годах резервными кавалерийскими эскадронами. Как следует из формулярного списка, Петр Клавдиевич с сентября 1814 года состоял по кавалерии и был уволен от службы высочайшим приказом 16 декабря 1833 года.13. В его документах указано, что он был женат на дочери статского советника Анне Петровне Штерич, в 1833 году у них было 6 дочерей и 2 сына: Еликонида — 23 лет, Екатерина — 16 лет, Лидия — 15 лет, Ариадна — 14 лет, Еротеида — 13 лет, По- ликсения — 11 лет, Иван — 9 лет, Александр — 8 лет.
Возникает вопрос, какую из дочерей генерал-лейтенанта Мусина-Пушкина А. И. Арнольди в записках именует Идой? Если учесть, что возраст детей указан на 1833 год, то Еликониде в 1841 году, к моменту приезда в Пятигорск, было от роду 31, а ее сестре Еротеиде — 21 год, и именно ее называли Идой, о ней писал А. И. Арнольди. Выяснилось также не упомянутое Арнольди обстоятельство — мать сестер Мусиных-Пушкиных была родной теткой княгини Марии Алексеевны Щербатовой, урожденной Штерич. М. Ю. Лермонтов ухаживал за М. А. Щербатовой в 1839-1840 годах, он посвятил ей в эти годы стихотворения ”На светские цепи” и ”Молитва”.
Заслуживает внимания замечание Арнольди о том, что Ида и Поликсена — товарки его сестры по Екатерининскому институту Санкт-Петербургское училище ордена святой Екатерины, чаще в обществе называвшееся Екатерининским институтом, было привилегированным учебным заведением для дочерей ”природ- ных дворян или коих родители, как в службе состоящие, так и отставные, имеют чин: по Армии от капитана и выше и чиновники по придворной или гражданской службе от 8 класса и выше”.14
”Щет”, представляющий собой список своекоштных воспитанниц, родственники которых задержали оплату обучения. В нем указано, что за девицу Мусину-Пушкину уплачено из годовой суммы 900 руб. по 30 апреля, а за 1835 год причитается 602 руб. 50 коп., на будущий год — 297 руб. 50 коп.15
Вероятней всего, речь в нем идет об Еротеиде, которая была на 2 года старше сестры и раньше ее была принята в училище. Документы Поликсены, о которой также вспоминает А. И. Арнольди, обнаружены в более поздних делах. В ’’Высочайше утвержденных докладах и высочайших повелениях 1839 года” вновь упоминается воспитанница Мусина-Пушкина в связи с болезнью. Ее тетка М. Х. Шевич испрашивала разрешения пригласить доктора ”для пользования племянницы ее девицы Мусиной-Пушкиной гомеопатией от боли в горле”.16 Здесь, вероятно, речь идет о Поликсе- нии, которую через год забрали из училища, не дожидаясь официального выпуска в феврале 1841 года. Свидетельством тому служит документ: ”Об увольнении вовсе из училища Поликсены Мусиной-Пушкиной, дочери генерал-лейтенанта”. Поликсения была взята из училища 22 декабря 1840 года.17
Найденные документы подтверждают воспоминания А. И. Арнольди о воспитании сестер Мусиных-Пушкиных в Екатерининском институте. Они свидетельствуют также, что сестрам покровительствовала Мария Христофоровна Шевич, принадлежавшая к высшему аристократическому обществу столицы.
