«СЫН ОТЕЧЕСТВА»

— истор. -лит. и политический журнал, изд. в Петербурге в 1812–1852 гг. с небольшими перерывами. Состав, полное название, рубрики, периодичность, издатели журнала неоднократно менялись [см. 3]. Изначально ред. был Н. И. Греч. До 1825 г. в «СО» печатались мн. декабристы: А. А. Бестужев, К. Ф. Рылеев, В. К. Кюхельбекер, а также В. А. Жуковский, А. С. Пушкин, А. С. Грибоедов, П. А. Плетнев и др. После восстания соизд. Греча стал Ф. В. Булгарин и журнал изменил направление на реакционное и конъюнктурное. В 1838 г. «СО» купил А. Ф. Смирдин и активное участие в издании, наравне с прежними ред., стал принимать Н. А. Полевой. В 1840 г. к нему присоединился проф. русской словесности Петербургского университета и цензор А. В. Никитенко, в 1841 ред. временно перешло к О. И. Сенковскому. В 1842 журнал возглавил прозаик, драматург и переводчик К. П. Масальский, а одним из гл. критиков стал барон Е. Ф. Розен, поэт, драматург, автор либретто к опере М. И. Глинки «Иван Сусанин». В последующие годы издатели, периодичность и подзаголовки «СО» также менялись несколько раз.

Первым о творч. Л. в «СО» заговорил Полевой. Критик дал высокую оценку «звучному стиху» и «свежей мысли» «Думы» (1839, т. 7, отд. 4, с. 46) и «полному мысли и огня» (1839, т. 7, отд. 4, с. 87) «Поэту» Л. Однако в дальнейшем Полевой отзывался о творч. Л. пренебрежительно, считая, что «чопорный стих» его «идет из головы» (1840, т. 2, с. 612). Относя Л. к поэтам второго ряда, Полевой с негодованием восклицал: «И после Пушкина находятся у нас такие люди, что им не совестно любоваться стишками каких-нибудь Л<ермонтовы>х и Б<енедиктовы>х!» (1840, т. 2, №6, отд. 6, с. 381). Оценка творч. Л. стала предметом горячей полемики между «СО» и В. Г. Белинским, выступавшим со страниц «Отечественных записок» и «Литературной газеты». На восторженные отзывы Белинского о Л. Полевой сварливо замечал, что «г-н Лермонтов за полдюжины пьесок, весьма недурных» не может еще называться «великим» поэтом (1840, т. 2, с. 666). Белинский же, в свою очередь, обвинял критика «СО» в том, что мнения его «случайны, произвольны, чужды всякого критериума» (2, стлб. 994), приводимые факты намеренно искажены, а выводы фальшивы и продиктованы досадой на то, что Л. печатается в «Отечественных записках», а не в «СО».

«Героя нашего времени», автор намеренно обошел молчанием анализ романа, аргументируя это тем, что «лежачего не бьют» (1840, т. 2, с. 856). Наравне с «Мещанином» А. П. Башуцкого, Полевой поставил роман Л. в ряд «мертвых, безжизненных или живущих чужою, судорожною жизнию созданий,<…> влекущихся между жизнью и смертью в малый промежуток их бедного, эфемерного бытия» (1840, т. 2, с. 856–857).

«СО» 1841 года, критик дал высокую оценку лирике Л., особо отметив «Думу», в которой «поэзия поет судьбу всего современного и свою собственную» «звуками полными скорби и карающей истины» (1841, № 1, с. 9), и «Дары Терека». Никитенко подчеркивал философскую насыщенность лирики Л.: идеи в ней получили «художническое развитие» (Там же, с. 12), стали «живым существом, настоящей поэзией» (Там же, с. 13). Однако Никитенко выступил против ст., отражавших субъективный горький опыт поэта — этих «_лирических личностей_ души» (курсив — Никитенко): «Первого января», «И скучно и грустно…», «Благодарности». По мнению критика, «душа поэта, как храм, должна быть заперта для мелких ежедневных случаев, притязаний и сплетен общества» (Там же, с. 5), «троурным узорам в роде отцветших надежд, угасших страстей, поэтического прозрения к толпе» (Там же, с. 13) не место в высокой поэзии, которая должна служить вечным ценностям и очищению человеческих сердец. Развивая эту мысль, Никитенко обращался к Л.: «Ваши самые слезы должны быть пролиты только во имя великих скорбей человечества, а не во имя вашей домашней скуки, чтобы от этих слез, как от благодатной росы неба, прозябло в душе людей святое сочувствие ко всему человеческому» (Там же). Из туманного намека в конце статьи следует, что Л. ознакомился с ней еще до выхода в печать (вероятно, при посредничестве А. А. Краевского) и отнесся к отзыву «благосклонно» (Там же).

