II. АКВАРЕЛИ
1. ПЕЙЗАЖ С ОЗЕРОМ.
Б., акв., 7,4×13,9. Внизу рукою Лермонтова: «M. L. l’an 1825 le 13 juin aux Eaux chaudes». Еще ниже, рукою Рыбкина: «Рисунок юного Лермонтова с натуры».
Альбом М. М. Лермонтовой, л. 65.
ПБ. Приобретена от потомков Н. И. Рыбкина в 1939 г.
Воспроизведено: Альбом, 25 (в красках). — Лит. Нас., 45—46, 99.
Пейзаж изображает озеро с парусной лодкой; на переднем плане холм с пестрым верстовым столбом и дорога с идущей по ней женщиной, одетой в красную кофту, с корзиной на спине; направо мост, на мосту мужчина в красных штанах и синей куртке, слева деревья. На заднем плане горы.
Не ясно, представляет ли собою лермонтовская акварель попытку десятилетнего мальчика сделать зарисовку с натуры, или это обычный для детей отвлеченный «вид с озером»22.
Н. И. Рыбкин, получивший альбом в 1860-х гг. непосредственно от П. П. Шан-Гирея и слышавший от последнего объяснения по поводу находящихся в альбоме лермонтовских рисунков, пишет о данном рисунке: «Быв десяти лет, он <Лермонтов>, например, нарисовал здесь, разумеется с дозволения бабушки, кавказские горы и на подписи, сделанной его детской рукой, видно, что этот альбом мальчик-поэт возил с собою в дорогу»23.
Акварель представляет интерес как первый живописный опыт юного Лермонтова, к тому же точно датированный и собственноручно подписанный24.
2. ОТРЯД ДРЕВНИХ ВОИНОВ.
Б., акв., 13,5×17. [1826—1827] На обороте: «Вид лесистой и гористой местности с ратью древних воинов. Рисовал М. Ю. Лермонтов. Принесено в дар А. Н. Мясоедовым».
ИЛ. Поступила в ЛМ в 1880-х гг. от Андрея Николаевича Мясоедова.
Воспроизведено: Альбом, 109.
На переднем плане, среди холмов, частично покрытых лесом, стоят два воина: один со щитом, луком и колчаном, другой в шлеме, с копьем и мечом; на втором плане в ущелье видна рать древних воинов, справа группа всадников с копьями. Вдали гора, покрытая лесом, с белеющими среди него палатками.
Примитивное разрешение перспективы, непропорциональность щита по отношению к человеческой фигуре у первого воина и беспокойная пестрота красок, не объединенных общей тональностью, — все эти недостатки акварели заставляют отнести ее к детским годам Лермонтова. Высказанное составителями каталога Ленинградской лермонтовской выставки предположение, что она исполнена Лермонтовым в годы пребывания его в Университетском благородном пансионе, т. е. в 1828—1830 гг., представляется нам неубедительны25. Датированные этими годами рисунки Лермонтова показывают наличие у автора несомненного мастерства, вследствие чего приходится отнести описываемую акварель к более раннему времени.
Картон, акв., 9,1×14,5. [1829] На обороте чернилами: «1829 года». Акварель наклеена на альбомный лист.
Альбом М. М. Лермонтовой, л. 84.
ПБ.
Воспроизведено: А. Михайлова. Рукописи М. Ю. Лермонтова..., Л., 1941, 15.
На переднем плане человек хватает лошадь под уздцы и вонзает нож в живот всаднику, откинувшемуся назад с занесенной саблей, на фоне лесного пейзажа. Вдали ветряная мельница, слева холмы. С неба светит луна.
4. МОРСКОЙ ВИД С ПАРУСНОЙ ЛОДКОЙ.
Б., акв., 9×15,5. [1828—1831] Внизу надпись рукою Рыбкина: «Его же Лермонтова виды Кавказа».
Альбом М. М. Лермонтовой, л. 24.
