"Я счастлив был с вами, ущелия гор..."
По Лермонтовским местам Пятигорья
Был вторник. Быстро сгущались июльские сумерки. Со стороны Бештау, погромыхивая, наползала черная туча. Первые тяжелые капли зашелестели по машукской траве. Лермонтов стоял у барьера, дразня насмешливым взглядом. Роковой миг русской поэзии: выстрел Мартынова оборвал, по выражению Достоевского, "целую бездну гениальных творений".
Пуля дуэльного "кухенройтера" убийственного калибра вошла в правый бок и, разорвав внутренности поэту, вышла из груди, повредив левое плечо. Он умирал лежа на холодной земле под проливным дождем. Кто-то из секундантов из жалости укрыл его шинелью. Следственный протокол скупо доносит, "что на месте, где Лермонтов упал и лежал мертвый, приметна кровь, из него истекшая..."
Потом появилась полиция, чтобы описать оставшиеся вещи и бумаги...
"Чистенький, новенький городок"
Никто и никогда, ни в прошлом, ни в настоящем, ни, вероятно, в будущем не сделал и не сделает для славы Пятигорска больше, чем Лермонтов, Пушкин задумал здесь "Кавказского пленника", а Лев Толстой писал свои первые кавказские рассказы. И все же лучшая глава в литературной истории Пятигорья по праву принадлежит автору знаменитого "Героя..." Эта земля дарила его вдохновением, и он щедро воспел ее. Она обагрена его кровью, в ней покоился его прах — и тем она освящена навеки для всех русских.
В Пятигорске и свадьба — не свадьба, если Лермонтову не возложат цветы. По традиции, делают это на склоне Машука, там, где на дуэли была пролита его кровь. Бывают дни, когда подножие обелиска буквально устлано цветами, принесенными в дар совсем еще молодому человеку, почти юноше, никогда не связанному ни с кем узами брака. Гордый, одинокий, болезненно ранимый, грустный, даже скорбный — едва ли этот образ поэта приличествует свадебному торжеству Но Лермонтов — любимец нашего народа, и цветы у его монумента — лишь свидетельство той безмерной, высшей, неизбывной любви, которой он всегда у нас окружен.
С детских лет и до последних минут своей жизни Лермонтов был связан с наши краем. Побывав на Горячих водах еще ребенком, он навсегда сохранил в памяти и величавый вид окрестных вершин, и "цепи синих гор" на горизонте, и шум целебных ключей, и первое трепетное чувство любви, которое испытал здесь. В автобиографической заметке, сделанной 8 июля 1830 года, юный поэт признается: "Я тогда ни о чем еще не имел понятия, тем не менее это была страсть, сильная, хотя ребяческая: это была истинная любовь: с тех пор я еще не любил так. О! сия минута первого беспокойства страстей до могилы будет терзать ум!.. Я никогда так не любил, как в тот раз. Горы кавказские для меня священны..."
— в стихотворении "Кавказ". Его поэтическая натура ищет выхода для лирических переживаний, и он переплавляет их в стихотворные строки:
... Я счастлив был с вами, ущелия гор,
Пять лет пронеслось; все тоскую по вас.
Там видел я пару божественных глаз;
И сердце лепечет, воспомня тот взор:
Может быть, и в дальнейшем не стечение обстоятельств, а память раненого сердца вновь и вновь приводила поэта в Пятигорск. "У меня здесь славная квартира, - пишет он отсюда Марии Лопухиной в мае 1837 года; — каждое утро из окна я смотрю на цепь снежных гор и Эльбрус; вот и теперь, сидя за письмом к вам, я то и дело останавливаюсь, чтобы взглянуть на этих великанов." В бессмертном романе, ведя своего Героя путем страстей и сомнений, Лермонтов успевает попутно запечатлеть все сколько-нибудь примечательные уголки знакомого и любимого с детства городка. Три природные стихии — земля, вода и воздух Пятигорья — обрисованы его легким пером: да, "весело жить в такой земле", "где по кремням Подкумок мчится" и где "воздух чист и свеж, как поцелуй ребенка". Стихия же огня, поразившая здесь по воле автора “Измаила” и Грушницкого, оказалась роковой и для него самого.
"Чистенький, новенький, городок" (так записал в дневнике Печорин) не забыл своего поэта. Деньги на памятник собирали по подписке несколько лет. Торжественно открыли в 1889 году — первым в России! Фигуру поэта изваял великий, уже прославившийся памятником Пушкину в Москве, Александр Михайлович Опекушин, неожиданно уравняв тем самым первопрестольную и далекий от нее во всех смыслах Пятигорск. Лермонтов сидит, устремив взор к Кавказским горам, у ног — раскрытая книга. Потом выкупили домик, где поэт провел два последних месяца, и в 1912 году основали музей — первый литературный музей, возникший в провинциальной России. Бывший владелец домика плац-майор Василий Иванович Чилаев был человеком до крайности тщательным и долгое время вел "имянный список" — своего рода приходную тетрадь, то есть перечень всех своих постояльцев с указанием полученных с них сумм. Есть там и строки о том, что с капитана Алексея Аркадьевича Столыпина и поручика Михаила Юрьевича Лермонтова из Санкт-Петербурга получено за постой сто рублей серебром. Документ чрезвычайной важности, подтверждающий, по сути, подлинность дома, который теперь широко известен в стране как последний приют поэта: здесь Лермонтов написал последние стихи, сюда тело его было доставлено с места поединка, отсюда его хоронили.
