Точное место гибели М. Ю. Лермонтова
В ясный, теплый день 15 июля 1881 года, в сороковую годовщину гибели М. Ю. Лермонтова, в маленьком провинциальном городке Пятигорске состоялось первое торжественное чествование памяти поэта. Особое оживление отмечалось с утра на соборной площади, где собрались многочисленные депутации — от Московского университета и консерватории, от артистов императорских театров и общества драматических писателей, от гвардейских юнкеров. Всего журналисты насчитали до тридцати депутаций. В городском соборе отслужили панихиду, и процессия направилась к домику Лермонтова для укрепления на нем доски с датами пребывания поэта в Пятигорске. Цветы и венки были возложены в хорошо известном по роману "Герой нашего времени" гроте, получившем к тому времени имя Лермонтова. На площадке Елизаветинской галереи в цветах и зелени утопал белый пьедестал с водруженным на нем бюстом поэта. Здесь произносили речи, были зачитаны телеграммы, поступившие из разных концов России. В завершение местными и приезжими дамами был открыт базар, прибыль от которого предназначалась на сооружение памятника Лермонтову.1
На месте гибели М. Ю. Лермонтова — месте, в тот день, казалось бы, наиболее подходящем для торжественной церемонии чествования памяти поэта, поклонников его таланта не было, ибо у жителей Пятигорска к тому времени сложились две версии о месте поединка. Изначально точное место дуэли было известно очень немногим лицам, в разной степени причастным к поединку — непосредственным его свидетелям и членам следственной комиссии, составившим протокол осмотра места дуэли на следующий после гибели поэта день. Конечно, некоторые лица из пятигорского окружения, имевшие точные сведения от своих товарищей — непосредственных участников дуэли, побывали после похорон поэта на месте его гибели. Но, согласно немногочисленным дошедшим до нас свидетельствам современников, противоречивость слухов, порожденных дуэлью, касалась не только причины, но и места ее проведения.
в нескольких саженях от места поединка.2 В этом свидетельстве имеется явное противоречие, обусловленное плохим знанием приезжим окрестностей Пятигорска. В действительности кладбище, где первоначально был погребен Лермонтов, находилось не в двух верстах, а в полуверсте от тогдашней границы города по дороге к месту дуэли. С окончанием курортного сезона, а затем — следствия и суда, из Пятигорска уехали практически все лица, точно знавшие место поединка и версию, согласно которой дуэль состоялась вблизи кладбища, уже некому было авторитетно опровергнуть. Спустя сорок лет, когда ориентиры на месте дуэли значительно изменились, а частью и исчезли, когда из непосредственных участников дуэли в живых остался только князь А. И. Васильчиков, и из жизни ушли многие старожилы Пятигорска, жители города показывали приезжим два значительно удаленных друг от друга места, признаваемых ими истинным местом дуэли, — у кладбища и более чем в двух верстах за ним.
Поэтому губернатор Терской области, по окончании состоявшихся торжеств одобривший намерение контрагента Кавказских Минеральных Вод А. М. Байкова соорудить памятный крест на месте гибели поэта, признал необходимым прежде создать комиссию по определению точного места дуэли.3 Комиссия, возглавляемая официальным лицом — вице-губернатором Терской области (что подавало надежду на серьезное отношение казенных учреждений к запросам комиссии), обратилась для отыскания дела о дуэли к архиву Пятигорского комендантского управления и в Тенгинский пехотный полк (по последнему месту службы поэта). Но никакой переписки по дуэли не было обнаружено. Столь же безуспешным оказался поиск лиц, бывших в близких отношениях к Лермонтову. Родственник поэта — А. А. Хастатов, проживавший в 1841 году в Пятигорске, во время поединка, как выяснила комиссия, находился в Кисловодске и о месте дуэли точных сведений не имел. Но он указал на бывшего своего дворового человека, жителя Пятигорска — Евграфа Чалова, давшего комиссии очень ценные показания.
По свидетельству Чалова, в день дуэли он сопровождал двух офицеров, нанявших у него верховых лошадей для поездки в колонию Шотландка. Здесь они встретили Лермонтова и еще одного или двух офицеров, и через некоторое время все вместе поехали из колонии по дороге в Пятигорск. У горы Машук свернули с дороги влево к опушке леса, — на расстоянии приблизительно 2,5 верст от города. Ехавшие верхом спешились, отдали держать лошадей Чалову, и он водил их в стороне от места, где остановились офицеры. Через некоторое время раздался выстрел, и Чалову стало понятно, что целью предпринятой офицерами поездки была дуэль. Нанявшие лошадей офицеры поскакали с Чаловым в город и сдали ему лошадей у дома Уманова.