ПБ.
Воспроизведено: Альбом, 125 (в красках). — А. Михайлова. Рукописи М. Ю. Лермонтова..., Л., 1941, 50—51 (в красках).
На переднем плане среди вспененных волн изображена парусная лодка; справа на возвышенном берегу видны стены и башни крепости.
После переезда в 1832 г. в Петербург в лирике Лермонтова мы неоднократно встречаем стихи, посвященные морю. Таков целый ряд его стихотворений, включенных поэтом в свои письма: «Примите дивное посланье» (в письме к С. А. Бахметевой), «Для чего я не родился» (в письме к М. А. Лопухиной) и, наконец, «Белеет парус одинокий» (в письме к ней же).
Однако в акварели нет ничего такого, что позволяло бы считать ее иллюстрацией к одному из названных стихотворений, в частности к «Парусу»; живописная манера заставляет датировать ее более ранними годами.
5. ПЕЙЗАЖ С ДВУМЯ БЕРЕЗАМИ.
Б., акв., 8,7×14,7. [1829—1831] Слева с краю надпись карандашом: «Рисунок Лермонтова». Внизу карандашом надпись рукою Рыбкина: «Чету белеющих берез».
Альбом М. М. Лермонтовой, л. 62.
ПБ.
Воспроизведено: Краткий отчет Рукописного отдела Гос. Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина за 1914—1938 гг., Л., 1940, 132—133. — Альбом, 21 (в красках). — А. Михайлова. Рукописи М. Ю. Лермонтова..., Л., 1941, 64—65 (в красках).
На переднем плане холм с двумя березами, справа река, в которой отражается луна, на заднем плане холм и еловый лес.
и ночном пейзаже с березами. В последнем крайне примитивно сделано изображение луны и особенно ее отражения в воде. Очертания холмов бесформенны и походят скорее на муравейники. Для всех трех акварелей характерны облака, сделанные в одной манере.
Надпись карандашом под акварелью: «Чету белеющих берез», представляющая цитату из стихотворения Лермонтова «Родина» (1841), является безусловно более поздней. Вернее всего надпись принадлежит Рыбкину, сделавшему пометку со слов Шан-Гирея.
6. ИСПАНЕЦ С КИНЖАЛОМ.
Б., акв. Поясной. ¾ вправо. 11,5×8,2. [1830—1831] Справа на фоне надпись чернилами неизвестной рукой: «Рисов. Мих. Юрьев. Лермонтов».
Альбом В. Третьяковой, л. 19.
ГЛМ. Поступила в 1935 г. от А. Ф. Коростина.
Воспроизведено: С. Дурылин. Мотивы драматургии Лермонтова, «Театр» 1939, № 10, 20. — Лит. Нас., 45—46, 695.
Акварель изображает мужчину в испанском костюме, в плаще, в кружевном воротнике, с орденскою цепью на шее, сидящим в кресле и держащим в правой руке обнаженный кинжал.
В живописных работах Лермонтова неоднократно фигурируют изображения его легендарного предка.
Описываемая нами акварель, очевидно, представляет одну из первых попыток поэта изобразить соего мифического предка. Здесь он наделен всеми теми атрибутами, какие, повидимому, раз и навсегда утвердились за ним в представлении юного поэта: такими же усами и бородой, откинутыми назад волосами, орденской цепью, брыжжами и т. п.
В этом первом варианте гораздо меньше «рембрандтовского», чем в дальнейших попытках передать живописный облик владетельного герцога, наделенного бурными страстями, силой воли, властью и богатством.
Акварель следует рассматривать как первые шаги Лермонтова в поисках того «типажа», который в скором времени отольется в более четкие и кононические для Лермонтова формы, заметно уже на следующей акварели Публичной библиотеки, помеченной 1831 г.
ПЕЙЗАЖ С ОЗЕРОМ
Акварель Лермонтова, 1825 г.
