АЛЬБОМ А. М. ВЕРЕЩАГИНОЙ (I)
Первая половина 1830-х годов.
Прошло немало времени, прежде чем мы смогли увидеть репродукции лермонтовских рисунков из альбомов А. М. Верещагиной, хранящихся ныне в Колумбийском университете в Нью-Йорке.
Они заполнялись в Москве в первой половине 1830-х годов и отражают дружеские отношения Лермонтова с владелицей этих альбомов Сашенькой Верещагиной.
В 1829 году Лермонтов первый раз проводил свое лето в подмосковном имении родственников Столыпиных (Е. А. Арсеньева была урожденной Столыпиной) — Середникове. По соседству находилась деревня, принадлежавшая Верещагиной. Так что виделись они с утра и до вечера. И в Москве встречались зимою едва ли не каждый день.
Верещагина была старше Лермонтова четырьмя годами. И он относился к ней с шутливым почтением и доверчивой дружбой. Верещагина, по свидетельству родственника Лермонтова А. Шан-Гирея, принимала в нем большое участие, отлично умела пользоваться немного саркастическим направлением ума своего и иронией, чтобы овладеть этой беспокойной натурой и направлять ее, шутя и смеясь, к прекрасному и благородному. Она поощряла его занятия поэзией, берегла его стихи, написанные на лоскутках бумаги. И он охотно вписывал в ее альбомы лучшие свои строфы и украшал страницы рисунками и карикатурами, дарил акварельные работы.
Выйдя замуж за дипломата Вюртембергского королевства борона Карла фон Хюгеля, А. М. Верещагина в Россию больше не вернулась, но все, что напоминало ей о Родине, о прошлом, о друзьях и прежде всего о Лермонтове, увезла с собой и бережно сохранила.
После смерти А. М. Верещагиной (1873 г.). а затем ее матери, Елизаветы Аркадьевны (1876 г.), принадлежавшие им рукописи и рисунки Лермонтова, обширная семейная переписка, альбомы со стихами и зарисовками поэта перешли к наследникам, уже не знавшим русского языка.
В руках дочери А. М. Верещагиной — графини Берольдинген оказался и альбом для стихов в коричневом сафьяновом переплете, с золотым тиснением «Souvenir», заключавший 176 пронумерованных страниц.
На первой странице альбома, уже потерянной ко времени его поступления в Колумбийский университет, значилось:
«Livre de Poésies
appartenant à
Alexandrine de Wereschaguine
Moscou, 1833
Les dessins par Michel Lermentoff.
Avec 176 pages».
В «Альбоме для стихов» было девять лермонтовских рисунков, шесть из которых сопровождались собственноручными надписями поэта по-русски и по-французски (реплики, которые изрекали лермонтовские персонажи — девушки и военные, сановники и старухи).
Это шаржи, полные жизни и юмора зарисовки, выполненные пером или карандашом, изображения бытовых сцен, в которых фигурировали, надо думать, лица из ближайшего окружения Лермонтова и Верещагиной.
В 1882 году два верещагинских альбома вкупе с другими лермонтовскими материалами, присланными графиней Берольдинген по просьбе профессора П. А. Висковатова, находились несколько лет в России и были частично скопированы и скалькированы. Но сюжеты рисунков и карикатур остались нерасшифрованными. Тончайший намек, легкая ирония шаржей, понятных всем причастным к событию, ситуации, сцене, напоминавших, очевидно, о каких-то забавных случаях, вызывавших в кругу Лермонтова веселый смех, полтора века спустя оказались для разгадки неимоверно трудными.
В наше время предпринимались попытки вернуть на Родину утраченные лермонтовские реликвии. Многое удалось. «Сокровища замка «Хохберг» стали собственностью московских музеев и библиотек5«Хохберг», ушли за океан.
В 1973 году в Ленинград по приглашению Пушкинского дома Академии наук СССР приехала из США г-жа Антони Глассе и показала лермонтоведам слайды — листы верещагинских альбомов. Пошли переговоры о совместном их изучении и публикации. В 1977 году рисунки из американских альбомов увидели советские читатели, через два года вышел совместный советско-американский сборник, расширивший наши представления о лермонтовской графике6.
17
Офицер
Серию лермонтовских карикатур в альбоме открывает фигура военного, показанного со спины, — в эполетах, в большой шляпе с плюмажем, с саблей. А ноги — тонкие и кривые. Очевидно, знакомые Верещагиной, глядя на спину, узнавали этого человека.
