Чечено-
Ингушетия
и Дагестан
Горный пейзаж
17 июня 1840 года в ироничном и грустном по тону письме А. А. Лопухину поэт сообщил, что покидает Ставрополь и едет «в действующий отряд, на левый фланг, в Чечню брать пророка Шамиля». Официальное «Отношение из Штаба войск Кавказской линии и Черномории к командующему Тенгинским пехотным полком» полностью удостоверяет этот факт: Лермонтов 18 июня «командирован на левый фланг Кавказской линии для участия в экспедиции, в отряде под началом генерал-лейтенанта Галафеева», стоявшем в Грозной.
Спустя несколько дней наезженный военно-торговый тракт привел его на берега Терека, в пыльный и скученный, шумный и разноязыкий городишко Моздок. Здесь поэт бывал уже не раз. Детские впечатления 1820, 1825 годов могли стереться, но свежи были в памяти осенние дни 1837 года, когда сосланный на Кавказ за обличительные стихи о смерти Пушкина Лермонтов именно от Моздока отправлялся по Военно-Грузинской дороге в Закавказье, а затем вернулся сюда. В тот раз произошло его прямое знакомство с Осетией и Ингушетией, оставившее неяркий, но заметный след в биографии и творчестве.
Современная асфальтовая дорога от Моздока до Орджоникидзе проложена по трассе старинного тракта, сооруженного после вхождения Осетии и Чечено-Ингушетии в состав России. Во времена Лермонтова тракт контролировался цепью обветшавших уже редутов и укреплений конца XVIII — первой четверти XIX века (Ново-Александровский, Константиновский, Григорополис, Потемкинский и др.), от которых ныне ничего не сохранилось. По сторонам от современной дороги раскинулись добротно застроенные населенные пункты: станица Вознесенская со своими газоперерабатывающими заводами, «гроздь» из трех ингушских селений Ачалуки, славящихся целебной минеральной водой того же названия, осетинские селения Майское, Ольгинское, интернациональное по составу населения крупное село Чермен. Склоны холмов с мягкими очертаниями покрыты возделанными полями.
Здесь протекает речка Камбилеевка, которая в известном для своей эпохи труде С. М. Броневского (1823) именуется Галуп. Лермонтов хорошо знал книгу своего старшего современника. Возможно, что, выбирая имя для горского кунака — друга рассказчика в стихотворении «Валерик», он руководствовался не только впечатлениями об аргунской поездке, но и созвучием этого имени названию спокойной речки в густонаселенном районе на границе Чечено-Ингушетии и Северной Осетии.
Ожидающие туристов впечатления об отрезке маршрута от крепости Владикавказ (современный город Орджоникидзе, столица Северо-Осетинской АССР) до Казбеги нашли свое отражение в романе «Герой нашего времени». В повести «Бэла» упоминаются осетины — проводники по Военно-Грузинской дороге, а в повести «Максим Максимыч» дается описание Владикавказа и величественной панорамы окрестных гор. «Я смотрел в окно. Множество низких домиков, разбросанных по берегу Терека... мелькали из-за дерев, а дальше синелись зубчатою стеной горы, и из-за них выглядывал Казбек в своей белой кардинальской шапке...»
Дальше дорога ведет по Дарьяльскому ущелью — историческому приграничью Осетии и Ингушетии. О нем М. Ю. Лермонтов писал: «Избавлю вас от описания гор, от возгласов, которые ничего не выражают, от картин, которые ничего не изображают, особенно для тех, которые там не были...»
Поэт останавливался у осетинского селения Балта и нарисовал «Кавказский вид с арбой»: подошву «священной» горы ингушей и осетин Мят-Лам (Мят-Хох), к которой прижалось ингушское селение Бийкау с характерной кавказской каменной башней. По дороге вдоль Терека и мимо маленькой деревянной мельницы едет арба, на которой восседает горец в войлочной шляпе.
Здесь вперемежку жили осетины и ингуши, а в каменных крепостях Редант, Джейраховское (стены и башни последнего сохранились до сего дня в селении Чми) располагались русские гарнизоны. В те же годы декабрист А. Е. Розен видел эти места: «Дорога была очень хорошая и довольно широкая. Горы местами были покрыты лесом, кустарником; но когда приблизились к ущелью Дарьяльскому, то можно было видеть только отвесные скалы, меж ними Терек и над Тереком полосу неба. На вершинах скал показывались избы осетин, скирды хлеба, узкое поле, несколько волов — все это по причине значительной высоты виделось в уменьшенном виде».
В лермонтовской поэме «Демон» отразились кавказские (в частности, ингушские) фольклорные мотивы, связанные с мифологическими преданиями о Казбеке. Они, вероятно, были заимствованы у ингушской фамилии Бузуртановых, представители которой жили в селении Гвелети и традиционно исполняли обязанности проводников по местным достопримечательностям.
В настоящее время Балта, Чми, Ларс — придорожные селения вдоль асфальтированной трассы транскавказского автомобильного пути. В них туристы найдут все необходимое для краткосрочной остановки, подкрепления сил, осмотра природных и исторических памятников северного отрезка Военно-Грузинской дороги, проходящего по землям Северо-Осетинской АССР. К югу от Ларса начинается уже территория Грузии, лермонтовские места которой описаны в предшествующей главе путеводителя.
А в 1840 году у Лермонтова был иной маршрут. Миновав Моздок, он поехал вдоль северных исторических границ Чечено-Ингушетии.
Дорога шла по левому берегу полноводного от таяния высокогорных снежников Терека, который в этих местах уже заметно замедлил свой бег, через довольно далеко отстоящие друг от друга станицы Ищерскую, Наурскую, Калиновскую... Они (вместе с многочисленными военными постами) составляли часть так называемой укрепленной Терской линии и представляли собой типичные «линейные» станицы, хорошо известные Лермонтову по прежним поездкам на Кавказ.
— наблюдательный и страстно влюбленный в Кавказ странник — заметил сколько-нибудь разительные перемены в сравнении с 1837 годом, когда, по его собственным словам, «то на перекладных, то верхом, изъездил Линию всю вдоль, от Кизляра до Тамани...». Тот же тесный и постоянно настороженный, а часто и тревожный быт казаков, тот же степной, полупустынный к северу ландшафт, лишь чуточку скрашиваемый цепочками курганов — немых свидетелей былой истории края, — темнеющим в отдалении пойменным лесом, дымками правобережных чеченских мирных аулов и синеющей над ними невысокой грядой Терского хребта, прячущего за собой роскошную панораму Главного Кавказского хребта.
Станица Червленная.
Акварель Г. Г. Гагарина. 1840-е гг.
Близ небольшой «новосельной» станицы Николаевской издревле существовали удобные броды и «перевозы» через Терек. Здесь испокон веку производились переправы. Они открывали дорогу прямо на юг, к крепости Грозной в долине реки Сунжи.
