Лермонтовский
Кавказский
Музей
Из доклада Кавказскому горному обществу
Прежде всего небольшое предисловие по вопросу о том, почему этот доклад предлагается вниманию нашей альпинистской организации.
Причины две.
С 1912 года "Кавказское горное общество" тесно связало свое имя с одной из драгоценнейших русских реликвий — с Пятигорским Лермонтовским домиком, в котором провел свои последние дни великий певец Кавказа.
Купленный городом, этот домик со всей усадьбой передан в ведение горного о-ва.
В наружном флигеле усадьбы теперь горный музей и библиотека, в пристройке к домику — магазин спортивных принадлежностей, в саду, под старинным современным поэту орехом, — беседка-приют для гостей-экскурсантов, членов разных спортивных организаций.
В силу этой близости к памяти Лермонтова Кавказскому горному о-ву вполне уместно отмечать все то, что имеет отношение к имени поэта как певца Кавказа.
В текущем 1916 году — 75 лет со дня смерти поэта. Не будь войны, этот скорбный юбилей отметила бы вся Россия, тем более, что недавнее празднование 100 лет со дня лермонтовского рождения было тоже заглушено неожиданным громом пушек.
К сожалению, России и теперь не до юбилеев. Поэтому ей простится, если она слабо отметит лермонтовскую юбилейную тризну.
Но нам, живущим и действующим на Кавказских курортах, нам, имеющим возможность ежедневно видеть и могилу поэта, и место его трагической кончины, и его скромный последний приют, нам имя поэта слишком близко и дорого, и мы не можем обойти безмолвием предстоящего грустного воспоминания.
Мы, наконец, не вправе этого сделать хотя бы по одному тому, что наш скромный Пятигорск поэтом прославлен на всю Россию, что наш волшебный край благодаря этому гостю навеки окутан нежной дымкой известных каждому грамотному русскому поэтических ассоциаций.
По всем этим причинам Кавказское горное о-во раньше других деятелей Пятигорска обязано громко откликнуться на очередную печальную юбилейную дату.
Идея настоящего доклада — скромная жертва на алтаре благоговейного и грустного воспоминания...
* * *
Над Пятигорском царит грустный облик Лермонтова. Здесь все насыщено памятью о поэте. Здесь так много Лермонтовских реликвий. Здесь каждый шаг ведет к какому-нибудь месту, которое поэт ознаменовал своим пребыванием. Здесь каждый взгляд не минет им возлюбленных и воспетых снежных вершин величавого Эльбруса, синеглавого Бештау, желто-зеленой Машуки...
В сущности, все Пятигорье — со всеми его далями и ближними высями — все оно целиком — один сплошной памятник певцу Кавказа, ибо оно — грандиозный пантеон его поэтических образов.
Сам поэт, орлиные полеты его божественной фантазии создали этот беспримерно величавый монумент.
И может быть потому, что лучшего памятника создать невозможно, может быть, поэтому на фоне укоризненно-молчаливой Машуки выглядят таким жалким и ничтожным то, чем лермонтовскую память пытались ознаменовать пятигорцы...
Как смешон этот опершийся на кулачок скуластый "черный дядя", которого в безвкусном Лермонтовском сквере посадил скульптор Микешин, надо думать, только для того, чтобы им пугали малолетних детей, или с той целью, чтобы ставить на вид взрослым, на какие сооружения стыдно тратить 54,000 из всероссийской подписки...
Как беден и плох дешевенький монумент, устроенный на не точно определенном месте дуэли, окаймленный тощими кустиками колючей акации...
Это ли те памятники, которые подобают излюбленной поэтом и обагренной его кровью обители?
Нет, жители Пятигорья еще не создали достойного памятника поэту!..
До сих пор, чествуя его, они шли по шаблонной дороге... До сих пор они отделывались водружением напоминающих изваяний.
Но здесь бессмысленны все старания напомнить о поэте, но здесь бестактны искусственные попытки привлечь к нему внимание!
Здесь совсем не место бездушным монументам!
Здесь, где все — сплошной поэтический памятник, здесь нужда не в новых напоминающих сооружениях, а только в одном содействии и руководстве, чтобы пытливый ум чутких поклонников поэта мог разобраться в том, с чем он сам навеки сочетал свое имя.
Здесь лучшая дань уваженья к поэту — создание музея, поясняющего и иллюстрирующего трогательную историю его нежной любви к суровому Кавказу и его заслуг перед этим божественным седоглавым колоссом...
На Кавказе памятником Лермонтову должен быть прежде всего "Кавказский Лермонтовский музей", а место этому музею — именно в Пятигорске.
Он должен помещаться в Лермонтовском домике...
