XIX
Пятигорск освобожден...
Спрятанный в августе красный флаг вновь заалел над входом в Лермонтовскую усадьбу.
Прошло, вероятно, не более часа, как у ворот музея раздался чей-то взволнованный голос:
— ”Домик” жив?
В заиндевевшей кубанке, весь запорошенный снегом, во двор входил командир Советской Армии капитан Николаев. Его взмыленный конь был привязан на улице к дереву.
Первый посетитель вошел в ”Домик” и заплакал...
12 января двери Лермонтовского музея распахнулись для посетителей.
Еще где-то совсем близко гремели выстрелы. Еще на улицах города валялись разбитые вражеские машины. Еще дымились взор ванные и сожженные фашистами здания, а воины вошедших в Пятигорск и проходящих через него частей спешили в ”Домик”.
”красноармейское спасибо” работникам музея ”за сохранение народного достояния”.
Через несколько дней в музее побывал генерал-лейтенант Масленников. Он заботливо расспросил, в чем нуждается ’’Домик”, распорядился, чтобы его обеспечили топливом. Такую же сердечную заботу проявил генерал и по отношению к племяннице Лермонтова Е. А. Шан-Гирей. Ей, тяжело больной и очень в то время нуждавшейся, он передал ценную продуктовую посылку. В книге музея сохранилась сделанная генералом Масленниковым запись: ’Красноармейское спасибо скромным русским людям — патриотам нашей Родины, сохранившим святыню русской культуры от вандалов-фашистов и не давшим осквернить Лермонтовский музей-домик”.
В ”Домик” шли и шли советские воины... Среди них были известные деятели культуры, советские писатели, военные журналисты. 13 января оставил в книге отзывов свою запись писатель В. Закруткин:
”Об этом священном для всех нас месте — домике, где жил поэт, мы думали в горах, там, где наши товарищи сражались с немцами. И мы счастливы, что полки Красной Армии освободили Пятигорск. Мы счастливы, что ”Домик Лермонтова” сохранен”.
О той же горячей любви к Лермонтову, ко всему, что у советских людей связано с именем Лермонтова, говорит в своей записи известный украинский поэт Любомир Дмитерко:
”Вiд працiвникiв украiнськоi культури командирiв Червоноi Армii сердечне спасибi тим, хто зберiг культурну скарбницю росiйського народу Пам’ять Лермонтова дорога укра?нському на- родовi за його гаряче серце и вiлнолюбнiсть”.
Командиры и рядовые воины считали долгом посмотреть, как сохранился музей. Так и гласит запись старшего лейтенанта Алексеева и капитана Климова. Были ”очень счастливы, — писал другой посетитель, интендант Ивахненко, — увидеть снова дорогие для нашего народа места. За эти родные края, где жил великий русский поэт, многие наши товарищи положили свои жизни. Эти места очень памятны нам!”
”Отвоеванная у врага святыня становится еще ближе, еще роднее, — взволнованно писала группа военных корреспондентов. — Спасибо людям, сохранившим для Родины, для будущего дорогой нам всем ”Домик Лермонтова”.
Все эти записи (их можно было бы привести в десятки раз больше), выражающие радость, что музей сохранен, благодарность за его спасение, — яркое свидетельство того, как дорог нашему народу этот уголок земли.
О том, что музей сохранен, сообщила всей стране периодическая печать. Первым откликом прессы была напечатанная в газете Северо-Кавказского фронта ’’Вперед, за Родину!” от 14 января 1943 года корреспонденция Ник. Ротина ’’Снова начинается жизнь”, написанная, как помечено автором, в Пятигорске 11 января.
”Лейтенант Ефим Миляев — участник освобождения Пятигорска, — писал военный корреспондент, — использует короткую остановку, чтобы посетить одну из лучших достопримечательностей города — ”Домик Лермонтова”. Лейтенанта приветливо встречают работники музея, которые рассказывают первому посетителю о бесчинствах фашистов. Перед отступлением гитлеровцы пытались уничтожить этот драгоценный памятник. Красная Армия помешала осуществить коварный замысел врага”.
В этом же номере газета поместила заметку сотрудников музея ”Миновали черные дни”, в которой кратко рассказывалось о событиях в жизни ”Домика”, связанных с периодом оккупации.
Писатель Анатолии Калинин посвятил освобождению Пятигорска большую статью ”Пятигорская ночь”. Она была опубликована 30 января 1943 года в ’’Комсомольской правде”. А. Калинин подробно рассказал о бесчинствах оккупантов в Лермонтовской усадьбе, о работе маленького коллектива музея...34
”Домика Лермонтова” привлекала внимание печати и волновала советских людей. В 1944 году (3 августа) о музее писала ’’Комсомольская правда” в статье ”У подножия горы Машук”. В № 14-15 журнала ’Огонек” за этот же год был напечатан очерк И. Роста ”В ’Домике Лермонтова”. Очеркист выражал искреннюю радость, что ”домик поэта уцелел, что экспонаты, которые так дороги русскому человеку, не разграблены немецкими варварами...”.
О тех же волнующих чувствах, о гордости за национальную святыню русского народа продолжали свидетельствовать и записи в книге посетителей.
