Найдич Э. Поэма "Сашка" // Творчество М. Ю. Лермонтова: 150 лет со дня рождения, 1814—1964. — М.: Наука, 1964. — С. 132—148.
Э. НАЙДИЧ
ПОЭМА «САШКА»
*
Поэма «Сашка» — одно из самых крупных произведений М. Ю. Лермонтова переломного периода его творчества (1835—1836 гг.). Именно в эти годы существенно меняется характер его романтизма, Лермонтов овладевает реалистическим методом.
Этот поворот в творчестве Лермонтова совпал с общим движением русской литературы, с началом нового периода в ее истории. Как раз в середине 30-х годов появились в печати произведения художественной и эстетической мысли, на многие годы определившие основное направление русской литературы.
Изучение поэмы «Сашка» представляет особый интерес, поскольку здесь, пожалуй, впервые с такой отчетливостью наметились новые черты, характерные для зрелого Лермонтова. Без анализа «Сашки» нельзя проследить формирование лермонтовского реализма, понять эволюцию поэта.
Почти одновременно с «Сашкой» Лермонтов создает «Маскарад» и поэму «Боярин Орша». Необходимо осмыслить внутреннюю связь этих произведений, столь отличающихся друг от друга.
Между тем поэма «Сашка» почти не подвергалась специальному анализу. Она обычно рассматривалась только как произведение, написанное в фривольном духе, да к тому же неоконченное. Уяснению места поэмы в творчестве Лермонтова препятствовало ошибочное отнесение поэмы к 1839 году1. Все это привело к тому, что идейное содержание поэмы осталось нераскрытым.
Главная тема «Сашки» — трагическая судьба лермонтовского поколения. В ранних поэмах эта тема решалась Лермонтовым лишь на историческом и кавказском материале. Героями этих поэм были исключительные личности, резко противопоставленные общественной среде.
В «Сашке» Лермонтов тему судьбы своего поколения раскрывает на обыденном материале современной русской жизни и выбирает героем не исключительную личность, а обыкновенного дворянского юношу 30-х годов («Герой мой добрый малый»).
Выбором имени («„Сашка“ — старое названье!») Лермонтов подчеркивает родство своего героя с героем поэмы Полежаева «Сашка». Действительно, между ними есть общее. Лермонтовский Сашка рисуется как светский юноша, «бесплодно убивающий часть своих ночей на паркете», как легкомысленный друг, не отдающий вовремя долги, как посетитель «девиц» в домике на Пресне.
Вместе с тем Сашка типично лермонтовский герой: независимый и гордый, желчный и насмешливый, человек, испытывающий тайные муки и горькие печали.
Он был рожден под гибельной звездой,
С желаньями безбрежными, как вечность.
(IV, 68)
Перед бичом язвительной молвы
Он не склонял и после головы.
(IV, 67)
Подобно другим лермонтовским героям, Сашку ожидает ранняя гибель; в самом начале поэмы читатель узнает о его смерти на чужбине.
Очень важной особенностью поэмы, отличающей ее от всех предшествующих произведений Лермонтова, является то, что автор стремится объяснить характер и судьбу своего героя общественной средой, окружающей обстановкой:
Хочу я рассказать, кто он, откуда,
Кто мать его была, и кто отец,
Как он на свет родился, наконец,
Как он попал в позорную обитель,
Кто был его лакей и кто учитель.
(IV, 59)
Попытка дать развернутую биографию героя, написать роман в стихах (в 49-й строфе Лермонтов назвал поэму романом) связывает «Сашку» с «Евгением Онегиным». Если полежаевский «Сашка» был связан с «Онегиным» лишь внешне, включал элементы бурлеска, пародии на первые две главы «Онегина», то лермонтовский «Сашка» по своей задаче дать типический образ современного молодого человека, показать определившее его бытовое окружение близок к пушкинскому роману в стихах. Особенно явно эта зависимость видна в заключительной части поэмы, перекликающейся по теме, а также и лексически со знаменитым лирическим отступлением в «Онегине» — «Блажен, кто смолоду был молод» (ср., например, 147-ю строфу «Сашки»).
Обращаясь к теме судьбы своего поколения, Лермонтов следовал за «Евгением Онегиным». Сразу же после «Сашки», в конце 1836 г., Лермонтов обратился к «Княгине Лиговской» — к роману в прозе, назвав героя Печориным (именем, явно соотнесенным с Онегиным).
