Глава I. Взаимодействие лингвоэтнокультур как способ межэтнической коммуникации на Кавказе
Кавказ как полилингвальный, полиэтнический, поликультурный регион
Кавказ - крупный географический и историкоэтнографический край. Население Кавказа многонационально и отличается необычайной языковой дробностью. И то и другое объясняется особыми географическими условиями, так как Кавказ расположен на стыке двух миров - переднеазиатского и восточноевропейского. Семантика топонима Кавказ трактуется учеными по-разному. По одной из версий, топоним Кавказ восходит к скифскому Croucasim (Крауказ), что означает «белеющий от снега». По трактовке И. М. Мизиева, топоним Кавказ тюркоязычного происхождения и может означать «ворота (гора) кочевников»: «... в термине «Кавказ» явно видно слово «Кабк», которым называли Кавказ арабские источники, туркмены, каракалпаки и некоторые кавказские народы. Слова «кабак», «кабк», «капу» означают на тюркских языках понятия «ворота», «двери». Термин «каз», завершающий название «Кавказ», является древнейшим именем хазар и означает «кочевать» или «кочевник». Таким образом, «Кавказ» может означать понятие «ворота кочевников», «ворота азов». ... слово «каз»/«кас»/«каш» означает на тюркских языках «возвышенность», «холм», «гора». Отсюда термин «Кавказ» можно сравнить с понятиями «ворота + горы» [Мизиев 2000: 10]. Кавказ был в течение многих веков одним из путей для воинственных вторжений Азии в Европу. С глубокой древности взаимоотношения горского населения со степняками сказывались на этнической истории Кавказа в целом, Предкавказья и северо-предгорной зоны в особенности.
Многовековая история свидетельствует о том, что народы Северного Кавказа относились друг к другу с большим уважением, имели дружественные и родственные связи, обменивались материальными и духовными ценностями. Все это способствовало формированию и развитию менталитета горских этносов. Тысячелетиями формировался социально-психологический и этнокультурный феномен горских народов, происходило взаимообогащение духовнонравственных ценностей, взаимопроникновение нравов и обычаев, этнокультур у различных народов. Все это явилось основой этнопсихологической совместимости этносов кавказской цивилизации.
Не случайно в своей культурологической концепции Н. Я. Марр выделил Кавказ как древний «очаг» распространения культур на Запад и Восток, Север и Юг. С Кавказом, по его мнению, связано становление «столпов» европейской мировой культуры - греческой, римской и романской [Тхагапсоев: 127]. О кавказских обычаях и традициях, о языке и быте писали и восхищались ими А. С. Пушкин, A. А. Бестужев, М. Ю. Лермонтов, Л. Н. Толстой, П. К. Услар, B. Ф. Миллер, С. Н. Трубецкой, Я. М. Неверов и многие другие писатели и ученые-кавказоведы. «Жизненность традиций - одна из самых поразительных и ярких особенностей культуры, сложившейся в древности на Кавказе, которая по сей день восхищает своей уникальностью мировое сообщество» [Унежев: 13]. Действительно, одна из величайших особенностей кавказской культуры в том, что она выступала в роли посредника между цивилизациями Востока и Запада, войдя в «диалог» с другими народами, дала «материал» для обогащения своей культуры. Кавказская цивилизация объединяла культуры народов других континентов. Европа «столкнулась» с культурой народов Кавказа, и этот процесс дал многим ученым новый, самый разнообразный материал по истории и культуре кавказских народов, археологических, этнографических, лингвистических, а позже культурологических отраслей знания.
Начиная с середины XIX века прогрессивные люди России требовали от государства просвещения для горцев, стре мились приобщить их к передовым идеям своей эпохи, мечтали увидеть из числа своих воспитанников, в том числе и горцев, новых деятелей в общественно-политической и культурной жизни. Система образования начинала складываться в Ставрополе. Позже директор Ставропольской гимназии Я. М. Неверов, просветитель горских народов, напишет о горцах: «Через них дикий Кавказ выйдет из своего уединения и вступит в духовное общение с Европой. Долг наш - с братской любовию принять их в общечеловеческую семью, и эту любовь они способны оценить вполне» [Неверов: 208].
Проблемы образования были в центре внимания передовой интеллигенции XIX века. В 1844 году вышла работа Ф. И. Буслаева «О преподавании отечественного языка». Говоря о риторике как о предмете преподавания в гимназии, Ф. И. Буслаев отмечает в ней «две стихии»: философскую, по 18 Гегелю, и лингвистическую как результат трудов Гримма, Гумбольдта, Беккера и др. «Вся система,- пишет Ф. И. Буслаев,- лежит на логике Гегеля и поэтому без внутренней самобытной основы распадается противоречиями и не имеет самостоятельной цены; стремление же сплотить филологическое учение, общую грамматику, стилистику воедино заслуживает внимания учителей. Действительно, только со стороны грамматики, теории и истории языка и можно ожидать воскресения падшей риторики. Только филология и лингвистика дадут непреложные начала теории словесности и защитят ее от пошлой болтовни беллетристов» [Буслаев: 78].
По верному замечанию В. Г. Белинского, основную роль в укреплении дружбы русского и горских народов передовая Россия отводила «оружию цивилизации». «Историческая цель завоевания нами Кавказа, - писал П. К. Услар, - заключается в цивилизации его. К коренному народу следует относиться гуманно, сочувственно, не подавляя никакой национальности, сколько бы немаловажною ни казалась она нам, против того мы просто обязаны пробуждать горцев от векового сна, от вековой апатии» [Сведения о кавказских горцах: 77].