На склоне Машука, где пролилась кровь поэта, поставили высокий обелиск. Потом пришло понимание, что заповедным должен стать если не весь Пятигорск, то обязательно — лермонтовские места, то есть комплекс природных и исторических памятников, придающих местности неповторимый колорит. Здесь и дом генерала П. С. Верзилина, где Лермонтов был вызван Мартыновым на дуэль, и Ресторация, где кружились в мазурке Печорин и Мери, "угасший кратер" Провала и грот, где поэт отдыхал "в прохладной тени его свода". В 1973 году по решению Правительства Российской Федерации лермонтовский квартал Пятигорска стал мемориальным, а музей — заповедником. В настоящее время согласно указу Президента России он объявлен памятником федерального значения.
Глубокий и тонкий знаток творчества Лермонтова профессор Б. М. Эйхенбаум отмечал, что "Пятигорск славится своими лермонтовскими местами: весь город, начиная с таких зданий, как знаменитая Ресторация и домик Лермонтова и кончая горами Бештау и Машуком, представляет собою своего рода исторический экспонат, связанный с жизнью, творчеством и трагической гибелью великого поэта". Сегодня город-экспонат живет своей обычной жизнью. По узкой колее бегает трамвай. Курортники пьют минеральную воду и гуляют в "Цветнике". Шумит знаменитый рынок "Людмила". А Лермонтова здесь помнят и любят все. В день его гибели, 27 июля, у Домика всегда людно. В открытом окне виден огонь свечи. Падая лицом в машукскую траву, Лермонтов не умер. В тот миг он обрел бессмертие. Еще В. Г. Белинский предрек, что его книги останутся жить до тех пор, пока русские будут говорить русским языком. Память о поэте хранят и многие живописные уголки старого Пятигорска.
—31 годах. Название ее связано с именем бога ветров Эола. На крутом уступе Машука, где расположена беседка, в любое время года ощутимо то легкое дуновение, то упругий порыв ветра. Выбор такого места для сооружения не случаен: внутри беседки находился необычный музыкальный инструмент, приводимый в действие силою ветра. Вот что о нем рассказано в книге В. Броневского "Поездка на Кавказ":
"Самым лучшим украшением сада может теперь называться павильон, посвященный Эолу. Он построен на скале, высочайшей из трех: купол его, поддерживаемый 8 колоннами, украшен флюгером с кругом, на котором означены 32 ветра, направление коих указывает стрелка. В середине сего воздушного павильона, открытого всем ветрам, поставлена дощатая колона, в которой скрыты две эоловы арфы. Колонна может оборачиваться на пьедестале, а флюгер, прикрепленный к колонне, всегда приводит ее в такое направление, что ветер прямо ударяет в продольную скважину, проделанную во всю высоту колонны, и пробегает по струнам арф, унылые звуки коих в части города, ближайшей к павильону, при легком ветре бывают слышны".
Другие же называли звуки арфы "довольно гармоничными". Первый биограф поэта П. А. Висковатый передает, что на вечере, устроенном молодежью в "Цветнике" за неделю до гибели g Лермонтова, "во время одного антракта кто-то играл тихую мелодию на струнном инструменте, и Лермонтов уверял, что он приказал перенести, нарочно для этого вечера, Эолову арфу с "белведера" выше Елизаветинского источника".
воспетых поэтом.
Грот Лермонтова. В 1829 году при благоустройстве местности вокруг Елизаветинского источника в крутом скалистом склоне Машука случайно обнаружили пещеру Ее отделали, в глубине высекли скамьи и проложили сюда удобную дорожку, обсаженную деревьями и кустарником. Современники поэта связывали название этого грота с его именем, потому что часто встречали его здесь то в глубокой задумчивости, то с книгой в руках. Лермонтов, безусловно, любил бывать здесь. Грот изображен на его картине "Вид Пятигорска", написанной в 1837 году. Несколько позже этот поэтический уголок он избирает местом встречи своих героев — Печорина и Веры.