Переключение внимания Лермонтова с романтических поэм Пушкина на его реалистический роман было к 1836 г. вполне закономерно и подготовлялось предшествующим развитием поэта. Характерно, что как раз к этому времени относится знаменитая статья Гоголя «Несколько слов о Пушкине», появившаяся в сборнике «Арабески» в январе 1835 г. Значение этого сборника, содержавшего «Портрет» и «Невский проспект», было весьма велико. «Княгиня Лиговская» создавалась Лермонтовым уже с учетом прозы Гоголя. В статье Гоголя о Пушкине дана высокая оценка реалистических творений великого поэта, которые не получили подлинного признания ни в декабристской романтической критике, ни в первых статьях Белинского. Гоголевские строки о том, что «нельзя теми же красками, которыми рисуются горы Кавказа и его вольные обитатели, изобразить более спокойный и гораздо менее исполненный страстей быт русский» (VIII, 52), соответствовали творческим устремлениям Лермонтова, который после «Измаил-бея» и «Хаджи-Абрека» написал «Сашку» и «Тамбовскую казначейшу» — дал изображение обыденного течения жизни. «...Чем предмет обыкновеннее, тем выше нужно быть поэту, чтобы извлечь из него необыкновенное и чтобы это необыкновенное было, между прочим, совершенная истина» (VIII, 54). Это обоснование реалистического метода в статье Гоголя становилось теперь принципом творчества Лермонтова.
Итак, герой поэмы «Сашка» не только противопоставлен окружающему его обществу, но и во многом им объяснен. С детских лет сталкивался Сашка с неприглядным бытом помещичьей усадьбы, с произволом и развратом, с ложью, пронизывающей отношения между людьми; он понял, что знания, которые преподносили учителя, никчемны.
Общественное положение героя (ведь он барин, господин) накладывало отпечаток на его судьбу и характер. Он ведет праздную жизнь и не может найти полезных форм деятельности.
Лермонтов усиленно подчеркивает, что натуре героя глубоко чуждо общество, все отношения и связи в котором построены на лжи и лицемерии, на искажении естественных начал, на подавлении личности.
Несовместимость современного общественного уклада с природой человека — одна из центральных и наиболее характерных тем лермонтовского творчества.
Общностью темы объясняется возможность почти одновременного создания таких различных по стилю произведений, как «Сашка» и «Маскарад». Через всю лермонтовскую драму настойчиво проводится мысль, отраженная в заглавии: в обществе царит зло, притворство, маскарад. Но в «Сашке» дан своеобразный поворот этой проблемы. Здесь раскрыто неблагополучие семейных отношений в современном обществе. Чтобы показать, как эти вопросы поставлены Лермонтовым в «Сашке», необходимо обратиться к сюжету поэмы.
«падшей женщиной» Тирзой.
Внешне этот эпизод совпадает с подобной ситуацией в полежаевской поэме. Однако, несмотря на известный натурализм, сближающий обе поэмы, весь этот эпизод имеет у Лермонтова совершенно иное значение, чем у Полежаева, и по-иному освещен.
Отношения Сашки и Тирзы рисуются как беззаконный, но естественный союз людей, не нашедших себе места в современном обществе, порвавших в какой-то мере связи со своей средой. Герой размышляет, глядя на Тирзу:
«Тирза дорогая!
И жизнию и чувствами играя,
Как ты, я чужд общественных связей, —
Как ты, один с свободою моей,
Не знаю в людях ни врага, ни друга, —
Живу, чтоб жить как ты, моя подруга!»
(IV, 54)
Лермонтов дает психологический портрет Тирзы, которая оказывается по натуре родственной Сашке: у нее «гордый вид чела», «она б на суд неправедный пошла с лицом холодным и спокойным взором». Независимость и гордость заставили ее порвать со своим кругом.
Мечты любви умчались, как туман.
Свобода стала ей всего дороже.
Обманом сердце платит за обман...
(IV, 48)
По замыслу Лермонтова, Тирза была таким же отщепенцем, как и Сашка. Их беззаконные, но естественные отношения, столь безнравственные с точки зрения господствующей морали, Лермонтов вызывающе противопоставляет семейным отношениям в дворянском обществе. В разговоре с Тирзой Сашка рисует картину бала.