В. А. Потто в работе «Кавказская война» (1899) отмечал, что во время командования генерала И. Ф. Паскевича на Кавказе было выдвинуто множество проектов покорения горцев. Так, например, «советовали покорять горцев не оружием, а культурой во всем ее широком объеме, то есть просвещением, торговлей... Были предложения учредить в Анапе лицей или кадетский корпус, в котором воспитывались бы черкесские юноши вместе с детьми черноморских казаков, полагая, что общность воспитания родит дружеские связи, которые не замедлят отразиться в будущем на дружеском согласии обоих народов. <...> В противоположность этим культурным планам проект Паскевича основывался исключительно на силе оружия, как на аргументе, единственно доступном пониманию горцев. Он хотел воспользоваться пребыванием на Кавказе двух лишних дивизий и произвести разом одновременное движение против всех горских племен, чтобы лишить их взаимной помощи» [Потто: 6].
Как свидетельствует история, межэтнический диалог всегда играл большую роль в укреплении дружбы, взаимопонимания, обогащения культур. В книге Л. Н. Гумилева «Ритмы Евразии» (1992) говорится: «Славянство и Туран, Русь и Степь - это великие космосы с их глубинными духовными и геополитическими связями» [Гумилев: 16-17]. Ученый был прав, ибо на протяжении всей истории развития этого многонационального региона межэтнический диалог играл положительную роль в исторических судьбах народов России и Кавказа.
Сегодня в широком социальном контексте, на материале различных языков изучаются общетеоретические основы развития поликультурной и многоязычной личности, социокультурные нормы речевого поведения в условиях межкультурной коммуникации. Не случайно в последние годы центр исследовательских интересов переместился из наблюдений над абстрактной системой языка в виде противопоставленных друг другу элементов к речевой манифестации этой системы, ее социолингвистической обусловленности. Доминирующим становится антропоцентрический подход к анализу языковых фактов, а также коэволюционный подход к исследованию языка и культуры, когда язык, культура и природная среда рассматриваются во взаимодействии. Центральными языковедческими проблемами стали «человек в языке и язык в человеке». Культурная антропология изучает уникальную способность человека развивать культуру через коммуникацию, через взаимодействие языка и культуры, через формирование в определенном языковом сообществе социокультурного слоя как компонента культуры.
Язык как зеркало народной культуры, народной психологии и философии, во многих случаях как единственный источник истории народа и его духа давно воспринимался таковым и использовался культурологами, мифологами, этнологами, лингвистами в их разысканиях. Язык не только отображает реальность, но и интерпретирует ее, создавая особую реальность, в которой живет человек. Каждый этнос обладает определенным культурным и языковым своеобразием. Неповторимость отдельного народа 20 сопряжена со спецификой ментальных ориентиров и установок, своеобразием национальной картины мира, этническим самосознанием.
Достаточно взглянуть на карту, чтобы понять, что Кавказ как историческая область уже своим географическим положением как бы призван играть роль своеобразного моста между близлежащими областями. Для объяснения многих языковых явлений географические факторы исключительно важны. Так, тип географической среды, в которой распространяются языки, принципиально влияет на характер генетических связей между формирующимися языками или диалектами. Географическая среда с явно выраженными границами (водные преграды, горы) часто формирует четкие границы между языками. Напротив, географическая среда без явных границ (равнины, побережья) приводит к возникновению так называемых диалектных цепей, или континуумов, в которых соседние популяции хорошо понимают язык друг друга, а отдаленные - нет. Географические факторы могут объяснять характер и скорость языковых изменений.
«евразийство». Географическое расположение подтверждает, что Кавказ является южной границей Евразии. Л. Н. Гумилев в труде «Ритмы Евразии» дает подробное описание границ Евразийского континента (Евразии), представляющего собой этнографическую целостность. Л. Н. Гумилев пишет: «Евразия с юга ограничивается цепями гор (Кавказ, Копетдаг, Памир, Тянь-Шань), с севера - массивами тайги, с запада - уже упомянутой отрицательной изотермой января, на востоке граница Евразии наиболее определенна, так как она была отмечена Великой стеной. Надо сказать, что из всей имеющейся на планете суши Евразия является самым «континентальным» регионом, гигантской территорией, в достаточной мере удаленной от всех океанов и морей (единственное море, примыкающее к Евразии, - Каспийское, если не считать ныне почти уничтоженное Аральское море)» [Гумилев: 196-197]. Для нашего исследования обращение к концепции евразийства является необходимым.
Прежде всего следует раскрыть значение понятия «евразийство». Евразийство зародилось вне России в начале 20-х годов XX века. С. Б. Лавров пишет, что создателями евразийства были филолог и историк князь Н. С. Трубецкой (1890-1938), географ и геополитик П. Н. Савицкий (1895- 1968), сын великого русского ученого-естествоиспытателя - историк Г. В. Вернадский (1877-1973). Глубочайший знаток национальных проблем России, филолог и историк князь Н. С. Трубецкой писал: «Национальным субстратом того государства, которое прежде называлась Российской империей, а теперь называется СССР, может быть только вся совокупность народов, населяющих это государство, рассматриваемое как особая многонародная нация и в качестве такой обладающая особым национализмом. Эту нацию мы называем евразийской, ее территорию - Евразией, ее национализм - евразийством» [Гумилев: 23].
Н. С. Трубецкой, говоря о проникновении черт «ту- ранской психики» в сознание православного человека, акцентирует складывающиеся общие черты религиозной психологии тюрков и русских: «... и там и здесь догмат веры рассматривается как данное, как основной фон душевной жизни и внешнего быта, а не как предмет философской спекуляции; и там и здесь религиозное мышление отличается отсутствием гибкости, пренебрежением к абстрактности и стремлением к конкретизации, к воплощению религиозных переживаний и идей в формах внешнего быта и культуры» [Трубецкой 1993: 73].
