XX
С 1 января 1945 года ”Домик” был переведен на республиканский бюджет, в ведение Комитета по делам культурно-просветительных учреждений. Окрепло материальное положение музея, что дало реальную возможность широко развернуть научно-исследовательскую работу и развить издательскую деятельность, а это поднимало значение ”Домика” как научно-исследовательского учреждения.
В развитии научной работы музея большую роль сыграл научный сотрудник Сергей Иванович Недумов. Своими архивными розысками он внес солидный вклад в советское лермонтове- дение. Лермонтоведы недаром назвали его ”архивное сердце”.
В 1946 году состоялось решение Пятигорского горсовета о присоединении к Лермонтовской усадьбе ”верзилинского” дома, на пороге которого Мартынов вызвал Лермонтова на дуэль.
Дом был занят коммунальными квартирами. Только при помощи таких горячих почитателей Лермонтова, какими были первый секретарь горкома КПСС П. М. Копейкин и инструктор того же горкома Д. Н. Каминский, удалось безболезненно провести переселение одиннадцати семей.
Теперь ”Домик” мог быть превращен в мемориальный музей.
В 1948 году, когда в ”верзилинском” доме открылось литературное отделение музея, ”Домик” был освобожден от экспонатов, рассказывающих о жизни и творчестве Лермонтова.35 Дверь в ”пятую” комнату из спальни Столыпина была заложена, а ведущая в кабинет Лермонтова восстановлена.36 Последний приют поэта стал мемориальным музеем.
В 1962 году торжественно отпраздновано 50-летие существования музея ”Домик Лермонтова”. В этом же году была снесена ”пятая” комната, которой при Лермонтове не было и которая искажала внешний облик ”Домика”.
Наконец в 1964 году состоялось то, о чем давно ставили вопрос лермонтоведы: к 150-летию со дня рождения Лермонтова ”Домик” реставрирован.
Реставрирован! Чтобы представить, что скрывается за этим словом, необходимо побывать в ”Домике” и не просто осмотреть его, а вникнуть, как шла реставрация. Когда вы узнаете подробности, вы на все будете смотреть другими глазами.
”С глубоким волнением вошли в ”Домик”, — записали юные экскурсанты в книге впечатлений 24 июля 1964 г. С таким же волнением входят в ”Домик” все посетители, о чем свидетельствуют их многочисленные записи.
Что же вызывает это волнение? Подлинность! Сразу, при входе, вы обращаете внимание на потолок. Он необычен, так теперь не строят городские дома: потолок на балках. Вспоминаете, что так было и при Лермонтове. ”Потолки положены прямо на балки и выбелены мелом”, — свидетельствовал хозяин ”Домика” Чиляев. Но вам и в голову не приходит, что могли сохраниться старые балки. А оказывается, сохранились! По этим стесанным балкам теперь и положены новые.
врез перегородки. По нему и сооружена новая.
У Лермонтова собиралось много народу в так называемом ’’зале”. А ведь он, этот ”зал”, невелик. Это всегда вызывало недоумение: где же размещалось многочисленное общество товарищей поэта?
Что же обнаружила реставрация? Зал при Лермонтове был больше. Это установлено наличием вреза в наружной, капитальной стене. Этот врез определил подлинные размеры зала и приемной. Один из бывших частных владельцев ”Домика” переделывал флигель для своих удобств и перенес внутреннюю стенку на полметра в сторону зала, значительно таким образом его уменьшив. Теперь зал точно такого размера, какой был при Лермонтове.
И это не все: сохранился еще ряд подтверждений того же порядка. Обратимся вновь к свидетельству хозяина дома. ”Полы окрашены желтой... масляной краской”. Когда при реставрации был снят линолеум (положенный, видимо, в 90-х годах прошлого столетия), то под ним обнаружен прекрасно сохранившийся пол, окрашенный желтой краской. Надо думать, что тот хозяин, который застилал пол линолеумом, не стал перекрашивать перед этим пол заново. Линолеум был положен на крашенный желтой краской пол, тот самый, который был при Лермонтове, по которому ходил поэт и его многочисленные друзья.
Сохранились частично рамы дверных проемов. Оказывается, двери при Лермонтове были выше, чем перед реставрацией. Все двери восстановлены теперь в прежних размерах, причем восстановлены одностворчатыми, как это и было раньше.
Вот сколько неопровержимых свидетельств оказалось в руках коллектива музея и реставраторов ”Домика”.
— буфетная. Выглядит она подлинной, той самой, какая была при Лермонтове. На столе, у окна, — дорожный складной самовар. На том же столе — старый мельхиоровый поднос, переданный музею наследниками Чиляева с уверением, что поднос служил Лермонтову. Старинный шкафчик из верзилинского дома с посудой оттуда же. В шкафчике — полотенце с фамильным гербом Лермонтовых; на вешалке — еще два полотенца со старинной вышивкой. Так и кажется, что войдет сейчас сюда слуга Лермонтова — Андрей Соколов и начнет хозяйничать: достанет посуду, приоткроет оконце и протянет руку за каким-нибудь блюдом, приготовленным внизу, на кухне...