«Наружный блеск, обманчивый недуг;
Кружатся девы, чванятся нарядом,
Притворствуют и голосом и взглядом.
Кто ловит душу, кто пять тысяч душ...
И как ни уважаю добродетель,
А здесь мне лучше, в том луна свидетель».
(IV, 56)
Истинно безнравственными оказываются отношения в дворянском обществе, основанные на притворстве и корысти.
К вопросам семьи и брака в современном обществе Лермонтов обращается в «Сашке» постоянно.
Насквозь лицемерны отношения между родителями Сашки. О Марье Николаевне говорится:
Мужья у жен подобных (не в обиду
Будь сказано), как вывеска для виду.
(IV, 62)
В свою очередь, Иван Ильич
...хоть правом дворянина
Он пользовался часто, но детей,
Вне брака прижитых, злодей,
Раскидывал по свету, где случится,
Страшась с своей деревней породниться.
(IV, 64)
Старуха-тетка, у которой Сашка жил в Москве, была одна из тех княжен,
Которые, страшась святого брака...
За картами клевещут и желтеют.
Усердный, честный, верный, осторожный,
Имея вход к владычице своей
Во всякий час, с покорностью возможной,
В уютной спальне заменяет ей
Служанку, то есть греет одеяло,
Подушки, руки, ноги...
(IV, 84)
Мавруша говорит Сашке:
«Для Вашего отца впервые я
Забыла стыд, — где у рабы защита?
Грозил он ссылкой, бог ему судья!»
(IV, 81)
Крепостная девушка в руках своих господ «раба, игрушка». О будущей жизни Мавруши выразительно сказано: «...Маврушу ждут страданья и мужик с косматой бородою».
Семейные отношения, брак — одна из основных проблем поэмы. В русской действительности того времени семейные отношения в исторически обреченной дворянской среде принимали уродливые формы. Вместе с тем в жизнь помещичьего класса все сильнее проникали буржуазные элементы, в еще большей степени уродовавшие семью. Помещичий произвол распространялся, конечно, и на семейную жизнь крепостных крестьян, причем особенно тяжкой была доля женщины.
Тема брака, семьи была остро поставлена Лермонтовым и в «Маскараде». Арбенин, прошедший обычный для лермонтовских героев путь от буйных надежд до презрения и равнодушия, попытался обрести счастье в личной жизни:
«И кто-то подал мне тогда совет лукавый
Жениться... чтоб иметь святое право
Уж ровно никого на свете не любить.
И я нашел жену, покорное созданье,
Как агнец божий на закланье,
Мной к алтарю она приведена...»
(V, 304)
Однако выход этот оказался иллюзорным. В обществе, где все ложь и разврат, где господствует власть денег, светские предрассудки, нелепые представления о чести, невозможны прочные связи, построенные на естественной основе. Эту мысль подтверждает и образ баронессы Штраль, которая не могла подавить своих чувств и в результате вынуждена была покинуть светское общество. Маскарад общественных и семейных отношений не оставляет места для естественных человеческих чувств, для добра. В лермонтовской драме эта проблематика развертывается в социально-философском плане как диалектика добра и зла. Поступки героев и прежде всего Арбенина имеют не только психологические, но и философские мотивировки, которые в «Маскараде» являются решающими.
«Мне ль быть супругом и отцом семейства,
Мне ль, мне ль, который испытал
Все сладости порока и злодейства,
И перед их лицом ни разу не дрожал?
Прочь, добродетель: я тебя не знаю,
Я был обманут и тобой,
И краткий наш союз отныне разрываю...»
(V, 342—343)
В поэме «Сашка», во многом совпадающей по кругу поставленных вопросов с «Маскарадом», Лермонтов от социально-философского осмысления современности переходит к социально-психологическому анализу.
Пристальное внимание Лермонтова к проблеме семьи и брака имело также и биографические корни. Лермонтов постоянно в своих произведениях обращался к двум фактам, связанным с его жизнью. Во-первых, к семейному неблагополучию, сложным отношениям между отцом и матерью, между отцом и бабушкой. Неоднократно отмечалось, что в описании быта крепостной деревни Лермонтов опирался на биографический материал. Во-вторых, к браку В. А. Лопухиной, которая в 1835 г. вышла замуж за пожилого и богатого человека. Известно, как остро пережил Лермонтов брак любимой им женщины.