Многодетная семья генерал-лейтенанта Мусина-Пушкина по своему имущественному положению была небогатой. От отца Петр Клавдиевич унаследовал в двух деревеньках Любимского уезда Ярославской губернии 26 душ крестьян, приобретенного имения не имел и при выходе в отставку за ним в тех же деревнях Высокое и Коровино числилось 36 душ. Петр Клавдиевич был уволен в отставку с мундиром и пенсионом 2160 рублей серебром в год. Прошение об отставке подано им из имения жены деревни Комендантской (она же Уткино) Славяносербского уезда Екатеринославской губернии. Отцу Анны Петровны, богатому украинскому помещику Петру Ивановичу Штеричу, принадлежало обширное поместье с лесами и угольными копями, которое располагалось в самом центре Донецкой степи.18
Топонимика этих мест, сохранившаяся до сего времени (Ште- ровка, Ивановское, Петрово-Красноселье, Петровеньки, Ератои- довка), связана с именами представителей рода Штеричей, начало которому в России было положено выходцем из Сербии при Елизавете Петровне. Имение Анны Петровны, полученное в приданое, насчитывало 3000 десятин земли и 260 душ крестьян мужского пола. В 1824 году под залог 200 душ крестьян ею была взята денежная ссуда в размере 30 тысяч рублей сроком на 26 лет. Примерно в эти же годы ссуды были взяты и другими детьми П. И. Штерича, вероятно, для устройства какого-то семейного заведения — мельницы, винокуренного завода или шахты для добычи угля. Анне Петровне пришлось прибегнуть к займу 6000 рублей под залог 40 душ крестьян в той же деревне Уткино в 1828 году,19 как мы полагаем, в связи с выходом замуж за И. А. Орлова старшей дочери Еликониды. Вероятно, Анна Петровна умерла вскоре после выхода в отставку Петра Клавдиевича, и младших дочерей решено было воспитывать в казенном учебном заведении — Екатерининском институте. В начале 1838 года владельцами заложенного имения Уткино в ’’Сенатских объявлениях о запрещениях и разрешениях на недвижимые имения” показаны уже дети Мусиных-Пушкиных, за исключением замужней Еликониды.20
Итак, удалось установить, что Ида Мусина-Пушкина — дочь небогатого генерал-лейтенанта П. К. Мусина-Пушкина, полное ее имя — Еротеида. По линии матери Ида была двоюродной сестрой княгини М. А. Щербатовой, петербургской знакомой Лермонтова, с именем которой молва на первых порах связывала дуэль с Барантом.21 Выяснилось, что Мусины-Пушкины являлись посетителями великосветских салонов Петербурга, где их прекрасно знали.
В фонде Паниных - Блудовых Центрального государственного архива древних актов было обнаружено письмо Иды Мусиной-Пушкиной, адресованное Антонине Дмитриевне Блудовой, которая в переписке Карамзиных неоднократно упоминается под именем Антуанетта вместе с другими посетителями их салона — М. Ю. Лермонтовым, М. А. Щербатовой, А. А. Олениной, Шевичами. Известно, что в семье Блудовых поэтический дар Лермонтова ценился очень высоко. В воспоминаниях Антонины Дмитриевны дана интересная характеристика поэта, основанная на личных и непосредственных впечатлениях от встреч с ним в далекой молодости: ”Вот Лермонтов, с странным смешением самолюбия не совсем ловкого светского человека и скромности даровитого поэта, неумолимо строгий в оценке своих стихов, взыскательный до крайности к собственному таланту и гордый весьма посредственными успехами в гостиных. Они скоро бы надоели ему, если бы не сгубили безвременно, когда возрастал и зрел его высокий поэтический дар”.22
Приведенный ниже текст письма предварим небольшим замечанием. Леокадия, о которой идет речь в письме Иды, — ее сестра Еликонида Орлова. Одно из писем Еликониды Петровны к графу Петру Павловичу Шувалову, на дочери которого был женат ее сын Давид, подписано: ”Леокадия Орлова”.
’Было бы добрым делом с Вашей стороны, дорогая Антуанетта, если бы Вы навестили бедную Леокадию, которой стало так плохо вчера после спектакля, что я подумала, что ей конец. В данный момент ей, слава Богу, <нрзб.> лучше, однако я еще не совсем спокойна.
Таким образом, не было других причин, кроме болезни Леока- дии, лишивших нас удовольствия провести несколько часов в Вашем приятном обществе. Она поручила мне передать Вам, что ее болезнь не мешает ей с нетерпением ждать возможности познакомиться с прозой и стихами, импровизированными в ее честь.
