Лермонтовский домик в городе Пятигорске
На краю города по Лермонтовской улице под № 18 находится Лермонтовская усадьба. Там, в глубине дворика, под тенью раскинувшихся дерев, приютился скромно домик, где, по преданию, жил в последний приезд в Пятигорск и где помер Михаил Юрьевич Лермонтов. Среди лермонтоведов было много споров о том, действительно ли это тот домик, где перед смертью жил Лермонтов; но не будем углубляться в исследование этого вопроса, оно ни к чему не приведет: так много разноречивых показаний существует по этому предмету, что решить вопрос в том или другом направлении положительно невозможно. Но само собою разумеется, что в том виде, в каком домик находится сейчас, во времена Лермонтова он не был. Владельцы домика не придавали значения ему, не считая Лермонтова какой-либо знаменитостью, как впрочем ничего особенного не видело в стихах Лермонтова и большинство обывательского населения того времени (”Все мы писали стихи”, — говорит один из сослуживцев Лермонтова). Домик, конечно, ремонтировался, подправлялся, приспосабливался к потребностям последующих жильцов, и когда русская общественность, оценившая Лермонтова, спохватилась за сохранение его реликвий в Пятигорске, было уже поздно. Лишь в 1912 году Пятигорская городская управа приобрела у домовладельца Георгиевского ту усадьбу, которая носит название сейчас Лермонтовской. Несомненно, что именно в этой усадьбе находился домик, где перед смертью жил Лермонтов, и положение двух домиков: переднего — на улицу — и заднего — во дворе (Лермонтовского) — соответствует описанию расположения домиков, где в одном жил Васильчиков, а в другом — заднем — Лермонтов со своим двоюродным братом Столыпиным (”Монго”). Тут же, в усадьбе, и лермонтовское ореховое дерево, могучий, раскидистый великан. Всем памятно место из ”Героя нашего времени”: ”Вчера я приехал в Пятигорск, нанял квартиру на краю города, на самом высоком месте, у подошвы Машука... Нынче в 5 часов утра, когда я открыл окно, моя комната наполнилась запахом цветов, растущих в скромном палисаднике: ветки цветущих черешен смотрят мне в окно, и ветер иногда устилает мой письменный стол их белыми лепестками. Вид с трех сторон у меня чудесный: на запад пятиглавый Бе- шту синеет, как последняя туча рассеянной бури; на север поднимается Машук, как мохнатая персидская шапка, закрывает всю эту часть небосклона. На восток смотреть веселее...” и т. д.
Но описание это делалось из другого домика, ничего общего, кроме соседства, с нынешним Лермонтовским домиком не имевшего. Хотя и нынешний домик расположен ”у подошвы Машука”, но из окон домика не открывается того вида, который так красиво описан Лермонтовым. Но и в нынешней Лермонтовской усадьбе растут цветы и ветви черешен смотрят в окна и засыпают весной белыми лепестками и усадьбу, и комнаты домика, когда открыты окна его.
Лермонтовская усадьба до осени 1922 года находилась на попечении особого Лермонтовского Комитета, выделенного из бывшего в Пятигорске Кавказского Горного Общества. В переднем домике был устроен естественно-исторический музей, составленный из предметов, добытых членами этого общества. В домике же Лермонтова были собраны его сочинения и труды о нем; снимки с предметов, относящихся к Лермонтову, и некоторые вещи, принадлежавшие Кавказской Розе Э. А. Шан-Гирей, урожденной Верзилиной, претендовавшей на прототип княжны Мери.
Кавказское Горное Общество и Лермонтовский комитет распались, осталась только небольшая кучка их членов. В 1922 году Терское губоно наблюдение за Лермонтовской усадьбой возложило на свой подотдел — губполитпросвет. Когда последний вплотную подошел к ознакомлению с состоянием Лермонтовской усадьбы и поставил себе задачей восстановление ее, то он увидел невеселую картину. Ограда усадьбы в некоторых местах рассыпалась, ворота сгнили; двор зарос травой; левая стена у переднего домика выдалась наружу и грозила рассыпаться; подвальные этажи домиков были в хаосе, и вообще вся усадьба производила впечатление запустения. Не лучше было внутреннее состояние домиков. В музее никаких каталогов предметам, никаких описей имущества не имелось; все было без учета; экспонаты покрывались пылью, поражались молью и выглядели так ветхо, тускло. В Лермонтовском домике также не было никаких описей имущества, ни денежной отчетности; материалы о Лермонтове во многом находились в разбросанном, несистематизированном виде. Дело вообще все велось по памяти и в надежде на хорошие качества людей, без сознания ответственности перед государством и обществом. По крайней мере, в организационной постановке дела не было намеков на сознание этой ответственности. А в задней комнате домика Лермонтова находились даже семейные и археологические коллекции, помещенные туда одним археологом, ничего общего с Лермонтовской усадьбой не имевшие.
