Р*** («Княгиня Лиговская»). Уп. л. См. Печоринъ, стр. 90.
Р—въ («Княгиня Лиговская»). — Старинный знакомый Татьяны Петровны — матери Печорина.
Р—ва, Верочна («Княгиня Лиговская»). — Девичья фамилiя Веры Дмитрiевны Лиговской.
Радинъ, Александръ Дмитрiевичъ («Два брата»). — Молодой человекъ летъ за 30. Его «безцветная молодость протекала въ борьбе съ судьбой и свеешки», онъ «хоронилъ въ глубину сердца — они тамъ и умерли»; онъ сталъ честолюбивъ. Служилъ — его обходили. «Пустился въ большой светъ, сделался искуснымъ въ науке жизни — и виделъ, какъ другiе безъ искусства счастливы. Все читали на его лице какiя-то признаки дурныхъ свойствъ, которыхъ не было, но ихъ предполагали, — и они родились. «Я былъ скроменъ», — говоритъ онъ — «меня бранили за лукавство — я сталъ скрытенъ. Я глубоко чувствовалъ добро и зло; отецъ меня не ласкалъ, все оскорбляли, — я сталъ злопамятенъ. Я былъ угрюмъ, братъ веселъ и открытенъ, я чувствовалъ себя выше его — меня ставили ниже, я сделался завистливъ. Я былъ готовъ любить весь мiръ; меня никто не любилъ, и я выучился ненавидеть1*). Я во всемъ себе отказывалъ, вечно былъ молчаливой жертвой чужихъ прихотей, вечно боролся со своими страстями, не искалъ никакихъ последствiй, былъ самъ себе въ тягость, даже зла никому умышленно не сделалъ... Я никому не делалъ добра, боясь встретить неблагодарность, презиралъ глупцовъ, боялся умныхъ, былъ далекъ отъ всехъ, не заботился ни о комъ. Разъ въ жизни встретилъ «что-то похожее на любовь», и разъ же былъ въ жизни счастливъ. «И съ те«съ ядовитымъ сомненiемъ въ груди, съ сомненiемъ вечнымъ, которому нетъ границъ».
Критика: Н. Котляревскiй въ своей работе («Лермонтовъ») отмечаетъ наибольшее сходство характера Печорина съ Ал. Радинымъ; характеръ последняго, по мненiю изследователя, „по всей вероятности, служилъ Лермонтову точкой отправленiя въ его новой работе. Некоторыя слова Р. целикомъ сложены въ уста Печорина и нетъ сомненья, что Лермонтовъ делалъ такiя заимствованiя умышленно, а не случайно“.
Радинъ, Дмитрiй Петровичъ («»). — Отецъ Александра и Юрiя, «старъ, слабъ, много жилъ, иногда слишкомъ весело, иногда слишкомъ печально»; человекъ «строгихъ правилъ, не терпитъ безнравственности, безпутства». По его мненiю, «хорошiй отецъ долженъ удержать сына отъ безчестныхъ поступковъ, а если сынъ его не слушаетъ, то мешать ему всеми средствами». Сына своего Юрiя «любитъ больше жизни и имъ только и дышетъ».
Радинъ, Юрiй Дмитрiевичъ («Два брата»). — По словамъ кн. Лиговской «у него въ лице есть что-то ядовитое, злое». Страстно любитъ Веру Лиговскую; былъ ею любимъ и «три года думалъ о ней. Три года сожаленiй, надеждъ, недоспанныхъ ночей, три года мучительныхъ часовъ тоски глубокой, неизлечимой», и вдругъ счастье и жизнь у него отняли.
Раевичъ («Герой нашего времени»). — Московскiй франтъ и игрокъ. По характеристике Грушницкаго, «это видно тотчасъ по золотой огромной цепи, которая извивается по его голубому жилету». У Р. трость — точно у Робинзона Крузо», «борода», и «прическа á la moujik».
Ребенокъ «Вадимъ»). — Бедный, одиннадцатилетнiй мальчикъ; заграждая путь какой-то толстой барыне, получилъ отъ нея ударъ въ затылокъ и, громко заплакавъ, упалъ на землю...
Рожа („Княгиня Лиговская“). — Графиня Розалiя или Роза, по просто-народному Рожа. Уп. л. (гл. VIII); жена графа Острожскаго, высокая, стройная красавица.
Романовскiй, Матвей («Пе»). — Бояринъ. Уп. л.
Росламбекъ («Измаилъ-Бей»). — Родной братъ Измаила-бея; «умный, и лукавый князь», былъ «кумиромъ народа». — «Властитель и полубогъ», привлекалъ все помышленiя, все взгляды, и «чернь», «дивясь его деламъ», бежала «по его сле». «Склонялся передъ русскими смиренно. А между темъ съ отважной толпой, станицы раззорялъ во тьме ночной. И возвратясь въ аулъ, на пиръ кровавый онъ пленниковъ дрожащихъ приводилъ и уверялъ ихъ въ дружбе ». Онъ выжидалъ «тиши ночной», чтобы напасть на враговъ. Съ появленiемъ Измаилъ-бея слава Росламбека падаетъ... Зависть овладеваетъ умомъ Росламбека. Его посещаютъ кровавыя думы. Онъ одинокъ и угрюмъ въ толпе, но злой замыселъ хранитъ въ тайне. Мысль о мести не покидаетъ его. Р. ждетъ часа, когда сразитъ того, кто явился въ его станъ и отнялъ у него славу. Онъ убиваетъ Измаила. «Небесный судъ да будетъ надъ тобой, жестокiй братъ, завистникъ веетилъ выстрелъ роковой, ты не нашелъ въ корахъ руки наемной».
Русскiй воинъ («»). — Юноша. «Видъ печальный, бледный и худой», безстрашно ищетъ «въ бояхъ конца иль славы». «Страха онъ не знаетъ, между всехъ отличенъ вдалеке и казаковъ приме». Любитъ южный «водопадъ и зеленый ле», «съ восторгомъ» встречаетъ «пышную зарю», но «взоровъ страстныхъ» красавицъ юга «не сравнитъ» «съ приветомъ северныхъ очей». Судьба меня», — говоритъ онъ, «блестящей радугой манила, невольно къ бездне естой дорогой смелъ ужъ ангела назвать, невиннымъ ласкамъ отвечать. И съ райской девой забывать, что рая не— причина долголетней муки. Призывъ войны, отчизны гласъ, раздался вестникомъ разлуки». Измаилъ воспламенилъ воображенiе его невесты и В. явился въ черкесскiй станъ, «чтобы себе иль князю Измаилу — зде».
Рябиновъ («Странный человекъ»). — Студентъ, лее заявляетъ: «господа! Коперникъ правъ: земля вертится!»
1*) Ср. Печоринъ стр. 41.