Глава II. Языкотворческая деятельность русских писателей на Кавказе
Базовые лингвистические данные о деятельности русских писателей на Кавказе
Русские писатели появились на Кавказе, в определенной степени, вынужденно, как правило, они были сосланы властями на Кавказ, где отбывали наказание во время Кавказской войны. А. С. Пушкин был сослан на Кавказ (1820) и не нес воинской службы, А. А. Бестужев-Марлинский был разжалован в солдаты (1829), М. Ю. Лермонтов был отчислен из гвардии в пехотный полк (1837), служил в чине поручика. Л. Н. Толстой служил на Кавказе добровольно (1851). Если у монархов Кавказ вызывал честолюбивые и державно-строительные притязания, то писателей, поэтов он привлекал свободолюбивым нравом людей, красотой этого края. Русские писатели в своем творчестве обращались к быту горцев, горским характерам и обычаям.
и духовенства. С началом Кавказской войны (1818) Кавказ становится в восприятии людей «погибельным». Это место ссылки тех, кто был не угоден царскому правительству, в том числе декабристов, среди которых начинало нарастать сочувствие к борьбе горцев за свободу.
В начале июля 1820 года А. С. Пушкин вынужденно выезжает на Кавказ и становится первооткрывателем Кавказа в русской литературе. Затем на Кавказ попадает декабрист А. А. Бестужев-Марлинский., разжалованный и сосланный сначала в Якутию, где провел полтора года и попросился в «знойную Сибирь» - на Кавказскую войну. На Кавказе возобновляет литературную деятельность под псевдонимом Марлинский. В жизни и творчестве М. Ю. Лермонтова Кавказ занимает исключительное место. Цель русского писателя - показать подлинный сражающийся Кавказ. «Южный поэт заплатил полную дань волшебной стране, поразившей лучшими и благодатнейшими впечатлениями его поэтическую душу. Кавказ был колыбелью его поэзии, так же, как был колыбелью поэзии Пушкина, и после Пушкина никто так поэтически не отблагодарил Кавказ за дивные впечатления его девственно величавой природы, как Лермонтов...» - пишет В. Г. Белинский [Белинский: 175]. Через 10 лет после гибели М. Ю. Лермонтова на Кавказ, где продолжалась война, прибыл Л. Н. Толстой, желая переменить обстановку и в надежде, что на войне «разовьется лихость». Именно на Кавказе Л. Н. Толстой становится писателем с мировым именем.
Речевое поведение русских писателей представляет собой использование русского и горских языков в сложных обстоятельствах с целью отображения реальных жизненных ситуаций. С речевым поведением связаны особенности речевой деятельности русских писателей, проявляющейся в разнообразной реализации их речевого поведения: речевого взаимодействия с горцами, писательской деятельности, связанной с отбором и использованием в тексте определенных языковых единиц (экзотизмов, вкраплений), синтаксических конструкций, особых способов построения текста и т. д. Своеобразие речевой деятельности русских писателей обусловлено: 1) происхождением, 2) воспитанием, 3) обучением, 4) средой, в которой происходит общение, 5) индивидуальными способностями личности. Речевое поведение человека служит показателем общей эрудиции, особенностей интеллекта, мотивации поведения и эмоционального состояния. Речевое поведение русских писателей обеспечивает регуляцию взаимоотношения и взаимопониманий русского и кавказских народов.
Индивидуальные языковые способности русских писателей А. А. Бестужева-Марлинского, А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Л. Н. Толстого связаны с их происхождением. Естественно, образованность представителей рода и среда, в которой воспитывается личность, отражаются на формировании речевого поведения.
Род Пушкиных принадлежит к числу знатных.
веков, он на всю жизнь сохранил страсть к легким умственным занятиям и к проявлению остроумия и находчивости. Бабушка была первой наставницей Пушкина в русском языке. Другой связью будущего поэта с народным языком служила известная Арина Родионовна, которая знала бесчисленное количество поговорок, пословиц, песен и сказок и охотно сообщала их своему питомцу. С 9 лет Пушкин пристрастился к чте- 80 нию (на французском языке), начав с Плутарха и Гомера в переводе Битобе, перечитал чуть ли не всю довольно богатую библиотеку своего отца, состоявшую из классиков XVII века и из поэтов и мыслителей эпохи просвещения. [Бр. и Еф.] Огромную роль в формировании языкотворческой деятельности А. С. Пушкина сыграл процесс обучения его в Царскосельском лицее.