"Я углубился в виноградную аллею, ведущую в грот, - читаем в журнале Печорина, - мне было грустно. Я думал о той молодой женщине, с родинкой на щеке, про которую говорил мне доктор. Зачем она здесь? — и она ли? И почему я думаю, что это она? и почему я даже так в этом уверен? Мало ли женщин с родинками на щеках! Размышляя таким образом, я подошел к самому гроту Смотрю: в прохладной тени его свода, на каменной скамье сидит женщина, в соломенной шляпке, окутанная темной шалью, опустив голову на грудь; шляпка закрывала ее лицо. Я хотел уж вернуться, чтоб не нарушать ее мечтаний, когда она на меня взглянула.
— Вера! — воскликнул я невольно".
Получив широкую известность после выхода в свет лермонтовского романа, грот навсегда остался связанным с именем поэта. В середине прошлого века его облицевали тесаным камнем и закрыли железной решеткой.
Елизаветинский источник (Академическая галерея). Наутро по приезде в Пятигорск Печорин заносит в свой дневник следующие строки: "... Воздух чист и свеж, как поцелуй ребенка; солнце ярко, небо сине — чего бы, кажется, больше? зачем тут страсти, желания, сожаления?.. Однако пора. Пойду к Елизаветинскому источнику: там, говорят, утром собирается все водяное общество".
Поднявшись к источнику, или "колодцу", как говорили в те времена, герой романа замечает, что "на площадке близ него построен домик с красной кровлею над ванной, а подальше галерея, где гуляют во время дождя. Несколько раненых офицеров сидели на лавке, подобрав костыли, — бледные, грустные. Несколько дам скорыми шагами ходили взад и вперед по площадке, ожидая действия вод. Между ними были два-три хорошеньких личика..."
и чахлой травой скалы окружали его. По каменистым уступам вода с шумом стекала вниз. С годами вид местности изменился. Источник обложили камнем, над ним возвели деревянное здание купальни с одной ванной, а поодаль соорудили обтянутую парусиной галерею для защиты от дождя и знойного солнца. От бульвара сюда провели удобную аллею, по обе стороны обсаженную виноградом. Такую картину здесь и застал Лермонтов в 1837 году. Подобно своему герою Печорину, он любил остановиться "на краю горы, и, прислонясь к углу домика... рассматривать живописную окрестность"...
Наблюдения поэта над "водяным обществом" позволили ему нарисовать несколько живых сцен, послуживших завязкой повести "Княжна Мери". Возле источника Печорин встречается с Грушницким, а княжна Мери помогает раненому Грушницкому поднять оброненный им стакан.
В середине прошлого века обветшавшие деревянные строения снесли и над источником по проекту архитектора Уптона возвели каменную Елизаветинскую галерею. В 1925 году в память 200-летия Академии Наук галерея получила название Академической.
Лермонтовские ванны. Это одно из лучших исторических зданий Пятигорска, сооруженное в 1826-1831 годах. Прежде ванны носили название Николаевских. Лермонтову в 1837 году довелось на себе испытать их целебное действие. В письме к своему другу Святославу Раевскому он сообщает: "Простудившись дорогой, я приехал на воды весь в ревматизмах; меня на руках вынесли люди из повозки, я не мог ходить — в месяц меня воды совсем поправили; я никогда не был так здоров...". Упоминание об этом мы найдем и в письме поэта из Пятигорска к Марии Лопухиной: "Я теперь на водах, пью и принимаю ванны, в общем, живу совсем как утка".
Прекрасное ванное здание считалось тогда одним из лучших в России. Строительство его сопровождалось благоустройством окружающей местности. Исчезли потоки минеральной воды и лужи, от которых поднимались неприятные испарения. С помощью насыпной земли устроили дорожки и клумбы. Главным же украшением живописного цветника стал искусственный грот, так же связанный с памятью о поэте.
— богини, покровительницы охоты. Его соорудили в честь первого в истории восхождения на Эльбрус, предпринятого в 1829 году экспедицией под начальством генерала Г. А. Емануеля. В память об этом событии в гроте установили две чугунные доски с описанием восхождения на русском и арабском языках.
8 июля 1841 года, за неделю до роковой дуэли, Лермонтов и его друзья устроили в гроте Дианы бал. Сослуживец поэта по Тенгинскому полку декабрист Н. И. Лорер вспоминал об этом вечере: "Вся молодежь дружно помогала устройству праздника, который 8 июля и был дан на одной из площадок аллеи, у огромного грота, великолепно украшенного природой и искусством. Свод грота убрали разноцветными шалями, стены обтянули персидскими коврами, повесили импровизированные люстры... снаружи грота на огромных деревьях аллей, прилегающих к площадке, на которой собирались танцевать, развесили... более 2500 разноцветных фонарей... Хор военной музыки поместили на площадке, над гротом... Лермонтов необыкновенно много танцевал, да и все общество было как-то особенно настроено к веселью..."
Но и среди всеобщего веселья в словах поэта прорывались нотки грусти и одиночества. Разговорившись с товарищем своим по Юнкерской школе Павлом Гвоздевым, Лермонтов признался ему: "Чувствую — мне мало осталось жить".