* * *
Мысль о том, что Лермонтовский домик — этот скромный приют бездыханного тела поэта, это место его последних поэтических переживаний, светлых радостей и тоскливых тревог — мысль о том, что этот домик должен служить вместилищем Лермонтовского музея — эта мысль так проста и естественна, что ей пора бы родиться полвека тому назад.
К сожалению, она не могла прийти в голову ни старому домовладельцу, отставному майору Чилаеву, который после выноса с его двора Лермонтовского тела окропил усадьбу святой водой, ни его преемникам по владению, которые кощунственно оскверняли домик своим в нем пребыванием.
В невежественных руках домик утерял свой былой внешний облик, он распространен и вширь и ввысь, он обезображен внутри безвкусными шпалерами и дешевеньким линолеумом, он испорчен пробивкой новых безвкусных окон и уничтожением старого балкона, выходившего в сад из Лермонтовского кабинета.
Однако это не лишило его привлекательности и очарованья.
С первых же дней, когда из него были изгнаны все обитатели, когда он стал общественной собственностью и был объявлен драгоценной реликвией — с первых же дней к нему потянулись вереницы почитателей того притягательного гения, коему он послужил последним верным приютом.
И с первых же этих дней стало ясным, что надо спешить с пополнением его пустых стен всем тем, что "Лермонтовского" имелось в Пятигорске.
Честь первого провозглашения этой всеми разделяемой богатой мысли принадлежит всецело нашему горному обществу.
Когда оно, по смерти последнего владельца Лермонтовской усадьбы, вместе с пятигорским о-вом пособия бедным, начало прилагать старания к тому, чтобы домик не попал в руки частного предпринимателя и с этой целью убеждало город купить ценную реликвию — оно давало последнему (правда, неоформленные) обещания организовать в домике музей и библиотеку.
И потому, когда домик стал городским достоянием, когда городское самоуправление передало его в ведение нашей организации, последняя перенесла в Лермонтовское обиталище только то, что имело к нему какое-либо отношение.
Так в мае 1912 года был заложен первый камень будущему "Лермонтовскому кавказскому музею".
Тем же летом горное общество уже в новом помещении торжественно отпраздновало десять лет со дня начала своей идейной работы.
На чествование явились многие представители местных организаций и учреждений и все они, после молебна, нанесли визит последнему жилищу поэта.
За обедом присутствующие собрали 63 рубля, положив этим начало "Лермонтовскому фонду".
С тех пор домик открыт для бесплатного обзора всех желающих, с тех пор горное о-во не оставляет мысли пополнить его реликвиями имени его дорогого жильца.
он заслуженно требует.
Оно не выделяло забот о нем из круга других своих благородных обязанностей, оно даже не поручало попеченья о нем специальным лицам.
Поэтому о домике из членов о-ва заботились только те, кого влекло приложить свою энергию именно на это дело.1
Они работали в тесном содружестве с посторонними лицами, пламенными почитателями Лермонтовской памяти.2
Они усердно искали на группах оставшихся от поэта реликвий, они настойчиво добивались того, чтобы эти реликвии были сосредоточены в драгоценном домике, вели расследования, потратили много труда и времени на переписку и переговоры. И после всех этих похвальных стараний пустые стены домика украсились 52 различными предметами.
Правда, среди этих предметов нет ничего особенно ценного, если не считать нескольких старинных фотографий и гравюр; правда и то, что в число их проникли более чем сомнительные "реликвии", какими являются даже стол и кресло, будто бы принадлежавшие (еще в годы юнкерства) поэту, а равным образом и все принадлежности комнатной обстановки из самозваного дома не существовавшей в действительности княжны Мери, — но все же и по освобождении от последних домика в нем останется 45 экспонатов. (Теперь их более 100).3
Конечно, этих скромных приобретений слишком еще недостаточно для того, чтобы собрание их можно было назвать громким именем краевого музея, но начало последнему ими уже положено — идея ими уже утверждена.
Оставалось продолжать симпатичное и важное начинание, упрочив его на твердых основаниях, придав организационным стараниям солидность и планомерность.
Истекшей осенью Кавказское горное о-во взяло на себя инициативу и в этом ответственном шаге.
На первом собрании обновленное правление о-ва (7-го ноября) вполне одобрило принципиальное мотивированное предложение пишущего эти строки о том, чтобы Лермонтовский домик выделить в особый предмет попечения, чтобы избрать ему из среды правления особого попечителя, чтобы немедленно же разработать проект планомерной организации в нем посвященного поэту музея.
Попечителем был избран автор предложения, ему же была поручена и выработка проекта.
К следующему собранию проект был приготовлен; его заслушали, одобрили и решили реализовать.
* * *
Основные тезисы проекта таковы.
Новому начинанию, после его упрочения, присваивается имя "Лермонтовский Кавказский Музей".