— Ивана Чухнина, старший, покойный брат которого поздним вечером 15 июля 1841 года доставил тело погибшего поэта с места поединка на его квартиру Два или три дня спустя братья Чухнины сопровождали нескольких офицеров к дуэльной поляне, не сохранившей, по словам свидетелей, никаких следов недавней трагедии. Место дуэли, указанное комиссии Иваном Чухниным, находилось ниже места, определенного Евграфом Чаловым, но практически (так в протоколе работы комиссии!) на том же расстоянии от города.
Члены комиссии воспользовались приездом в Пятигорск профессора Дерптского университета П. А. Висковатова, располагавшего собранными им для биографии поэта материалами. В том числе, и сообщениями от секунданта А. И. Васильчикова. Место, определенное Висковатовым, оказалось вблизи указанного Чухниным — расхождение составило всего лишь 50 шагов.4 Члены комиссии оказались перед необходимостью выбора и отдали предпочтение показаниям Евграфа Чалова, поскольку он был очевидцем дуэли, видел место поединка днем, и впоследствии бывал там неоднократно, сопровождая лиц, интересовавшихся случившейся трагедией, в частности, крепостных людей, прибывших весной 1842 года из России для перевозки в Тарханы тела поэта. Сознавая, что заключение основано на скудных и достаточно противоречивых свидетельствах всего лишь двух лиц, члены комиссии приняли решение опубликовать в газетах и журналах протокол о проделанной работе, а равно — показания и Чалова, и Чухнина. Комиссия пригласила всех лиц, знающих что-либо о месте дуэли, сделать сообщения в ее адрес до 1-го апреля 1882 года. Экземпляры протокола и показаний с той же просьбой были посланы секунданту А. И. Васильчикову. Маловероятно, чтобы последний оказал комиссии какое-либо содействие, так как протокол о проделанной работе составлен 22 сентября 1881 года, а А. И. Васильчиков скончался в своем имении в Тамбовской губернии всего десятью днями позднее — 2-го октября.
Задача, поставленная пред комиссией губернатором Терской области, безусловно, была трудно выполнимой. Проживавший в Пятигорске троюродный брат Лермонтова А. П. Шан-Гирей отказался даже сопровождать профессора Висковатова к месту дуэли, полагая, что найти это место невозможно. П. А. Вискова- тов убедился, что местность, покрытая кустарником, за сорок лет очень изменилась, и определить место свершившейся трагедии можно только приблизительно. По сути, к такому же выводу пришла и комиссия по определению точного места дуэли, отдавая предпочтение месту, указанному Чаловым, как всего лишь "наиболее вероятному".
Доводы в пользу сделанного комиссией выбора весьма уязвимы, ибо Чалов, сопровождая офицеров к месту дуэли днем, в действительности, не подозревал о цели поездки, казавшейся ему обыденной вплоть до прозвучавшего выстрела. Он не был и очевидцем дуэли, как это следует из его же рассказа. Несомненно, Чалов был предусмотрительно отправлен офицерами для прогуливания лошадей в сторону от места дуэли именно как нежеланный свидетель (причем, вне зависимости от исхода предстоявшего поединка), а после трагической развязки — незамедлительно удален ими. Пока не закончилось следствие, у Чалова были все основания скрывать свою косвенную причастность к дуэльной истории.
знакомые или даже совсем незнакомые с окрестностями Пятигорска. Это означает, что пятигорскому жителю Кузьме Чухнину были указаны точные и надежные при распознавании ориентиры места, где осталось лежать тело Лермонтова. По воспоминаниям Э. А. Шан-Гирей, после девяти часов вечера, 15 июля, тучи рассеялись, и "луна светила как день".5 Следовательно, для Чухнина поиск места дуэли был облегчен светом луны, видимой на небосводе в форме полукруга — за сутки перед дуэлью фаза луны миновала первую четверть. Кузьма Чухнин без опасений в первые же дни после дуэли мог предлагать свои услуги проводника к месту поединка — причина его осведомленности была известна следственной комиссии. Примечательно, что П. А. Висковатов, опиравшийся при поисках места дуэли на сведения, полученные от одного из ее участников — А. И. Васильчикова, разошелся, как он отмечает в биографии поэта, всего в 50-ти шагах именно с Чухниным. Но приданный Е. Чалову статус "очевидца дуэли” довлел над членами комиссии, в выводах предпочтение было отдано его показаниям, и памятный знак, а затем и всем ныне известный памятник были установлены на выбранном комиссией месте.