Русские люди были открыты для восприятия восточного человека, его обычаев. Здесь можно говорить о высочайшей культуре и толерантности. Особенно эти качества были характерны для русских писателей, волею судеб оказавшихся на Кавказе во время Кавказской войны. У М. Ю. Лермонтова в «Валерике» (1840) очень точно выражены эти чувства:
Люблю я цвет их желтых лиц,
Их шапки, рукава худые,
И их гортанный разговор.
В первом из «Философических писем» (1836) П. Я. Чаадаев пишет: «... раскинувшись между двух великих делений мира, между Востоком и Западом, опираясь одним локтем на Китай, другим на Германию, мы бы должны были сочетать в себе две великие основы духовной природы - воображение и разум, и объединить в своем просвещении исторические судьбы всего земного шара. Не эту роль представило нам провидение. Напротив, оно как будто совсем не занималось нашей судьбой» [Чаадаев: 16].
«братании» между народами Евразии. Об этом пишет Н. С. Трубецкой в работе «Общеевразийский национализм» (1927): «Между народами Евразии постоянно существовали и легко устанавливаются отношения некоторого братания, предполагающие существование подсознательных притяжений и симпатий (обратные случаи, то есть случаи подсознательного отталкивания и антипатии между двумя народами в Евразии очень редки). Одних этих подсознательных чувств, разумеется, недостаточно. Нужно, чтобы братство народов Евразии стало фактом сознания, и притом существенным фактом. Нужно, чтобы каждый из народов Евразии, сознавая самого себя, сознавал себя именно, прежде всего, как члена этого братства, занимающего в этом братстве определенное место. И нужно, чтобы это сознание своей принадлежности именно к евразийскому братству народов стало для каждого из этих народов сильнее и ярче, чем сознание его принадлежности к какой бы то ни было другой группе народов» [Трубецкой 1993: 97].
В восприятии М. Ю. Лермонтова небо одно, а значит один и Творец. Он роднит все народы, а враждующий человек в этом мире гармонии действительно жалок:
И с грустью тайной и сердечной
Я думал: жалкий человек.
Чего он хочет!., небо ясно,
Но беспрестанно и напрасно
Один враждует он - зачем?
Из сказанного выше следует, что кавказские темы непосредственно связаны с евразийскими идеями. Создателями евразийского течения были русские ученые, изгнанные революцией из России и осевшие в эмиграции - в Софии, Праге, Белграде, Берлине. Евразийская концепция направлена против национализма, за сохранение самобытности этносов. С. Б. Лавров в статье «Л. Н. Гумилев и евразийство» отмечает, что Гумилев пришел к евразийству не случайно и что он первым выступил в защиту самобытности тюрко-монгольской истории. Далее С. Б. Лавров приводит высказывание Гумилева: «Лично мне, - говорил он, - тесные контакты с казахами, татарами, узбеками показали, что дружить с этими народами просто. Надо лишь быть с ними искренними, доброжелательными и уважать своеобразие их обычаев. Ведь сами они свой стиль поведения никому не навязывают» [Лавров: 11].
В. И. Топоров, высказываясь о романе Андрея Белого «Петербург» и его фоносфере в «евразийской» перспективе, отмечает, что в силу известных обстоятельств о евразийстве как особом интеллектуальном движении и о смысле и содержании этого движения, возникшего в 20-х годах XX века, в России (если не считать одиночек) узнали с огромным, в 60-70 лет, опозданием, на рубеже 80-90-х годов. Тем с большей жадностью, как иссохшая земля после бурной грозы, общественное сознание впитывало в себя идеи евразийства второпях, часто без разбору, не только добровольно, но и истово опьяняясь ими в большей степени, чем, занимаясь аналитической критикой их, не говоря уж (за редкими исключениями) о серьезных исследованиях. Евразийская концепция имеет дело с истоками и историческим прошлым, с определением своего в природно-географическом и историко-культурном пространстве, с Россией в ее отношении к Востоку и Западу, с ее путями в прошлом и настоящем, с тем «последним» выбором, который должен «окончательно» определить будущее страны, по многим параметрам сопоставимой с целым материком на пространстве которого «Восток» и «Запад» образуют, по сути дела, гремучую, взрывоопасную смесь, до поры сдерживаемую лишь тем, 24 что они разведены по разным социальным, культурным и национальным «стратам»; наконец, евразийские идеи относятся к «живому», насущному и имеют прямое отношение к самопознанию [Евразийское пространство: 182].
«русский вопрос», хотя, строго говоря, именно этот пункт в качестве исходного вовсе не был обязательным, будучи, однако, все-таки наиболее естественным и удобным. В. И. Топоров отмечает, что евразийство как целое не могло сложиться в XIX веке: нужно было завоевание Кавказа и Средней Азии, освоение Сибири и Дальнего Востока, вовлечение всего пространства от западных границ России до Тихого океана, чтобы взглянуть на Россию как на некое единство, обнимающее всю разнородность составляющих ее частей; нужна была и определенная степень знакомства и изученности всего этого пространства в разных отношениях; нужны были, наконец, люди с такими широкими и разносторонними интересами и знаниями, как Н. С. Трубецкой, уже с детства посвятивший себя изучению разных народов России с лингвистической, духовно-культурной, этнографической, исторической точек зрения; нужна была, наконец, атмосфера открытости, любознательности, доброжелательности, тот аристократизм духа и естественное чувство равенства, которые предопределяли такие занятия, как жизненное дело [там же: 184].