Публичная библиотека, Ленинград
7. ИСПАНЕЦ С ФОНАРЕМ И КАТОЛИЧЕСКИЙ МОНАХ.
Картон, акв., 11,2×9,1. 1831. Внизу рукою Лермонтова: «Р<исовал> М. Лермонтов. 1831 г. ». На обороте неизвестной рукою: «... Поэт Лермонтов рисован 1838 из Байрона» и надпись поперек «Шубин сентябрем».
ПБ. Поступила из Древнехранилища М. П. Погодина в 1852 г.
Воспроизведено—225. — Семека, 11. — Academia, IV, 478—479. — Альбом, 106. — Лит. Нас., 45—46, 699.
Акварель изображает испанца в плаще, накинутом на левое плечо в брыжжах, с орденскою цепью на шее, держащего в правой, поднятой вверх руке зажженный фонарь. Слева полулежит фигура католического монаха, на которого смотрит испанец.
Акварель близко напоминает портрет кисти Лермонтова, изображающий герцога Лерму. Оба произведения выдержаны в «рембрандтовских» тонах, построены на характерной для этого мастера светотени.
Сравнивая эти две работы, мы должны притти к заключению, что в масле Лермонтов был значительно слабее, чем в своих работах акварелью, не говоря уже о блестящих карандашных набросках.
По сравнению с картиной маслом акварель хотя и относится к более раннему времени, но написана в более свободной манере; в ней много движения и той романтической приподнятости, которая так характерна для всех литературных произведений Лермонтова этой поры.
Тот факт, что акварель поступила в Публичную библиотеку из собрания М. П. Погодина, лишний раз подтверждает авторство Лермонтова: совершенно естественно желание Погодина, с которым Лермонтов был знаком и у которого он 9 мая 1840 г. читал «Мцыри», иметь в своем «древнехранилище» одно из живописных произведений поэта.
8. ЮНОША В БУРНУСЕ И ВОСТОЧНОМ ГОЛОВНОМ УБОРЕ.
Б., акв. Погрудный, прямоличный. 14,5×19. 1831. Справа рукою Лермонтова: «1831. М. Лермонтов».
Центральный литературный архив, Москва.
Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 103.
Акварель изображает смуглого юношу восточного типа, одетого в голубой бурнус. Голова повязана белой тканью наподобие тюрбана.
Акварель обнаружена среди писем и бумаг художника Н. Д. Миллиоти, поступивших в Центральный литературный архив. К сожалению, о происхождении этой акварели ничего неизвестно.
По своей живописной манере она очень близка к другим акварелям Лермонтова, на ней имеется собственноручная его подпись, и поэтому авторство поэта не вызывает сомнений.
9. ЭПИЗОД ИЗ МАНЕВРОВ В КРАСНОМ СЕЛЕ.
Б., сепия, 16,5×21. [1833—1834]
ИЛ. Поступила в ЛМ в 1883 г. от А. А. Столыпина.
Воспроизведено: Акад., 1913, V, 224—225. — Семека, 16. — Academia, V, 378—379. — Лит. Нас., 45—46, 105.
Рисунок изображает холмистую местность, поросшую кустарниками и деревьями. На переднем плане, на дороге, огибающей холм, на котором расположен ряд деревенских домиков, на мосту — два верховых военных и один пеший солдат. Вдали еще три всадника и два пеших солдата.
«Алексей Афанасьевич <Столыпин, двоюродный дядя Лермонтова> просит меня переслать Вам для Лермонтовского музея посылаемый по этой же почте рисунок тушью Михаила Юрьевича. Рисунок этот сделан Лермонтовым во время его пребывания в школе и представляет маневры. На мосту генерал Шлиппенбах, по общему отклику очень схожий. Надеюсь, что рисунок этот, принадлежащий молодости Лермонтова, будет интересен для помещения в Музее училища»26.
