НАДСОН

Семен Яковлевич (1862 – 1887),

русский поэт, критик. Родился в Петербурге, ум. от скоротечной чахотки в Ялте, похоронен на Волковском кладбище в Петербурге. Отец – надворный советник, Яков Семенович Надсон, мать – Антонина Степановна Мамонтова. После окончания Павловского военного училища (1879-1882) в сентябре 1882 г. С. Я. Надсон был произведен в офицеры 148-го Каспийского полка, расквартированного в Кронштадте. Спустя два года (1884) вышел в отставку и полностью посвятил себя литературной работе.

Печататься начал с 1878 года. Вышедший в 1885 г. сборник «Стихотворения» (изд. А. С. Суворин) имел грандиозный успех, при жизни поэта неоднократно переиздавался, а в1886 Академией наук был удостоен Пушкинской премии. Все прижизненные издания сборника посвящены памяти юношеской любви поэта, Наталии Михайловне Дешевовой, скончавшейся в 1879 от чахотки.

«безвременья». Своё поэтическое кредо С. Я. Надсон декларировал в стихотворении «Грезы»: «Я плачу с плачущим, со страждущим страдаю и утомленному я руку подаю» [3: 191].

Имя С. Я. Надсона было поставлено рядом с М. Ю. Лермонтовым еще современниками поэта (В. М. Гаршин, Н. М. Минский, М. О. Меньшиков, П. Ф. Якубович и др.) «Лермонтова, сколько помню, он любил больше, нежели Пушкина», – писал критик, М. О. Меньшиков, хорошо знавший поэта [4: 472]. «Что ни говорите, а лучше Лермонтова нет у нас поэта на Руси. Впрочем, я, может быть, думаю и говорю так оттого, что сам сочувствую ему всей душой, что сам переживаю то, что он пережил и великими стихами передал в своих творениях», — записал С. Я. Надсон в своём дневнике в 1878 году [1: 144].

С М. Ю. Лермонтовым многое роднит Надсона, и «лермонтовское» вольно или невольно обнаруживает себя в его поэзии.

Точки «схода» видны в глубоком лирическом преломлении автобиографического материала (нелегкое детство, ранняя утрата матери, одиночество, томительное ощущение несвободы, ожидание близкой смерти); в проблемно-тематических и словесных перекличках, в скрытых и явных ссылках, в своеобразном продолжении философского «диалога».

Мотивы одиночества, сиротства, бездушия людей, ожидание смерти, как избавительницы от страданий, сближают стихотворения шестнадцатилетних поэтов («Одиночество»,1830; «Признание умирающего отверженца»,1878).

– неволя. Содержание «тюремных» стихов у поэтов пронизывают мечты о свободе. Оба трактуют свободу и как политический принцип, и как внутреннее состояние духа:

Отворите мне темницу,
Дайте мне сиянье дня… [II, 89].
Только б в жизни опять для меня
Распахнулись затворы темницы глухой

М. Ю. Лермонтова и С. Я. Надсона сближает любовь к Кавказу. Кавказ для художников – свобода, правда, призрачная, потому, что оба – «кавказские пленники». Оба живут «веселым призраком свободы» (А. С. Пушкин). Один «пленник» – (по долгу службы) – участник боевых действий на Кавказе, другой – «пленник» – из-за своей болезни. И всё же Кавказ – символ «вольности простой» (М. Ю. Лермонтов), горы Кавказа – «обетованная земля» (С. Я. Надсон), романтическая оппозиция Петербургу: «Синие горы Кавказа, приветствую вас ! <… >Престолы природы<… > кто раз лишь на ваших вершинах Творцу помолился, тот жизнь презирает..» [II,26].

Словно отклик на лермонтовские строки, стихи С. Я. Надсона:

«К тебе, Кавказ, к твоим сединам <… >
Я, как к земле обетованной,
» («В горах» ,1879) [3: 81].

В описании природы у С. Я. Надсона заметен лермонтовский угол зрения. Он виден в рисунке пейзажных картин, в «созвучии» настроений, переживаний, в «перекличке» философских мотивов.