Памятный бал в гроте Дианы продолжался до поздней ночи.
Другим, не менее излюбленным местом увеселений "водяного общества" служила пятигорская Ресторация.
— братья Бернардацци. С 20-х годов прошлого века оно служит одним из украшений города. Интересное описание Ресторации имеется в книге доктора Ф. П. Конради "Рассуждения о искусственных минеральных водах":
"Между всеми общественными строениями занимает здесь первое место огромное и великолепное здание, назначенное для гостиницы... Большая передняя лестница с фронтоном из 6 колонн Ионического ордера, иссеченных из известкового камня, ведет в главную залу Зала в два этажа; у задней стены ее находятся хоры для музыкантов... Некоторые задние комнаты в первом этаже отдаются внаем. В верхнем этаже находится несколько комнат в два отделения, которые также назначены для приезжих... Летом по два раза в неделю бывают в зале собрания; за вход платится по 2 р., зала хорошо освещена, великолепно и со вкусом убрана и меблирована; музыканты из полков, в соседстве расположенных..."
На балах в Ресторации собирался цвет "водяного общества". Своих героев приводит сюда и Лермонтов: дважды здесь встречаются Печорин и Мери. Печорин отмечает в своем дневнике: "Завтра бал по подписке в зале ресторации, и я буду танцевать с княжной мазурку".
В здании Ресторации Лермонтов останавливался на одну ночь, последний раз приехав в Пятигорск в мае 1841 года. В разные годы здесь находили приют А. С. Пушкин, А. А. Бестужев-Марлинский, В. Г. Белинский, Л. Н. Толстой.
Пятигорский Провал. Во времена Лермонтова существовало мнение, что Провал на склоне Машука — это угасший кратер, упоминание об этом есть в романе "Герой нашего времени". Исследования ученых позволили установить, что это подземная пещера, образованная под действием минеральных вод. Горные породы постепенно разрушились, и свод пещеры рухнул, образовав воронку с гротом и озером внутри.
"водяного общества". В то время сюда вела пустынная дорога, переходящая в каменистую тропинку, вьющуюся в густом кустарнике. Один из эпизодов романа связан с посещением Провала:
"Вечером многочисленное общество отправилось пешком к провалу.
По мнению здешних ученых, этот провал не что иное, как угасший кратер; он находится на отлогости Машука, в версте от города. К нему ведет узкая тропинка между кустарников и скал; взбираясь на гору, я подал руку княжне, и она ее не покидала в продолжении целой прогулки".
Интересное описание Провала приводит Ф. А. Баталии, исследовавший пятигорские источники в середине XIX века:
"Неожиданно выходим на площадку в несколько сажен длины и ширины. Вправо она круто обрывается в овраг, влево виднеется верхнее устье Провала, а за ним высокая осыпь, распространяющаяся вверх по скату. Невольно путешественник замедляет свой шаг и осторожно приближается к краю бездны. У немногих хватает отваги стать на самую окраину, чтобы оттуда заглянуть в глубь Провала... Немногие решаются взойти и на мостик, который устроен на краю бездны со стороны площадки... Отсюда Провал представляется во всем своем ужасающем величии..."
—1958 годах сквозь скальную толщу к провальскому озеру пробили тоннель. Постепенно местность вокруг приняла благоустроенный вид. Здесь были построены великолепные дачи и особняки, в советские времена перешедшие во владение курортных здравниц.
Место дуэли. Поединок Лермонтова с Мартыновым состоялся 15 июля 1841 года в седьмом часу вечера. Над городом собиралась гроза, и со стороны Бештау надвигалась черная туча...
Наутро после дуэли в Пятигорске начинается следствие. Специальная комиссия выехала к месту поединка, где еще была "приметна истоптанная трава и следы от беговых дрожек", а "на месте, где Лермонтов упал и лежал мертвый... кровь, из него истекшая". Никто не догадался тогда как-нибудь отметить место s дуэли, и спустя долгие годы уже не следственной комиссии, “ а почитателям поэта пришлось разыскивать его вновь. Первый ч амень, обозначивший это место, в 1878 году положили здесь пятигорский фотограф А. К. Энгель и его ученик Г. И. Раев. Потом s здесь был установлен скромный обелиск из машукского камня.
В начале XX века возникла мысль о сооружении более представительного памятника на месте, где была пролита кровь великого русского поэта. Первые попытки не были успешны: основным материалом для памятника служило дерево, пьедестал быстро ветшал, и его дважды приходилось разбирать. Только к 1914 году дирекция вод сумела привлечь к сооружению монумента талантливого скульптора Б. М. Микешина. Высокий обелиск, выполненный по его проекту из кисловодского песчаника, отличается классической простотой и строгостью форм. В круглой нише — бронзовый бюст поэта в форме Тенгинского пехотного полка. Микешин не сумел довести свой замысел до конца. Сменившие его скульпторы В. Козлов и Л. Дитрих дополнили памятник оградой. Каменные столбики в виде снарядов, тяжелые цепи и грифы должны были символизировать скорбь по великому поэту.