В приемной комнате обращает на себя внимание большой дорожный сундук. Это экспонат любопытный. С именем Лермонтова он, правда, не связан, но принадлежит эпохе, когда Лермонтов находился в ссылке на Кавказе. Сундук привезен теперь из Пензы. Прадед владелицы сундука служил на Кавказе, где и купил сундук, с которым путешествовал по Кавказу по делам службы в годы первой ссылки Лермонтова.
В спальне Столыпина — старинная, времен Лермонтова, длинная узкая кровать — такая была у Лермонтова. На кровати — старинное персидское шелковое покрывало. Такие покрывала и шали были очень характерны для быта лермонтовской эпохи. У окна — стол от Верзилиных.
— кабинет поэта. Вот в этих стенах и протекала жизнь Лермонтова в течение двух последних месяцев. Эти стены были свидетелями не только горьких раздумий поэта, его тревог, может быть, и тоски, но и многих вдохновенных часов творчества. В кабинете — стол, принадлежавший Лермонтову, тот самый, который передала в свое время ”Домику” Евгения Акимовна Шан-Гирей. У стола — кресло поэта.
Все здесь живо напоминает Лермонтова. Посетители останавливаются перед дверью кабинета в благоговейном молчании. Так велико влияние подлинности, что вы чувствуете дыхание давно ушедшего времени и близость того, кто был убит, но навсегда остался живым.
Наконец, последняя комната — зал, служивший Лермонтову столовой и гостиной. Стены этой комнаты повидали во время пребывания в ”Домике” Лермонтова многих замечательных людей. Здесь велись задушевные разговоры, бурные споры, высказывались откровенные мнения, слышались веселые шутки, колкие насмешки.
Перед диваном — круглый столик, единственная вещь из обстановки, принадлежавшей Чиляеву, сохранившаяся от времен пребывания в ”Домике” Лермонтова. Какой-то особый уют придали залу старинного рисунка кавказская кошма на диване (ее по особому заказу изготовили для музея в Карачаево-Черкесии) и легкие муслиновые занавески на окнах.
Из зала — выход на балкон, оттуда — в сад. На балконе поэт любил отдыхать, изредка — и работать. ”Домику” придали теперь вид, какой был у него в 1841 году.
— архитекторами Пикаловым, Асрияновым и Безруковым, а также рабочими-столярами Пятигорской мебельной фабрики. Высокую оценку этому поистине колоссальному труду дают посетители ”Домика”. Вот что записали в книге впечатлений посетившие ”Домик” 23 июля заведующий кафедрой неорганической химии Астраханского медицинского института т. Руденко и доцент кафедры физиологии того же института т. Вейпринцев: ”В связи с юбилейной датой величайшего поэта нашей родины М. Ю. Лермонтова очень приятно было посетить музей и вдохнуть аромат эпохи, в которую жил и творил бессмертные произведения Лермонтов. Отрадно отметить любовь, с которой работники музея сохраняют для поколений домик величайшего русского поэта.
Хочется выразить самую искреннюю благодарность всем работникам музея за их большую повседневную работу”.
Каждая экскурсия, начинающаяся в ”верзилинском” доме, в котором размещается Лермонтовский музеи с его научно разработанной и прекрасно оформленной экспозицией, завершается осмотром ”Домика”.
Музей ведет большую научно-исследовательскую работу. Ежегодно в день трагической кончины Лермонтова здесь происходит чествование памяти поэта, организуются научные конференции, на которых виднейшие лермонтоведы страны выступают с докладами.
Как дорого творчество Лермонтова советским людям и насколько тесно связано имя поэта с его последним жилищем, доказывает такой факт: космонавт П. Р. Попович взял с собой в полет небольшой томик Лермонтова в зеленой обложке. Побывавший в космосе томик произведений Лермонтова был прислан космонавтами П. Р. Поповичем и Германом Титовым с их дарственной надписью ”Домику Лермонтова”. Этот драгоценный дар находится в экспозиции отдела ”Лермонтов и наша современность”, в литературном отделении музея.
”Домике” разнеслась по всему миру, всюду, куда проникло имя гениального русского поэта.
Вот недавняя запись польских туристов, сделанная на родном языке и переведенная на русский: ”От имени группы польских туристов благодарю за знакомство с жизнью и творчеством М. Ю. Лермонтова, который очень популярен в Польше”. Подписал запись руководитель группы т. Каня.
Горячей любовью к поэту, пониманием значения ”Домика” пронизаны записи советских людей.
’’Небольшой домик, связанный с памятью великого поэта, дорог каждому советскому человеку, побывавшему здесь”, — записала 1 августа 1964 года Ланева из Баку.
’’Счастлив, что удалось побывать там, где жил М. Ю. Лермонтов”. Это запись преподавателя русского языка и литературы 53-й школы рабочей молодежи Москвы т. Юдина.
35История создания экспозиции в доме Верзилиных, а также организация научной деятельности музея не являются задачей настоящего очерка. Это — тема отдельной работы.
36Все строительные работы проводил безвозмездно горячий почитатель Лермонтова инженер Г. В. Ростошинский.
Текст и примечания печатаются по изданию: Яковкина Е. И. Последний приют поэта. — Ставрополь: Ставропольское книжное издательство, 1975. Третье издание, исправленное и дополненное