Двигаясь от паромной переправы через Терек и преодолев подъем на довольно высокую приречную террасу с разбросанными по ее краю старинными курганами, путник попадал в богатое и обширное по тем временам чеченское селение, называемое сейчас Толстой-Юрт (быв. Старый Юрт), вблизи которого находились «теплицы» — горячие минеральные источники.
Сразу от «теплиц» дорога круто забирала в гору и начинала извиваться по склону Терского хребта. С его вершины в ясную погоду открывается величественный вид: на севере тускло поблескивает Терек в обрамлении пойменных лесов, на юге — просторная, играющая всеми красками равнина, протянувшаяся до подножия Кавказских гор. Причудливо петляла бойкая и полноводная тогда Сунжа, на берегу которой на фоне лесистых гор виднелись уже строения Грозной.
Всякий, кто приезжал сюда, попадал в самый водоворот тогдашней кавказской жизни, изрядно обострившейся незадолго до появления здесь Лермонтова.
В тот год в Чечне поднялось восстание — часть длительного и упорного вооруженного движения, называемого в исторической литературе Кавказской войной, повлекшей немало жертв с обеих воюющих сторон. Этому способствовали жестокая, недальновидная политика царской администрации, практика непрекращающихся набегов из высокогорной зоны, яростный натиск со стороны имамата Шамиля. Мирные горцы были на стороне России, многие колебались и действовали под давлением сиюминутных выгод или опасностей, но значительная часть населения сражалась в рядах восставших.
Военное поселение у крепости Грозной.
Акварель П. А. Дьяконова. XIX в.
Лермонтов был прикомандирован к отряду, действовавшему в Чечне и Дагестане. Места, в которых поэт бывал, участвуя в походах вместе с этим отрядом, представляют несомненный интерес для туристов.
Однако следует иметь в виду, что «сквозной» маршрут по лермонтовским местам в Чечено-Ингушской и Дагестанской АССР невозможен. Знакомство с ними лучше всего начинать с города Грозного, откуда разветвленная сеть автомобильных дорог приведет к большинству названных в путеводителе населенных пунктов и исторических объектов.
Город Грозный (быв. крепость Грозная). Столица Чечено-Ингушской АССР. Крепость Лермонтов посетил, вероятно, еще в период первой ссылки на Кавказ, когда, возможно, и сделал в ее окрестностях наброски для будущей картины «Кавказский вид» (1838). А в июне 1840 года он был командирован сюда для участия в экспедиции Галафеева.
Старая крепость Грозная, материалом для постройки которой послужили земля и дерево, не сохранилась (на ее месте теперь расположен сквер имени А. П. Чехова). Но до нас дошли акварели художника П. А. Дьяконова, запечатлевшие внешний вид отдельных частей крепости, какими они были к середине XIX века.
Интересны и свидетельства очевидцев, которые представили крепость той поры так: «Шесть земляных батальонных сомкнутых фронтов средней профили, окруженных рвом, составляют крепость; внутренность крепости необширна и служит помещением для жилья и хозяйственных заведений штаба Куринского егерского полка; во рву куртины северо-восточного фронта помещается склад пороха и артиллерийских снарядов; через ров куртины западного фронта устроен деревянный мост, служащий сообщением с форштадтом, где живет начальник левого фланга... Далее за форштадтом построено русское поселение; общая невысокая земельная насыпь с пропорциональным впереди рвом... окружает форштадт и поселение, а ров этой насыпи примыкает к крепостному рву».
Можно установить сроки пребывания Лермонтова в Грозной, даже его коротких наездов в 1840 году: конец июня — начало июля, середина июля, сентябрь, вторая половина октября, середина ноября и начало декабря. Он снова и снова возвращался сюда из военных походов и рейдов, поездок в Ставрополь и Пятигорск. Подробности неизвестны, но бесспорно, что этот период близкого знакомства с краем, непосредственного, прямого участия в боевых операциях, обретения новых друзей и духовного размежевания с частью тогдашнего окружения, напряженного художественного творчества и глубоких раздумий сыграл важную роль в последний год жизни поэта.
Вот лишь один пример. В письме к А. А. Лопухину, посланном в конце октября, читаем: «Пишу тебе из крепости Грозной, в которую мы, т. е. отряд, возвратились после 20-дневной экспедиции в Чечне... однообразна; а описывать экспедиции не велят. Ты видишь, как я покорен законам. Может быть, когда-нибудь я засяду у твоего камина и расскажу тебе долгие труды, ночные схватки, утомительные перестрелки, все картины военной жизни, которых я был свидетелем. Варвара Александровна будет зевать за пяльцами и, наконец, уснет от моего рассказа, а тебя вызовет в другую комнату управитель, и я останусь один и буду доканчивать свою историю твоему сыну... Сделай одолжение, пиши ко мне как можно больше...»
С началом декабря Лермонтов уехал из Грозной в Ставрополь. Потом получил отпуск в Петербург и уже не бывал в крепости. Однако пережитое, прочувствованное в ней и в связи с ней запомнилось.
ЛЕРМОНТОВСКИЕ МЕСТА ЧЕЧЕНО-ИНГУШЕТИИ И ДАГЕСТАНА
В городе есть несколько объектов, связанных с именем Лермонтова или относящихся ко времени пребывания поэта в крепости.
г. Грозный. Река Сунжа
(вид из сквера им. М. Ю. Лермонтова)
Сквер имени М. Ю. Лермонтова. Скульптурный бюст поэта установлен перед входом в сквер, расположенный на берегу Сунжи, в самом конце проспекта Революции. Проезд от железнодорожного вокзала троллейбусом, автобусом до нового моста через Сунжу (остановка «Совет Министров»).
Недавно сквер и прилегающие к нему территории реконструировали в связи с благоустройством набережной и строительством административно-учебного (главного) корпуса Грозненского ордена Трудового Красного Знамени нефтяного института имени академика М. Д. Миллионщикова. Сюда, «к Лермонтову», любят приходить в часы отдыха люди старшего поколения и молодежь.
В начале проспекта Революции на украшенной фонтанами площади внимание привлекает монументальное здание современного театрально-концертного зала, в котором играет и труппа Русского республиканского драматического театра имени М. Ю. Лермонтова. Одна из улиц города также названа именем поэта.
г. Грозный. Республиканская библиотека им. А. П. Чехова
(на месте быв. крепости Грозной)
В республиканских музеях краеведения и изобразительных искусств, во многих краеведческих уголках и экспозициях грозненских вузов, техникумов, культурно-просветительных учреждений, школ материалы, связанные с пребыванием Лермонтова в крепости Грозной, занимают почетное место и постоянно обновляются. Чечено-Ингушское книжное издательство издает сборники переводов произведений Лермонтова на чеченский и ингушский языки. Выпущен сборник статей на русском языке «М. Ю. Лермонтов и Чечено-Ингушетия» (1981). Областной совет по туризму и экскурсиям издал в помощь экскурсоводам, инструкторам по туризму брошюру «М. Ю. Лермонтов в Чечено-Ингушетии» (1984).