Природа наводит поэтов на думы о Боге, о вечности, о мировой гармонии, о равнодушии «вечной природы» к мирской суете и в то же время томит неизбывным желанием найти в природе душевное утешение: « В небесах торжественно и чудно! <… > Что же мне так больно и так трудно?» [II,208] – спрашивает поэт. И будто в ответ М. Ю. Лермонтову, звучит признание С. Я. Надсона:

Есть что-то горькое для чувства и сознанья
В холодной красоте и блеске мирозданья:

И вправду мог шептать мне речи утешенья,

У этих ярких звезд на бархате небес (“Не знаю отчего, но на груди природы…“,1884 ) [3: 238].

Уловимо сходство писателей и в осмыслении первостепенной в их творчестве темы «назначения поэта и поэзии». Осознавая высокие задачи поэтического творчества, С. Я. Надсон в стихотворениях: «Памяти Ф. М. Достоевского», «Не презирай толпы: пускай она порою…» (“В толпе“,1881), " (1881), “Певец“ (1881), “Певец, восстань!.. мы ждем тебя, восстань… “ (1884), “Приди, пророк…“ (1884) как бы продолжает философский «диалог» с М. Ю. Лермонтовым о пророке-поэте, зависящем от толпы.

«Наше поколенье юности не знает..», вне сомнения, подготовлено «Монологом», «Думой», «Не верь себе» М. Ю. Лермонтова. Их сближают мотивы скепсиса, разочарования, неверия, пресыщения, преждевременного старения души. «В духе и тоне» М. Ю. Лермонтова С. Я. Надсон создает собирательный образ своего поколения: «Наше поколенье юности не знает», « Нас томит безверье», «Рано в наши годы дума отравляет первых сил размах и первых чувств расцвет», «Чуть не с колыбели сердцем мы дряхлеем» и т. п.

Лирический герой М. Ю. Лермонтова и С. Я. Надсона не представляют своего счастья без любви. Стихи о любви С. Я. Надсона в основе своей автобиографичны и пронизаны таким же высоким трагизмом, как и любовная лирика М. Ю. Лермонтова. С большой трагической силой в стихотворениях, посвящённых памяти Н. М. Дешововой, передано чувство утраты горячо любимой девушки, но не через измену, предательство, коварство, обман, как у М. Ю. Лермонтова, а через смерть. Однако, несмотря на интимность и индивидуальность любовной лирики поэтов, в некоторых стихах о любви С. Я. Надсона всё же «узнаваемы» лермонтовские мотивы любовной темы: сомнения, тревоги, разочарования, горечи, обиды, боли , мучений. Ср.:

Я не унижусь пред тобою;
Ни твой привет, ни твой укор
Не властны над моей душою.
… [II,21] .
Я заглушил мои мученья,
Разбил надежд безумный рой
И вырвал с мукой сожаленья
Твой образ из груди больной<…>
…[3: 78]
Как нищий, я молил с недетскими слезами
Тепла и радости, участья и любви …[3: 178]
Любви, одной любви! Как нищий подаянья,
Как странник, на пути застигнутый грозой,

Так я молю любви с тревогой и тоской [3: 254].

Словесные переклички текстов разительны. Здесь налицо и стилистическое сходство и языковая экспрессия.

Безусловно, этими примерами-перекличками не исчерпывается проблема влияния М. Ю. Лермонтова-художника и философа на творчество С. Я. Надсона.

Лит.: 1). Надсон С. Я. Полн. собр. соч в 2 тт./ под ред. М. В. Ватсон. – Пгд.: Изд. т-ва А. Ф. Маркс, 1917. Т. 2. – 576 с. 2). Надсон С. Я. Проза. Дневники. Письма. – СПб: Типогр. М. А. Александрова, 1912. – 650 с. 3). Надсон С. Я. Полн. собр. стихотворений /Вступ. ст. Г. А. Бялого, подг. текста и примеч. Ф. И. Шушковской. – М. – Л.: Сов. писатель, 1962. – 505 с. 4). Меньшиков М. О. Критические очерки. – Санкт-Петербург.: Изд. Т-ва печ. и издат. дела, 1902. 5). Розанов И. Н. Отзвуки Лермонтова // Венок М. Ю. Лермонтову: Юбилейный сборник. — М. - Пг.: Изд. т-ва “В. В. Думнов, наследники бр. Салаевых”, 1914. — С. 237—289.