Что касается нашего отъезда, то мы пока ничего не знаем, так как срок его еще не установлен; тем более, что нам придется ждать полного ее выздоровления, прежде чем предпринимать столь длинное путешествие (чем я, между нами говоря, нисколько не огорчена). Таким образом, я надеюсь, милый ангел, что прежде чем мы покинем Петербург, мы будем иметь достаточно времени для принятия участия в Ваших (живых) картинах, и для свидания с Вами, и для сообщения Вам тысячи и тысячи маленьких секретов.
... Прощайте же, дорогая Антуанетта. В расчете на Вашу любезную ласку прошу принять уверение в искренней преданности Вашей
Иды Мусиной-Пушкиной.
Все три сестры целуют Вас”.23
Основываясь на содержании письма и его тоне, можно охарактеризовать отношения между А. Д. Блудовой и сестрами Мусиными-Пушкиными как дружеские. В известной степени этому должны были способствовать и родственные связи — в начале 1837 года пасынок Марии Христофоровны Шевич, однополчанин Лермонтова, Егор Иванович Щевич, женился на сестре Антонины Блудовой, Лидии. Письмо Иды не датировано. В описи фонда Паниных - Блудовых оно отнесено ко времени ”до 1842 года”. Полагаем, что наиболее вероятным временем его написания является весна 1841 года и незадолго до поездки на Воды. В пользу такого предположения говорит упоминание Иды о предстоящем отъезде из Петербурга и ожидающем сестер долгом путешествии. Подкрепляется это предположение припиской в конце письма о поцелуях трех сестер. Поскольку Поликсения, как мы установили, была взята из Екатерининского института в самом конце 1840 года, с начала 1841 года она могла появляться в обществе и ей, безусловно, поездку на Кавказ предстояло совершить в 1841 году Вероятно, под тремя сестрами Ида подразумевает себя, Леокадию и Поликсену. Мы говорим в предположительной форме только из-за практически полного отсутствия биографических сведений о двух сестрах — Лидии и Ариадне. Несомненно, что у сестер Мусиных-Пушкиных еще при жизни поэта были общие знакомые и в Пятигорске у них собирался круг знакомых Лермонтову людей. В переписке лиц из окружения поэта лета 1841 года привлекает внимание письмо тифлисского чиновника М. В. Дмитревского декабристу Н. И. Лореру, датированное 15 ноября 1841 года. Находясь по случаю получения корреспонденции в радостном настроении, Дмитревский пишет другу:
Прекрасный день, почтовый день;
Есть от Орловой и Лорера.
Прочь скука...24
Другая сестра Иды, Екатерина Мусина-Пушкина, известна по печальной истории ее замужества за князем С. В. Трубецким — секундантом Лермонтова на дуэли с Мартыновым. ’’Сергей Трубецкой, бывший в армии, соблазнил дочь генерал-лейтенанта Мусина-Пушкина, фрейлину двора, был обвенчан с нею по приказанию государя Николая Павловича”, — писал А. И. Арнольди. История женитьбы Трубецкого, вероятно, была хорошо известна Лермонтову, находившемуся с середины января по середину февраля 1838 года в Петербурге. Согласно записи в дневнике П. Г. Дивова, сделанной между 28 января и 13 февраля 1838 года, ”... в городе только и говорят о свадьбе девицы Пушкиной с князем Трубецким. В этом будто бы принимает живое участие император. Венчание происходило в Царском Селе”.25
