ШЕКСПИР
Уильям (1564 – 1616),
англ. драматург и поэт. Автор более 30 пьес, поэм, сонетов. Впервые в русской литературе творчество Ш. упомянуто Сумароковым в «Эпистолах о стихотворстве» (1748), хотя уже в начале 18 в. сюжеты пьес Ш. в переложении с французского и немецкого языков были в репертуаре иностранных трупп, выступавших в Москве и Петербурге. Первые опыты переводов непосредственно текстов Ш. имели место лишь в начале XIX в. (И. А. Вильяминов, «Отелло», 1808; И. Висковатов «Гамлет» 1811; прозаический перевод «Юлия Цезаря» Карамзина 1787 г широкого интереса не получил), однако временем настоящего знакомства русского читателя с творчеством Ш. стали 1820-е — 1830-е гг., когда появился ряд переводов основных произведений. Значительную роль в популяризации творчества Ш. сыграл «Московский телеграф».
затем на словесном отделении Московского университета. В письме к своей тете М. А. Шан-Гирей (1829) Л. пишет о своих впечатлениях от просмотра «Гамлета» и высказывает принципиальные взгляды относительно безусловного превосходства Ш., тонкости и глубины отдельных положений и сцен, трактовки характеров. Очевидно, письмо является ответом на критику и в этом плане полемично: «Вступаюсь за честь Шекспира. Если он велик, то это в Гамлете, если он истинно Шекспир, этот гений необъемлемый…» [VI; 407]. Л. восторженно отнесся к актерской игре П. С. Мочалова в роли Гамлета. Сильное действие оказал на творческое воображение поэта «Макбет». 1829 г. датируется его перевод из «Макбета» Ф. Шиллера «Три ведьмы». Упоминается «Макбет» и в драматической для Вадима сцене, где герой наблюдает неотвратимое – начало влюбленности Ольги в Юрия Палицына. Здесь дается развернутое сравнение чувств Вадима с ужасом, охватившим Макбета от видения «окровавленной тени Банкуо».
«Последний сын вольности» (1831), драме «Странный человек» (1831), романе «Вадим» (1831–1834) Л. ставит вопросы соответствия героя своему времени (исторический, экзистенциальный аспект), решает проблему неотвратимости судьбы (философский аспект).
Вадим существует и действует в ситуации перелома времен, и это роднит его с главным героем трагедии Шекспира «Гамлет». Гамлет ощущает себя рожденным, чтобы восстановить «выломанный сустав времени»:
The time is out of joint. O cursed spite
(финальный монолог 1 действия «Гамлета»).
Владимир Арбенин из «Странного человека» практически повторяет судьбу своего литературного предшественника – Гамлета, отчуждение которого от окружающих все более нарастает к концу шекспировской трагедии. Гамлет теряет отца; Арбенин становится свидетелем смерти матери. Гамлет отдаляется от матери из-за скорого ее брака с Клавдием; Арбенин восстает на отца, обвиняя его, может быть, и не в самой смерти матери, а в именно такой смерти – без возможности быть прощенной. Гамлета предают его друзья, которых он искренне любил, Розенкранц и Гильденстерн; Белинской, в общем-то не нарушая никаких общественных норм и установлений, предает дружбу – священное для Арбенина чувство. Наконец, Гамлет разочаровывается в привязанности Офелии, которая, будучи поставлена перед выбором, делает его в пользу послушания отцу, а не в пользу честности по отношению к Гамлету; Арбенина же разочаровывает то, что Наташа предпочитает прагматичного Белинского идеалам высокой любви. Мир шекспировской трагедии и мир драмы Л. замкнулся на самом герое, точнее на его «рефлектирующем» сознании.
«Маскараде» Л. не случайно выбирает в качестве эпиграфа цитату из драмы Ш. «Отелло»: «Beware, my Lord, of jealousy» («Избави, Боже, от ревности»). Эта фраза принадлежит Яго, и сказана она им в тот момент, когда он наиболее близко подводит Отелло к мысли об измене Дездемоны, буквально вкладывая в его сознание образ «зеленоглазого чудовища» – ревности.
Необходимость осознания и художественного освоения наследия Шекспира все более нарастает в творческих намерениях Л. В письме бабушке Е. А. Арсеньевой из Пятигорска 28 июня 1841 г., за 17 дней до смерти, Л. пишет: «Я бы просил также полного Шекспира, по-англински, можно ли найти в Петербурге; препоручите Екиму». Эта просьба означает, что Л. был готов перенять масштаб шекспировского творчества, т. е. обратиться к вечным, имеющим архетипическую структуру ситуациям с их общечеловеческим значением и запечатленным в них нравственным законам.
Лит.: 1) Висковатов П. А. М. Ю. Лермонтов. Жизнь и творчество. – М., 1891 (Собр. соч. под ред. Висковатого). – С. 8–9, 37, 230–31; 2) Мануйлов В. А. Лермонтов // История русской литературы. Т. 7. – М.–Л., 1955.– С. 20–21, 97-105; 3) Лотман Ю. М. Историко-литературные заметки. «Уч. зап. Тартуского ун-та». 1961. В. 104. №4. С. 281-82; 4) Журавлева А. И. Мотивы «Гамлета» в «Герое нашего времени» Лермонтова//В кн. Лермонтов в русской литературе. Проблемы поэтики. – М., 2002. – С. 205–212; 5) Москвин Г. В. Ранняя проза Лермонтова и европейская традиция // Вестн. моск. ун-та. Серия 9. Филология. 2003, №1. С. – 12–13.
, , Ю. А. Фадеева