БЛАНШАР
Огюст Тома Мари (1819–1898),
французский художник и путешественник. В 1858 г. французский художник Auguste Thomas Marie Blanchard (Бланшар), путешествовавший в это время по Кавказу, зарисовал башню в селении Сиони на Военно-Грузинской дороге. Этот рисунок был опубликован во французском журнале Le Tour du Monde [1], где также был воспроизведен текст путевых записок Б. о его поездке по этому краю. Рисунок публиковался впоследствии в альбоме «Живописная Россия» (1898), но уже без указания на авторство [3].
Интересно, что вид взят практически с той же точки, что и на известной картине Л. «Кавказский вид возле селения Сиони» (1837–1838 гг., музей-заповедник Тарханы). В отличие от лермонтовского пейзажа на рисунке Б. просматриваются примыкающие к башне строения. Справа в нижней части листа виден участок дороги, по которой мчится повозка, запряженная тройкой лошадей. Отметим, что здесь совпадение с лермонтовским сюжетом неслучайно. Б., несомненно, были известны тексты Л. Так, например, описывая Чертову долину, отделяющую Гуд-гору от Крестового перевала, французский художник ссылается в своем описании этого места именно на текст Л: «Снежная долина, куда мы въехали, носит романтическое название «Чертова долина». Однако Л. уверяет, что оно происходит не от слова «черт», а от слова «черта» из-за креста, давшего имя этому перевалу» (перевод наш — Е. С.) [8]. Чертову долину французский художник тоже зарисовал, проявив тем самым стабильный интерес к тексту лермонтовского романа.
«Кавказский вид возле селения Сиони». Как известно, она была создана по предварительному рисунку. Скорее всего, по тому же самому, по которому сделана им автолитография «Вид крестовой горы из ущелья близ Коби» (1837–1838). До нашего времени дошли четыре одинаковых оттиска этой автолитографии, которую Л. отпечатал, вернувшись с Кавказа в Петербург: два из них раскрашены акварелью.
На одном из оттисков — собственноручная надпись Л.: «Вид Крестовой горы из ущелья близ Коби», которая, однако, по мнению И. Л. Андроникова, не совсем точна. Он считает, что гора, которую Л. назвал Крестовой, на самом деле называется Кабарджина; она примыкает к Крестовой с Севера [2]. Селение, изображенное на рисунке (аул Гуда, станция Гудаури), расположено между Казбеги и Коби. Переводя на литографский камень изображение, Л. не перевернул его. Поэтому на оттиске получилось зеркальное отражение рисунка. В действительности, на том месте, откуда Л. рисовал обрывистый утес, на котором высятся храм Сиони и старинная башня, эти постройки находятся слева, а Терек — справа, что мы видим на рисунке Б. Заметим, что Андроникову не был известен рисунок Б., и он не привел этой параллели с лермонтовской работой.
Как уже упоминалось выше, тот же самый вид, что и на автолитографии «Вид Крестовой горы из ущелья близ Коби», Л. воспроизвел на картине, написанной маслом, но в отличие от литографии, на картине нет храма: только башня на высоком утесе. Таким образом, рисунок Б. занимает промежуточное положение между лермонтовским полотном, являющимся самой большой из живописных работ Л. -художника (холст, масло, 64х79 см.) и автолитографией по рисунку поэта. Скальный пейзаж, изображенный на рисунке Б., скорее ближе по перспективе именно к картине Л. В то время как прорисовка зданий селения такая же, как на лермонтовской автолитографии.
вопрос трудно ответить.