Следовательно, отметим, что евразийцы выражали огромную любовь к своей стране; идеи евразийцев показывали пути развития России; они выступали в защиту самобытности разных этносов.
С. Б. Лавров пишет, что, по определению П. Савицкого, евразийцы хотели создать новую русскую идеологию, которая могла бы помочь понять Россию [Лавров: 9]. Евразийская культура выражала общенациональные интересы. В их видении развитие России должно было идти только совместно с ее народами. Обращение евразийцев к Востоку подтверждает необходимость взаимодействия и взаимовлияния языка и культур всех народов.
Изучая речевое поведение русских писателей, мы наблюдаем сходство их идей с концепциями евразийства:
а) русские писатели были изгнаны на Кавказ; власти избавлялись от высокообразованных представителей России, вынуждая их отправляться на Кавказскую войну; и декабристы, и русские писатели выражали глубокую любовь к России, оказавшись на Кавказе, сблизились с местным населением, в своих произведениях они начали выражать позитивное отношение к горцам;
в) русские писатели, оказавшись на Кавказе и осознавая необходимость присоединения Кавказа к России, стараются изучить языки и культуру горцев, одновременно пропагандируя русский язык; начинают изучать повседневную жизнь (обычаев, обрядов, быта) горцев; чем больше узнает русская интеллигенция о горцах, тем больше выказывается уважение и интерес к ним.
Речевое поведение русских писателей на Кавказе является образцом поведения элитарной языковой личности в полиэтнической среде. Они изучали местный язык, обращались к кавказской тематике в своих произведениях, непосредственное общение с горцами носило толерантный и миротворческий характер.
В текстах русских писателей о Кавказе евразийские мотивы выражаются призывом русской интеллигенции к уважению и пониманию интересов многонационального региона. Евразийские идеи заключаются в том, чтобы власти выражали не групповой, а общенациональный интерес [Трубецкой 1992: 394]. Евразия как единое целое предстает в произведениях русских писателей не только в географическом, но и в лингвоэтнографическом планах. Русские писатели на Кавказе осуществляли не только лингвокультуротворческую деятельность, но и формировали цивилизованную языковую и культурную политику, которая позже реализовалась во многом по их примеру и образцу.
свои государственные границы и демонстрировала мощь своего оружия. От военных походов на Восток зависела 26 также судьба торговых и караванных путей, от которых в свою очередь находились в зависимости казна и хозяйственное развитие империи. Идеи евразийства довольно четко отражаются в текстах А. С. Пушкина. Во время первой ссылки на Кавказ А. С. Пушкин в беседе с Н. Раевским говорил, что «... эти горы не только невиданной красотой нужны, эта сторона сблизит родину с персиянами торговой дружбою» [Тынянов: 198]. Позже в «Путешествии в Арзрум» (1829) А. С. Пушкин напишет: «Должно, однако ж, надеяться, что приобретение восточного края Черного моря, отрезав черкесов от торговли с Турцией, принудит их с нами сблизиться» [Пушкин, Путешествие в Арзрум, 449]. Торгово-экономические взаимоотношения способствовали разрушению замкнутости разных этносов, повышению уровня жизни горцев, расширению и укреплению межэтнических контактов. На Кавказе со второй половины XIX века русский язык, вытесняя «татарский», становится основным языком межнационального общения.
к явлениям действительности, к другим людям. Являясь средством обмена мыслями, язык непосредственно участвует в производственной деятельности человека, создает возможность общественной жизни людей. «Бесценное сокровище народа, язык явился одной из могучих сил, способствовавших созданию материальной и духовной культуры» [Еорбачевич: 36].
На понимании неразрывности и единства языка и культуры, в широком смысле этого слова, основывалось неогумбольдтианство и известная школа Сепира-Уорфа, изучавшая языки, лишенные письменной традиции, языки и культуру американских индейцев. Для Э. Сепир а было характерно утверждение, что «речь есть чисто историческое наследие коллектива, продукт длительного социального употребления. Она многообразна, как и всякая творческая деятельность, быть может, не столько осознанно, но все же не в меньшей степени, чем религия, верования, обычаи, искусства разных народов» [Сепир: 6].
Язык - это форма овладения миром. Своеобразный «лингвистический бум», которым ознаменовался конец XX столетия, закономерно привел к пересмотру социокультурного контекста и условий формирования языковой личности, изучения языков, к уточнению парадигмы языкового образования, его связи с культуроведением, этнолингвистикой, культурной антропологией, теорией межкультурной коммуникации и другими научными дисциплинами.
Проблемы Кавказа, его этнической истории всегда представляли большой научный интерес. Данные антропологии убедительно говорят как о родстве части населения Кавказа с регионами, областями, прилегающими к Кавказу с юго-востока, юго-запада и севера, так и об устойчивости антропологических особенностей основного населения Кавказа на протяжении длительного исторического периода. Более сложные процессы скрываются за языковой пестротой населения Кавказа. Язык, как явление человеческой жизни, культуры, бытия, отличается значительной подвижностью. Процессы дифференциации языков и их ассимиляции происходят одновременно с развитием самих языков не только в лингвистическом аспекте, но и в социальном. Язык - средство общения людей и всегда зависит от форм и характера такого общения. И в этом смысле на языковую карту Кавказа на протяжении тысячелетий могли оказывать и оказывали влияние самые разные факторы, проявлявшиеся неодинаково в разные исторические периоды.