Оставшаяся кучка членов бывшего Кавказского Горного Общества и Лермонтовского комитета старалась отгородиться от влияния политпросвета, стремясь к сохранению монопольного права распоряжаться Лермонтовской усадьбой. Между политпросветом и этими ’’общественными деятелями” велись долгие переговоры; и одно время казалось, что достигнуто соглашение о взаимном сотрудничестве. Политпросвет хотел административного и идейного руководства Лермонтовским домиком, открывая желающим полный простор научных работ и поддержки учреждений в Лермонтовской усадьбе, обещая свое содействие и в восстановлении Кавказского Горного Общества, но благодаря недоверчивости членов Лермонтовского комитета к Советской власти и к политпросвету, в частности, соглашение не закрепилось. Политпросвет повел работу помимо них. Назначил нового заведующего губмузеем и Лермонтовской усадьбой товарища В. П. Шереметова...
И нужно было видеть, какую кампанию против политпросвета повели бывшие деятели Лермонтовского домика: посыпались жалобы и в губернские учреждения, и в краевые, и в центр; и особенно старались опорочить назначенного политпросветом нового заведующего: он и политически неблагонадежный и неизвестный никому человек и вандал, потому что живет в комнате домика Лермонтова, хотя жалобщики великолепно знали, что комната эта — позднейший пристрой и никакого отношения к домику Лермонтова не имеет, хотя в комнате этой кучами валялись во время их господства коллекции археолога, которую, разбирать пришлось тому же политпросвету. Надо сказать, что хотя эти жалобы порой и кусали политпросвет, но мы не обращали на них особенного внимания, занявшись исключительно восстановлением Лермонтовской усадьбы. Все имущество усадьбы приняли мы по наличности, а так как средств на наем особых работников для разбора дел мы не имели, то организовали несколько субботников и нужную первоначальную работу провели этим путем. Затем взялись за добывание средств. Обра тились с циркулярным письмом ко всем Терским советским, хозяйственным и кооперативным органам, и нужно отметить, что благодаря именно поддержке этих органов, могла быть произведена вся необходимая работа. Во главе учреждений нашлось много почитателей поэта и много лиц, понимающих культурное значение Лермонтовской усадьбы.
На собранные средства поправили ограду, поставили новые ворота, приобрели фонарь, поправили стену, отделали подвальные этажи, исправили водопровод; электроуправление бесплатно провело электричество, а губисполком бесплатно предоставил энергию; коммунхоз на средства свои исправил разрушенную в саду Лермонтовскую беседку и внизу беседки устроил летнюю читальню и произвел на свои же средства много других работ. Управление Кавказских Минеральных Вод бесплатно доставляло дрова и всячески помогало домику. К весне при помощи же Управления КМВ была благоустроена и усадьба: посажены цветы, прочищен двор, подправлены деревья и кусты, проложены дорожки и расставлены скамейки. Такую же заботливость проявило Управление ко всем памятникам Лермонтова: восстановлен в прежнем виде грот Дианы; приведены в порядок памятники — и на месте дуэли и в городе.
Усадьба, в общем, приняла такой привлекательный вид, в каком она никогда не находилась за все время своего существования. И это почти при полном отсутствии средств из центра. Когда политпросвет брался за дело восстановления усадьбы, он учитывал отсутствие средств и у себя, но твердо верил в сочувствие учреждений, и, с другой стороны, искал такого заведующего, который мог бы хозяйственно заняться усадьбой. И как учреждения горячо откликнулись на призыв политпросвета, так и новый заведующий В. П. Шереметов показал себя как раз тем лицом, которое нужно было в то тяжелое время усадьбе. Он проявил редкую энергию, прилежную заботливость об усадьбе: установил согласованные отношения со всеми учреждениями и при их помощи блестяще выполнил дело восстановления усадьбы.
и открыли продажу литературы о Лермонтове. Из переднего домика естественноисторический музей перевели в другое, более просторное, помещение (в Рабочий дворец), развернув его в губмузей с естественным, историческим, научным и другими отделами, пополнив его еще целым рядом коллекций, так что и это помещение стало тесным для музея и стоит задача перенесения его в лучший дом Пятигорска, Мациевского, на что уже губком, занимающий этот дом, согласился. Об этом упоминается потому, что находится в связи с реорганизацией Лермонтовской усадьбы. Вместо естественноисторического музея, домик занят художественным отделом, собранием картин, собранных тем же В. П. Шереметовым, но с переходом губмузея в дом Мациевского, картины будут размещены там же, а в этом домике откроется публичная библиотека имени Лермонтова.
Лермонтовская усадьба стала действительным культурным уголком, и посещение ее значительно увеличилось. Целые экскурсии учащихся и комсомольцев, красноармейские части перебывали в усадьбе и вынесли от нее самое хорошее впечатление, как это засвидетельствовано экскурсантами в местной печати (”Терек”). Лермонтовская усадьба стала достоянием широких трудовых масс. Работой над восстановлением усадьбы и ее современным состоянием мы вправе гордиться. Общество рабочих и крестьян и здесь доказало, что памятники культуры оно ценит несравненно выше, чем буржуазное общество.