Биографическую основу того или иного произведения Лермонтова устанавливали неоднократно. Располагая весьма немногими сведениями о жизни поэта, часто пытались даже конструировать биографию на основе произведений, но существенно то, что автор стремился яснее представить, исторически осмыслить факты своей собственной жизни. В «Сашке» раскрываются социальные корни семейного неблагополучия, анализируются причины того или иного поступка, поведение, психология героя. Подобного рода анализ приводит к далеко идущим выводам, фиксирует общественное неблагополучие. Писатель не видит реального выхода, поэтому, подобно «Маскараду», поэма в целом имеет трагический колорит.
О том, что сюжет поэмы имел для Лермонтова личный смысл, свидетельствует и лирическое отступление о В. А. Лопухиной (строфы 24—26). Примечательно совпадение имен женщины, любимой Лермонтовым, и подруги Тирзы. В этих строках нашла свое выражение боль при воспоминании о Лопухиной, неизгладимое чувство к ней.
Обращение Лермонтова к вопросам семьи и брака отражало и повышенный интерес к этим проблемам в передовых кругах русского общества.
Монолог баронессы Штраль в «Маскараде», посвященный положению женщины в обществе, не вскользь брошенные слова по поводу прочитанной модной книги, а сцена, связанная с главной темой трагедии. Не случайна и ссылка героини на Жорж Санд, в романах которой содержались популярные в те годы идеи освобождения женщины.
Развитию этих идей во многом содействовали французские утопические социалисты, в частности сен-симонисты. В их учении вопросы морали, семьи и брака занимали видное место и являлись составной частью развернутой ими резкой критики буржуазного общественного строя.
«Сашки» Герцен и Огарев обратились к идеям сен-симонизма (1833 г.).
В «Былом и думах» Герцен писал, что одна часть молодежи в 30-х годах усиленно изучала русскую историю, а другая — немецкую философию.
«Мы с Огаревым не принадлежали ни к тем, ни к другим. Мы слишком сжились с иными идеями, чтоб скоро поступиться ими (речь идет, конечно, о декабристской идеологии. — Э. Н.). Вера в беранжеровскую застольную
Середь этого брожения, середь догадок, усилий понять сомнения, пугавшие нас, попались в наши руки сен-симонистские брошюры, их проповеди, их процесс. Они поразили нас...
С одной стороны, освобождение женщины, призвание ее на общий труд, отдание ее судеб в ее руки, союз с нею, как с ровным.
искупление плоти, réhabilitation de la chair.
Великие слова, заключающие в себе целый мир новых отношений между людьми, — мир здоровья, мир духа, мир красоты, мир естественнонравственный и потому нравственно чистый. Много издевались над свободой женщины, над признанием прав плоти, придавая словам этим смысл грязный и пошлый... Добрые люди поняли, что очистительное
крещение плоти
Новый мир толкался в дверь, наши души, наши сердца растворялись ему. Сен-симонизм лег в основу наших убеждений и неизменно остался в существенном» (VIII, 161—162).
В поэме «Сашка» Лермонтов чрезвычайно близок к тем сторонам сен-симонистских идей, которые были восприняты Герценом и Огаревым.
«Освобождение человека от гнета собственнической семьи и христианско-аскетической морали без впадения в вульгарный эпикуреизм» — так охарактеризовал современный исследователь одну из привлекавших Герцена сторон сен-симонизма2.
Суд над старым порядком вещей, критика морали, противоречащей естественной натуре человека, внимание к положению женщины в обществе, реабилитация конкретного, чувственного — вот сочетание идей, характерное для «Сашки».
к правильному раскрытию поэмы, «цинизм любовных сцен» рассматривается как «выражение безнравственной сущности крепостнических отношений»3.
Между тем центральный эпизод поэмы — сцена свидания Сашки с Тирзой — отнюдь не преследует этой цели. Здесь утверждается красота любовных отношений, основанных на естественном чувстве, а не на корысти, лицемерии и обмане. Значение центрального эпизода поэмы заключается не в том, что автор здесь переходит за границы дозволенного, а наоборот, в поэтизации, возвышении отношений, которые в обществе принято считать низкими.
И он поспешно входит в тот покой,
Где часто с Тирзой пламенные ночи
Он проводил... Всё полно тишиной
Недвижно смотрит месяц золотой...