Несомненное доказательство ошибки, допущенной при определении места дуэли, появилось тридцать лет спустя с опубликованием Д. А. Абрамовичем выдержки из протокола осмотра места дуэли, произведенного следственной комиссией на следующий после поединка день, 16 июля 1841 года. Следователи точно описали место поединка, зафиксировав его на местности многими ориентирами.6
“Это место отстоит от города Пятигорска верстах в четырех на левой стороне горы Машухи при ее подошве. Здесь пролегает дорога, ведущая в немецкую Николаевскую колонию. По правую сторону дороги образуется впадина, простирающаяся с вершины Машухи до самой ее подошвы, а по левую сторону дороги впереди стоит небольшая гора, отделившаяся от Машухи, между ними проходит в колонию означенная дорога. От этой дороги начинаются первые кустарники, кои, изгибаясь к горе Машухе, округляют небольшую поляну. Тут-то поединщики избрали место для стреляния. Привязав своих лошадей к кустарникам, где приметна истоптанная трава и следы беговых дрожек, они (секунданты. — Авт.) „отмерили вдоль по дороге барьер в 15 шагов и поставили по концам оного по шапке. Потом, от этих шапок еще отмерили по дороге ж в обе стороны по 10-ти шагов и на концах оных также поставили по шапке... Поединщи- ки сначала стали на крайних точках, то есть каждый в 10-ти шагах от барьера: Мартынов — от севера к югу, а Лермантов — от юга к северу."
Следователи последовательно уточняют положение места дуэли в окрестностях города. Первоначально указаны два общих ориентира — расстояние от Пятигорска и направление — дорога в Николаевскую колонию, а именно та, что проходит с левой стороны горы Машухи по ее подошве. Поскольку расстояние указано приблизительно ("верстах в четырех"), даны еще два ориентира: небольшая гора, отделившаяся от горы Машухи впереди по левую сторону дороги, и впадина по правую ее сторону, простирающаяся с вершины Машухи до самой ее подошвы. Так как впадина на склоне горы не единственная, в протоколе отмечен еще один ориентир — первые кустарники, образующие, "изгибаясь к горе Машухе", небольшую поляну округлой формы. И в заключение следователи зафиксировали еще один, шестой по счету, ориентир. При общем направлении дороги с запада на восток участок дороги, выбранный для поединка, имел направление с юга на север, и размеры его должны были составить не менее 25 метров, ибо дистанция, согласно протоколу, отмерена вдоль дороги, и в исходной позиции дуэлянтов разделяло расстояние в 35 шагов.
следователей, не вызывала сомнений. Но через сорок лет поиск поляны оказался чрезвычайно затруднен в основном, как выразился П. А. Висковатов, из-за "стереотипного кустарника", покрывшего всю местность. Основываясь на протоколе осмотра места дуэли, составленном следователями в 1841 году, можно предположить, что из двух мест, определенных Е. Чаловым и И. Чухниным, наиболее вероятным было место, указанное последним. Именно Иван Чухнин в показаниях комиссии по определению места дуэли упоминал в 1881 году поляну, ставшую местом поединка.
С опубликованием в 1913 году протокола осмотра места дуэли следственной комиссией стало очевидно, что место гибели поэта, на котором к тому времени уже был установлен памятник, определено ошибочно. Действительно, вблизи памятника отсутствует впадина, простирающаяся с вершины Машука до самой подошвы. В сохранности впадины — достаточно консервативного элемента рельефа, можно не сомневаться, в отличие от другого указанного в протоколе ориентира — поляны, образованной у подошвы и на склоне Машука кустарниковой порослью, динамично изменявшейся во времени. Неоднократно предпринимавшиеся на протяжении многих лет поиски места дуэли уже на основе ориентиров, указанных в протоколе следственной комиссии, были безуспешны и привели к результатам недостаточно обоснованным и противоречивым, не в последнюю очередь из-за недопустимо большого (до полукилометра) разброса в определении этих "истинных" мест дуэли.