Многие ученые-исследователи отмечали полилингвальные, полиэтнические и поликультурные особенности Кавказа. А. П. Берже многие годы изучал историю и быт жителей Кавказа. В работе «Краткий обзор горских племен на Кавказе» (1858) он писал, что народ раздроблен на «бесчисленные мелкие племена, которые... никогда не могли слиться в одно целое по физическим причинам свойственным дикой и неприступной природе... оно имело последствием еще то, что язык лезгинский раздробился на множество наречий...» [Берже: 305]. Этнолингвистическая пестрота Кавказа (своеобразный культурный плюрализм) является самой яркой его чертой и в то же время его «вековой загадкой» [Агларов: 48].
явление принадлежит индивидуальной культурной системе, а потому изучаться он должен «во всей полноте своих жизненных проявлений, отношений и связей» [Хроленко: 129]. Даже если лингвист изучает данный язык с чисто языковедческой целью и не стремится с помощью языка получить доступ к явлениям культуры, находящим в языке свое выражение, он уже изучает соответствующую культуру, причем самую важную главу ее истории. Для того, кто изучает соответствующую культуру, прямой и непосредственной задачей является изучение связанного с ней конкретного языка.
Язык считается основным, ярчайшим и устойчивым показателем этноса. Ему сопутствуют другие, исторически менее стабильные и изменяющиеся признаки - признаки единства территории, культуры, этнического (национального) самосознания, государственного образования, хозяйственного (экономического) ареала, социального организма, наконец, антропологического типа. Н. И. Толстой отмечает, что судьба языка и судьба этноса всегда были тесно связаны, поэтому без обращения к этнической истории носителей языка нельзя себе представить экстралингвистиче- ских штудий по конкретным языкам [Толстой: 512].
Этническое своеобразие проявляется во всем: в том, как люди работают, отдыхают, едят, как говорят в различных обстоятельствах и т. д. Например, считается, что важнейшая черта русских - коллективизм (соборность), поэтому их отличает чувство принадлежности к определенному обществу, теплота и эмоциональность взаимоотношений. Эти особенности русской культуры отражаются в русском языке. Как считает А. Вежбицка, русский язык уделяет эмоциям гораздо больше внимания (чем английский) и имеет значительно более богатый репертуар лексических и грамматических выражений для их разграничения [Вежбицка 2001: 34].
Взаимосвязь языка и культуры проявляется в этническом поведении. Развитие языков и языковых отношений на Кавказе в XIX веке связано с важнейшими этапами политического, экономического и культурного развития горских народов. Язык каждого народа, являясь продуктом и частью национальной культуры, становится и средством выражения культуры. Это орудие мышления и общения людей, способ передачи жизненного опыта, а значит, взаимовлияние, в первую очередь, происходит не столько на уровне языка, сколько на уровне речи. Национальные «вкрапления» носят региональный характер и встречаются в русской речи представителей кавказских горцев и частично в речи русских, проживающих длительное время на Кавказе. Наличие национальных вкраплений прослеживается в произведениях русских писателей с целью создания реалистического изображения среды, героев, а также выразительного и эффективного воздействия на русского читателя.
Тюркские традиции в культуре горских народов исторически более ранние, отличаются стабильностью и несут важную этническую нагрузку [Абаева: 186]. В полиэтническом регионе, где основная часть местного населения была сплошь безграмотной и не имела своей письменности, на первых порах лишь в торговых операциях поддерживалась связь с русскоязычными жителями казачьих станиц. Без знания хотя бы некоторых слов русского языка трудно было общаться и реализовать свой товар. Потребность в экономических связях стала ведущим мотивом к изучению русского языка. Следовательно, основная функция русского языка заключалась в том, что русский язык (устная форма) на территории Кавказа стал языком торговли и бытовых контактов. Заселение территории нынешней Карачаево- Черкесии в XIX веке казаками также способствовало расширению контактов горских народов с русским населением, хотя и было связано с завоевательной политикой царизма, когда возникла целая система укрепленных линий с казачьими станицами. Но, несмотря на официальную политику царского правительства, передовая русская наука, культура и общественная мысль несли свет знаний «малым» народам.
кабардинка и др., изделия знаменитых кубачинских ювелиров и мастеров, удобные костюмы - черкеска, бурка и др., ставшие достоянием всех народов Кавказа. В них нашли выражение «изобретательность и одухотворенность национального характера горцев» [Чомаев: 99]. Не случай- 30 но национальный костюм горца без каких-либо изменений был воспринят Кубанским и Терским казачьими войсками в качестве военного обмундирования, а самим казачеством - в качестве парадной одежды. Роль русского языка определилась, прежде всего, «потребностями общения в многонациональной области, сферой взаимопонимания между людьми разных национальностей» [Караева: 35].
Как отмечали многие исследователи, казаки гордились своей дружбой с горцами и передавали ее детям как священный завет от поколения к поколению. Отмечается ряд фактов, подтверждающих добрососедские отношения русского и горских народов. Одним из важнейших элементов механизма регуляции межнациональных отношений является их «гуманизация» [Авксентьев: 136]. И русские, и горцы в цивилизованных отношениях делают установку на гуманизм как мировоззрение, проникнутое любовью к людям, уважение к человечеству, человеческому достоинству, заботой о благе людей, гостеприимством, желанием перенять все лучшее, что имеется у других народов, хорошим воспитанием в семье и др. Несмотря на трудности, горские народы тянулись к России, ко всему русскому: к культуре, быту, просвещению [Чекменев 1999: 277].