Обелиск, открытие которого состоялось 15 июля 1915 года, до наших дней является украшением одного из самых дорогих лермонтовских мест Пятигорья.
— 17 июля. Представители четырех полков, в которых довелось ему служить, проводили его в последний путь. Подняв гроб с телом Лермонтова, офицеры на своих плечах отнесли его к подножию Машука, на старое пятигорское кладбище.
"Печально опустили мы гроб в могилу, бросили со слезою на глазах горсть земли, и все было кончено," — писал об этих тяжелых минутах прощания с поэтом Н. И. Лорер. Место погребения отметили простым камнем, на котором было высечено имя поэта — Михаил.
Восемь месяцев тело Лермонтова покоилось в пятигорской земле. После долгих хлопот бабушка поэта Е. А. Арсеньева добилась разрешения перевезти его останки в Тарханы. Запаянный в тяжелый свинцовый ящик, гроб с телом Лермонтова в апреле 1842 г. был доставлен в имение бабушки, где прах поэта захоронили в фамильном склепе, рядом с могилой его матери.
В Пятигорске первоначальная могила поэта долго оставалась разрытой. Намогильный камень исчез, и только в 1901 году это место было отмечено скромным обелиском из машукского камня.
Памятник М. Ю. Лермонтову. Почти полвека прошло со дня трагической гибели поэта, прежде чем память о нем была увековечена в камне и бронзе. 16 (28) августа 1889 года в Пятигорске при огромном стечении народа состоялось торжественное открытие первого в России памятника Лермонтову. На сбор средств по подписке и подготовку к сооружению монумента ушло около 18 лет. В конкурсе на лучший проект памятника победителем оказался скульптор А. М Опекушин, автор знаменитого памятника А. С. Пушкину, открытого в 1880 году в Москве.
панелью и фонтаном. Скульптурная фигура поэта изображала его в глубокой задумчивости, с открытой книгой у ног. Взор устремлен к Кавказским горам, не раз вдохновлявших его на создание прекрасных поэтических творений.
Гора Кольцо. На страницах своего дневника Печорин передает g всеобщее убеждение, "что воздух Кисловодска располагает к любви, что здесь бывают развязки всех романов, которые когда-либо начинались у подошвы Машука". Действительно, по обычаю Лермонтовских времен лечение, начатое в Пятигорске, продолжали в Кисловодске. Городок, уютно расположенный в сердце предгорий, прославился на весь мир своим богатырским ключом — чудодейственным нарзаном. Проведя бессонную ночь накануне дуэли, Печорин на себе испытал его целительный эффект. "... Я оделся и сбежал к купальне, — заносит он в дневник, — погружаясь в холодный кипяток Нарзана, я чувствовал, как телесные и душевные силы мои возвращались. Я вышел из ванны свеж и бодр, как будто собирался на бал. После этого говорите, что душа не зависит от тела!.."
Живописные окрестности Кисловодска располагали посетителей вод к верховым прогулкам, а их излюбленным местом и была гора Кольцо, находящаяся в отрогах Боргустанского хребта. "Верстах в трех от Кисловодска, — читаем в повести "Княжна Мери", — в ущелье, где протекает Подкумок, есть скала, называемая Кольцом; это ворота, образованные природой; они подымаются на высоком холме, и заходящее солнце сквозь них бросает на мир свой последний пламенным взгляд".
Гора Кольцо — удивительный памятник природы. Солнце, дожди и ветер проделали свою разрушительную работу, и полюбоваться этим редким явлением сюда по-прежнему приезжают многочисленные туристы. Память же о побывавших здесь лермонтовских героях только усиливает очарование уникального места.
Лермонтовская скала. Дуэль Печорина с Грушницким — один из самых драматических эпизодов романа "Герой нашего времени". Запутанные отношения своих героев автор предпочел оборвать пистолетной пулей, невольно предвосхитив и свою собственную печальную участь. Творческая манера Лермонтова такова, что сюжетные линии он, как мы уже убедились, предпочитает разворачивать на реальной местности, точно и выразительно рисуя ее особенности и приметы. Местом рокового поединка герои романа избирают вершину уединенной скалы, расположенной в ущелье реки Ольховки.
"У подошвы скалы в кустах были привязаны три лошади; мы своих привязали тут же, а сами по узкой тропинке взобрались на площадку, где ожидал нас Грушницкий..." — сообщает в записках Печорин. Однако в тексте романа прямого указания на Ольховку нет, что и породило впоследствии споры среди местных почитателей поэта. Подобных скал в окрестностях Кисловодска, разумеется, немало, и краеведы до сих пор с увлечением пытаются отыскать ту самую, единственную. Не стоит им мешать, если это повод еще раз внимательно вчитаться в строки бессмертного романа. Высокая же скала в ущелье Ольховки давным-давно носит название Лермонтовской, однажды здесь даже снимали дуэльную сцену из фильма о поэте.