Бестужевы-Рюмины - русский дворянский род. А. А. Бестужев - второй сын известного радикального писателя А. Ф. Бестужева, издававшего вместе с И. П. Пниным в 1798 «Санкт-петербургский журнал» и составившего «Опыт военного воспитания относительно благородного юношества». О семье Бестужевых В. И. Гусев пишет: «Их было пятеро братьев и три сестры у старухи матери - все необыкновенно и разнообразно одаренные, деловые, здоровые, сильные. Александр еще в детстве готовился во флот, живал у старшего брата в Кронштадте, ходил в плавания; однако же, резко выраженные гуманитарные наклонности помешали ему стать морским офицером...» [Гусев: 6]. А. А. Бестужев до десяти лет учился дома. Затем воспитывался в Горном корпусе, был адъютантом главноуправляющих путями сообщения ген. Бетанкура и герцога Вюртембергского и, наконец, с чином штабс-капитана перешел в лейб-гвардии драгунский полк [Биографический указатель. Проект ХРОНОС].
М. Ю. Лермонтов родился в Москве в семье армейского капитана Юрия Петровича Лермонтова. Детство поэта прошло в имении Арсеньевой «Тарханы» Пензенской губернии. Мальчик получил столичное домашнее образование, с детства свободно владел французским и немецким языками, рисовал и учился музыке. Биографические данные свидетельствуют об азартном и бессистемном чтении Лермонтовым предромантической и романтической словесности (Дж. Г. Байрона, А. С. Пушкина, Ф. Шиллера, В. Гюго, К. Н. Батюшкова, а также философскую лирику) [Биографический словарь «Русские писатели»].
Род Л. Н. Толстого принадлежал к высшей знати, а принадлежащий по рождению к привилегированному сословию обязан был быть грамотным во всех отношениях. Все биографы писателя отмечают, что отец Толстого был «на уровне образованья». Именно он привил маленькому Льву любовь к чтению. Когда Л. Н. Толстому было 8 лет, отец заставил его прочесть выученные наизусть стихи Пушкина: «К морю» («Прощай, свободная стихия») и «Наполеон» («Чудесный жребий совершился, угас великий человек»). В своих «Воспоминаниях» русский писатель написал: «Его поразил, очевидно, тот пафос, с которым я произносил эти слова...» (Толстой, «Воспоминания», 391). Когда Толстому шел девятый год, отец впервые повез его в Москву. Эти первые впечатления нашли отражение в детском сочинении Толстого «Кремль». Уже в 15 лет, в 1843 г., Толстой стал студентом Казанского университета. Ф. И. Кулешов по этому поводу пишет: «Л. Н. Толстой родился в Ясной Поляне, в старинной, родовитой дворянско-аристократической семье. Принадлежа по рождению к высшей помещичьей знати России, Толстой провел детство и отроческие годы в условиях привольной барской жизни, возможность которой была исторически предопределена всей системой господствовавшего в России крепостного права. Он рос и воспитывался в особой нравственной и бытовой атмосфере, в общем, не характерной для большинства помещичьих усадеб» [Кулешов: 5].
ссылка на юг привела Пушкина в соприкосновение с живым Востоком. В его поэзии зарождаются и развиваются восточные мотивы. Поэт стремится найти соответствующие поэтические формы для выражения всего того художественно значимого, что он наблюдает в азиатской природе и культуре, в быте и нравах жителей стран Востока. Его цикл кавказских текстов поражает глубиной восприятия нового для него мира, такого непохожего на все то, с чем ему приходилось сталкиваться раньше. Не случайно, ознакомившись с «Кавказским пленником», Белинский отмечал: «... только в поэме Пушкина в первый раз русское общество познакомилось с Кавказом» [Белинский: 43]. Плодом второй ссылки явились его путевые очерки - «Путешествие в Арзрум». Кавказские впечатления отразились также в стихотворениях «Кавказ», «Обвал», «На холмах Грузии» и др.
О высокой степени лингвистической одаренности русского писателя говорят его биографические данные. Еще до поступления в лицей Пушкин знал французский и итальянский языки. «Вступив в лицей, А. Пушкин уже знал английский язык, как знают все дети, с которыми говорят на этом языке» [Вересаев: 58]. На Кавказе русский писатель продолжает осваивать английский и итальянский языки, занимается испанским, пристрастился к приобретению книг и положил начало своей огромной библиотеке.