(IV, 53)
Вся эта сцена завершается поэтическим восклицанием:
Прелестный день! Как пышен божий свет!
(IV, 88)
Лермонтов утверждает здесь красоту материального мира и человека. Природа человека, по мысли Лермонтова, прекрасна и нравственно чиста, а ужасны и безнравственны общественные отношения, искажающие эту природу. Близкие к этому мотивы звучат и в «Боярине Орше», написанном в 1835—1836 гг. Лермонтов выступает здесь против «мрачной религии смерти», поддержанной церковью. Намеченное еще в юношеской поэме «Исповедь» (1831) непримиримое противоречие между «утвержденным богом монастырским законом» и «законом сердца» осмысляется теперь социально как несовместимость господствующей в обществе морали с истинной природой человека.
Вопрос о сен-симонизме Лермонтова был поставлен Н. Л. Бродским. Обратив внимание на слова Юрия Волина о земном братстве, исследователь выдвинул обоснованное предположение, что это отзвук идей Сен-Симона, с которыми Лермонтов был, конечно, знаком, так как внимательно следил за новейшей русской и иностранной литературой и журналистикой. Другом Лермонтова был С. А. Раевский, которого поэт в письме 1837 года назвал «экономполитическим мечтателем». В ознакомлении с идеями утопического социализма могла сыграть роль дружба с Раевским, жившим в 1836 г. на одной квартире с Лермонтовым.
Подчеркивая идейное родство Лермонтова и Герцена, Н. Л. Бродский вместе с тем (не подтверждая своих выводов сколько-нибудь убедительными доказательствами) считал, что Лермонтов и Герцен воспринимали в учении Сен-Симона разные стороны: «Первый в обращении к Сен-Симону схватил положительное ядро учения — идею братства, второй в обращении к сен-симонистам взял идею личности, свободной от всяческого догматизма»4«общего братства» еще не означает отказа поэта от критических сторон сен-симонизма, близких Герцену. Поставив вопрос о сен-симонизме Лермонтова, Н. Л. Бродский не дал на него ответа. Если предположить, что Лермонтов, подобно Герцену, был знаком с учением сен-симонистов и следил за французскими сен-симонистскими изданиями, то его должны были заинтересовать критические статьи на страницах журнала «Globe», в которых идея реабилитации чувственного получила соответствующее эстетическое преломление. «В явлениях и предметах физического, чувственного мира, в цветах, плодах, запахах, звуках, которые пленяют наши чувства, в формах, которые нас прельщают, они (сен-симонисты. — Э. Н.) не склонны усматривать проявление ,,злокозненных“, враждебных сил... Анфантен призывает „любить мир“, ,,познавать“ его и „переделывать“. Он не способен удовлетвориться „миром чистого духа“, из которого была бы изгнана плоть»5. Сен-симонистская критика высоко ценила Гюго за его язычество, за то, что он был поэтом видимого и «внешнего мира», поэтом «сверкающих красок и ослепляющего света». Барро с похвалой отмечал предметную, материальную насыщенность образов «Ориенталий» Гюго, заполненность его поэтического мира «вещественными образами»6.
Эстетические взгляды сен-симонистов соответствовали характеру творчества Лермонтова, каким оно становилось к середине 30-х годов. Поэт преодолевал отвлеченность, свойственную юношеским произведениям, отказывался от абстрактной философичности и обращался к социально-психологическому анализу, к изображению быта.
«Сашка» — первое крупное поэтическое произведение Лермонтова, в котором поэт в полной мере обрел конкретность и предметность. Это обращение к материальному, чувственному сказалось одновременно и в стилистике, и в содержании поэмы.
объективному развитию сюжета и раскрытию характеров героев. Автор выступает как один из героев поэмы, как приятель Сашки, рассказывающий о делах и приключениях своего друга. В этом отношении Лермонтов следует за пушкинским «Евгением Онегиным».
Однако соотношение между автором и главным героем у Лермонтова иное, чем у Пушкина. Если характеры автора и Онегина весьма несходны друг с другом («Всегда я рад заметить разность Между Онегиным и мной...»), то характер Сашки (хотя он и дан объективно) близок образу автора. Получается своеобразное взаимодействие: лирические отступления, горькие размышления автора о жизни, ходе истории, порядке мироздания бросают свет на трагедию Сашки, а объективное изображение, социально-психологический анализ характера главного героя помогает объяснить трагедию автора.