Дом Рошке. Несколько раз Лермонтову довелось побывать и в Железноводске. Упоминание об этом сохранилось в одном из его писем 1837 года ("ездил на Железные воды"), а в 1841 году именно здесь провел он последний день своей жизни. Город раскинулся у самого подножия Бештау — горы, не раз воспетой поэтом. Известны три рисунка, на которых он изобразил знакомые с детства очертания крутых вершин пятиглавого исполина. В поселке Иноземцево (бывшая Шотландка, или Каррас) размещалась немецкая колония, или, как говорили тогда, "колонка", и здесь в доме Анны Ивановны Рошке путники могли найти отдых и обед. Со слов родственницы Лермонтова Екатерины Быховец известно о посещении этого дома поэтом: "Как приехали на Железные, Лермонтов сейчас прибежал; мы пошли в рощу и все там гуляли... Он при всех был весел, шутил, когда мы были вдвоем, он ужасно грустил, говорил мне так, что сейчас можно догадаться, но мне в голову не при ходила дуэль... Поехали назад, он поехал тоже с нами.
В колонке обедали. Уезжавши он целует несколько раз мою руку и говорит:
— Cousine, душенька, счастливее этого часа не будет больше в моей жизни.
"Собранье редкостей или замечательных предметов"
Начало нашему музейному собранию положил великолепный дар троюродной племянницы поэта — Евгении Акимовны Шан-Гирей. Еще при основании музея в 1912 году она передала сюда семейную реликвию, то, чем каждый писатель дорожит более всего — письменный стол Лермонтова из его петербургском квартиры. И стол, и такое же старинное кожаное кресло когда-то давно, переезжая из Петербурга на Кавказ, захватил с собой на память о поэте его троюродный брат и друг Аким Павлович Шан-Гирей. За этим столом написано почти все: "Герой нашего времени", "Демон", "Мцыри"...
"Собранье редкостей или замечательных предметов" — именно так толкует слово "музей" знаменитый словарь Владимира Даля, что не расходится и с современной теорией: только наличие фондов, то есть всей суммы собранных коллекций, делает музей музеем. Есть у нас и редкости, и замечательные предметы. Всего мы храним около 60 тысяч экспонатов, и в основном — в запасниках. Ничего странного, в музеях такая пропорция неизбежна и необходима. Чтобы создать яркую, интересную экспозицию, нужен выбор. Как выбор красок на палитре художника. Правда, музейная палитра создается годами, если не десятилетиями.
Бесценный и несомненный шедевр нашего собрания — картина Лермонтова "Крестовая гора", передающая грандиозный горный ландшафт в самых недрах Кавказа. Очень важно для нас то, что это прекрасное лермонтовское полотно задает высокий, строгий тон для отбора живописи, помещенной в наших экспозициях, где прежде всего следует отметить картины Л. Ф. Лагорио "Дарьял" и "Переправа", а также "Кузницу в Тифлисе" Г. Гагарина.
К судьбе и творениям Лермонтова обращались многие великие мастера. Нам удалось собрать уникальную коллекцию иллюстраций к лермонтовским книгам. Здесь и В. А. Серов, и М. А. Врубель, и И. Е. Репин, и К. И. Рудаков, и Т. А. Маврина. Нашим современникам трудно их превзойти, но главное заключается вовсе не в этом невольном соревновании. Надо увидеть Лермонтова глазами человека XX, а теперь и XXI века. Что касается портретов поэта, то стоит сразу оговориться: есть среди них прижизненные, передающие его облик с той или иной степенью достоверности, судить о которой мы можем только по впечатлениям тех, кто знал его лично. Их мнения часто противоречивы. Но есть портреты, созданные прекрасными мастерами этого жанра после смерти Лермонтова. Здесь достоверность портретного сходства отступает на второй план, главным становится то, что художник постарался в нем выразить. Изумительный русский художник Модест Александрович Дурнов изобразил лицо человека, способного пережить приступ поэтической эйфории, высший взлет своего гения, но одновременно и опустошенного этим сверхмерным напряжением душевных сил. На гравюре же Николая Васильевича Ильина мы видим поэта, постоянно переживающего чувство внутренней боли, что невольно заставляет вспомнить строки одного из последних стихотворений Лермонтова: "Что же мне так больно и так трудно?"
"Последний вечер в Москве". Теперь она украшает нашу экспозицию. Лермонтов в кругу друзей перед последним отъездом на Кавказ. Современники передают, что уже тогда его томили недобрые ожидания. В то же время он был на гребне творческого подъема и вскоре создал такие непревзойденные шедевры, как "Сон", "Пророк", "Морская царевна". И все это удалось передать художнику на холсте: щемящую грусть расставания, смуту тревожных предчувствий и вскипающую волну образов, готовых выплеснуться на бумагу.