Главный вход в крепость Грозную.
Акварель П. А. Дьяконова. XIX в.
Улица Красных фронтовиков (быв. Михайловская), 14. В этом просторном по тем временам доме коменданта крепости (позже сильно перестроенном) бывал Лермонтов. Всего несколько десятков метров отделяют дом от памятника генералу А. П. Ермолову — основателю крепости Грозной. Проезд от вокзала троллейбусом до остановки «Проспект Мира».
1840 годом (Литературное наследство. Т. 45—46. С. 137). Один из них называется «Вид горского селения» (помещен также в «Лермонтовской энциклопедии» и в альбоме «Лермонтов. Картины, акварели, рисунки»), другой — «Кавказский пейзаж». Они сделаны итальянским карандашом, на скорую руку. Тем не менее яркие ландшафтные приметы позволяют определить изображение чеченского высокогорного аула в местности Тазбичи (район современного селения Шулкаг в Итум-Калинской котловине верховьев реки Чанты-Аргун) и вход в Аргунское ущелье близ нынешнего селения Чишки. Если так, то Лермонтов совершил поездку в глубь горной Чечни по Аргунскому ущелью (это верст 50 от крепости).
В стихотворении «Валерик», посвященном сражению 11 июня 1840 года, упоминается чеченец, кунак рассказчика, по имени Галуб. Местные филологи и краеведы единодушны во мнении: это — модификация довольно редкого имени Галлаб, бытовавшего у чеченцев среди обитателей все той же горной Итум-Калинской котловины и ущелья Чанты-Аргун. Выходцы из этих мест были в числе мирных чеченцев, основавших свои аулы под стенами Грозной. Не потому ли в окружении вновь появившегося в Грозной русского офицера и оказался аргунский чеченец, ставший ему другом и проводником в горы?
Смелые поездки в горную зону Кавказа (даже в «немирные» ее районы) не были по тем временам чем-то из ряда вон выходящим для офицеров. Характерны они и для пытливой натуры Лермонтова.
Можно порекомендовать следующие направления для самостоятельных экскурсий: Грозный — Советское — Итум-Кале; Грозный — Валерик — Лермонтов-Юрт (с возвращением через Закан-Юрт и Алхан-Калу); Грозный — Герменчук — Шали; Грозный — Курчалой — Майртуп; Грозный — Толстой-Юрт — Червленная — Шелковская (с посещением Парубочева) — Кизляр; Грозный — Гудермес — Герзель-Аул -Хасавюрт — Буйнакск.
Пешие передвижения по указанным направлениям не целесообразны (за исключением чрезвычайно живописного отрезка Советское — Итум-Кале), значительно удобнее совершить автомобильные экскурсии на экскурсионных и рейсовых автобусах, личных автомашинах. Знакомство с лермонтовскими местами по любому маршруту не займет более одного дня.
Маршрут Грозный — Ханкальское ущелье — Советское — Итум-Кале. Проходит по асфальтированному шоссе вдоль Аргуна, по Ханкальскому ущелью.
Видны совхозные поля, фруктовые сады, парники, дачные поселки грозненцев. По склонам гор — нефтяные вышки. Чуть в стороне от дороги — застроенное кирпичными домами селение Пригородное, в центре которого возвышаются здания школы, Дома культуры.
В горной Чечне
Долина реки Аргун памятна и по участию Лермонтова в военных походах. В Журнале военных действий отряда генерала Галафеева записано: «Выступив из лагеря при крепости Грозной, переправился с рассветом по мосту через р. Сунжу и взял направление через ущелье Хан-Калу на деревню Большой Чечень». В отряде находился и Лермонтов.
Внешний вид этого небольшого моста легко представить, обратившись к одной из акварелей П. А. Дьяконова, написанной чуть позже. На ней же, на заднем плане, проглядывают покрытые лесом вершины гор, образующих так называемое Ханкальское ущелье — естественные ворота в глубь Чечни.
Ханкальское ущелье. При Лермонтове мрачным, опасным представлялось это местами покрытое вековым лесом ущелье (его чаще именовали тогда «дефиле Хан-Кала»). Не раз разыгрывались здесь события драматические, кровавые. Лермонтов наверняка слышал от бывалых солдат рассказы о столкновениях царских войск с горцами в прошлые годы; поднимался по крутым склонам так называемого Ермоловского кургана — популярной местной достопримечательности. Он мог узнать из уст сопровождавших его или отряд мирных горцев народное толкование названия ущелья как «Крепости против хана». И хотя это неверно (Хан-Кала на старинных диалектах местного языка значит «Сторожевая крепость»), но в 30-х годах XVIII века народное ополчение чеченцев в благоприятных условиях добрососедских отношений с Россией действительно разгромило здесь мощное войско Крымского хана.
Лермонтов несколько раз за летне-осеннюю кампанию 1840 года проходил по Ханкальскому ущелью и далее вверх по реке Аргун, вплоть до Черных гор. В Журнале военных действий, в наградном представлении Лермонтова упоминаются многие приаргунские селения. Кроме частых, но краткотечных перестрелок со скрывавшимися в лесах вдоль дороги отрядами восставших чеченцев, больших боевых действий в этих местах не происходило. Окрестные жители прочно установили мирные, дружественные отношения с российскими крепостями в крае, по достоинству оценили выгоды добрососедского общения.
Чечен-Аул (быв. Большой Чечен). Примерно в 5 километрах от главного шоссе. Почти за 60 лет до появления тут Лермонтова это селение возглавило процесс документального оформления добровольного вступления в подданство России основных чеченских обществ. Оно именовалось в просторечии Чечен-Нана, то есть Мать-Чечен, что подчеркивало особую роль в истории и культуре складывающегося народа, обязанного ему своим собирательным названием «чеченцы».
Старые Атаги (быв. Большая Атага). В 25 километрах от Грозного по шоссе на Советское. В XVIII—XIX веках аул славился оружейниками, изготавливавшими прекрасные шашки, которые нередко можно было видеть на поясах российских офицеров.
До наших дней сохранились далеко не все аулы в низовьях Аргуна, где бывал Лермонтов. Но многие из них запечатлены художниками — современниками поэта.
Аул Чах-Гери, например, поэт мог увидеть таким, каким изображен он на акварелях неизвестного художника 1848 года: в беспорядке разбросанные сакли с плоскими крышами, стога сена, хозяйственные постройки, пасущийся скот, сцены мирной, трудовой жизни чеченских крестьян.
Не случайно, наверное, в российской живописи середины XIX века сюжеты, касающиеся зоны равнинного течения Аргуна, встречаются довольно часто: места эти были легко доступны из Грозной и населены дружественными горцами.