От Елизаветы Алексеевны Арсеньевой, бабушки Лермонтова, рисунок этот перешел по наследству к ее младшему брату, Афанасию Алексеевичу Столыпину, а после его смерти достался его сыну Алексею Афанасьевичу, которому принадлежали в это время и Тарханы. Ввиду слабоумия последнего опекуном был двоюродный брат его, Дмитрий Аркадьевич Столыпин.
Акварель эта очень характерна для времени пребывания Лермонтова в юнкерской школе. Его привлекает военная тематика, в которой значительную роль играет Кавказ. Однако помимо кавказской природы, с ее романтической приподнятостью, все чаще начинают встречаться сюжеты из окружающей жизни, действующими лицами которых являются самые обыденные люди. Таковы юнкерские поэмы Лермонтова, таковы его зарисовки в юнкерском альбоме, такова же и описываемая нами акварель.
Продолжая эту параллель между его живописными и литературными произведениями, мы можем подметить в этой акварели те же нотки юмора и иронии, которые свойственны его поэмам — «Уланше», «Петергофскому празднику», а позднее и «Монго». Так, фигура крайнего справа солдата дана в непринужденной позе персонажей голландских полотен, занимающимся отправлением естественных потребностей, невзирая на окружающее.
10. БИВУАК Л. -ГВ. ГУСАРСКОГО ПОЛКА ПОД КРАСНЫМ СЕЛОМ.
Б., акв., 16,8×21,4. [1835] В раме красного дерева. На раме бронзовая дощечка, на которой награвировано: «Бивуак лейб-гвардии гусарского полка под Красным Селом, рисовал оного же полка корнет Михаил Юрьевич Лермонтов в 1835-м году. 1. Корнет князь Николай Сергеевич Вяземский лежит. 2. Ротмистр Григор. Витт с вахмистром Докучаевым вдали. 3. Штаб-ротмистр Алекс. Григорьевич Ломоносов сидит на ковре. 4. Ротмистр Ив. Ив. Ершов стоит слева руки позади. 5. Посланник в Бразилии Сергей Григорьевич Ломоносов. 6. Поручик Яковлев сложа руки на груди. 7. Флигель-адъютант ротмистр Ираклий Абрамович Баратынский. 8. Корнет князь Витгенштейн с трубкой в руке. 9. Корнет князь Александр Егорович Вяземский, рассказывающий полковнику князю Дмитрию Алексеевичу Щербатову, который сидит на складном стуле, о похищении из Императорского Театрального училища воспитанницы, танцовщицы, девицы Кох».
ЛБ. Ранее находилась в собрании О. А. Новосильцевой.
Воспроизведено: Акад., IV, 136—137. — Семека, 30. — Печатник, V, 16. — Альбом, 134. — Лит. Нас., 43—44, 480—481 (в красках).
Акварель изображает бивуак л. -гв. гусарского полка на полянке, среди невысоких деревьев и кустарников. Слева видны две лошади и возле них фигура гусара; справа группа оседланных лошадей. На переднем плане группа в 11 человек в разнообразных позах, поименно перечисленных на медной дощечке.
Акварель выдержана в зеленовато-голубых тонах и сделана с некоторою нарочитою диспропорцией отдельных фигур.
Портретное сходство изображенных лиц следует считать схваченным очень удачно, если сравнить с дошедшими до нас отдельными портретами некоторых из персонажей этой акварели. Так, нам известны портреты: А. Г. Ломоносова, акварель А. Клюндера (ГЛМ); С. Г. Ломоносова, акварель К. Брюллова (Третьяковская галлерея); И. А. Баратынского, рисунок неизвестного художника (ИМ); кн. Витгенштейна, акварель Клюндера (ИЛ и ГЛМ) и др.
