КЛЮЧЕВСКИЙ
Василий Осипович (1841–1911).
Идея гражданской и нравственной ответственности литературы отражена в суждениях В. О. Ключевского о творчестве Л. Соглашаясь в главных пунктах с В. Г. Белинским и другими критиками, писавшими о Л., К. утверждал свой взгляд на проблему творческого становления поэта. Это выразилось в опровержении широко распространенной точки зрения на неразрывную связь поэзии Л. лишь с мотивами разочарования, крайнего пессимизма и скорби, когда сам Л. прямолинейно сравнивался с Д. Байроном. Ключевский считал, что условия для появления байроновского типа в России не было, а чувства скорби и тоски по утраченному идеалу, встречающиеся у Л., возникли вследствие одномоментного эмоционального воздействия на воображение поэта тех или иных литературных шедевров.
«грусть». Но это индивидуальное и сложное чувство не исчерпывается ссылками лишь на байроновские мотивы и скептицизм.
«Грусть», посвященной 50-летию со дня смерти Л., К. определяет его поэзию как «поэтическую резиньяцию» — т. е. служение, покорность судьбе, и эта покорность судьбе объяснена в статье прежде всего влиянием христианства и определенных специфических условий исторического развития России.
К. считал, что у Л. нет поисков смысла жизни, а есть поиск настроения, присущего только его поэтическому творчеству. Концепция критика интересна еще и тем, что он включает лермонтовскую поэзию в контекст общего развития национальной культуры, обнаруживая, например, истоки лермонтовской «грусти» в «господствующем тоне русской песни» [3]. Поэзия Л. тем самым становится явлением «народной жизни, историческим фактом» [3].
Лит.: 1) Ключевский В. О. Литературные портреты. — М.: Современник, 1991. — 460 с.; 2) Ключевский В. О. Собрание сочинений в 9 т. — М.: Мысль, 1987. Т. 7. — 382 с.; 3) Ключевский В. О. Грусть // Русская мысль, 1891. № 7. — С. 1–18.