Многовековая история северокавказских народов, при всей их этнокультурной и языковой мозаичности, прочно сцементировала гуманистические идеи жизнеобеспечения, скорректированные на многовековом опыте населения. Огромную роль сыграли посланцы России на Кавказе. По историческим данным мы знаем, что навсегда останутся в памяти карачаевцев благородные поступки царского пристава в Карачае генерал-майора Н. Петрусевича. В XIX веке он строил в горных аулах Карачая школы, открывал больницы, прокладывал дороги. Он свободно владел карачаевским языком, знал и уважал обычаи и традиции горцев. Когда Н. Петрусевич погиб в одной из военных кампаний в Средней Азии, карачаевцы за тысячи километров перевезли его тело и захоронили в своей земле. Понять язык горцев Кавказа - значит понять их жизненные принципы. Они умеют жить и сотрудничать с другими народностями, дорожат своей историей, обычаями.
Между горскими и русским народами всегда существовали и существуют многовековые этнокультурные связи. Взаимодействие этнокультур в условиях национального возрождения, а также изучение этнокультурных связей имело большое научно-теоретическое значение в укреплении межнациональных отношений. Многовековой союз народов Кавказа и России - это уникальная модель, которая должна рассматриваться как бесценное историческое достояние этнокультурного феномена. Этнокультурные связи сыграли важную роль в истории горских народов. По определению Ф. С. Эфендиева, «этнокультурные связи формируют национальное самосознание и эстетическое сознание» [Эфендиев: 339].
Интерес к языку как одному из определяющих факторов человеческого познания актуализируется в контексте современного состояния развития общества, когда можно говорить о глобальном контактировании. Именно в таком контексте исследования язык как универсальное средство самовыражения этноса приобретает особую актуальность. В каждом языке имеется система как универсальных, так и этнически специфичных понятий, в которых отражается то, как видится мир носителями данного языка.
по дагестанским языкам. Именно в это время Росскийская Академия наук организовала экспедиции и поездки отдельных ученых на Кавказ с целью сбора информации самого различного характера о землях и народах, их населяющих, и, конечно же, о языках.
Иоганн-Густав Гербер, немец, состоявший на русской службе с 1710 года, выполняя правительственное задание, в 1728 году был командирован на Кавказ, где он составил описание местности и населения. В частности, он описал социальную структуру и быт кабардинцев и чеченцев [РГВИ архив, ф. ВУА, д. 18473].
Павел Сергеевич Потемкин, один из видных русских военно-политических деятелей второй половины XVIII века, в 1782 году занял должность начальника Моздокской линии. Он стал инициатором ряда крупных правитель- 32 ственных мероприятий, в частности, организатором русской колонизации Северного Кавказа и наместничества на Кавказе, он же и стал в 1785 году первым наместником на Кавказе. Составленное Потемкиным «Краткое описание о кабардинских народах» получило распространение в рукописном виде [РГГВИ архив, ф. ВУА, д. 18473].
Иоганн Антон Гюльденштедт, немец на русской службе, врач и естествоиспытатель, по поручению Академии наук совершил путешествие по Кавказу в 1770-1773 годах. Он побывал в районе Кизляра, в Кабарде, Осетии, Грузии. У Гюльденштедта мы встречаем всевозможные сведения о народах, живущих близ Кавказской линии: черкесах, абазах, ногайских татарах, балкарцах и карачаевцах, а также замечания общего характера о кистинах, ингушах и осетинах [Гюльденштедт: 206-207].
Петр-Симон Паллас, ученый-энциклопедист, натуралист и путешественник, в 1766 году был приглашен для научной работы в Россию и избран действительным членом Академии наук, по поручению которой в 1793-1794 годах предпринял путешествие в Астраханский край, на Северный Кавказ и в Крым. Паллас обладал глубокими познаниями в области ботаники, зоологии, палеонтологии, геологии, географии и других природоведческих дисциплин, в то же время он серьезно интересовался вопросами этнографии, археологии и экономики [Паллас: 285-286].
«Путешествие в Астраханские и Кавказские степи» было опубликовано посмертно другом Потоцкого, немецким языковедом-ориенталистом Клапротом. Второй том этого сочинения содержит сведения об адыгах, кабардинцах, ногайцах, кумыках, чеченцах и ингушах. В начале XIX века было совершено последнее предпринятое Академией наук и порученное иностранцу путешествие в целях изучения Кавказа - путешествие Генриха-Юлиуса Клапрота. В 1804 году он был приглашен русской Академией наук, где состоял сначала адъюнктом, а с 1807 года стал экстраординарным академиком. В том же году Клапрот был командирован на Кавказ для историко-филологических и этнографических исследований [Кавказский этнографический сборник: 287].
Дебу. Книга Бро- невского получила широкую известность, большое распространение и стала надолго главным источником сведений [Броневский 1823; Дебу 1829].
И. Ф. Бларамберг, иностранец на русской службе, который пробыл на Кавказе более двух лет как инженер- топограф, предпринял попытку обобщить все сведения, дополнив их имеющимися в архивах данными и материалами, собранными лично во время пребывания на Кавказе [РГВИ архив, ф. ВУА, д. 18473].
Начиная с 1821 года материалы по этнографии Кавказа стали печатать в газетах и журналах: «Кавказ», «Отечественные записки», «Литературная газета», «Военный журнал», «Северная пчела», «Вестник Европы», «Пантеон», «Журнал Министерства внутренних дел». В 1848 году «Современник», возглавляемый Н. А. Некрасовым, напечатал повесть В. И. Даля «Рассказ лезгинца Асана о похождениях своих», а в 1850 году - большую историко-этнографическую работу Я. И. Костенецкого «Аварская экспедиция 1837 года». В своих статьях Я. И. Костенецкий стремился указать пути к дальнейшему углубленному изображению действительности в литературе [Костенецкий: 80-91].