Приведем теперь отзывы писателей о Лермонтовском домике.
Вот еще 21 сентября 1922 года пишущий эти строки, временно заведовавший тогда губполитпросветом и проводивший от имени последнего работы по восстановлению, должен был писать: ”Ко всем, домик Лермонтова в Пятигорске — несомненно одна из драгоценных реликвий прошлого; сохранение этой исторической и культурной ценности — обязанность всех граждан Российской Социалистической Федеративной Советской Республики, строящей новое общество на основах знания и культуры; лишь бедность, доставшаяся нам в наследство от войны, не дает возможности развернуть полностью меры, необходимые для совершенного развития домика Лермонтова в первоклассную культурную ценность. Домик Лермонтова переживает большие затруднения в финансовом отношении, обязанность всех граждан, всех почитателей Лермонтова, всех дорожащих памятниками культуры — прийти на помощь государству. Само собою разумеется, что активная денежная помощь домику Лермонтова явится лучшим способом закрепления нашего сочувствия к памяти поэта; не сентиментальными фразами, а действительным участием должны мы доказать свою заботу о домике Лермонтова, свое преклонение перед великим поэтом России. Призываю к деятельности.
А 23 марта 1923 года, т. е. через шесть месяцев только после горячей восстановительной работы, пишут: ”В устройство музея и домика Лермонтова вложено много любви и внимания к памятнику, столь ценному для Пятигорска. Надеемся, что прежнего запустения больше не увидим. Рабочие и крестьяне любят и ценят искусство глубже, чем это казалось для идеологов буржуазии”. Заместитель заведующего Тергубкоммунотделом Викторов.
”Музей производит приятное впечатление. Экспонаты размещены продуманно. Нужно максимальным образом использовать музей в порядке весенних школьных экскурсий и в период лечебного сезона”. Инспектор Наркомпроса по Северному Кавказу Заколодкин. Заведующий тергубоно Мураев.
10 апреля 1923 года. ’’Реорганизацией музея и вообще всей усадьбы достигнуто максимум, что может дать такой бедный музей. За сравнительно короткий промежуток времени сделано сравнительно много. Это нужно поставить в заслугу заведующему музеем”. Бывший заведующий А. Казинцев.
16 мая 1923 года. ’’Чувствуется заботливая рука блюстителей над домиком и художественным залом. Необходимо помочь, чтобы создать уютный уголок, где можно будет отдохнуть в “старине”. Комиссар 37 дивизии Медников и комиссар Управления Кавказскими Минеральными Водами Тер-Григорьянц.
16 мая 1923 года. ”Любовь к делу превозмогла все материальные трудности. Какая кропотливость, сколько стремлений сохранить историко-художественные ценности”. Секретарь губ- кома РКП (б) А. Подгорный.
16 мая 1923 года. ’’Несомненно, музей имени Лермонтова является лучшей достопримечательностью Пятигорска. В особенности панорамы с кавказскими видами”. Секретарь юго-восточного бюро УКРКП (б) Микоян.
’’Члены экскурситного кружка Пятрайкома РКСМ в числе 30 человек, посетив музей, находят, что он действительно может быть назван ”Лермонтовским домиком”, что в нем собрано много ценного, достойного удивления и восхищения из реликвий Лермонтова — выражает благодарность хранителю, любителю и ревнителю этого домика товарищу Шереме- тову. Руководитель кружка заведующий административным отделом Управления Кавказских Минеральных Вод Берковский.
11 июня 1923 года. ’’Одним из самых лучших моментов из впечатлений от посещения домика Лермонтова считаю долгом отметить то любовное отношение, которым окружен домик со стороны его организаторов и охранителей”. Народный комиссар продовольствия РСФСР М. Брюханов.
11 июня 1923 года. ’Приходится радоваться, что на эту реликвию обращено должное внимание”. Чрезвычайный уполномоченный ВУИКА и Наркомпрода на Юго-Востоке России Пономарев.
14 июня 1923 года. ”Домик Лермонтова” — это первая попытка действительно сохранить в памяти потомства великого героического поэта Лермонтова. ”Домик” крайне нуждается в поддержке, прежде всего в материальной, и эта помощь должна быть ему оказана. Но уже в настоящем своем виде ”Домик” — большое достижение. Заместитель народного комиссара просвещения РСФСР Ходоровский.
на нет. Домик переведен на ”хозрасчет” — разве можно допустить такое нелепое положение? Здесь, в Лермонтовской усадьбе, достигнута большая победа над запустением и разрухой. Мы надеемся, что Нарком- прос поддержит домик Лермонтова, как имеющий не только местное, но и всероссийское значение.