Близость образа автора и героя определила своеобразие композиции: лирические отступления, в которых, казалось бы, речь идет о судьбе автора, входят в художественную ткань поэмы и внутренне связаны с ее сюжетом. Так, например, вся заключительная часть «Сашки» (строфы 140—147), являясь лирическим отступлением, завершает сюжет поэмы. Здесь рисуется недостижимый руссоистский идеал свободного и естественного бытия, соответствующий натуре лермонтовских героев. Обществу, в котором не нашел места Сашка, противопоставлена идеальная среда, не подвергшаяся действию цивилизации («Блажен, кто вырос в сумраке лесов...» — IV, 95; «Блажен, кто посреди нагих степей Меж дикими воспитан табунами...» — IV, 96).
Эта картина, контрастно завершающая поэму о судьбе молодого современника в дворянском обществе, была подготовлена строфами о вольной жизни на родине слуги Сашки, «арапа» Зафира:
Однако были дни давным-давно,
Имел родной шалаш, жену, пшено
И ожерелье красное на шее...
(IV, 91—92)
Обращение Лермонтова к руссоистским идеям связано с критическим отношением к современному общественному укладу, а также с тем, что он не видел в самой действительности сил, способных ее изменить.
«Сашке» не ограничился отмеченным выше удвоением образа современника в лице главного героя и автора-рассказчика. В строфах 137—139 говорится еще об одном друге автора, молодом поэте, который, подобно Сашке, рано погиб. Лирическое отступление об этом юноше завершается строками о судьбе всего поколения:
И вы, вы все, которым столько раз
Я подносил приятельскую чашу, —
Какая буря в даль умчала вас?
Какая цель убила юность вашу?
Сосредоточивая внимание на судьбах своего поколения, Лермонтов, не лишая своих героев индивидуальности, подмечал типическое, общее. Такой подход объясняет, как мог Лермонтов включить в стихотворение «Памяти А. И. Одоевского» 1839 г. ряд строк из поэмы «Сашка». В это стихотворение вошли в несколько переработанном виде строки о Сашке («Он был мой друг. Уж нет таких друзей...», строфы 3—4) и о безвременно погибшем юноше (строфы 137—139). Кроме того, в стихотворение «Памяти А. И. Одоевского» вошли строки из раннего стихотворения Лермонтова «Он был рожден для счастья, для надежд» (1832).
Отнесение строк, посвященных трем разным героям, к четвертому было возможно лишь потому, что Лермонтов в стихотворении «Памяти А. И. Одоевского» дал не только индивидуализированный портрет погибшего поэта, но и обобщенный образ современника. Этот лермонтовский герой изображается как странник, не знающий приюта.
Таким скитальцем предстает перед нами в «Сашке» поэт-автор:
Я в мыслях вечный странник, сын дубров,
Гнезда, живу, как птичка кочевая.
(IV, 94)
«В земле чужих полей» погибает Сашка. Странниками оказываются и другие сверстники поэта; «Какая буря в даль умчала вас?» — задает вопрос автор.
Лермонтовские герои делаются скитальцами потому, что они, подобно Сашке, «чужды общественных связей». В условиях современного общества они не могли построить семейных отношений, брак, семья были пронизаны ложью и лицемерием. Неприемлема для них была и государственная служба, основанная на формализме и унижении человеческого достоинства.
В рядах дворянства, с рабским униженьем,
Прикрыв мундиром сердце подлеца, —
Искать чинов, мирясь с людским презреньем...
(IV, 96)
Так обнажается социальная основа лермонтовской темы странника, темы разрыва всяческих связей в дворянском обществе, проходящая через все творчество Лермонтова, вплоть до стихотворения «Листок» (1841).
Социально-психологический анализ характера главного героя приводил к отрицанию крепостнического общества. Эта антикрепостническая направленность с особенной резкостью сказалась в той части поэмы, которая посвящена детству Сашки в крепостной деревне. Лермонтов рисует здесь трагедию крепостной девушки, достигая высокого лиризма в изображении ее страданий. Ее страдания вызывают у автора самые святые для него ассоциации, связанные с впечатлениями от великих произведений искусства.