Большой интерес к кавказским языкам проявлял немецкий антрополог, лингвист А. М. Дирр [см.: Штайн, Петренко 2010: 375-378; Темирболатова: 379-387]. Сейчас только удивляешься тому, в каких сложных условиях можно было осуществлять глубокие, тщательные исследования, в том числе и экзотических языков, ежегодно публиковать о них объемные материалы. Об условиях, в которых осуществлялись экспедиции и работа А. М. Дирра, говорят некоторые замечания в его исследованиях. Так, в предисловии к «Грамматическому очерку рутульского языка» (1912)
«Моими помощниками при изучении рутульского языка были: в 1904 году Туай Гудаев, тогда фельдшер в селе Рутуль, сам уроженец села Шиназа, с которым я мог однако работать только один день и которому я обязан за материалы по шиназскому говору рутульского языка, и в 1909 году юный Абас-бег Казибеков, ученик Т. -Х. Шурин- ского реального училища. Крайняя рассеянность этого молодого человека с одной стороны, и тяжелые припадки малярии, которыми я страдал почти все время пребывания в селе Рутуль, с другой стороны, значительно затруднили ход моих занятий» [Дирр 1912: 1-158].
Иногда А. М. Дирр встречался с более квалифицированными помощниками. Так, в заключение работы «Арчинский язык» (1908) А. М. Дирр отмечает: «Моим помощником при изучении арчинского языка был житель села Арчи Мохаммед Мохаммедлин ло (Магомед Магомедханов), - тот же самый, который помогал мне при занятиях агульским языком. Он настоящий полиглот; кроме родного, он говорит свободно на лакском, аварском и агульском языках и владеет письменно и устно кумыкским и арабским языками. Он также знает довольно хорошо по-русски. Я ему очень благодарен за живой интерес и неутомимое терпение во все время наших занятий» [Дирр 1908: 1-227].
В XIX веке вклад в изучение кавказских языков внес академик А. А. Шифнер - филолог, востоковед. Ему принадлежит ряд напечатанных в изданиях Академии наук исследований о татском (1856), абхазском (1862), чеченском (1864) и казикумухском (1866) языках.
Значимыми стали фундаментальные труды кавказоведа, историка, этнографа, лингвиста, члена-корреспондента Академии наук П. К. Услара, который явился также одним из основоположников адыгейской литературы и создал азбуку для адыгейских племен. Его грамматические очерки абхазского, даргинского, лакского, лезгинского и других языков сыграли важнейшую роль в изучении и совершенствовании лингвистики горских народов.
Необходимо отметить тот факт, что во второй половине XIX века под плодотворным влиянием композиторов С. И. Танеева, М. А. Балакирева, русского ученого М. М. Ковалевского, который совершил ряд этнографических экспедиций на Кавказ (1883, 1885, 1887), П. К. Услара горская интеллигенция стала интересоваться этнографией, фольклором и языком своего народа. Тогда и началось изучение этих проблем, публикация научных статей, которые привлекли внимание общественности к этнокультуре. Все это способствовало укреплению взаимопонимания между различными этносами Северного Кавказа и более глубокому раскрытию особенностей этнокультуры, традиций и обычаев многонационального региона.
полиэтнического общества. Особенно значима для формирования языковых и культурных контактов позиция русских писателей, которые формировали общественное мнение россиян XIX века в вопросах, касающихся Кавказа.
В 40-х годах XIX века в русской литературе утвердился метод реализма. Реализм XIX века в России и в странах Западной Европы шел по пути все большего познания жизни, точного и достоверного изображения повседневности, «обыкновенных» людей и событий. Перед русской реалистической литературой стояли задачи: все глубже проникать во внутренний мир человека, все шире охватывать социальную действительность, расширяя и «географические горизонты». Во вступлении к сборнику «Физиология Петербурга» (1845) В. Е. Белинский сетовал на то, что «у нас совсем нет беллетрических произведений, которые бы в форме путешествий, поездок, очерков, рассказов, описаний знакомили и с различными частями беспредельной и разнообразной России...» [Белинский: 376]. Критик говорил: «Великороссия, Малороссия, Белоруссия, Новороссия, Финляндия, остзейские губернии, Крым, Кавказ, Сибирь - все это целые миры, оригинальные и по климату, и по природе, и по языкам и наречиям, и по нравам и обычаям, и особенно по смеси чисто русского элемента со множеством других элементов...» [Белинский: 377].
Экспедиции, поездки осуществляли высокообразованные русские офицеры, представители дворянства, ученые, врачи. Отметим, что со многими из этих материалов высокообразованные и лингвистически одаренные русские писатели А. С. Пушкин, А. А. Бестужев-Марлинский, М. Ю. Лермонтов, Л. Н. Толстой были знакомы. Сами писатели в дневниковых записях, походных тетрадях, в путевых очерках оставили ценные сведения о горном крае, восхищались его 36 первозданной природой, мужественными людьми, сочувствовали их борьбе за независимость, делали наблюдения лингвоэтнографического характера, описывали повседневный быт горцев, обычаи, обряды, ритуалы, языки.
Самое главное - это создание художественных произведений, действие которых происходит на Кавказе, участниками которых являются горцы, русские, другие народы, где в художественной форме исследуются взаимоотношения, в том числе и языковые, в полилингвальном регионе. Искусство - это форма познания жизни, ее осмысления. Русские писатели формировали знания и мнения о культуре и жизни кавказских народов и были, по-видимому, главными посредниками в культурных и языковых контактах кавказских народов и народов России.