А. С. Пушкин приехал на Кавказ подготовленным. Об этом свидетельствует прекрасное знание и понимание этнической разобщенности Кавказа. Он знал, кто такие осетины, кабардинцы, великолепно различал народности Кавказа. Не пользовался собирательным названием «черкесы», как другие путешественники и писатели, проезжающие через Кавказ (все «черкесы» - от начала Кавказа, до самой Грузии.). Пушкин восхищался высокой духовной культурой горцев, гармоничным слиянием кавказской природы и людей, с уважением относился к суровым обычаям гор. Он верил, что не военные действия, а глубокие экономические и культурные преобразования должны стать подлинным путем развития кавказских народов в составе России. Русский гений навечно ввел Кавказ и кавказских горцев в мировой культурный процесс.
Кавказ оказывает позитивное влияние на русского писателя. Здесь он продолжает изучать языки и культуры народов. В. В. Вересаев отмечает, что в период первой ссылки на Кавказ А. С. Пушкин начал учить молдавский язык и успел составить себе маленький молдавский словарь [Вересаев: 169], что является еще одним доказательством серьезных лингвистических увлечений А. С. Пушкина.
Речевое поведение Александра Александровича Бестужев а-Марлинского на Кавказе является образцом нравственного гражданского поведения языковой личности. Только человек, хорошо владеющий языком, обладающий знаниями о быте и обычаях горских народов, может способствовать налаживанию дружеских отношений, укреплению мира и дружбы в этом многонациональном регионе.
«... с большим увлечением предался изучению немецкого языка и чтению классиков всех стран и народов. Щеголь-ссыльный нарочно обрил голову, чтобы лишить себя возможности выходить из дому и чтобы ничего не мешало ему изучать «германизмы», как он выражался. И действительно, он уже через месяц свободно читал Фауста и Валленштейна. Конечно, для таких поразительных успехов надо было обладать его изумительными лингвистическими и иными способностями и железною энергией» [Венгеров: 77]. Язык не только чуткий показатель интеллектуального, нравственного развития человека, его общей культуры, но и лучший воспитатель.
«Взгляд на русскую словесность в течение 1823 года» А. А. Бестужев начинал обзор новых книг с «Новейших известий о Кавказе» С. Броневского и «Путешествий по Тавриде» Муравьева- Апостола. В августе 1824 года Бестужев познакомился с А. С. Ерибоедовым, который вернулся после шестилетнего пребывания на Кавказе. Бестужев узнает, что Ерибоедов совершенствуется в восточных языках под руководством профессора Петербургского университета Мирзы Джафа- ра Тонгибашева, азербайджанца родом. В своих беседах А. С. Ерибоедов рекомендует знакомство с восточной историей, литературой и этнографией. В 1825 году Бестужевым была отмечена книга стихов поэта-бунтаря А. А. Шишкова «Восточная лютня», где центральное место занимает поэма «Дагестанская узница». Поэма Шишкова содержала картины из жизни, быта, нравов, обычаев и истории народов Дагестана, нарисованных с большой любовью и уважением. В апреле 1825 года А. А. Бестужев встречает своего приятеля А. И. Якубовича, который только что вернулся с Кавказа, и продолжает интересоваться Кавказом. Из сказанного следует, что Бестужев много знал о Кавказе.
Факты из биографии Михаила Юрьевича Лермонтова подтверждают его удивительно высокие филологические способности. Осенью 1830 г. М. Ю. Лермонтов поступает в Московский университет на «нравственно-политическое отделение». Архивные данные подтверждают, что М. Ю. Лер- 84 монтов успешно проучился в Московском университете по классам английской словесности, российской словесности и немецкого языка [Архив Моек. ун.]. В начале ноября 1832 года поступил в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, настоящую николаевскую казарму, в которой провел «два страшных года». В пансионе в полной мере раскрылись разносторонние дарования Лермонтова. На смену детскому увлечению лепкой из воска и самодельным кукольным театром пришли занятия рисованием, живописью и музыкой, но больше всего его увлекала поэзия. К. Н. Ломунов отмечает, что «исключительные способности» русского писателя позволили ему при аттестации занять первое место за 5-й класс среди пансионеров [Ломунов: 17]. М. Ю. Лермонтов знал Кавказ с детства.
