ДЮСИ
(Ducis) Жан Франсуа (1733–1816),
французский драматург, член Французской Академии (1778). В России с XVIII в. стало традицией произносить его фамилию как Дюсис.
Родился в незнатной семье выходца из Савойи, получил религиозное образование. В 18 лет стал секретарем маршала де Бель-Иль, которого сопровождал в инспекциях по фортификационным сооружениям. Маршал стал военным министром, и круг обязанностей Д. расширился, но он мечтал не о военной карьере, а о литературной. Оставив свой пост, он приступил к созданию своей первой трагедии «Амелиза», которую сумел пристроить в главный привилегированный театр страны — Комеди Франсез. Но премьера в 1768 г. не принесла автору успеха. Тогда Д. нашел оригинальное решение, сделавшее ему имя: он обратился к сюжетам трагедий У. Шекспира, который, благодаря Вольтеру, уже стал достаточно популярным во Франции. Появились собрание сочинений Шекспира в переводе Лапласа (8 т., 1745–1748) и часть томов более совершенного перевода Летурнера (20 т., 1776–1782). Складывался культ Шекспира [3], и этот феномен был связан с утверждением предромантических тенденций и ослаблением классицистических, что через несколько лет, в 1776 г., вызвало решительные протесты против «варварства» Шекспира со стороны классициста Вольтера, обратившегося с письмом в Академию (публично зачитано 25.08.1776) и крупнейшего теоретика классицизма в эту пору Лагарпа. Но это было позже, и театр Комеди Франсез — цитадель классицизма во Франции — уже в следующем г. после неудачного дебюта Д. принял от него трагедию «Гамлет» — переделку одноименной трагедии Шекспира. При этом Д. не знал английского языка и в своих переделках пользовался переводами Лапласа и Летурнера. Успех «Гамлета» Д. был значительным. За ним последовала перелицовка шекспировский трагедий «Ромео и Джульетта» (1772), в которой признавались замечательными стихи Д. о сцене свидания у балкона, а почему-то вставленный эпизод с Уголино из «Божественной комедии» Данте не вызвал протестов. Слава Д. росла, и, как это ни парадоксально, после смерти Вольтера в 1778 г. на освободившееся кресло во Французской Академии был избран именно Д., в своей речи при вступлении в Академию (1779) почтивший его память и выразивший восторги по отношению к его творчеству. Избранию во многом способствовал большой успех другой перелицовки Д. — «Эдип у Адмета» (1778), в которой он, как и в опыте с Шекспиром, вольно соединил мотивы «Алкесты» Еврипида и «Эдипа в Колоне» Софокла. Использование античных образцов примирило наиболее ортодоксальных классицистов с Д. Через два десятилетия Д., продолжив эту линию, написал трагедию «Эдип в Колоне» по Софоклу (1797), оказавшуюся мало замеченной в новую, послереволюционную эпоху. Но он не оставлял все эти годы и шекспировских сюжетов: «Король Лир» (1783), «Макбет» (1784), «Отелло» (1792) [6].
и действия. Уничтожается фантастический элемент (явление Гамлету призрака Отца, Макбету — ведьм происходит во снах, о которых рассказывают герои), Д. боится нарушить приличия (так, в «Отелло» мавр вовсе не муж Дездемоны, а она теряет не носовой платок, а аристократическую подвязку). «Король Лир» превращен в сентиментальную мелодраму [5]. О подобных изменениях французский исследователь Л. Левро в свое время справедливо писал: «Мы теперь очень отрицательно отнеслись бы к таким жалким приспособлениям Шекспира; но для XVIII века они являлись показателем некоторого нового устремления, они приучали к имени Шекспира; и они доказывают, что существовала потребность в новой форме драматического искусства» [4]. Именно компромиссность трагедий Д. (и в жизни, по воспоминаниям современников, человека доброго, компромиссного) открыла им дорогу на сцену цитадели классицизма — театра Комеди Франсез, где в них играл величайший французский актер Ф. Ж. Тальма.
«Леар» в переводе Н. И. Гнедича, 1808; «Отелло» в переводе И. А. Вельяминова, 1808; «Гамлет» в переводе С. И. Висковатова, 1811) вплоть до конца 1820-х гг. с участием А. С. Яковлева, П. С. Мочалова и других видных представителей новой школы актерской игры.
Не вызывает сомнений, что с пьесами Д. в этих переводах или в подлиннике были знакомы В. А. Озеров, А. С. Пушкин, А. С. Грибоедов, А. А. Шаховской (с 1802 по 1826 г. фактически руководивший театрами Петербурга, в 1821 г. поставивший собственную переделку «Бури» Шекспира) и другие русские драматурги.
Юный Л. упоминает Д. среди немногих имен французских писателей, но не позитивно, а в резко негативном тоне, отвергая принципы классицистской драматургии, проявившиеся в пьесах-перелицовках Д. В 1831 г. он пишет своей тетушке М. А. Шан-Гирей о постановке перевода трагедии Д. «Гамлет» на русской сцене: «Начну с того, что имеете вы перевод не с Шекспира, а перевод перековерканной пиесы Дюсиса, который , чтобы удовлетворить приторному вкусу французов, не умеющих обнять высокое, и глупым их правилам, переменил ход трагедии и выпустил множество характеристических сцен» [VI; 407]. Как справедливо отмечает Л. И. Вольперт, эти замечания шестнадцатилетнего «критика» свидетельствуют о его немалой эстетической зрелости [1]. Следует учесть, что Л. был вооружен опытом А. С. Пушкина в «Борисе Годунове», М. П. Погодина в исторической трагедии в стихах «Марфа, посадница Новгородская» (1830). Его отрицательный отзыв о Д. свидетельствует о том, что Л. включился в процесс формирования шекспиризма [2] в русской литературе.
— Тарту: «Тартуский университет», 2010. — С. 35; 2) Захаров Н. В. Шекспиризм русской классической литературы: тезаурусный анализ. — М.: Изд-во МосГУ, 2008. — 320с; 3) Захаров Н. В., Луков Вл. А. Культ Шекспира: Теория и всемирные масштабы // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. Т. 13. — 2011. — № 2. — С. 148–154; 4) Левро Л. Драма и трагедия во Франции. — Пг. — М.: Лит. -издат. отд. нар. комиссариата по просвещению, 1919. — С. 52; 5) Луков Вл. А. Предромантизм. — М.: Наука, 2006. — 688 с.; 6) Ducis. Oeuvres: T. 1–4. — Paris: Ladvocat: Aime. Andre.,, 1827. — С. 319.