Оно реализуется применительно к идее "Лермонтов и Кавказ".
Организация его поручается особому, действующему при горном о-ве и под его контролем организационному комитету, в состав коего должен быть приглашен представитель городского самоуправления, а также могут быть кооптированы полезные сотрудники и не из членов о-ва.
Музей числится при горном о-ве, а в случае ликвидации последнего переходит к городу, как собственнику домика и усадьбы.
Горное о-во участвует в организационных расходах, привлекая к этому всех вообще обитателей Кавказа и курортов в лице разных самоуправлений, организаций и учреждений.
За обозрение музея не взимается ни платы, ни чаевых прислуге, взамен чего вывешивается кружка для сбора добровольных пожертвований.
Музей имеет целью собрать все то, что способствует: 1) уяснению жизни поэта в период его пребывания на Кавказе; 2) иллюстрации его кавказских произведений; 3) характеристике современного ему Пятигорья; 4) обрисовке отношения к его памяти со стороны кавказского населения; 5) при музее выделяется в особую группу все, что может характеризовать "Старое Пятигорье".
Музей составляется из: 1) предметного, 2) иллюстрационнохудожественного и 3) книжного отделов, при нем находится 4) специальный архив.
В предметный отдел должны войти по возможности все те Лермонтовские реликвии, которые до сих пор еще находятся в частных руках. Целый ряд их имеется в Пятигорске, а также у выбывших в другие места наших сограждан, целый ряд еще разбросан по всей России.
Надо приложить старания к тому, чтобы они были уступлены в домик хотя бы на хранение.
Начиная свое формирование в весьма неблагоприятных условиях — уже после того, как почти все Лермонтовское попало в музей при Николаевском кавалерийском училище в Петрограде, наше учреждение главным образом может рассчитывать на копии и снимки.
Их и нужно собрать в возможно большем числе.
С возможной полнотой должен быть организован и библиотечный отдел.
В нем должны быть все издания произведений поэта, в нем должно быть все то, что трактует о его отношении к Кавказу и о времени его кавказского житья.
С особым тщанием сюда нужно собирать те многочисленные мемуары и заметки, в коих говорится о пребывании поэта на Кавказских Минеральных Водах. Можно предсказать, что этот материал будет возбуждать наибольший интерес у постоянных или временных пятигорских жителей.
Здесь же должно иметь место и собрание нотных переложений Лермонтовских поэм и стихов.
* * *
Если все эти предположения удастся осуществить, Пятигорск будет иметь достойный памятник любившему его поэту, Кавказ
и вся Россия обогатятся важным и значительным культурным приобретением.
Тогда оживятся и сиротливые стены Лермонтовского домика, теперь так тоскующие от грустной пустоты.
Тогда в сотни раз привлекательнее станет и самый домик.
Уже теперь под его ветхим сводом многие переживают минуты сладостного восторга. Уже теперь посещение его многих вознаграждает мгновеньями благоговейного счастья. Уже теперь побывать в нем — мечта многих сотен занесенных на нашу курортную ярмарку восторженных почитателей вдохновенной лиры поэта).4
Обставленный музеем он будет влиять не только на чуткое сердце поэтически настроенных душ, но и на холодный разум равнодушных прозаиков.
И тогда в него будет тянуть не только благородных мечтателей, но и трезвых ученых. Тогда паломничество к нему станет не целью одиночек, но долгом каждого, задачей всей России, влеченьем всех разноплеменных кавказских обитателей.
Совершенно ясно, что, беря на себя инициативу в столь широком и значительном государственном начинании, такая специальная организация, как "Кавказское горное общество" не может полагаться на одни свои силы.
Это дело настолько же выходит из рамок ее задач, насколько не соответствует ее скромным возможностям.
Такие дела — гордость нации, поэтому достойное осуществление их может быть результатом только дружных усилий достойнейших сынов родины, понимающих всю необходимость работать для поддержания престижа своего отечества, пока пасующего перед внешним блеском западной культуры.
Поэтому к вам наш клич, достойные сыны России и Кавказа!
Мы беремся за всем нам одинаково близкую трудную черновую работу, — поддержите нас хотя бы одним полезным словом сочувствия и ободренья, — помогите нашему делу посильной скромной жертвой! Мы занесем ваше имя на почетную запись, которая навсегда будет сохранена при музее, а со временем вам скажет искреннее спасибо благодарная Русь.
Примечания
1
2Особой благодарности заслуживают: Я. Д. Верховец, штабс-капитан Осипов и пастор Э. С. Бонвеч.
3
4См. "Книгу записей"
Текст и примечания печатаются по изданию: Павлов Д. М. Лермонтовский Кавказский Музей. — Пятигорск: Издание горского общества, 1916.