Лев Николаевич Толстой продолжил линию - русские писатели и Кавказ, точнее, русско-кавказские историко- культурные связи. Биограф Л. Н. Толстого П. И. Бирюков, определяя основной характер следовавших друг за другом периодов в жизни писателя, отметил, что один из лучших периодов своей жизни сам Толстой считал время пребывания на Кавказе [Бирюков: 104]. Кавказ - это не только высокие и красивые горы, это, в первую очередь, место войны - со всеми теми горестями, которые война порождает. Мысль о мире между людьми, к которой русский писатель впервые пришел на Кавказе, пронес он сквозь всю жизнь.
Б. С. Виноградов отмечает, что Лев Толстой прожил в Казани шесть лет. «Два с половиной года он готовился к поступлению в университет. Решив стать дипломатом, он в 1844 выдержал экзамены на восточный факультет Казанского университета. Готовивший Толстого к экзаменам по турецкому и татарскому языкам профессор Мирза Мамед Али Казем-Бек, крупный востоковед того времени, был поражен его лингвистическими способностями и был горячим сторонником развития культурных связей России с Востоком. Казем-Бек считал, что нельзя изучать язык народа, не вникая в своеобразие народного быта, нравов, обычаев» [Виноградов, 26]. Возможно, взгляд профессора Казем-Бека сильно повлиял на Толстого. Об этом говорит этнографизм писателя, его огромнейший интерес к языку и быту кавказских горцев. Молодой Л. Н. Толстой приехал на Кавказ хорошо подготовленным, он знал восточные языки.
культуры оставляла памятный след в сердцах просветителей Кавказа. «Особенно ощущали это те кавказцы, которые длительное время находились в рядах русской армии, где служили и разжалованные декабристы и сочувствующие им. Общаясь с представителями русского народа, совмещая учебу с военными походами, теоретические споры с боевыми схватками, передовые горцы нередко вырастали в известных общественных деятелей» [Тресков: 29].
Раскрывая базовые знания и умения русских писателей, связанные с языками и культурой народов Кавказа, прежде всего отметим, что они все обладали блестящими лингвистическими способностями и, попав на Кавказ, с увлечением изучали язык, который тогда называли татарским (азербайджанский язык). А. С. Пушкин еще во время первой ссылки на Кавказ в беседе с Н. А. Раевским говорил, что «... эти горы не только невиданной красотой нужны, эта сторона сблизит родину с персиянами торговой дружбою» [Тынянов: 198]. Б. А. Шатилов к характеристике персонажей подходит и как историк, и как писатель. Так, например, описывая вторую поездку Пушкина на Кавказ, он точным и простым языком раскрывает следы жестокой царской политики на Кавказе: «Край, когда-то цветущий, был теперь разорен, и население его доведено до крайней бедности. Пушкин видел это и не сочувствовал политике царя» [Шатилов: 122]. Пушкин же сам пишет в «Путешествии в Арзрум»: «Черкесы нас ненавидят. Мы их вытеснили из привольных пастбищ; аулы их разорены, целые племена уничтожены» [Пушкин, Путешествие в Арзрум, 449]. Создавая свою поэму «Бахчисарайский фонтан», а затем цикл «Подражания Корану», стихотворение «Из Гафиза» - всего около 50 произведений на восточную тему, - А. С. Пушкин писал: «Слог восточный был для меня образцом» [Томашевский: 541]. Этнографические интересы Пушкина складывались постепенно, они определялись собственными жизненными наблюдениями поэта и пополнялись и корректиро- 86 вались чтением специальной литературы. Этнография как наука только зарождалась в России первой трети XIX в., и в этом процессе Пушкин как филологически одаренная личность наряду с декабристами сыграл весьма важную роль, причем этнографизм самого Пушкина формировался и развивался в русле декабристского этнографизма.