Офицер (в форме лейб-гвардии гусарского полка)
Бумага, карандаш
Может быть, это — автошарж (см. подробнее статью Е. А. Ковалевской «Акварели и рисунки М. Ю. Лермонтова в альбомах А. М. Верещагиной» в сб.: «М. Ю. Лермонтов. Исследования и материалы», с. 31—34)
18
Штатские на прогулке
Высокий франт в очках, с модной в ту пору бородкой, окаймляющей лицо, гуляет (очевидно, по бульвару), горделиво закинув голову и выпятив грудь.
На заднем плане — второй господин с цилиндром в одной руке и хлыстом в другой. Фигуры разномасштабны, и неизвестно, связаны ли они сюжетно между собой.
С давних пор, рассматривая рисунки Лермонтова, мы постоянно видим на них одни и те же лица. Изображение мужчины в очках повторено в другом рисунке альбома. Можно узнать его и на обложке рукописи романа «Вадим».
Штатские на прогулке
Бумага, карандаш
(см. подробнее «М. Ю. Лермонтов. Исследования и материалы», с. 34)
19
На рисунке двое мужчин, один из которых, в очках, уже знаком нам по предыдущему рисунку. Теперь он стоит за стулом старого модника с цилиндром в руке, устремившего куда-то нетерпеливый взгляд, с его губ срывается: «S’pas vrai!» («Это невероятно!»), причем фраза передана во французском разговорном произношении: «Ce n’est pas vrai».
Двое штатских
Бумага, карандаш
(см. подробнее: «М. Ю. Лермонтов. Исследования и материалы», с. 37—39)
20
«Адоратор»
В центре группы — уже знакомый нам по предшествующему рисунку господин с орлиным носом. Здесь он в цилиндре, с лорнетом, в накидке с меховым воротником. Он говорит по-французски стоящему перед ним толстопузому человечку в очках: «Je n’ai pas jamais vu comça» («Такого я еще никогда не видел»). А сверху — надпись тою же — лермонтовскою — рукой, по-русски: «адоратор», что значит «обожатель», «поклонник». В данном случае это не реплика, а название всей сцены. Возникают вопросы: кто из двух находящихся на первом плане мужчин — «адоратор», и чей? Очевидно, хозяйки альбома.
«Булевар», в котором представлена целая галерея завсегдатаев Тверского бульвара в Москве:
Подалее на креслах там другой;
Едва сидит согбенный сын земли;
Власы его в серебряной пыли...
«Адоратор»
Бумага, карандаш
(см. подробнее: «М. Ю. Лермонтов. Исследования и материалы», с. 39)
21
Справа, прислонившись к балюстраде, стоит затянутый в вицмундир офицер, судя по сабле — кавалерист. Он произносит: «Давай кутить, а потом в Школу». В центре — господин во фраке, бросающий реплику: «Vous rrradotez!» («Вы зззаговариваетесь!») молодому человеку очень маленького роста, в модном фраке с бутоньеркой в петлице и со взбитым пышным коком. Последний, кажется, возражает собеседнику, но весьма невнятно, восклицая: «Zu, zu, zu!»
Штатские и военный
Бумага, карандаш
Один из штатских — вероятно, композитор А. С. Даргомыжский
«М. Ю. Лермонтов. Исследования и материалы», с. 39, 44)
22
Офицер и дама
Седовласый военный в вицмундире со штабс-офицерскими эполетами сидит на низком диванчике в подобострастной позе перед молодой женщиной и говорит комплименты, а может быть, объясняется в любви. Не Верещагина ли это? Есть и другое предположение, что на картинке изображена гувернантка в доме Е. А. Столыпиной, владелицы имения Середниково, — француженка Каролина Мишель. «Судя по тому, что офицер позволяет себе сидеть перед дамой, — пишет исследовательница лермонтовского изобразительного наследия Е. А. Ковалевская, — она, видимо, занимает... подчиненное положение в обществе»7.
Офицер и дама
Бумага, карандаш
— вероятно, гувернантка-француженка в семье Д. А. Столыпина Каролина Мишель
(см. подробнее: «М. Ю. Лермонтов. Исследования и материалы», с. 34—37)
23
Девушка и офицер в парадном мундире
«C’est edifiand et surprenant» («Это назидательно и изумительно»). Высказывается предположение, что девушка, некрасивая, небольшого роста и очень сутулая, — сестра Екатерины Александровны Сушковой — Елизавета, в замужестве Ладыженская8.
