Загадки Лермонтова
Почти триста специалистов составляли "Лермонтовскую энциклопедию". В центральной прессе по этому поводу была опубликована не одна статья под заголовком "Все о Лермонтове". Казалось бы, изучены каждый день его короткой жизни, каждая строчка его произведений. Но нет! Порой создается впечатление, что неизученного и плохо изученного хватит еще лет на сто.
И ведь сам Лермонтов не стремился окутать тайной свою жизнь, не скрывал свои рукописи, а, напротив, относился к ним очень небрежно. Так уж случилось, что не оказалось рядом с ним настоящих друзей, какими был окружен Пушкин, и не сразу общество оценило масштабы его таланта. Дело не в его характере, не всегда ровном и легком. Характер Пушкина был не легче. Но военная школа, во многом определившая судьбу Лермонтова, была совсем не похожа на лицей, в котором учился Пушкин.
для примирения противников или пусть даже для смягчения условия поединка. Хотя должен был сделать это.
Пушкина еще в лицее признали гением. О Лермонтове один из тех, кто учился с ним в военной школе, говорил впоследствии: "Все мы тогда писали не хуже Лермонтова". А ведь "тогда" были написаны "Парус", "Ангел", "Русалка", циклы стихотворений, посвященных Е. Сушковой и Н. Ивановой, поэмы "Измаил-Бей" и "Хаджи Абрек".
Воспоминания мемуаристов скупы, отрывочны, часто противоречивы. Подробнее других записки А. П. Шан-Гирея, друга и родственника поэта. Добрый, умный Аким Павлович был значительно моложе Лермонтова и, главное, далек от поэзии. Достаточно вспомнить, как он брался подсказывать Лермонтову окончание поэмы "Демон". (Автор же терпеливо объяснял ему, что эти советы неудачны.) Охотно жег он рукописи Лермонтова (правда, по поручению автора) и даже пожалел, что не все успел сжечь.
Что же остается неясного в биографии Лермонтова? Очень многое. Неизвестно, например, что послужило причиной ранней смерти его матери: была ли это болезнь или, как полагали некоторые, замаскированное самоубийство? Каким человеком был его отец, очень рано вышедший в отставку и тоже рано умерший? Что заставило Лермонтова уйти из университета и избрать военную карьеру?
И слишком много неясного в его дуэли с Мартыновым. Четыре человека, не считая убийцы, были ее свидетелями, а полной картины события так и нет.
"Демона" считать "правильным". Была даже попытка из этих двух вариантов составить третий, то есть завершить за Лермонтова его работу! А он, возможно, и сам не остановился на какой-либо окончательной редакции. Недаром же говорил Шан-Гирею: "Демона" мы печатать погодим", — хотя цензурное разрешение было получено. Нам же остается выбирать самим, какая редакция больше нравится, не забывая, конечно, что обе редакции созданы великим поэтом.
Кому посвящено стихотворение "Великий муж"? Предположений было много. И. Андроников считал, что речь идет о Бар- клае-де-Толли, хотя из текста видно, что "великий муж" — русский, а Барклай — шотландец на русской службе. Убедительнее других мнение Э. Найдича, что великий муж — Чаадаев. Но вправе претендовать на это место и М. Сперанский, выдающийся государственный деятель, оклеветанный дворянской знатью. К тому же Сперанский хорошо знал и бабушку Лермонтова, и его самого еще ребенком.
О стихотворении "Валерик" почти во всех изданиях говорится, что оно посвящено В. Лопухиной. Понятно желание лермон- товедов соединить одно из лучших стихотворений поэта с именем любимой им милой Вареньки. Но в стихотворении говорится о благополучной, процветающей светской даме, а Варенька была в это время тяжело больна и потеряла первого ребенка.
И выдвигается новая версия: адресат стихотворения — обобщающий образ. Но этот образ уж очень похож на первую любовь поэта — Е. Сушкову. Однако лермонтоведы почему-то ее не любят. Она была красива, умна, увидела в юном стихотворце талант, впоследствии опубликовала ряд его сочинений и воспоминания о нем.
Этого не скажешь о ставшей знаменитостью Н. Ф. И. — Наталье Ивановой, которая приписала стихи Лермонтова его "больному рассудку" и сожгла все от него полученное. Не случайно же отношения Лермонтова и Сушковой продолжались и в последующие годы, а Н. Ф. И. ушла из его сердца так же быстро, как и вошла в него однажды.
"обобщающий образ" попала и княжна Мери. Хотя Н. Сатин, однокашник поэта по университету, сам писавший стихи и живший в Пятигорске одновременно с Лермонтовым в 1837 году, ясно писал, что все "давно узнали и княжну Мери, и Грушницкого, и... доктора Вернера". Лер- монтоведы довольно быстро нашли прототипы Грушницкого, Вернера, Вулича, Веры... а вот княжну Мери посчитали "обобщающим образом". Почему? Да потому, что она больше всего похожа на Наталью Мартынову, тогда же приезжавшую в Пятигорск с матерью и влюбленную в Лермонтова, который ограничивался лишь обычным ухаживанием, находя удовольствие в обществе сестер Мартыновых.
Личные симпатии исследователей иногда играют, пожалуй, слишком большую роль. Договаривались же до того, что называли жену Пушкина "неодушевленным предметом", даже не догадываясь, что оскорбляют этим не столько Гончарову, сколько ее избранника. Вот и не хочется признать прототипом княжны Мери сестру убийцы поэта.
Загадкой остается "Штосс". Считается, что это лишь начало задуманной повести. Но есть и другое мнение: "Штосс" — вполне законченная вещь, а кажущаяся незаконченность — литературный прием... Не теряют надежды исследователи на то, что удастся найти новые произведения поэта. Совсем недавно обнаружена его отроческая поэма "Леший" (вернее, либретто оперы — ведь сам Лермонтов в юности любил петь, и в его планах значилось либретто).
Главная же загадка — личность поэта. Историк Ключевский назвал свою статью о нем кратко: "Грусть". Литературовед Скабичевский видел в нем "бессменную тревогу духа". Для Белинского это "великий и могучий дух", а для Соловьева и Ходасевича — "дух зла". Любопытно, что ни шестидесятники прошлого века, ни футуристы — нашего, резко атаковавшие Пушкина, не нападали на Лермонтова, а Маяковский даже сказал: "Мы общей лирики лента". Некоторые наблюдатели видели в нем много детского, а академик Д. Лихачев — поэта-пророка.
— 2001. — № 1—2. — С. 95—97.