На Кавказе, во время первой ссылки, А. С. Пушкин пишет записки, ведет журнал греческого восстания, которым интересовался больше, чем многие греки, и успех которого предугадал одним из первых в Европе. Далее он пишет «Исторические замечания» и производит без посторонней помощи целый ряд исторических, историко-литературных и психологических изысканий. По новой русской литературе он столько прочитал за это время, что становится первым знатоком ее и задумывает ряд статей о Ломоносове, Карамзине, Дмитриеве и Жуковском [Русские писатели]. По словам известного знатока Кавказа А. П. Берже, во время пребывания на Кавказе Пушкин познакомился с кабардинским просветителем Шорой Бекмурзовичем Ногмовым. Ш. Ногмов содействовал русскому писателю в собирании местных народных преданий, легенд, песен [Тресков: 34]. На Кавказе А. С. Пушкин впервые непосредственно соприкоснулся с военной борьбой за бытие России. «Его стихи ввели в сознание русского общества и Кавказ, и Крым, и Бессарабию как часть России» [Тыркова-Вильямс: 246]. Для него завоевание Кавказа, борьба с горцами была одним из проявлений государственности, творческой силы народа, расправляющего свое могучее тело. Пропаганда творчества Пушкина на Кавказе сейчас очень важна. Именно он показал верный путь русско-кавказских отношений. Все его выводы имеют современное звучание.
Л. А. Эмирова в работе «Кавказская проза А. А. Бесту- жева-Марлинского: Проблема евразийского культурного диалога» (2002) отмечает: «В «Рассказе офицера, бывшего в плену у горцев» Бестужев решал определенную политическую задачу: русский человек, побывавший в плену у горцев, рассказывает о Кавказе по-декабристски, желая Кавказу благосостояния и культурного прогресса. Сюжет повести соприкасается с пушкинским, но пока на Кавказ не придет мир, образ «кавказского пленника» не будет терять актуальности. Представляя читающей России художественно преобразованную действительность, Бестужев с грустью констатирует, предощущая перспективность этой темы: «Будьте уверены, что, покуда просвещение не откроет новых средств к довольству и торговля не разольет его поровну во всех ущельях Кавказа, горцев не отучат от разбоев даже трехгранными доказательствами» [Эмирова: 14].
А. А. Бестужев-Марлинский относится к писателям, наиболее хорошо знавшим Кавказ, и в этом основную роль, разумеется, сыграло его длительное пребывание в этих краях, личное участие во многих событиях на Кавказе. А. В. Попов отмечает, что именно на Кавказе А. А. Бестужев принялся за изучение татарского (азербайджанского) языка, сразу оценив его громадную роль в общении в разноплеменной и многоязычной среде. «С ним, - писал А. А. Бестужев, - как с французским в Европе, можно пройти из конца в конец всю Азию» [Попов 1963: 28]. Позже эти же слова повторит и М. Ю. Лермонтов. А. А. Бестужев сразу начинает входить в непосредственный контакт с горцами. Блестяще и разносторонне образованный майор татарской конницы Аббас Кули Ага Бакиханов, с которым А. А. Бестужев познакомился в Арзеруме, был наставником и руководителем Бестужева в изучении азербайджанского языка. Знакомство с живой разговорной речью, повседневное общение с коренными жителями Дербента не стали удовлетворять любопытство А. А. Бестужева. Он начинает более глубокое изучение азербайджанского языка, сближается в Дербенте и Тифлисе с передовыми деятелями кавказских народов - А. К. Бакиха- новым и М. Ф. Ахундовым. Вскоре поэма М. Ф. Ахундова «На смерть Пушкина» будет переведена русским писателем на русский язык [Русские писатели. Биографический словарь]. В «Письмах из Дагестана» А. А. Бестужев-Марлинский писал: «Меня любят очень татары за то, что я не чуждаюсь их обычаев, говорю их языком» [Бестужев, Письма из Дагестана, 52]. Об этом свидетельствует и очевидец, ссыльный Я. Костенецкий: «Когда Бестужев покидал Дербент, все городское население провожало его верхом и пешком верст за двадцать от города, до самой реки Самура, стреляя по пути из ружей, пуская ракеты, зажигая факелы, музыканты били в бубны и играли на своих инструментах, другие пели, пля- сали... и вообще вся толпа старалась всячески выразить свое расположение к любимому своему Искандер-Беку» [Трунов: 178]. Уже через полтора года после приезда в Дербент Марлинский «порядочно понимал по-татарски» [Русский вестник: 298]. Глубокое знание писателем азербайджанского языка подтверждается азербайджанцем Аграимом (Ага- рагимом), посетившим по его просьбе братьев Николая и Ксенофонта Полевых для передачи адресованного им письма. Ксенофонт Полевой записал следующий свой разговор с Аграимом: «Хороню ли он говорит по-татарски? - спросил я. - «Так же хороню, как я», - воскликнул Аграим» [Русский вестник: 322].