Из наших недавних открытий назовем еще прекрасного графика Сергея Владимировича Филенко. Необычная, сложная техника. Совершенство линий, изысканность цветовых решений, то есть полное владение мастерством и — тонкое понимание Лермонтова, когда прочитана и осмыслена каждая строка. Не только осмыслена, но и увидена внутренним взором художника — в цвете, в линиях, в гармонии образов. Талантливый художник не тот, кто никому не подражает, а тот, кому невозможно подражать. Так и Сергей Филенко, создавший десятки ярких, душевно-пронзительных иллюстраций к Лермонтову. Подобно нашему великому патрону, и он, путешествуя по предгорьям Кавказа, сумел запечатлеть "виды всех примечательных мест". Здесь и Бештау, и Машук, и грандиозный Эльбрус, и "цепи синих гор" на горизонте, которые воспел когда-то поэт.
Коллекции литературно-мемориальных музеев, как правило, очень разнообразны. Здесь и мебель, и оружие, монеты, марки, экслибрисы, боевые награды, тысячи фотографий и открыток и многое другое. Есть пули и картечи, найденные на поле Бородинской битвы. Есть минерал лермонтовит. Есть портрет поэта, выполненный электросваркой. Есть то, что принесла наша эпоха бурных перемен — "Водка Лермонтовская праздничная", с автопортретом нашего патрона на тусклой этикетке.
Русскую культуру невозможно представить без Лермонтова. Речь не только о его книгах и картинах. По его творениям созданы сотни музыкальных произведений, во многих театрах страны и за рубежом поставлены спектакли, сняты кинофильмы. Его стихи в переводах разошлись по всему миру. Лермонтов постоянно присутствует в нашей жизни, долг же музейного работника — это присутствие материально, зримо подтвердить. Важно понять и то, что никакой музей не может быть вместилищем только мировых шедевров. У нас много предметов, не имеющих, возможно, большой ценности, зато весьма характерных для своей эпохи, для определенного круга лиц. Вот, например, в "Маскараде", "Фаталисте", в повести "Штосс" Лермонтов описывает карточную игру. А как выглядели карты, которыми пользовались Арбенин и Лугин? Нам стоило больших трудов разыскать хотя бы одну колоду...
Человек живет в мире вещей, а вещи живут в лермонтовском романе, окружают его героев. Для нас это требует особого, музейного прочтения. Вспомним, как завершается "Герой нашего времени": разговаривая с Печориным о предопределении, Максим Максимыч признается, что "не любит винтовок черкесских; они как-то нашему брату неприличны: приклад маленький — того и гляди, нос обожжет.." Мы своим посетителям не только продемонстрируем такую винтовку, но и объясним, почему ее приклад так короток...
— Николая Дмитриевича Мордвинова. Это был, без сомнения, лучший Арбенин за всю историю многочисленных отечественных: и зарубежных постановок лермонтовского "Маскарада". Судьба распорядилась так, что его сценические аксессуары попали в наш ч музей. Золотые карманные часы, перчатки, лорнет, массивный перстень с большим камнем, маскирующим тайное вместилище для яда. Причем все это не театральная бутафория, а совершенно реальные предметы лермонтовской эпохи, настоящий антиквариат. Тут имеет место определенный феномен — удвоение музейной ценности экспонатов.
Но поднимем свой взгляд от "предметного ряда" к более высоким сферам. В последние годы наше общество вздохнуло свободнее, отчетливо проявился интерес к духовной стороне жизни. Лермонтов и тут не забыт. Внимание к его личности и творениям не иссякает. Каждому новому поколению он открывается новой гранью и оказывается вовлеченным в наши сегодняшние споры. Только недавно отшумели баталии на страницах печати вокруг фильма Николая Бурляева "Лермонтов". Магия лермонтовских строк оказывается столь высока, что прорывается к нам сквозь полуторавековую толщу времен и живет уже в названиях новых книг. Вспомним "Воздушный корабль" Александра Грина или "По небу полуночи" Андрея Платонова, "Белеет парус одинокий" Валентина Катаева. Не случайно и свою нашумевшую повесть, которую в Чечне переписывали от руки, Анатолий Приставкин назвал лермонтовской строкой — "Ночевала тучка золотая..."