К сожалению, в протоколе расстояние от города до дуэльной поляны указано приблизительно — "около 4-х верст". На склоне Машука вдоль дороги от памятника до условного рубежа, за которым скалу Перкальского уже нельзя считать находящейся впереди по отношению к наблюдателю (условие, оговоренное в протоколе следственной комиссии) имеется несколько впадин, достигающих подошвы горы. Поэтому и определить однозначно место дуэли не представляется возможным.
Мы сочли наиболее верным решением возникшей проблемы — обращение к карте местности, по времени создания близкой к гибели поэта. В РГВИА был выявлен "План предполагаемого окружного г. Пятигорска при Кавказских Минеральных Водах смежного с существующим ныне Горячеводском с переменою против Высочайше утвержденного в 1830 г. и с предположением на укрепление оного на случай набега хищников".7 План в масштабе 100 сажен в 1 дюйме (84 метра в 1 см) выполнен не позднее первой половины 1843 года. О чем свидетельствует помета карандашом: "К донесению статского советника Устрялова от 6 августа 1843 года №4 — которое в деле строительного отделения 2-го стола №101". На карте, помимо старых городских кварталов, изображены планируемые новые кварталы, от одного из которых — Мещанского форштадта — в Шотландскую колонию и на Железные Воды запроектирована прямая, как стрела, дорога. Особая ценность старинного плана заключена в отображении по состоянию на 1843 год всей сети имеющихся дорог, включая дорогу в Николаевскую колонию. Начинаясь от дома Уманова на северной окраине города, дорога огибала с запада гору Машук и, поднявшись постепенно на подошву северо-западной оконечности горы, раздваивалась. За этой развилкой левая ветвь огибала скалу Перкальского — невысокую гору, отделившуюся от Машука, с запада. А правая ветвь, круто повернув к востоку, поднималась по северной подошве Машука к седловине, соединявшей Машук со скалой Перкальского. На плане 1843 года зафиксирована растительность, покрывавшая северный склон Машука у его подошвы, и видны несколько полян по правую сторону дороги после развилки. Руководствуясь протоколом следственной комиссии, можно безошибочно выделить небольшую поляну, образованную первыми придорожными кустами.
из углублений простирается до подошвы в направлении поляны, образованной первыми кустами. Согласно протоколу следственной протоколу следственной комиссии, соперники были поставлены на крайних точках дистанции, отмеренной вдоль дороги: Мартынов — от севера к югу, а Лермонтов — от юга к северу. В пределах поляны имеется единственный участок дороги, отвечающий упомянутому следователями условию расположения дуэлянтов. За первым придорожным кустом, удаленным от дороги на 8-10 метров, дорога поворачивала на небольшом участке к северо-востоку. Лермонтов погиб вблизи этого поворота дороги. Иван Чухнин рассказывал писателю С. Филиппову, что место, на котором застрелили Лермонтова, находилось около придорожных кустов, "шагов 20-25 отступя", и его показание находится в полном согласии с изображением поляны на плане 1843 года.
На плане 1843 года изображены сохранившиеся до нашего времени городские кварталы лермонтовского Пятигорска, и поэтому представляется удобным определить положение места дуэли относительно сохранившегося углового дома Уманова, используя, в качестве опорного, направление старинной улицы, носящей ныне имя Карла Маркса. Результаты расчетов показывают, что место дуэли в действительности находится примерно в двухстах метрах восточнее установленного памятника, если отсчет расстояния вести по дорожке терренкура, проложенной вдоль современного шоссе. Согласно графическим построениям, выполненным с использованием старинной и современных карт, шоссе на северо-западном и северном склонах Машука совпадает или проходит на незначительном (порядка 10 метров) удалении от старой дороги в Николаевскую колонию, начинавшуюся от дома Уманова. Место гибели поэта находится значительно ниже (примерно на 6 метров) установленного памятника, как и настаивал на том Иван Чухнин.
Примечания
1Нива, 1881 г., с. 796.
2М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников. М., Художественная литература. 1989 г., с. 449
3
4П. А. Висковатов. Михаил Юрьевич Лермонтов. Жизнь и творчество. М., Современник. 1987 г., с. 365.
5М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников. М., Художественная литература. 1989 г., с. 434.
6М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников. Пенза, 1960 г., с. 303.
7