Еще бы: великий поэт бывал на этой земле, познал дружелюбие ее сынов, слушал неумолчный шум Аргуна.
Советское (быв. Шатой). Центр самого высокогорного района Чечено-Ингушской АССР. В 60 километрах южнее Грозного. Одно из селений, которое мог посещать Лермонтов летом 1840 года. Сейчас сюда можно довольно быстро доехать на рейсовом автобусе.
При подъезде к селению привлекает внимание боевая башня на берегу Аргуна — памятник горской архитектуры XVI—XVII веков. В 1858 году здесь, на месте чеченских аулов Цугуной и Шатой, царскими властями была построена крепость, от которой и сейчас уцелели части каменных стен с бойницами, ворота, тенистый парк из вековых лип.
Широко разросшееся ныне селение Советское, застроенное в центре двух- и трехэтажными домами, утопает в садах. Район этот славится животноводством, картофелеводством. В окрестностях Советского — зона отдыха трудящихся города Грозного.
Итум-Кале. Горное селение в 18 километрах южнее Советского, типичное для Чечено-Ингушетии. Здесь, как и в других высокогорные селениях, дома построены в основном из неотесанного камня, обмазаны глиной и побелены. Комнаты расположены в них по одной линии. Дома нередко имеют два выхода, а также открытую веранду и обнесены невысокими каменными заборами.
Окрестности села богаты средневековыми памятниками, особенно башнями, замками, склеповыми могильниками. Они как бы окружают село. Особенно много их на южной окраине Итум-Кале, где располагается и старинное селение Шулкаг, изображенное, вероятно, на рисунке Лермонтова «Вид горского селения».
С 1967 года здесь учрежден Аргунский историко-археологический музей-заповедник
М. Ю. Лермонтов в фуражке.
Рис. Д. П. Палена. Карандаш. 1840
под открытым небом.
Экспедиция. Акварель И. Я. Мейера. 1840-е гг.
Маршрут Грозный — Валерик — Лермонтов-Юрт (с возвращением через Закан-Юрт и Алхан-Калу). Это примерно 90 километров по дорогам трех районов Чечено-Ингушской АССР: Грозненского, Урус-Мартановского и Ачхой-Мартановского.
8 июля 1840 года отряд, в котором находился Лермонтов, выступил с рассветом из аула Чах-Гери (не сохранился) к Гойтинскому лесу. Слева остались живописные предгорья Чечни, справа в знойном мареве проступали очертания Ханкальских вершин Впереди — Малая Чечня.
Огромные безлесные поляны перемежались с густыми участками леса, сквозь которые пролегли просеки вдоль дороги на запад. Часто встречались речки и ручьи, спешащие к Сунже и избороздившие Чеченскую наклонную равнину своими обрывистыми руслами.
Здесь начиналась зона активных военных действий. В Журнале отряда генерала Галафеева постоянно упоминаются перестрелки (в том числе ночные), штыковые атаки, вооруженный захват селений и т. п. Отмечаются и потери.
Точный маршрут движения определить едва ли возможно, но в целом он представляется так: с левого берега Аргуна — мимо места, где теперь находится селение Алхазурово, — к Урус-Мартану, ставшему ныне крупнейшим в республике и на всем Северном Кавказе селением, районным центром.
А для современников Лермонтова то была просто деревня Урус-Мартан, где прошла дневка 9 июля.
Из Урус-Мартана — дальше, в сторону аула Гехи (быв. Гихи). Попутно была произведена вылазка к предгорьям. Названия взятых с бою селений — Чурик-Рошня, Пешхой-Рошня, Хажи-Рошня — определенно указывают, что стояли они вдоль речки Рошня, может быть, в округе нынешнего селения Рошни-Чу, среди медоносных липовых рощ.
по мысли командования, решающее сражение.
Валерик. Селение в Ачхой-Мартановском районе, одноименное с рекой (чеч. Валарг), впадавшей в Сунжу, приток Терека. Кровопролитное сражение при Валерике, в котором поэт сам участвовал, описано в известном стихотворении. Через селение проходит дорога с автобусным сообщением.
Сражение при Валерике состоялось 11 июля 1840 года и привело к немалым потерям с той и другой стороны, создало у российского командования иллюзию победы, но, по весьма трезвому замечанию военного историка, «осталось без последствий для достижения главной цели, т. е. усмирения Чечни».
И два часа в струях потока
Бой длился. Резались жестоко,
Как звери, молча, с грудью грудь,
Ручей телами запрудили.
Хотел воды я зачерпнуть...
(И зной и битва утомили
Меня), но мутная волна
Была тепла, была красна.
Для Лермонтова это был первый большой бой, в котором он участвовал, проявил отменное мужество, хладнокровие и «с первыми рядами храбрейших ворвался в неприятельские завалы». Последовало даже представление его к награде орденом. Сослуживцы восхищались удальством, отчаянной смелостью сосланного поручика.
Валерикское сражение оставило неизгладимый след в памяти и судьбе Лермонтова. Оно потрясло бессмысленной жестокостью, заставило о многом задуматься, на многое взглянуть иначе. Оно требовало творческого не только эмоционального, но и философского осмысления.
Лермонтов-художник запечатлел эти события на карандашном рисунке «Сражение при Валерике. Начало боя. Генерал Галафеев» и на акварели «При Валерике. 12 июля 1840 г. Похороны убитых». Он рисует через несколько дней трагическую сцену «При Валерике», которая становится центральной и в композиции рисунка «Эпизод из сражения при Валерике», созданного вскоре совместно с Г. Г. Гагариным.
Лермонтов-поэт, напряженно и целеустремленно работая над первоначальными вариантами, пишет стихотворное послание «Я к вам пишу случайно; право...», больше известное под названием «Валерик».
В этой местности и раньше было немало стычек. Само чеченское название «Валерик» означает «Речка смерти». Так поясняет в стихотворении чеченец Галуб:
Галуб прервал мое мечтанье,
Ударив по плечу; он был
Кунак мой; я его спросил,
Он отвечал мне: «Валерик,
А перевесть на ваш язык,
Так будет речка смерти: верно,
Дано старинными людьми».
О Валерикском сражении Лермонтов писал А. А. Лопухину 12 сентября 1840 года, потом рассказывал взволнованно в апреле 1841 года в Москве Ю. Ф. Самарину.
Перечитывая «Валерик», вглядываясь снова в рисунки Лермонтова, нельзя не почувствовать главную суть его миропонимания, его собственного отношения к происходившему: проклятие никому не нужной войне, горькая тоска по родным людям и местам, сочувствие горцам, борющимся против правительственных войск, глубокая печаль о тех, кто погиб, пострадал в этой страшной бойне.
«А сколько их дралось примерно
Сегодня?» — «Тысяч до семи».