И кто бы смел изобразить в словах,
Что дышит жизнью в красках Гвидо-Рени?
И мысль одна в душе, — и на колени —
Готов упасть...7
(IV, 79)
В этом эпизоде проявились особенности стиля, характерные для всей поэмы: быстрые и неожиданные переходы от обыденного прозаического повествования к возвышенному лиризму, от шутливого тона к философским раздумьям, к иронии и язвительной насмешке. Образцом такого рода стиля был байроновский «Дон-Жуан»8.
«Дон-Жуан» Байрона и вышедший в свет в феврале 1833 г. «Домик в Коломне» Пушкина. (Лермонтов заимствовал в «Сашке» несколько строк из «Домика в Коломне».) В октаве первые шесть строк связаны перекрестной рифмой, а два заключительных стиха — парной. Рифмовка первых пяти строк лермонтовской строфы полностью совпадает с октавой; однако шестая строка не рифмуется с четвертой, как в октаве, а начинает собою вторую часть строфы, состоящую из шести строк, связанных парной рифмой. Такая строфа создает большие возможности для свободного повествования, для резкого перехода от одной тональности к другой. Позднее эта строфа была применена Лермонтовым в «Сказке для детей», в несколько измененном виде в стихотворении «Памяти А. И. Одоевского» и в наброске поэмы, который ранее считался началом второй главы «Сашки».
По-видимому, сходство размера привело к искусственному присоединению к «Сашке» восьми строф другого произведения. Так как автограф поэмы не сохранился, а единственным источником текста являлась утраченная ныне рукопись Панафутина, то естественно предположить, что или присоединение было сделано уже в этой рукописи, или что у Панафутина были две разные рукописи, принятые публикатором (П. А. Висковатым) вследствие сходства размера за одну.
Б. М. Эйхенбаум в 1941 г. обратил внимание на то, что содержание 149-й строфы поэмы звучит как конец произведения и что начало так называемой второй главы поэмы явно представляет собой начало нового произведения.
Возможно, что «Сашка» действительно законченное произведение. Анализ композиции поэмы дает основание для такого предположения. Круг идей, выраженных в «Сашке», ясно обозначен и замкнут в заключительном лирическом отступлении. Внезапный конец — один из жанровых признаков такого рода поэм (ср., например, аналогичный конец байроновского «Беппо», да и «Евгения Онегина»).
Таким образом, анализ лермонтовского стихотворного романа «Сашка» позволяет утверждать, что это произведение имеет существенное значение в развитии творчества поэта. Оно — отнюдь не случайный, всего только фривольный и к тому же незаконченный набросок. В «Сашке» герой времени впервые в творчестве Лермонтова освобожден от условного изображения, дан в облике современного человека, показан в обстоятельствах, определивших его характер. В этом романе Лермонтов впервые переходит к реалистическому отражению, действительности. «Сашка» — крупная веха в эволюции творчества Лермонтова.
1 Вопрос о времени создания поэмы был заново пересмотрен М. Ф. Николевой, которая предложила возвратиться к ранней датировке поэмы (1835—1836 гг.); аргументы М. Ф. Николевой и дополнительные соображения по этому поводу были приведены И. Л. Андрониковым в примечаниях к тексту «Сашки». — См. в кн.: М. Ю. Лермонтов. Собр. соч., т. II. М., «Правда», 1953, стр. 487—488. См. также мою статью «О тексте и датировке поэмы М. Ю. Лермонтова „Сашка“». — «Труды Гос. Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина», т. V (8). Л., 1958, стр. 201—208.
2 С. А. . Литературные взаимоотношения России и Франции. — «Литературное наследство», т. 29—30. М., 1937, стр. XXXVIII.
3 Л. Я. Гинзбург. Творческий путь Лермонтова. Л., 1940, стр. 153.
4 Бродский. М. Ю. Лермонтов. Биография, т. I (1814—1832). М., 1945, стр. 314—315.
5 Д. Обломиевский. Французский романтизм. М., 1947, стр. 210—211.
6
7 Картину, изображающую плачущую Магдалину, Лермонтов мог видеть в Строгановской галерее в Петербурге.
8 О связи поэм Лермонтова «Сашка» и «Сказка для детей» с творчеством Байрона см. в кн.: Л. Гинзбург. Творческий путь Лермонтова (гл. V, стр. 127—160).