Что именно говорили в городе по поводу свадьбы, известно, в частности, из письма А. Я. Булгакова Фавсту Петровичу Ма- керовскому: ”Он (император) их велел тотчас обвенчать и объявил, что они год уже как тайно обвенчаны, ибо, действительно, ни он, ни она не могли получить позволения у своих родителей, когда просили оное. Экой срам! Это дочь Петра Клавдиевича Пушкина, сестра ее за казаком генералом Орловым”.26
и, во-вторых, случилась она с ’’племянницей госпожи Шевичевой”. Екатерину Петровну опекала ее тетка Мария Христофоровна Шевич, урожденная Бенкендорф, вдова генерал-лейтенанта Ивана Егоровича Шевича, командира лейб-гвардии гусарского полка, убитого под Лейпцигом 4 октября 1813 года, родная сестра любимца царя шефа жандармов А. Х. Бенкендорфа.27 Мария Христофоровна была приятельницей семьи Карамзиных. Софья Николаевна Карамзина часто встречала Катрин Мусину-Пушкину на даче в Павловске, где она жила у своей тетки М. Х. Шевич. Родство Мусиных-Пушкиных с Марией Христофоровной существовало, вероятно, через ее мужа. По-родственному Мария Христофоровна относилась не только к Катрин, но и к Поликсене, как уже указывалось по материалам Екатерининского института. Софья Николаевна летом
28
На наш взгляд, круг общих знакомых, непосредственно и близко знавших поэта, соприкасается с семейством Мусиных- Пушкиных, генеральши Орловой, князем С. В. Трубецким, Монго-Столыпиным и другими лицами, встретившимися на Водах в 1841 году в Пятигорске. Лермонтов тепло и дружески относился к С. В. Трубецкому. ”Помню его поэтический рассказ о деле с горцами, где ранен Трубецкой... Его голос дрожал, он был готов прослезиться”, — писал в дневнике Ю. Ф. Самарин.29
Трубецкой участвовал с Лермонтовым в сражении при Валерике 11 июля 1840 года и был тяжело ранен в грудь. 15 октября
1840 года получил 28-дневный отпуск и выехал в Петербург30 Дорогой он заболел, остановился в г. Бахмуте, послал начальству на Кавказ прошение о продлении отпуска. Болел долго, 3 месяца. Ближайшая к Бахмуту на почтовом тракте станция располагалась в селе Ивановка — имении Штеричей. Имение же Мусиных-Пушкиных, село Комендантское (оно же Уткино), располагалось в 60 верстах от Бахмута.
1843 года31 Трубецкой показал, что он холост, и не упомянул о дочери. Но отметим следующее обстоятельство. В ноябре 1840 года маршрут в Петербург Трубецким через Харьков был выбран не случайно. Отношения Сергея Васильевича с женой и родственниками были нормальными, у них он жил, дожидаясь отпуска. Ожидая официального перенесения срока отпуска, Трубецкой получил известие о смертельной болезни отца и вынужден был срочно выехать в Петербург.
В заключение отметим, как сложилась судьба Иды после памятного лета 1841 года. В записи беседы М. И. Семевского с А. И. Арнольди за строкой: ”... над Идой фонарик загорелся, Лермонтов сорвал фонарик над Идой” — в скобках помечено: ”За Булацельдом, ее дочь за <нрзб.>”. Эта пометка вывела наш по иск на род Булацелей, первый представитель которого в России, выехав с двумя сыновьями из Молдавии, вступил в российское подданство при Елизавете Петровне. В ЦГВИА был обнаружен интересный документ — прошение об отставке ротмистра Михаила Ильича Булацеля. С прошением подан реверс, формулярный список, имеется также докладная записка инспекторского департамента об отставке, на первом листе которой помечено: ”Объявлено высочайшим приказом 22 февраля 1847 года”.