«А много горцы потеряли?»
«Как знать? — зачем вы не считали!»
«Да! Будет, — кто-то тут сказал, —
Им в память этот день кровавый!»
Чеченец посмотрел лукаво
И головою покачал.
Но я боюся вам наскучить,
В забавах света вам смешны
Тревоги дикие войны;
Свой ум вы не привыкли мучить
Тяжелой думой о конце;
Следов заботы и печали
Не отыскать, и вы едва ли
Вблизи когда-нибудь видали,
Как умирают. Дай вам бог
И не видать...
На берегу Валерика в тот день был убит близкий друг поэта декабрист В. А. Лихарев. Пуля поразила его в самом конце боя, когда он, как вспоминал декабрист Н. И. Лорер, неспешно двигался с Лермонтовым «рука об руку и часто, в жару спора, неосторожно останавливаясь...».
Лермонтов был храбрым офицером, добросовестно выполнявшим свой долг. Трагизм его положения заключался в том, что он, считая исторически закономерным включение Кавказа в состав России, не мог примириться с жестокой политикой российского царизма. Он ценил свободолюбие горцев, их храбрость, душевную непосредственность и близость к природе. Притом и не идеализировал уровень их развития, общественный строй. Жестокую правду военных действий на Кавказе, свои размышления о войне вообще Лермонтов и отразил в стихотворении «Валерик»:
И с грустью тайной и сердечной
Я думал: «Жалкий человек.
Чего он хочет!.. Небо ясно,
Под небом места много всем,
Но беспрестанно и напрасно
Один враждует он — зачем?»
Многое изменилось в местах, воспетых Лермонтовым. Исчезли дремучие леса, почти иссякла «Речка смерти»: Валерик интенсивно мелел, превращаясь в «сезонную» речку, и вот теперь ее некогда обрывистое русло в нижней части полностью распахано. Лишь вблизи тенистых ущелий предгорий еще журчит малый ручеек, питающий своей водой окрестные пашни и селение Валерик, принявшее на себя название, древний зловещий смысл которого постепенно забывается.
В местной средней школе ведется постоянная краеведческая работа, и лермонтовская тематика весьма заметна в исторических и фольклорных изысканиях. В 1985 году в ней создан лермонтовский музей, любовно пополняемый краеведческими экспонатами, в том числе и собранными на месте Валерикского сражения. Многие в селении и его округе знают наизусть строфы знаменитого стихотворного послания и других произведений Лермонтова. Они звучат на днях М. Ю. Лермонтова в Чечено-Ингушетии, которые проводятся в селении Валерик с 1986 года, будучи приурочены к дню его рождения.
Лермонтов-Юрт. Соседнее с Валериком селение, в том же районе (несколько севернее), на правом берегу Сунжи, вдоль автомобильной трассы Ростов-Баку.
Население Лермонтов-Юрта состоит в добром соперничестве с жителями Валерика. В этом селении тоже чтут память о поэте. На стене сельской десятилетки — мемориальная доска, напоминающая о пребывании Лермонтова в этих местах. Неподалеку — угодья семеноводческого совхоза «Лермонтовский», главная усадьба которого в районном центре селении Ачхой-Мартан.
— память о тех лесах, которые видел Лермонтов. Может быть, их «родные сестры» попали на его рисунки. Молва утверждает даже, что под сенью этих старых деревьев отдыхал поэт, изнуренный кровавой бойней. До сих пор сохранилась одна белолиственница времен Лермонтова. Она высится среди безлесной равнины, приковывая взгляды тех, кто проезжает мимо Лермонтов-Юрта.
А 12 июля 1840 года, совершив печальный ритуал похорон, отряд Галафеева продолжил свой поход. Перестрелки и краткие схватки, как записано в Журнале военных действий, продолжались на пути к «деревне Ачху» (округа современного Ачхой-Мартана), через «реку Натаху» (переделанное на русский лад название «Нитхи» — чеч. «Крапивница») и «деревню Чильчихи» (ныне не существующее ингушское селение Шельчихи на правобережье реки Ассы — притоке Сунжи). Затем, воспользовавшись традиционным бродом через Сунжу (он назывался Казах-Кичу и находился к востоку от современного курорта Серноводск-Кавказский), отряд вышел на ее левый берег и 15 июля возвратился в крепость Грозную, совершив несколько небольших вылазок на правый берег реки.
Известно и о другой, недолгой (27—31 октября 1840 года), вылазке отряда в эти места. Тогда движение на мятежную территорию началось из Грозной через аул Алды — ныне поселок Черноречье в городской черте. Оттуда путь частью (отнюдь не полностью, как полагают некоторые) повторился — Гойтинский лес, Урус-Мартан, долина реки Рошни, Гехи, Валерик, — затем шел через селение Шаами-Юрт на правом берегу Сунжи. Обратный путь в крепость начинался на левом берегу Сунжи, ее слияния с Ассой.
Военные историки утверждают, что Лермонтов и в этом походе действовал «всюду с отличной храбростью и знанием военного дела». За участие в этих походах, в том числе и за смелость и инициативу во втором, менее ожесточенном, но достаточно серьезном, бою на речке Валерик 30 октября 1840 года, опальный поручик вновь был представлен командованием отряда к награде золотой саблей «За храбрость». Но и на этот раз Лермонтов не получил ее.
Царь посылал поэта на «погибельный Кавказ» вовсе не для того, чтобы он увенчался военными лаврами и получил право отставки от военной службы, которой все более тяготился. Спустя недолгое время Лермонтов после окончания краткого отпуска в Петербург, вымоленного бабушкой, так писал по этому поводу в письме А. И. Бибикову: «Отсюда уезжаю заслуживать себе на Кавказе отставку; из Валерикского представления меня здесь вычеркнули...»
Маршрут Грозный — Герменчук — Шали. Экскурсия по маршруту отряда генерала Галафеева, находившегося в походе с 27 сентября по 18 октября 1840 года, когда Лермонтов возглавил «партизанскую» сотню «казаков». Сейчас из Грозного в любой из упоминавшихся здесь населенных пунктов можно доехать на рейсовом автобусе.
В сентябре и ноябре 1840 года отряд Галафеева дважды действовал в Большой Чечне, то есть к востоку от Аргуна. Это равнинное приграничье знаменитой Ичкерии — юго-восточной Чечни — стало одним из главных центров восстания горцев и временной опорой имамата Шамиля. Лермонтов отлично разбирался в местной обстановке. В «Валерике» об этом он писал так:
Из гор Ичкерии далекой
Уже в Чечню на братний зов
Толпы стекались удальцов...
В первый поход отряд выступил 27 сентября 1840 года. Лермонтов тогда был прикомандирован к кавалерии.
