Проза 1828–1832 и 1833–1836 годов
Как и с поэмами, с лирикой связаны два крупных прозаических произведения раннего Лермонтова – романы "Вадим" и "Княгиня Лиговская". Оба романа не окончены.
"Вадим" (1832)
"Вадим" послужил эпизод из Пугачевского бунта. Основу сюжета составила история мести героя за поруганное человеческое достоинство. Стало быть, конфликт романа типично романтический: титаническая личность вступает в борьбу с обществом. Этот конфликт разрабатывался в целом ряде произведений русской и европейской литератур, включая Пушкина, Загоскина, А. Бестужева-Марлинского, Байрона, В. Скотта, Ф. Шиллера, Ф. Р. Шатобриана, В. Гюго. Горбун Вадим напоминает так называемых "героев-монстров", безобразно-уродливых физически и прекрасных нравственно, встречаемых в немецкой и французской литературах. С романтическими произведениями роднит роман и постановка метафизической проблемы "добра и зла". Может быть, самое главное состоит в том, что в романтических произведениях личность целиком охватывает сюжет, который и строится как осуществление духовного и душевного ее содержания.
"Вадим" пронизан лиризмом, следовательно, автор не скрывает своей причастности к сюжету и стилю повествования.
По структуре роман представляет собой романтическую лирическую поэму, переложенную в прозу. Трудно признать в "Вадиме" какую-либо разновидность европейского или русского романа. Нет в нем примет и просто исторического повествования. В романе господствует романтическая идеология: личная месть героя и мщение целого народа питают и дополняют друг друга. Поскольку добро и зло предстают как метафизические категории, то совершенно отсутствует их историческая определенность. Ничто не указывает на то, что речь идет о XVIII в. и человеке этого столетия. Добро и зло выступают свойствами человека вообще, точнее, сверхчеловека, наделенного психологическим обликом и душевным опытом личности лермонтовского времени. Вадим – художественная проекция личности самого автора, страсти которого многократно преувеличены. Им придан сверхчеловеческий масштаб, и они возведены в степень демонических.
Месть Вадима проистекает из социально-психологических причин: его семья разорена и унижена помещиком Палицыным. Вадим мстит за свой род. Лермонтов, однако, отвергает социально-историческую конкретность. Отверженный и физически ущербный, герой мстит всему мирозданию, а не только и не столько Палицыну и тогдашнему социально-общественному устройству. Если в отношении Палицына Вадим опирается на бунтующих крестьян, то в своей мести мирозданию он остается одиноким мятежником. Эта черта отделяет героя от крестьян-бунтовщиков и делает его чуждым миру вообще, неприкаянным скитальцем с застывшим в душе чувством возмездия. Из сшибки не сливающихся, но обозначенных в романе стилевых пластов (философского, социально-психологического, бытового) постепенно вырабатывается стройное и цельное эпическое повествование ("Герой нашего времени"), в котором при доминанте философско-психологического начала будут совмещены и другие компоненты – социальный и бытовой.
"Княгиня Лиговская"
В 1836 г. Лермонтов задумал и начал писать роман "Княгиня Лиговская", также оставшийся незавершенным. Этот социально-психологический роман занимает промежуточное место между "светской" повестью и романом. В романе развиваются две линии – история отношений петербургского гвардейского офицера Печорина с его бывшей возлюбленной княгиней Верой Лиговской и конфликт Печорина с бедным чиновником из дворян Красинским. Обе линии могли быть предметом и романа, и "светской" повести. Жанр "светской" повести был связан также с сатирическим изображением второстепенных лиц и вообще "света", как средоточия пагубных и извращенных социальных отношений, где благородные чувства либо утратили свою ценность, либо перемешались с дурными.
– некрасивый, невысокий, но богатый и блестящий гвардейский офицер-аристократ, принадлежащий к избранному дворянскому кругу, высоко стоящий на социальной лестнице, тогда как Красинский – высокого роста и "удивительно хорош собою"; происходя из обедневшего старинного дворянского рода, он вынужден служить мелким чиновником.
Лермонтов обращает внимание на характеры и делает явные попытки к их типическому обобщению.
"Евгений Онегин", встречаемые в лирике Лермонтова и в произведениях других авторов: с одной стороны, он обладает аналитическим умом, ему присущи независимость суждений, критический взгляд на действительность, и это выдает в нем богатую натуру, с другой – эти черты уживаются со скептицизмом, цинизмом, душевным холодом. Печорин явно презирает "свет", и это поднимает его над светской толпой, но он хочет осуществить себя как личность именно в аристократическом кругу.
Замысел, касающийся другого героя – Красинского, возник по контрасту с Печориным. Красинский должен был стать равновеликим главному персонажу. Несмотря на его бедность и незавидное социальное положение в нем угадывается "неистовый" герой романтизма, в душе которого бурлят страсти и которому свойственны в высшей степени напряженная эмоциональная жизнь и глубокие переживания. В Красинском живет не мелкий чиновник Гоголя, а разоренный бедный дворянин Пушкина, полный сознанием личного достоинства, помнящий славу предков, амбициозный, человек с богатой родословной. В реальной жизни Печорин и Красинский, подобно, например, Троекурову и Дубровскому, не равны друг другу, но с точки зрения дворянских понятий о чести и достоинстве личности они равновелики друг другу, причем Красинский чрезмерно болезненно относится к случайному проступку Печорина и считает его намеренным оскорблением.
Очевидно, по замыслу романа, мелкое происшествие, случившееся с Печориным и Красинским, должно перерасти в широкий и глубокий конфликт, перерасти в любовное соперничество. Однако роман был прерван, причем в сохранившейся части наиболее полно охарактеризован Печорин. Он выведен на сцену вначале, и о нем уже все сказано, дальнейшее повествование только уточняло его характер и его психологический облик. Напротив, к характеристике Красинского Лермонтов по существу еще не приступал, поскольку тот должен был, вероятно, стать предметом повествования в последующих частях. Пока же его характеристика только намечена.
"света", губящего и извращающего чувства; принципов обрисовки второстепенных лиц, намеренно эпиграмматической и нарочито карикатурной. В нем заметно влияние жанра "светской" повести. Переходный характер от романтического повествования к реалистическому выражается в обращении к разговорной лексике, к синтаксису и интонациям устной речи. Это позволяет считать, что в романе "Княгиня Лиговская" наметились формы повествования, которые, пройдя путь очищения и совершенствования, предстанут в "Герое нашего времени".