Похищение из Театрального училища воспитанницы Кох, о котором на лермонтовской акварели рассказывает полковнику кн. Щербатову А. Е. Вяземский, в свое время взволновало весь Петербург. Вот что пишет об этом Авдотья Панаева: «Случилось похищение выпускной воспитанницы Кох из театральной школы. Смятение было ужасное. Она исчезла во время ужина, отказавшись от него под предлогом головной боли, и осталась в дортуаре. Директор, инспектор школы, все театральные чиновники, старушка-директриса, все классные дамы — пришли в ужас, потому что всем известно, что Кох обратила на себя внимание очень высокой особы. Однако все благополучно выпутались из этой истории. Остались виновными только безгласная старушка-директриса да сторож у ворот. Их отстранили от службы. Похититель долго укрывал Кох в своих имениях, несмотря на строжайшее приказание государя Николая Павловича разыскать и его и похищенную. Наконец, похитителя нашли — это был князь <Вяземский>. Его посадили в крепость. Какое наказание постигло Кох — не знаю»27.
Год самого происшествия не указан ни в воспоминаниях Панаевой, ни в воспоминаниях актера Леонидова28, ни в анонимных воспоминаниях члена «Общества танцоров поневоле». Однако в последних мы имеем косвенные указания, которые дают нам возможность установить этот год. Автор, сообщая о своем приеме в число членов «Общества» в начале 1836 г., говорит, что он был принят на место выбывшего офицера Преображенского полка Васильева, помогавшего Вяземскому в похищении Кох и за это сосланного на Кавказ29.
Таким образом, правильность датировки, написанной на дощечке у рамы акварели, подтверждается мемуарными данными.
11. ПЕЙЗАЖ С МЕЛЬНИЦЕЙ И СКАЧУЩЕЙ ТРОЙКОЙ.
Б., акв., 18,5×3. [1835] В раме красного дерева. На раме бронзовая дощечка, на которой выгравировано: «Рисовал поэт М. Ю. Лермонтов».
ЛБ. Ранее находилась в собрании О. А. Новосильцевой.
Воспроизведено—225. — Семека, 17. — Альбом, 161 (в красках). — Лит. Нас., 43—44, 144—145 (в красках).
Акварель изображает гористую местность с холмами, поросшими лесом. На переднем плане видны водяная мельница и плотина, через которую проходит дорога, круто поднимающаяся вверх. По дороге от мельницы вверх скачет тройка, запряженная в телегу. Ямщик в высокой шапке держит в поднятой руке кнут. В телеге сидит мужчина в шинели или плаще. С правой стороны видны ствол поваленного дерева и несколько пней.
Ни даты, ни подписи на акварели нет, но ее почти одинаковый размер с предыдущей и очень близкая живописная техника позволяют считать бесспорным авторство Лермонтова. Нахождение обеих акварелей в собрании Новосильцевой говорит за то, что они подарены, очевидно, одновременно, а поскольку нам известен год исполнения первой, вторую возможно датировать тем же 1835 г.30.
12. ПОРТРЕТ В. А. ЛОПУХИНОЙ-БАХМЕТЕВОЙ. КОПИЯ ШУЛЬЦА 1882 г.
Б., акв. Поясной. ¾ влево. 16×21. [1835] Внизу: «В. Л.».
Местонахождение оригинала неизвестно. Копия — в ИЛ. Поступила в ЛМ в 1880-х гг. от П. А. Висковатова.
Воспроизведено: Исторический Вестник 1885, III, 477. — Печатник, I, XII, — Academia, I, 480. — Альбом, 143.
В. А. Лопухина изображена сидящей на диване, опершись на правую руку. На голове блондовый чепец, на плечах платок с пестрой каймой. Над левой бровью родинка.
С семьей Лопухиных, состоявшей, кроме родителей, из сестер: Марии (род. 1803 г.), Варвары, Елизаветы и брата Алексея, Лермонтов был коротко знаком в период своего пребывания в Московском университетском благородном пансионе и университете.