Герменчук. Старинный аул в Шалинском районе в 4 километрах севернее райцентра Шали по автодороге на город Аргун. Этот большой мирный аул, как и сохранившийся до нашего времени Белгатой (в десятке километров западнее Герменчука), отряд Галафеева прошел с остановками, после того как миновал Ханкальское ущелье.
Летучие отряды немирных горцев периодически беспокоили своими нападениями, засадами по пути следования. В те дни Лермонтов обратил на себя внимание отрядного начальства «расторопностью, верностью взгляда и пылким мужеством» (так сказано в наградном списке).
Шали. Районный центр в 35 километрах юго-восточнее Грозного, на пересечении нескольких шоссейных дорог. У этого крупного селения 4 октября 1840 года произошел бой между отрядом Галафеева и горцами.
Сегодня Шали — одно из крупнейших селений Чечено-Ингушской АССР. Оно хорошо благоустроено. Есть здесь Дворец культуры, универмаг, гастрономы, ресторан «Басс», районная больница. Славится шалинский колхозный рынок, где летом бывают представлены дары местных плодородных земель.
Спустя 6 дней была яростная стычка с горцами между Саит-Юртом (это старинное название нынешнего селения Сержень-Юрт, в устье ущелья реки Хулхулау) и «деревней Автур» (ныне селение Автуры). Сам район действий и упорство сопротивления заставляют полагать, что отряд пытался совершить рейд в глубь Ичкерии, к ее историческому центру — селению Ведено (будущая резиденция Шамиля). Но полученный отпор был силен, и 12 октября отряд вернулся к селению Шали, с боями прошел Шалинский лес и переправился через Аргун. Двигаясь уже в мирной зоне, он возвратился в Грозную.
В этом походе произошло весьма знаменательное событие. Когда был ранен юнкер Руфин Дорохов — человек легендарной храбности и тонкого тактического расчета, Лермонтов принял от него команду охотников из ста казаков. «Это нечто вроде партизанского отряда, — писал поэт А. А. Лопухину, — и если мне случится с ним удачно действовать, то авось что-нибудь дадут...» Лейтмотив необходимости награды понятен — она нужна, чтобы выйти в отставку.
«партизанской» сотни, постоянно получая самые высокие аттестации в официальных донесениях и устах соратников. Вот, например, отрывок воспоминаний К. Х. Мамацева: «Я хорошо помню Лермонтова... Он был отчаянно храбр, удивлял своей удалью даже старых кавказских джигитов, но это не было его призвание. Даже в этом походе он никогда не подчинялся никакому режиму, и его команда, как блуждающая комета, бродила всюду, появляясь там, где ей вздумается, в бою она искала самых опасных мест».
Маршрут Грозный — Курчалой — Майртуп. Экскурсия по местам, пройденным отрядом Галафеева 10—20 ноября, когда Лермонтов продолжал возглавлять команду охотников из ста казаков. Маршрут от Грозного до Майртупа протяженностью около 50 километров проходит по дороге с автобусным сообщением.
Лермонтов отличился и в ходе этого энергичного «поиска», проведенного отрядом Галафеева. Его маршрут (через Хан-Калу и Герменчук) вновь выводил к подножьям ичкеринских гор, только несколько восточнее прежней зоны действий. Лермонтовская команда охотников осуществляла широкую и активную разведку. Возможно, именно это обстоятельство отчасти обеспечило быстрый и без особых происшествий марш.
Курчалой. Селение в Шалинском районе, на перекрестке дорог из Шали, Мескер-Юрта, Гудермеса и Новогрозненского. Это одно из чеченских селений, в которых Лермонтов побывал во время продвижения отряда.
Современный Курчалой не сохранил в своем облике черт старинного равнинного аула. В основном он застроен добротными кирпичными домами, окруженными плодовыми деревьями. Над зеленью садов возвышаются здания Дворца культуры, больницы, нескольких школ. На окраине селения, неподалеку от запустевшей мечети с минаретом, располагается автозаправочная станция. К услугам туристов — чайная и закусочные, книжный магазин, базар, изобилующий овощами и фруктами.
Майртуп. Селение, расположенное посредине пути (сейчас это дорога с автобусным сообщением) из Шали в Новогрозненский. Через него также прошел Лермонтов с отрядом Галафеева.
Сегодняшний Майртуп — обычное равнинное чеченское селение, раскинувшееся по обеим сторонам глубокого оврага, на дне которого бьют родники. Здесь находится центральная усадьба овощеводческого совхоза имени XX съезда КПСС. В окрестностях селения много памятников археологии (курганы, городища, могильники).
Миновав окрестности Бачи-Юрт (быв. здесь селение Аку-Юрт) нынешнего Шалинского района, отряд, наверное, воспользовался покатым и мелколесным перевалом через Качкалыковский хребет (в округе нынешнего поселка Новогрозненского) и вышел к его северной подошве, а затем двинулся вдоль нее далее на восток.
В документах, связанных со службою Лермонтова в то время, упоминается и остановка его в ауле Баташ-Юрт. Селение с таким названием существует в Северном Дагестане, близ границ с Чечней. Вероятно, задачи разведки забросили лермонтовских охотников и сюда.
Маршрут Грозный — Толстой-Юрт — Червленная — Шелковская (с посещением Парубочева) — Кизляр. Проходит по местам, где Лермонтов побывал в разные годы жизни на Северном Кавказе.
Толстой-Юрт (быв. Старый Юрт). Селение примерно в 12 километрах к северу от города Грозного, с которым имеется автобусное сообщение.
Оно возникло в начале XVIII столетия и порой именовалось Девлеткире (по имени кабардинского князя Девлет-Гирея Черкасского, находившегося на российской службе и весьма влиятельного в этих местах). Значительно позже селение было переименовано в честь пребывания в нем Льва Николаевича Толстого, чьи жизненные тропы в этом крае не раз совпадали и пересекались с маршрутами, пройденными Лермонтовым.
К рубежу 30—40-х годов XIX века аул имел прочную репутацию мирного. Окрестных горцев привлекали лавки местных купцов и старо-юртовские базары. Последнему немало способствовало расположение аула близ «теплиц» — многочисленных горячих минеральных источников, бивших тогда из расселин Терского хребта, соединявшихся в небольшие водопады и пользовавшихся заслуженной известностью как целебные. Не случайно в этой своеобразной, живописной местности на пути к крепости Грозной уже в начале минувшего столетия был устроен военный лагерь Горячеводский с лазаретом для раненых солдат и офицеров. «При Ермолове» тут не раз бывал А. С. Грибоедов, а позже — ссыльный поэт-солдат А. И. Полежаев, некоторые из декабристов.
В 1827 году лагерь преобразовали в укрепление крепостного типа Горячеводское, остатки рвов и валов которого все еще видны в сильно пересеченной местности между Толстой-Юртом и лечебной зоной, положившей начало созданию крупной станицы Горячеисточненской. Все это мог видеть Лермонтов, проезжая тут в разное время.
