Калашникова, Алена Дмитрiевна («Песня про царя Ивана Васильевича»). — «Въ семье родилась купеческой». «Перевенчана съ молодымъ купцомъ по закону» «христiанскому». По словамъ Кирибеевича:
На святой Руси, нашей матушке,
Не найти, не сыскать такой красавицы:
Ходитъ плавно — будто лебедушка,
Смотритъ сладко — какъ голубушка,
Молвитъ слово — соловей поетъ;
Горятъ щеки ея румяныя,
Какъ заря на небе Божiемъ;
Косы русыя, золотистыя,
Въ ленты яркiя заплетенныя,
По плечамъ бегутъ, извиваются,
елою цалуются.
«государь красно-солнышко». Кроме него ей не на кого положиться. Онъ одинъ не дастъ своей верной жены «злымъ охульникамъ» въ поруганiе. «На беете» она сиротинушка: «родной батюшка ужъ въ сырой земле, рядомъ съ нимъ лежитъ «матушка»; старшiй братъ пропалъ безъ вести, а «меньшой «дитя малое», неразумное». Немилость мужа страшнее для Алены Дмитревны «смерти лютыя» и «людской молвы». На угрозы Калашникова «запереть за желе» за позоръ его «имени честнова», «задрожала вся», «затряслась какъ листочекъ осиновый», «горько-горько восплакалась, въ ноги мужу повалилася», «горючими слезами заливалася». «Его речи» — будто острый ножъ, отъ нихъ сердце разрывается». «Иль убей меня, или выслушай! говоритъ Алена Дмитревна и открываетъ ему, что «слуга царя Грознаго» «опозорилъ», «осрамилъ» ее «честную, непорочную», когда отъ вечерни домой шла она по улице одинешенька:
И ласкалъ онъ меня, целовалъ меня;
Живымъ пламенемъ разливаются
Поцелуи его окаянные...
А смотрели въ калитку сосе
Смеючись на насъ пальцемъ показывали...
«И что скажутъ злыя соседушки? И кому на глаза покажусь теперь»? спрашиваетъ Алена Дмитревна.