Девушка и офицер в парадном мундире
Девушка — вероятно, Е. А. Ладыженская, сестра Е. А. Сушковой (см. подробнее: «М. Ю. Лермонтов. Исследования и материалы», с. 39)
24
Молодая женщина и мужчина во фраке
Последний из шаржей — весьма экспрессивная сцена — молодая женщина, видимо, изнемогая от усталости (после очередного танца?), только что опустилась на стул... Вздох облегчения: «уф!». Крошечный господин, уже знакомый по предыдущему рисунку («Штатские и военный»), подбегает к ней, протягивает руки и произносит с явным огорчением: «C’est terrible» («Это ужасно»). Е. А. Ковалевская высказала предположение, что изображенный человек — будущий знаменитый композитор А. С. Даргомыжский. Справедливо считать героиней сценки Екатерину Александровну Сушкову. Достаточно сравнить ее изображение с рисунком Лермонтова на полях автографа стихотворения «Стансы» («Взгляни, как мой спокоен взор...»). Специалисты усматривают сходство альбомного рисунка и с миниатюрой работы неизвестного художника, где Сушкова в бальном платье, с той же высокой прической с пышными буклями9.
Молодая женщина и мужчина во фраке
Вероятно, Е. А. Сушкова и А. С. Даргомыжский
(см. подробнее: «М. Ю. Лермонтов. Исследования и материалы», с. 45, 46—50)
25
Автограф стихотворения «Стансы»
(«Взгляни, как мой спокоен взор...»)
—1831
История отношений Лермонтова и Е. А. Сушковой, близкой приятельницы Сашеньки Верещагиной, — весьма драматический «сюжет» в личной и творческой биографии поэта. Они познакомились ранней весной 1830 года. У Сашеньки Верещагиной Катя Сушкова встретила «неуклюжего, косолапого мальчика лет шестнадцати или семнадцати, с красными, но умными, выразительными глазами, со вздернутым носом и язвительно-насмешливой улыбкой»10.
Тогда Сушкова отвергла любовь подростка и посмеялась над ней («Смеялась надо мною ты...»). В 1835 году они поменялись ролями.
Судьба свела их вновь в Петербурге. И Лермонтов отомстил ей за слезы, которые его «заставило проливать кокетство m-lle С. пять лет тому назад».
Этот второй круг отношений получил отражение в романе «Княгиня Лиговская». В непривлекательном образе Негуровой нетрудно было узнать Сушкову.
«Стансы» («Взгляни, как мой спокоен взор...») с портретом Екатерины Александровны Сушковой. 1830—1831
Бумага, чернила. 18,2×8,9
С 1917 года — в ИРЛИ из б. Лермонтовского музея, куда поступил от А. А. Краевского, редактора журнала «Отечественные записки», в котором печатался Лермонтов
Примечания
×12,3
Библиотека Колумбийского университета, Нью-Йорк, США
(ил. 17—24)
На первой странице альбома, ныне потерянной, значилось: «Livre de Poésies appartenant á Alexandrine de Wereschaguine. Moscou, 1833. Les dessins par Michel Lermentoff. Avec 176 pages» («Книга стихотворений, принадлежащая Александрине Верещагиной. Москва. 1833. Рисунки Михаила Лермонтова. С 176 стр.»)
В зарубежных коллекциях особое место занимают три альбома с автографами, акварелями и рисунками Лермонтова. Альбомы находились в руках А. М. Верещагиной до ее смерти (1873 г.), затем по наследству перешли к ее дочерям Элизабет (в замужестве фон Кениг-Вартхаузен) и Александрине Хюгель (в замужестве — графине Берольдинген).
«Хохберг», часть их архива была продана с аукциона и стала собственностью профессора из Мюнхена, доктора Мартина Винклера. Именно тогда им были приобретены находящиеся ныне в СССР акварельный автопортрет Лермонтова в бурке (местонахождение которого столько лет было неизвестно!), портрет В. А. Лопухиной в образе Эмилии и картина Лермонтова «Нападение (Сцена из кавказской жизни)», написанная для А. М. Верещагиной в 1838 году.
Альбомы А. М. Верещагиной из этого наследства впоследствии приобрела библиотека Колумбийского университета в Нью-Йорке.
Другая часть наследства Верещагиной, доставшаяся ее старшей дочери, Элизабет Хюгель, принадлежит ее правнуку, доктору Вильгельму фон Кениг-Вартхаузен. В этой части наследия находится большой альбом с двумя рисунками Лермонтова, акварель, изображающая нападение русской кавалерии на французский обоз, и другие материалы
5 См.: Ираклий Андроников—253.
6 См. в сб.: «М. Ю. Лермонтов. Исследования и материалы». Л., 1979.
7 Е. А. Ковалевская. Акварели и рисунки Лермонтова из альбомов А. М. Верещагиной. В сб.: «М. Ю. Лермонтов. Исследования и материалы», с. 34.
8 , с. 39.
9 А. Глассе. Лермонтов и Е. А. Сушкова. — В сб.: «М. Ю. Лермонтов. Исследования и материалы», с. 85, 99.
10 Сушкова (Хвостова Е. А.). Записки (1812—1841). Л., 1928, с. 108.