Червленная
Одна из старейших гребенских станиц на Тереке, прославленная среди кавказцев станица Червленная была хорошо знакома Лермонтову. Вполне вероятно, что именно она изображена в главе «Фаталист».
До нас дошло предание: однажды Лермонтов наблюдал, как молодая красавица-казачка Дунька Догадиха баюкала малыша. Под впечатлением ее пения и возникла «Казачья колыбельная песня». Место, где стоял тот казачий двор, отмечено ныне мемориальной доской.
Шелковская. Станица, районный центр в Чечено-Ингушской АССР. Лермонтов неоднократно бывал в этих краях у родственников. Автобусное сообщение с Грозным и Кизляром.
Рядом со станицей, в прямом соседстве с песчаными терскими плесами и гулким от степных и каспийских ветров лесом, находилось имение известной и среди казаков, и среди горцев помещицы Екатерины Алексеевны Хастатовой — сестры бабушки Лермонтова, вдовы владельца знаменитого в тех местах завода для переработки шелка-сырца.
Поместье Шелкозаводское (Шелковое, Шелкозаводск, Земной рай) было основано в первой половине XVIII века купцом из Кизляра (до него 65 верст) Васильевым, выстроившим завод для переработки шелка-сырца. В 1784 году завод перешел в собственность Хастатовых. Здесь жили, кроме крепостных Хастатовых, казенные крестьяне, армяне и грузины, потомки персидских пленников, освобожденных Петром I. Приезжали сюда для торговли чеченцы, ногайцы, кумыки, аварцы.
Дом Хастатовых представлял собой укрепление, отгороженное тыном и рвом и снабженное малым орудием. Он находился под охраной казачьего Ивановского поста.
Впервые поэт побывал в Шелковской еще ребенком, когда его привозили для лечения на Кавказские Минеральные Воды. Суровая красота природы, своеобразная жизнь линейной станицы, песни гребенских казаков, рассказы Хастатовых о горцах — все это произвело тогда на него глубокое впечатление.
Он бывал здесь также в 1837 году, когда ехал вдоль Кавказской линии, и, возможно, в 1840 году. В некоторых его произведениях тех лет сказалось воздействие казачьих песен и горских преданий, услышанных поэтом, вероятно, в этих местах.
После наводнения 1885 года Шелкозаводское было отнесено на 4 километра от Терека, а место, где находился дом Хастатовых, заросло лесом.
Парубочево. Селение в 3 километрах от бывшего поместья Хастатовых, которые арендовали на лето в Парубочеве (тогда хуторе) дом, сохранившийся до наших дней. Здесь мог бывать Лермонтов в детстве, а также в 1837 году. Сегодняшние хозяева деревянного двухэтажного дома с верандами (не раз перестроенного) — работники Шелковского лесхоза — немало гордятся этим обстоятельством и спешат обратить внимание всякого, кто приезжает к ним, на мемориальную доску, отмечающую данную достопримечательность. По инициативе Шелковского Дома пионеров и школьников в одной из комнат старинного помещичьего дома создан ныне музей М. Ю. Лермонтова (на общественных началах).
Перестрелка в горах Дагестана.
Картина М. Ю. Лермонтова. Масло. 1837—1838
Кизляр. Город (районный центр) в Дагестанской АССР, расположенный в дельте реки Терек. Бывшая крепость, куда приезжал Лермонтов. Кизляр имеет автобусное и железнодорожное сообщение с городом Грозным.
Крепость Кизляр была построена в 1735 году, что положило начало городу и сооружению Кавказских укрепленных линий. Со временем он стал крупным военным, политическим и торговым центром (интенсивную торговлю с Кизляром вели чеченцы и другие народы Кавказа, Ближнего и Среднего Востока). Лермонтов побывал здесь в 1837 году.
Есть предположение, что тогда в Кизляре он встречался с П. А. Катениным, русским писателем и театральным деятелем, участником Отечественной войны 1812 года, одним из руководителей тайной декабристской организации. Возможно, поэт приезжал сюда и в 1840 году.
В горах Дагестана. Современная фотография
культуры. Есть музей.
— Гудермес — Герзель-Аул — Хасавюрт — Буйнакск (быв. Темир-Хан-Шура). Хорошее автобусное сообщение со всеми пунктами маршрута.
Сразу же после первого валерикского похода отряд, в составе которого нес службу М. Ю. Лермонтов, получил приказ идти в Северный Дагестан. Там активизировался Шамиль. Генерал Галафеев продолжал мечтать о решающей победе. Продвигались довольно быстро — за 12 дней прошли около 170 верст.
Крепость Грозную покинули 17 июля. Вероятнее всего, знакомый уже Лермонтову путь проходил вдоль Терского хребта, оставляя к северу старинное селение Брагуны. Он выводил на наезженный брод через Сунжу, издревле называвшийся по-кумыкски Осман-Кичу, а по-русски Османов переезд. Позже его возьмет под контроль сильное укрепление Умахан-Юрт (не сохранилось), а пока здесь располагался российский военный пост.
усталый вид, он сосредоточен и невесел на этом мастерски сделанном рисунке.
Далее дорога шла вдоль северного склона Качкалыковского хребта. Слева — пустынная равнина, справа — в зарослях леса — чеченские аулы Исти-Су, Ойсунгур. Ближе к гребню располагалось укрепление Неотступный стан, построенное в 1820—1822 годах. Пройдет немного лет, и оно вместе с новым Куринским укреплением будет помогать местным горцам в их отпоре притязаниям Шамиля и его наибов.
Если верны соображения о личном знакомстве Лермонтова с петербургским художником из чеченцев П. З. Захаровым, то, проезжая вблизи Дады-Юрта (не сохранился), поэт едва ли забыл, что тут родина его знакомца, часто подписывавшего свои картины так: «Чеченец из Дады-Юрта». Кисти видного портретиста П. З. Захарова приписывается один из лермонтовских портретов. Существует гипотеза, что судьба художника послужила основой для разработки образа героя поэмы «Мцыри». В память о том один из местных сельсоветов, располагающийся в селе Степном, носит ныне имя Захаров-Юртовский.
Во время этого похода в каком-то десятке километров к северу осталась крепость Таш-Кичу (Каменный брод), с которой, как полагают, была прямо связана судьба лермонтовских героев: Печорина, прелестной кумычки Бэлы, добрейшего штабс-капитана Максим Максимыча. Образ последнего сложился под впечатлением поездок 1837 года, но постепенно углублялся, требовал нового осмысления. В ходе кампании 1840 года Лермонтов еще пристальнее вглядывался в быт кавказского офицерства. В начале следующего года написан очерк «Кавказец», отразивший длительные раздумья и свежие наблюдения поэта. Но цензура не позволила опубликовать тогда этот очерк, увидевший свет только после победы Советской власти.