Теперь более доступной стала для нас религиозная литература, Библия; а тексты Лермонтова густо насыщены библейскими мотивами. Лермонтовская тема отчетливо присутствует у А. И. Солженицына и В. П. Аксенова. Вот строки из недавно изданной у нас книги Аксенова "Ожог": "Диким мысом конструктивизма, старым дредноутом Муссолини, въехал сюда дом Министерства путей сообщения, а напротив него МПС поновее, высотный сталинец с кремовыми завитушками на могучих плечах. Между ними стоит, как неродной, мраморный юноша, гвардейский кавалерист, русский шотландец, жертва своей матерой родины..." От Библии до Аксенова — огромный диапазон. Теперь мы все чаще обращаемся к трудам таких русских мыслителей, как В. С. Соловьев, Д. С. Мережковский, Д. Л. Андреев — они глубоко и оригинально трактовали многие стороны личности и творчества Лермонтова. Происходит неизбежная деидеологизация его творческого наследия, в поэте раньше хотели видеть только борца с царизмом, но в том-то и дело, что автор "Демона" и "Героя..." — художник и мыслитель космической высоты, преодолевший земные законы пространства и времени!
Еще один штрих, может быть, несколько неожиданный. Откроем "Раковый корпус" Солженицына.
Кажется — очень далеко от Лермонтова. Но и здесь найдем несколько строк, посвященных нашему патрону. Вот размышления одного из героев этого произведения, Вадима Зацырко: "Двадцать семь — это лермонтовский возраст. Лермонтову тоже не хотелось умирать. (Вадим знал за собой, что немного похож на Лермонтова: такой же невысокий, смоляной, стройный, легкий, с маленькими руками, только без усов.) Однако он врезал себя в нашу память — и не на сто лет, навсегда!" Александр Исаевич трижды переступил порог лермонтовского Домика, последний раз — уже вернувшись на родину из Вермонта.
— вот отзвук давнего пророчества В. Г. Белинского о том, что книгам Лермонтова суждено выходить до тех пор, пока русские будут говорить русским языком. За истекшие полтора столетия это предсказание не просто оправдалось, время внесло в него важную поправку: теперь Лермонтова читают на многих языках мира. Напомним, что на французский его стихи переводил Александр Дюма, на немецкий — Райнер Мария Рильке. Владимир Набоков сделал прекрасный перевод "Героя" на английский язык. Не так давно у нас опубликовано его предисловие к английскому изданию романа. Вот несколько строк оттуда: "... Нам остается только поражаться исключительной энергии повествования и замечательному ритму, который ощущается не так на уровне фразы, как на уровне абзаца. Слова сами по себе незначительны, но, оказавшись вместе, они оживают... общее впечатление возникает благодаря чудесной гармонии всех частей и частностей в романе".
По "безлимитной" подписке на собрание сочинений, проведенной в нашей стране в 1980-е годы, Лермонтов превзошел даже Пушкина — свыше 15 миллионов экземпляров, фантастический тираж! Лермонтов не устаревает, ему навсегда осталось двадцать шесть. Есть, видимо, определенный исторический символ в том, что день гибели поэта — 27 июля — не только всегда отмечается у нас как день его памяти, но и стал днем основания нашего музея. Музей — это овеществленная память народа о своем прошлом. Память, которая позволяет нам хранить традиции нашей великой культуры, преумножать духовные богатства и с надеждой смотреть в будущее.
”Я ищу свободы и покоя!..”
Говорят, Лермонтову не везет и после смерти. Погребения поэта не было. Прах потревожили, увезли через пол-России в Тарханы. Тарханы, родовое гнездо, потом переименовали, даты столетних юбилеев рождения и смерти совпали с началом мировых войн. И 150-летие не прошло гладко: крутые политические перемены в 1964 и 1991 годах. В роковой год Чернобыля ушел под воду в приливе Кука океанский лайнер "Михаил Лермонтов", унеся в морскую пучину бюст поэта работы замечательного петербургского скульптора Василия Гавриловича Стамова. А несколько лет назад имя Лермонтова присвоено одной из открытых астрономами малых планет. Так волею судьбы присутствие Лермонтова в мироздании обозначено в наши дни от глубин Мирового океана до глубин космоса.
Декларация прав человека, о которых так много толкуют в последнее время, впервые на русском языке была записана... в Пятигорске полтора века назад. Сделал это молодой армейский офицер, высланный из Петербурга за нарушения по службе. "Я ищу свободы и покоя!.." — занес он в походную тетрадь строки, вылившиеся из сердца. Свобода и покой — чего еще может желать человек, обладающий этими бесценными дарами?
журнала. И все же он успел сделать так много, а все написанное им нашло такой живой отзвук в душе нашего народа, что он навсегда остался с нами — в своих героях, в музыке своих стихов, в неповторимой свежести образов, красок и рифм.
Поэт в России больше, чем поэт. Здесь ему уготована роль пророка. "Настанет год, России черный год, когда царей корона упадет." — поистине вещие слова. И есть, наверное, у Лермонтова строки, пророческий смысл которых нам еще не доступен и откроется только нашим потомкам. "Я ищу свободы и покоя!.." — восклицал поэт. Как хочется пожелать, чтобы те, кому принадлежит и будет принадлежать власть в России, понимали, что ее народ давно достоин свободы и покоя, а все остальное он сумеет добыть себе сам.