принялся за изучение азербайджанского языка, сразу оценив его громадную роль в общении в разноплеменной и многоязычной среде. Знакомство с живой разговорной речью, повседневное общение с коренными жителями Дербента не удовлетворяли А. А. Бестужева. Он начинает более глубоко изучать азербайджанский язык, сближается в Дербенте и Тифлисе с передовыми деятелями кавказских народов - А. К. Баки- хановым и М. Ф. Ахундовым, поэму которого «На смерть Пушкина» переводит на русский язык [Русские писатели].
В Дербенте А. А. Бестужев-Марлинский с увлечением изучает восточную поэзию. На Кавказе были созданы лучшие произведения русского писателя: «Лейтенант Белозер», «Страшное гадание», «Фрегат «Надежда»», «Латник» и др., повести на дагестанскую тему - «Аммалат-бек» и «Мулла- Нур». Это была самая плодотворная пора в жизни А. А. Бестужева- Марлинского.
За свою короткую жизнь М. Ю. Лермонтов бывал на Кавказе много раз - в 1818, 1820, 1825, 1837-1841 годах. В 1837 году М. Ю. Лермонтов писал С. А. Раевскому из Тифлиса: «Начал учиться по-татарски, язык, который здесь, и вообще в Азии, необходим, как французский в Европе, - да жаль, теперь не доучусь, а впоследствии могло бы пригодиться» [Лермонтов Т. 4, 541]. «Если ты поедешь на Кавказ, то... вернешься поэтом», - признавался М. Ю. Лермонтов, автор поэм «Измаил-Бей», «Мцыри», «Демон» и многих других восточных произведений. «Судьбе, как турок иль татарин, // За все я равно благодарен... <...>// Быть может, небеса Востока // Меня с ученьем их пророка // Невольно сблизили...», - писал М. Ю. Лермонтов о своем лирическом герое [Лермонтов, Т. 1, 31]. Кавказ стал важной ступенью в жизни и творчестве М. Ю. Лермонтова, и это одна из причин, почему с 1837 года прослеживается творческая зрелость Лермонтова.
Кавказ занимает исключительное место в жизни и творчестве М. Ю. Лермонтова. В. Г. Белинский справедливо отмечал, что «после Пушкина никто так поэтически не отблагодарил Кавказ за дивные впечатления его девственно величавой природы, как Лермонтов» [Белинский: 175]. В 1837 году Лермонтов знакомится в Тифлисе с азербайджанским поэтом и драматургом М. Ф. Ахундовым и грузинским князем, генерал-майором А. Г. Чавчавадзе [Попов: 114-117]. В Грузии Лермонтов общался с лучшими представителями грузинской, армянской и азербайджанской интеллигенции, с учеными, поэтами, писателями, музыкантами. Вот интересная, подтверждающая запись русского писателя относительно этого периода времени: «Я в Тифлисе у Петр. Г. - ученый тата. Али и Ахмед...» [Мануйлов: 600].
Кавказский материал в произведениях М. Ю. Лермонтова был результатом не случайных наблюдений ссыльного офицера, а никогда не ослабевавшего интереса поэта к Кавказу, к его поэзии, истории, к судьбам кавказских народов. Кавказ и кавказцы прочно, навсегда вошли в сознанье Лермонтова. Кавказские произведения М. Ю. Лермонтова свидетельствуют о знании реального материала. Мы знаем, что объективные условия для формирования языковых отношений на Кавказе открылись под влиянием такого главного движущего фактора, как присоединение Кавказа к России. Следовательно, особое значение для М. Ю. Лермонтова имели встречи с кавказской интеллигенцией и сосланными на Кавказ декабристами. Находясь на военной службе на Кавказе, М. Ю. Лермонтов не расставался с записными книжками. Он постоянно записывал всё, что слышал о Кавказе и кавказцах, которые потом становились отдельными сюжетами будущих произ- 90 «Герой нашего времени», кавказская редакция «Демона», «Мцыри», «Беглец», «Ашик-Кериб», «Дары Терека», «Казачья колыбельная песня», «Тамара», «Свиданье», «Кинжал», «Прощание», «Хаджи Абрек» - все это стало результатом его скитаний по Северному Кавказу и Закавказью. Произведения кавказского цикла М. Ю. Лермонтова способствовали укреплению дружбы русского и кавказских народов.