М. И. Булацель вступил в службу рядовым из дворян Херсонской губернии 9 января 1837 года, в возрасте 19 лет. 29 октября 1845 года произведен в штабс-ротмистры. Приобретенного имения у него не было, а за отцом в Херсонской губернии Бобри- нецкого уезда в селе Марьяновка числилось 150 душ крестьян. Совершенно расстроенные домашние дела вынудили М. И. Бу- лацеля подать прошение об отставке, в котором он указал: ’’... женат на дочери генерал-лейтенанта Мусина-Пушкина девице Еротеиде, имею дочь Поликсену одного года и 8 месяцев”.32 Вместе с прошением подан реверс, т. е. письменное обязательство: ”Я, нижеподписавшийся, даю сей реверс в том, что если всеподданнейшей моей просьбе разрешится мне увольнение от службы, то о казенном пропитании нигде просить не буду. Жительство буду иметь Херсонской губернии Бобринецкого уезда в с. Марьяновке. Декабря 18-го дня 1846 года”.33
предположить, что отпуск он брал для устройства личной жизни — женитьбы на Иде Мусиной-Пушкиной. Помимо дочери Поликсены, у Булацелей было несколько сыновей, один из которых, Иван Михайлович Булацель, стал драматургом и был знаком и дружен с поэтами К. Д. Бальмонтом, И. С. Рукавишниковым и писателем А. И. Куприным.34
Перед нами прошла вереница лиц, с которыми связано имя М. Ю. Лермонтова. Рассказанный в ’’Записках” А. И. Арнольди факт из личной жизни поэта в Пятигорске летом 1841 года раскрыл перед нами еще одну строку его биографии, расширил представление о его сослуживцах, однокашниках, знакомых из светского общества, с которыми он встретился на Кавказе.
Таким образом, полагаем, что следует ввести имя Еротеиды Мусиной-Пушкиной в круг лиц, близко знавших М. Ю. Лермонтова.
Примечания
1Блок А. А. Педант о поэте // Собр. соч. М. -Л., 1962. Т. 5. С. 27.
2
3М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников. М., 1972. С. 221.
4Лит. наследство. Т. 58. С. 468.
5М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников. С. 225-226.
6ИРЛИ. Ф. 524. Оп. 24. Ед. хр. 106. Л. 2.
7— прим. Семевского).
8М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников. С. 227.
9
10ЦГВИА. Ф. 489. Оп. 1. Ед. хр. 7107.
“ЦГВИА. Ф. 230. Оп. 1. Ед. хр. 31, 33-34.
1213ЦГВИА. Ф. 395. Оп. 23. 1 отд. Ст. 3, 1834. Ед. хр. 323.
14ПГИА. Ф. 3. Оп. 1. Ед. хр. 161. Л. 321.
15Там же. Ед. хр. 172. Л. 60.
16Там же. Ед. хр. 301. Л. 24.
17
18Материалы для историко-статистического описания Екатеринославской епархии. Екатеринослав, 1880. Вып. 2. С. 139, 141, 162, 164.
19С. -Петербургские сенатские объявления о запрещениях и разрешениях на недвижимые имения. 1828. № 28. Ст. 6149.
20Там же.
21Герштейн Э. Г. Судьба Лермонтова. М., 1986. С. 8.
22
23ЦГАДА. Ф. 1288. Оп. 1. Ед. хр. 1656. Перевод с франц. выполнен К. В. Чебышевой.
24Чистова И. С. О кавказском окружении Лермонтова (по материалам альбома А. А. Капнист) // М. Ю. Лермонтов: Исследования и материалы. Л., 1979. С. 200.
25Русская старина. 1902. № 6. С. 633.
26Русский архив. 1908. № 1. С. 376.
27
28Крымский обл. гос. архив. Ф. 531. Оп. 1. Ед. хр. 14. Л. 10-11, об.
29Самарин Ю. Ф. Из дневника // М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников. М., 1989. С. 382.
30ЦГВИА. Ф. 395. Оп. 32. Отд. 1. Ст. 4, 1841. Ед. хр. 780.
31Там же. Оп. 34. Отд. 1. Ст. 3, 1843. Ед. хр. 394.
32
33
34ЦГАЛИ. Ф. 1017. Оп. 1. Ед. хр. 8. Л. 5.
Текст и примечания печатаются по изданию: Дамианиди М. Ф., Рябов Е. Н. Эта загадочная Ида Мусина-Пушкина // Русская литература. — № 1. — 1998. — С. 62—69.