«СО» откликнулся краткой заметкой о гибели «известного поэта и прозаика М. Ю. Лермонтова» (1841, т. 3, с. 436).

«Любопытный феномен» (1843, №3, отд. VI, с. 2) успеха Л., согласно Розену, заключался не столько в его даре, сколько в своеобразной ностальгии читателей по Пушкину. Л. же «исшел из обеих стихий Пушкина, из светлой и из темной, — но более из темной; он весь , по крайней мере, в первых его пиесах, но подражатель одного Пушкина — хотя и далеко » (Там же, с. 3) (_курсив —Розена). Хорошо усвоивший пушкинский слог и внешние «атрибуты» его поэзии, Л., по мнению Розена, «не мог перенять ни тонкого вкуса, ни умственной грации» (Там же, с. 4) великого предшественника.

Удачно подражая «темной» стороне пушкинского гения, Л. не справился со светлой. Особенно слабыми, как это ни парадоксально на фоне положительных отзывов других критиков об этих ст., представлялись Розену «Молитвы» Л. «Заимствованное чувство» одной из них, доказывал критик, выдавал «такой диссонанс, какова рифма скатится и плачется»: «Достаточная, даже богатая рифма приходит сама собою при истинном, живом вдохновении, и какое вдохновение чище и живее молитвенного?» (1843, №3, отд. VI, с. 6), – патетически вопрошал Розен. Подобными придирками к рифмам и тропам ст. Л. изобилуют размышления критика. «Строками вылившимися из полноты сердца, от полноты сердца и оттого-то полными неподдельного комизма» (5, стлб. 219) была названа эта статья в «Литературной газете».

«бейронических» (1843, №3, отд. VI, с. 10) произведениях. Однако критика Л. светского общества казалась Розену «пустым жеманством со стороны поэта, который жил и для света и талантом, остроумием и молодечеством» (Там же, с. 2) ( — Розена). Высокую оценку, хотя и не без оговорки и двусмысленных похвал, дал критик «Песне про царя Ивана Васильевича…», «Дарам Терека», «Сказке для детей», «Спору», «Любви мертвеца», «Родине» и «Казачьей колыбельной песне». Розен не отказывал Л. в воображении, проявившемся, прежде всего, в «Мцыри», в котором Л. нашел, что сказать о Кавказе даже после Пушкина и «грандиозного» (Там же, с. 15) Марлинского. Однако хорошую идею, по мнению Розена, испортила излишняя затянутость изложения, выдававшая «совершенную неопытность в искусстве» (Там же, с. 17). Однако, признавался Розен в конце статьи, «все-таки остается от пьесы столько прекрасного в памяти читателя, что <…> заставляет сожалеть — и горько сожалеть — о ранней кончине поэта» (Там же, с. 18).

«СО» вместе с «Библиотекой для чтения» вели активную полемику с «Отечественными записками», «Литературной газетой», а затем «Современником», давая все более жесткие и безоговорочные отзывы о Л., в особенности, о его ранних ст. В статье 1849 (№ 1) г. произведения Л. были названы «проявлениями не созревшего дарования, не отличавшегося самобытностью и бывшего только подражательным», которые могут нравиться только «в тот период жизни, когда дикое и отрицательное производит на людей какое-то прельстительное впечатление» (1849, №1, с. 3).

1) Афанасьев В. В. Лермонтов. — М.: Молодая гвардия, 1991. — 560 с.; 2) Белинский В. Г. Журналистика //Литературная газета. —СПб., 1840, № 43; 3) Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. Энциклопедический словарь. Т. 63. — СПб.: Брокгауз-Ефрон, 1901. — С. 208–209; 4) Маркович В. М. Лермонтов и его интерпретаторы // М. Ю. Лермонтов: pro et contra. Личность и творчество Михаила Лермонтова в оценке русских мыслителей и исследователей. Антология. — СПб.: Изд-во Рус. христиан. гуманитар. ин-та, 2002. — С. 8–50; 5) Падающие звезды //Литературная газета. — СПб., 1844, № 12; 6) Сандомирская В. Б. «Сын отечества» // ЛЭ. — С. 557.

Ю. Н. Сытина