Как уже отмечалось, Л. Н. Толстой приехал на Кавказ в определенной степени подготовленным. В Казани, где он учился в университете, он выбрал своей будущей специальностью арабско-турецкую словесность. Готовясь к поступлению в Казанский университет, под руководством специально приглашенных учителей будущий писатель два года изучал турецкий и арабский языки [Загоскин: 95]. На Кавказе Л. Н. Толстой начал изучение татарского и кумыкского языков, что подтверждают многократные записи в дневнике писателя. Например: «10 августа 1851 г. - Марку я выбрал своим учителем по-кумыцки»; «22 августа. После обеда (мало есть) татарский язык, рисование, стрельба и читать»; «23 августа. Встать до солнца, пить чай, не садясь и учить татарский язык, рисование, стрельба и читать» [Толстой Т. 21: 43].
О позитивном влиянии Кавказа говорят метапоэтиче- ские высказывания самого писателя. Молодой Л. Н. Толстой в письме с Кавказа от 5 декабря 1852 года сообщал брату Сергею Николаевичу: «Признаюсь, что мне скучно жить здесь и часто бывает грустно, но Кавказ принес мне огромную пользу» [Толстой 1935: 108]. «Принес пользу» означало, что Л. Н. Толстой начал писательскую деятельность.
Попав на Кавказ, Л. Н. Толстой так же, как и ссыльные декабристы, способствовал благородному делу - делу межнационального сближения. Повседневное общение с русскими людьми, их культурой было для горцев тем освежающим, кипучим родником, который утолял жажду к знаниям. Особая роль принадлежит русским писателям, которые знакомились с традициями и бытом горцев, песнями и преданиями, подружились с местным населением и завели кунаков, а самое главное - стали изучать татарский язык (популярный тогда на Кавказе). Кавказ всегда отличался множеством наречий, так как по соседству жили разные племена и народы, говорившие каждый на своем наречии. Выше мы отметили, что в произведениях Л. Н. Толстого встречаются наименования различных наречий: «кумыц- кое наречие», «татарское наречие», «кавказское наречие», «особенное наречие» «казачье наречие». Множество этих наречий всегда поражало исследователей Кавказского края. Полиэтнический и многоязычный Кавказ древнегреческий географ и историк Страбон назвал «горой языков».
В первой главе нашего исследования мы отметили, что в XIX веке русский язык не имел на Кавказе особо значимого распространения. Арабский язык был языком науки, религии, т. е. в той или иной степени им владели ученые, представители духовенства. Вместе с тем, в таком многонациональном регионе, как Северный Кавказ, естественно, нужен был язык межэтнического общения, и в силу целого ряда обстоятельств таким языком стал «татарский» (этот термин употреблялся недифференцированно по отношению к азербайджанскому и другим тюркским языкам). Русские писатели широко использовали речевые единицы, не имеющие эквивалентов в русском языке (слова-экзотизмы) и речевые обороты, а также показывали русскую речь устами горцев, и наоборот, речь русского человека на местном наречии.
среде молодые люди. Взаимовлияние русских писателей и кавказских горцев, а также добрососедские отношения, сложившиеся за долгие годы совместной жизни терских казаков с горцами были близкими и тесными. Взаимная связь и преемственность в повседневной жизни оказали огромное влияние на развитие такого полиэтнического региона, как Кавказ.
Как интеллигентные носители языка, русские писатели, создавая произведения, демонстрировали соответствие уровня речевого поведения национальным ситуативным нормам. Высокая степень языковой компетенции наблюдается у носителя элитарной языковой личности. Поня- 92 тие «компетенция» применительно к языкам было введено Н. Хомским, который разработал его на основе внутренне усвоенной генеративной грамматики и рассматривал его как «лингвистическую интуицию», «языковое знание», «языковое поведение» и способность идеально говорящего владеть абстрактной системой языковых правил [Хомский: 70].
высокие моральные качества, повышенная требовательность к себе и особая нравственная организованность. Они старались в любой ситуации создавать коммуникативный комфорт, проявляя уважение к кавказским народам и их интересам. Как носителей элитарной языковой культуры, русских писателей характеризует стремление сохранять высокую культуру в полиэтнической, поликультурной и многоязычной среде и способность активно влиять на формирование национальной культуры.
Речевое поведение русских писателей было и остается образцом поведения элитарных языковых личностей в полиэтническом регионе. Участие русских писателей в Кавказской войне способствовало развитию солидарного отношения с простыми солдатами, воинами-горцами, защищавшими свою независимость, хотя они выполняли свой воинский долг по отношению к России.