Похоже, в тот раз продолжительных остановок не было даже в возобновленной на самой границе с Дагестаном мощной крепости Герзель-Аул. Она была памятна Лермонтову и по поэме «Герзель-Аул», написанной сослуживцем по отряду и давним приятелем Н. С. Мартыновым в ответ на «Валерик». Гуманизму и вере в добро лермонтовской поэмы офицер-стихоплет противопоставил шовинистический по смыслу опус, восхваляющий репрессивные действия царских войск. Этот эпизод (включая шаржированное изображение Лермонтова в поэме Мартынова) еще больше обострил их взаимоотношения, перевел их в область столкновения разных общественно-идеологических концепций.
— на правом берегу реки Аксай, у селения Эндери, — миновали тогда походным маршем. В ней Лермонтов бывал в 1837 году. Остатки кирпичных ворот и стен, земляных валов и рвов зовутся у местных жителей «Эски-Кала» (Старая крепость).
Чечня осталась позади, и вот по Кумыкской плоскости, минуя мирные селения кумыков и ауховцев (ответвление чеченцев и ингушей), отряд двинулся к Миатлинской переправе через кипучий, еще не потерявший грозного горного величия Сулак. Отсюда он направился к крепости Темир-Хан-Шура, заложенной в 1834 году в местности, известной народными воспоминаниями о бесчинствах войск жестокого среднеазиатского завоевателя Тимура.
Дагестанский отрезок трассы похода можно восстановить лишь приблизительно, ориентируясь на сеть военных дорог тех лет. Сегодняшними крупными ориентирами для его прокладки могут стать окрестности селения Зубутли-Миатли (быв. Миатлы), Чирюртовское водохранилище, селение Чиркей с одной из замечательных строек наших дней — Чиркейской ГЭС и, наконец, Буйнакск.
Гудермес. Город на реке Сунже, второй по величине в Чечено-Ингушской АССР (образован из рабочего поселка в 1941 году). Это известный железнодорожный узел. Через него проходит и одна из главных на Северном Кавказе безрельсовых дорог.
Город расположен у подножия лесистого Качкалыковского хребта. С его наиболее возвышенной, южной окраины открывается взору простор полей и цепь казачьих станиц, протянувшихся вдоль Терека.
Герзель-Аул. Современное селение на левом берегу реки Аксай, в Гудермесском районе, на границе с Дагестанской АССР. Через него проходит дорога на Хасавюрт и далее по лермонтовскому маршруту.
Раньше здесь была крепость Герзель-Аул. Достоверно известно о пребывании в ней поэта.
— художник П. А. Дьяконов.
Хасавюрт и автобусное сообщение.
Образованный из слободы в 1931 году, Хасавюрт стал одним из крупных городов на Терско-Сулакской равнине и вообще в Дагестане.
Город Буйнакск (быв. Темир-Хан-Шура)
Возникший в 1832 году в качестве российского укрепленного пункта на месте кумыкского аула Темир-Хан-Шура был переименован в Буйнакск в 1921 году.
Пребывание поэта в Темир-Хан-Шуре имеет неоспоримое подтверждение в виде рисунка карандашом в альбоме сослуживца по отряду князя П. А. Урусова. Беглый набросок изображает «Ламберта, Долгорукого, Лермонтова, Урусова, Евреинова на привале по пути к Шуре в 1840 году». Сам Лермонтов под свежим впечатлением похода создал рисунок «Переход через Сулак в 1840 году» и написал маслом небольшое полотно «Перестрелка в горах Дагестана», где угадывается ландшафт нижней части каньона реки Сулак.
Есть основания считать, что в стихотворении «Сон» (1841) Лермонтов воспроизвел пейзаж долины Дагестанской реки Шура-Чай близ горы Кумтеркала (Песчаная крепость) — единственной такого рода в Северном Дагестане.
СОН
В полдневный жар в долине Дагестана
Глубокая еще дымилась рана,
По капле кровь точилася моя.
Лежал один я на песке долины;
Уступы скал теснилися кругом,
И жгло меня — но спал я мертвым сном.
И снился мне сияющий огнями
Вечерний пир в родимой стороне.
Меж юных жен, увенчанных цветами,
Но, в разговор веселый не вступая,
Сидела там задумчиво одна,
Бог знает чем была погружена;
Знакомый труп лежал в долине той;
В его груди, дымясь, чернела рана,
И кровь лилась хладеющей струей.
Генерал М. Х. Шульц вспоминал, как «в известном деле под Ахульго» в Дагестане от последней пули в грудь он повалился замертво и пролежал весь день среди убитых и раненых, пока его не подобрали, и т. д. Об этом он рассказал Лермонтову при встрече на Кавказе:
«Рассказал, и Лермонтов спрашивает меня: «Скажите, что вы чувствовали, когда лежали среди убитых и раненых?» — «Что я чувствовал?
Я чувствовал, конечно, беспомощность, жажду под палящими лучами солнца; но в полузабытьи мысли мои часто неслись далеко от поля сражения, к той, ради которой я очутился на Кавказе... Помнит ли она меня, чувствует ли, в каком жалком положении очутился ее жених». Лермонтов промолчал, но через несколько дней встречает меня и говорит: «Благодарю вас за сюжет. Хотите прочесть?» И он прочел мне свое известное стихотворение».
«Сне» отразились личные впечатления Лермонтова от пребывания в Дагестане и его мрачные предчувствия последнего периода жизни (после отъезда из Петербурга на Кавказ в апреле 1841 года). Близкие к символистам исследователи увидели в этом стихотворении вещий сон самого поэта.
«Сон», вписанный вместе с другими последними стихами в записную книжку, подаренную Лермонтову В. Ф. Одоевским, оценен Белинским как произведение «значительнейшее», интересное «как в эстетическом, так и в психологическом отношении». Восхищался стихотворением и Чернышевский.
Что касается похода в Темир-Хан-Шуру, то известно, что он завершился в начале августа 1840 года.
В крепость Грозную возвращались тем же путем. Вскоре Лермонтов оказался в Пятигорске, на кратком отдыхе.
Остается добавить, что в подорожной № 709, выданной Лермонтову 10 мая 1841 года в Ставрополе, конечным пунктом будет названа крепость Темир-Хан-Шура: «...... давать по две лошади с проводником, за указные прогоны, без задержания». Подписал «начальник Кавказской области генерал-адъютант Граббе». На обороте отметка: «В ставропольском Ордонанс-гаузе явлена и в книгу под № 1027 записана майя 10 дня 1841 года. Плац-адъютант, штабс-капитан Перминов».
Именно тогда в своем письме к Е. А. Арсеньевой Лермонтов сообщал, что вместе с А. А. Столыпиным прибыл в Ставрополь, откуда «...кажется, прежде отправлюсь в крепость Шуру, где полк». К этому времени относится и письмо поэта к С. Н. Карамзиной об отъезде в экспедицию.