Из истории бытования картины Л. известно, что она предназначалась в подарок бабушке поэта, Е. А. Арсеньевой. Т. М. Мельникова пишет о том, что: «в 1896 г., немало попутешествовав, картина поступила в пензенскую библиотеку имени М. Ю. Лермонтова», откуда затем поступила в лермонтовский музей [6]. Где «путешествовала» картина, мог ли видеть ее Б. — неизвестно. Еще более сложным представляется установление количества автолитографий по рисунку поэта и их местонахождения. Одна из них принадлежала сослуживцу Л. по Гродненскому гусарскому полку А. М. Цейдлеру, с 1898 г. — А. В. Жиркевичу, от него в 1901 г. поступила в бывший Лермонтовский музей. С 1917 г. — в Институт русской литературы (ИРЛИ). Все это не объясняет возможности знакомства Б. с лермонтовскими работами. Поэтому вопрос остается открытым для исследования. В качестве одной из возможных версий можно вспомнить слова И. С. Зильберштейна: «Поэт часто дарил друзьям и добрым знакомым свои картины, акварели и рисунки <…> Можно привести мемуарные и эпистолярные свидетельства, которые дают возможность назвать, по крайней мере, пятнадцать человек, получивших от самого Лермонтова исполненные им картины, акварели и рисунки. А сколько было подобного рода подарков, о которых никаких сведений до нас не дошло?!» [4].
«представляет собой неотъемлемую часть грузинского пейзажа» [7]. Однако внимание поэта привлекла не грузинская, а ингушская башенная культура. Чтобы было понятно это утверждение, сравним типичный грузинский пейзаж с башнями с уникальными башенными городами, сохранившимися на территории современной Ингушетии. Назвать подобные башни ингушскими тоже не совсем правильно. Это «каменная летопись» страны вайнахов. Вайнахи разделились на два родственных народа: ингушей и чеченцев только в период позднего средневековья (XVI в.). Позднейшие же башни строились в XIII—XIV вв. [5].
Каким образом попала северокавказская башенная культура на территорию современной Грузии? И Дарьяльское ущелье, и Сиони — историческое приграничье Грузии, Осетии и Ингушетии. Для народов, проживающих здесь, была свойственна башенная культура, но она была разной. Судя по приведенным аналогиям, очевидно, что внимание Л. привлекла именно ингушская башня, поражающая стройностью и элегантностью форм. Эти башни достигают 20-ти (иногда 30-ти) метров, имеют до 4-х (иногда до 5-ти) внутренних этажей. Некоторые башни с окружающими их пристройками составляют подлинные средневековые замки (как, например, знаменитые Вовнушки).
поэт, путешествовавший «по казенной надобности» в этих местах.
Башня, запечатленная сначала Л., а затем Б., стала символом многовековой культуры Кавказа. Через 17 лет после смерти поэта благодаря рисункам и гравюрам Б. на этот символ многовековой культуры Кавказа лермонтовским взглядом будет смотреть Франция, а, значит, и вся Европа.
Лит.: 1) Blanchard, Auguste Thomas Marie. Texte et dessins inedits. Voyage de Tifl is a Stаvropol (par defi le du Darial), publie sous la direction de M. Edouard Charton // Le Tour du Monde. — Paris, 1861; 2) Андроников И. Л. Лермонтов. Исследования и находки. — М.: Худ. лит., 1968. — 607 с.; 3) Живописная Россия (под общей редакцией П. П. Семенова). Кавказ. Т. IX. Изд. Товарищества М. О. Вольф. — СПб., — М., 1898. — 396 с.; 4) Зильберштейн И. С. Парижские находки. — М.: Изобразительное искусство, 1993. — 288 с.; 5) Кузнецов В. А. Введение в кавказоведение. — Владикавказ: ИПП им. В. А. Гассиева, 2004. — 184 с.; 6) Мельникова Т. М. И дышит непонятная святая прелесть в них… — Пенза: Пензенская правда, 2002. — 176 с.; 7) Соснина Е. Л. Северный Кавказ глазами западноевропейских художников (доклад, прозвучавший на II Международной конференции МГУ «Феномен творческой личности в культуре» 26–27 октября 2006 г.) // Издание Московского Государственного университета. — Москва, 2006. — С. 615– 628; 8) Соснина Е. Л. Лермонтовские материалы по Кавказу, хранящиеся в европейских библиотеках и архивах // «Лермонтов и Кавказ» (Материалы Всероссийской научно-практической конференции). — Ставрополь: СКУНБ им. Лермонтова, 2012. — С. 206–211.