В повести Л. Н. Толстого «Казаки» (1863) находим замечания, в том числе и полуироничные, о том влиянии, которое оказали его предшественники на восприятие Кавказа русскими людьми. Некоторая ирония объясняется здесь слепым подражанием, формированием уже в иное время, в середине XIX века, облика русского офицера на Кавказе по модели героев, выведенных в произведениях А. А. Бестужева, М. Ю. Лермонтова: «Сажен сто впереди пехоты на большом белом коне, с конными татарами, ехал известный в полку за отчаянного храбреца и такого человека, который хоть кому правду в глаза отрежет, высокий и красивый офицер в азиятской одежде. На нем был черный бешмет с галунами, такие же ноговицы, новые, плотно обтягивающие ногу чувяки с чиразами, желтая черкеска и высокая, заломленная назад папаха. На груди и спине его лежали серебряные галуны, на которых надеты были натруска и пистолет за спиной; другой пистолет и кинжал в серебряной оправе висели на поясе. Сверх всего этого была опоясана шашка в красных сафьянных ножнах с галунами и надета через плечо винтовка в черном чехле. По его одежде, посадке, манере держаться и вообще по всем движениям заметно было, что он старается быть похожим на татарина. Он даже говорил что-то на неизвестном мне языке татарам, которые ехали с ним; но по недоумевающим, насмешливым взглядам, которые бросали эти последние друг на друга, мне показалось, что они не понимают его. Это был один из наших молодых офицеров, удальцов-джигитов, образовавшихся по Мар- линскому и Лермонтову. Эти люди смотрят на Кавказ не иначе, как сквозь призму героев нашего времени, Мулла- Нуров и т. п., и во всех своих действиях руководствуются не собственными наклонностями, а примером этих образцов» [Толстой, Набег, 13-14]. Русские писатели запечатлели фундаментальные процессы этнического, культурного, языкового взаимодействия русского и горских народов, которые дали впоследствии возможность строить образование, изучать языки, формировать алфавиты бесписьменных языков на Кавказе, успешно осуществлять языковую, культурную политику в этом регионе.
- абхазо-адыгская (северо-западная),
- картвельская (южная),
- нахско-дагестанская (северо-восточная).
На Кавказе распространены языки нескольких известных языковых семей, распространенных преимущественно за пределами этого региона: индоевропейская семья (армянский язык, иранские языки: осетинский язык, татский язык, курдский язык; греческая ветвь: понтийский язык; славянские языки: русский язык, украинский язык), алтайская семья (тюркские языки: турецкий язык, азербайджанский язык, карачаево-балкарский язык, кумыкский язык, ногайский язык; монгольские языки: калмыцкий язык; семитская семья: новоарамейский язык) [Языки мира: Кавказские языки. М., 1999].
«Этническая карта Северного Кавказа» (2005) отмечает: «Северный Кавказ - едва ли не самый пестрый и сложный в этническом отношении район России. Составляющие его население этносы и субэтносы принадлежат в основном к четырем языковым семьям - индоевропейской, алтайской, северокавказской и кавказской.
Крупнейшей по численности в районе является славянская группа индоевропейской семьи, на нее приходится в общей сложности более 3А населения Северного Кавказа. Численность русских - самого многочисленного из народов, проживающих на Северном Кавказе, - составляла в 1989 году 11233,7 тыс. чел., или более % общей численности 38 населения района. Сюда же относятся и широко представленные на Северном Кавказе украинцы и белорусы, а также народы армянской группы (армяне), греческой (греки), германской (немцы), индийской (цыгане) и иранской (осетины, таты и горские евреи). Представлены также романская (молдаване) и прибалтийская (латыши и литовцы) группы.
Ѵб населения района), народы которой относятся к адыго-абхазской (адыгейцы, кабардинцы, черкесы и абазины), нахской (чеченцы и ингуши) и дагестанской (аварцы, даргинцы, лезгины, лакцы, табасаранцы, ругуль-цы, агулы, цахуры, удины и др.) группам.
Алтайская языковая семья (около 4%) представлена двумя языковыми группами - тюркской (карачаевцы, татары, ногайцы, балкарцы, кумыки, азербайджанцы и туркмены) и монгольской (калмыки). Кавказская семья (0,15%) представлена грузинами» [Белозеров 2005: 13].
«Россию нельзя оторвать и от населяющих ее народов, составляющих вместе с русскими ее национальное тело» [Лихачев: 6]. В развитии национальных культур язык участвует не только как структурное образование, но и как функциональное единое целое. В социолингвистическом плане важнейшим моментом является сохранение языков малых народов. Для малых народов опасность потерять родной язык существует и сейчас, и проблема предупреждения этой утраты должна безотлагательно решаться в кратчайший срок. К числу вымирающих ЮНЕСКО относит язык джухури, адыгейский, кабардино-черкесский, карачаево-балкарский, ингушский, чеченский, абхазский, осетинский языки и др. В Дагестане насчитывается, по данным атласа, более 25 языков, которым грозит исчезновение. Между тем преподавание в школах республики ведется на 14 языках [Информационное агентство Regnum // http: // www.regnum.ru/news/1128996.html].
Важно изучение опыта русских писателей, которые способствовали развитию интереса к языкам народов Кавказа, их культуре и тем самым способствовали их сохранению. Рассмотрим формирование основных факторов деятельностного характера речевого поведения русских писателей А. С. Пушкина, А. А. Бестужева-Марлинского, М. Ю. Лермонтова и Л. Н. Толстого на Кавказе, их отношение к кавказским языкам и народам.