”Посещение ”Домика Лермонтова” само по себе незабываемо для каждого, кому дорога русская культура, кто умеет ценить поэтическую свободу, проникновенность и страстность его стихов, — записал военный корреспондент Мартынов 6 сентября 1944 г. — Но сейчас — в дни войны — отсюда уходишь с особенным чувством. Сейчас Лермонтов стал нам еще дороже, еще ближе. Ради процветания нашей культуры, неотъемлемой, драгоценной частью которой является наследие Лермонтова, мы сражаемся с проклятым врагом. С этим врагом сражался бы сам поэт, если бы он жил в наше время. И сейчас — сто с лишним лет после его смерти — патриотические строки Лермонтова вместе с нами во всех испытаниях.
Я видел собственными глазами, что творили фашисты в домике Чайковского в Клину и в Ясной Поляне. Здесь — на пятигорской земле — побывал враг. И, подходя впервые к нашей национальной святыне — домику поэта, — я невольно волновался, беспокоясь за его судьбу, опасаясь увидеть уже знакомую картину разгрома. И тем более радостно было увидеть домик сохраненным, в образцовом порядке”.
20 сентября 1944 года музей посетил М. А. Суслов. ”Домик Лермонтова” — жемчужина Пятигорска, — написал он в книге отзывов. — Спасибо коллективу музея за спасение этой жемчужины от разграбления немецко-фашистскими бандитами”.
А сколько писем получал музей в те годы! Писем, наполненных тревогой за ”Домик”.
Вот что писал ленинградский художник В. Л. Бреннерт: ’Надеюсь, хоть и трудно надеяться на это, что Лермонтовский домик стоит на месте... Будьте добры, ответьте мне”.
’Ночью передавали первые ужасные вести из Пятигорска. Неужели разрушен и растащен Лермонтовский домик?” — написал из Дербента 18 января 1943 года художник А. А. Мытников.
Старый друг музея, композитор Л. И. Рабинович, много сделавший для обогащения экспозиции музея, просил ответить как можно скорее, что с ”Домиком”. Лермонтоведы Эйхенбаум, Мануйлов, Пахомов, Иванова, Андреев-Кривич, Толстая, Прокопенко по телеграфу запрашивали о судьбе ”Домика”.
”Что сделали немцы с ”Домиком Лермонтова”?
Красноармеец Резниченко, до которого дошел слух, что ”Домик” разрушен немцами, писал: ’Больно сжалось сердце, когда узнал, что ценнейшие экспонаты немцы уничтожили и ”Домик” осквернили...” При письме четыре лермонтовских марки. — ”Это все, что можно было достать на фронте”.
”Уцелел ли ”Домик” или грязный сапог растоптал эту святыню? Прихожу в ужас от мысли, что музей перестал существовать, — писал 10 января 1943 года, накануне освобождения Пятигорска, друг музея В. Н. Свищев. — Нас разделяет еще линия фронта, но я уверен, что день-другой...” На этом письмо обрывается. В тот же день автор письма был убит. Кто-то из фронтовых друзей Свищева или, может быть, неизвестный почитатель ”Домика” переслал это письмо в музей и сообщил о гибели автора.
’’Домик Лермонтова” цел, поздравляли коллектив музея, писали о своей радости. ”Я считал, что ”Домик Лермонтова” уничтожен”, — писал сержант А. С. Попов, — И как же я был рад, когда от родных узнал, что ”Домик” цел”.
”За 8 месяцев я не получил ни одного письма. Мать осталась в Ростове, а жена с детьми эвакуировалась в Ессентуки. Убедительно прошу съездить в Ессентуки, узнать о судьбе моей жены и детей. О результате прошу сообщить мне, что бы ни случилось с ними трагического.
Не стесняйтесь, пишите прямо и откровенно. Я с первых дней войны на фронте и достаточно закален, чтобы встретить и перенести мужественно всякие ужасы”. Доктор Стоянов, эвакуированный с госпиталем в Сибирь, запрашивает, жива ли его жена, Амитов из Омска просит разыскать его родных в Горячеводске и сообщить им его адрес. Найдите... Сообщите...
Искали. Находили. Сообщали.
”Домик” тем временем продолжал получать взволнованные письма, принимать посетителей. О любви к поэту говорил голос всего советского народа.
”Домик”, овеянный славой великого русского поэта, производил глубокое впечатление. В апреле 1945 года в Пятигорске побывала председатель Британского комитета ”Фонд помощи России” Клементина Черчилль, знакомившаяся с постановкой лечебного дела на Кавказских Минеральных Водах. Г-же Черчилль был показан ”Домик Лермонтова” как достопримечательность города.
Ознакомившись с ”Домиком”, она записала в книге:
”Этот маленький домик, полный одухотворения, где ваш знаменитый поэт провел несколько счастливых дней, произвел на меня незабываемое впечатление, которое я увезу с собой на родину”.
Секретарь комитета г-жа Джонсон, сопровождавшая Черчилль, записала: ”Я счастлива, что побывала в доме одного из самых знаменитых сынов России”.
34”Дон” (№ 5, 1965 г.) материал ”Из блокнота военного корреспондента”, посвященный ”Домику”. Несоответствие его строк действительности можно объяснить только тем, что расшифровка записей через 20 с лишним лет — дело трудное.