Особенно дружен он был с Алексеем Александровичем и Марией Александровной. Но самое значительное место в жизни поэта заняла младшая сестра, Варвара Александровна, чувство к которой он пронес через всю свою жизнь, хотя упорно скрывал это и нигде в своих произведениях открыто не называл имени любимой женщины.
ЮНОША В БУРНУСЕ И ВОСТОЧНОМ ГОЛОВНОМ УБОРЕ
Акварель Лермонтова, 1831 г.
Центральный литературный архив, Москва
К какому году может относиться описываемая акварель?
В. А. Лопухина приехала в Москву в 1831 г., и к этому времени, очевидно, следует отнести начало увлечения Лермонтова ею. В августе 1832 г., с переездом Лермонтова в Петербург, это увлечение обрывается, хотя в письмах поэт не перестает интересоваться судьбой любимой девушки.
Из воспоминаний А. П. Шан-Гирея мы знаем, какое впечатление на Лермонтова произвело сообщение о ее замужестве в 1835 г.: «Мы играли в шахматы, человек подал письмо; Мишель начал его читать, но вдруг изменился в лице и побледнел; я испугался и хотел спросить, что такое, но он, подавая мне письмо, сказал: „вот новость — прочти“ и вышел из комнаты. Это было известие о предстоящем замужестве В. А. Лопухиной»31. То же чувство горечи, правда, замаскированное иронией, встречаем мы в письме Лермонтова к А. М. Верещагиной (весна 1835 г.), в словах, которые написаны им по поводу слуха о предстоящем замужестве Лопухиной: «Она <г-жа Углицкая> мне также сообщила, что M-lle Barbe выходит замуж за г. Бахметева. Не знаю, должен ли я верить ей, но, во всяком случае, я желаю M-lle Barbe жить в супружеском согласии до празднования ее серебряной свадьбы и даже долее, если до тех пор она не пресытится».
новая вспышка его чувства к Вареньке Лопухиной, ставшей уже Бахметевой. В письме Лермонтова из Тархан к С. А. Раевскому от 16 января 1836 г. мы находим этому подтверждение: «пишу четвертый акт новой драмы, взятой из происшествия, случившегося со мною в Москве. О, Москва, Москва... преподло со мною поступила». Драма, о которой упоминает Лермонтов в письме. — «Два брата»; здесъ в монологе Юрия Радина, действительно, почти с документальной точностью изложена история этой любви. История любви поэта к Лопухиной отражена во многих его произведениях. Так, известно, что в «Княгине Лиговской» княгине Вере Дмитриевне, а в «Княжне Мери» — Вере присвоены черты Вареньки Лопухиной.
Поэтому для нас небезынтересны те портретные зарисовки этих лиц, которые изображены Лермонтовым в его литературных произведениях.
В «Княгине Лиговской» читаем: «Княгиня Вера Дмитриевна была женщина 22 лет, среднего женского роста, блондинка с черными глазами, что придавало лицу ее какую-то оригинальную прелесть и, таким образом, резко отличая ее от других женщин, уничтожало сравнения, которые, может быть, были бы не в ее пользу. Она была не красавица, хотя черты ее были довольно правильны. Овал лица совершенно аттический и прозрачность кожи необыкновенная. Беспрерывная изменчивость ее физиономии, повидимому, несообразная с чертами несколько резкими, мешала ей нравиться всем и нравиться во всякое время...».
В «Княжне Мери» доктор Вернер, рассказывая Печорину о новоприбывших из Пятигорска лицах, так описывает Веру: «... очень хорошенькая, но очень, кажется, больная... она среднего роста, блондинка, с правильными чертами, цвет кожи чахоточный, а на правой щеке черная родинка; ее лицо меня поразило своей выразительностью».
Любопытно, что в рукописи «Княжны Мери» при описании наружности Веры сначала было сказано: «а над бровей черная родинка», а затем исправлено: «на правой щеке черная родинка». Так Лермонтов зашифровывал чересчур бросающееся сходство выведенного персонажа с прототипом.
До нас дошло несколько карандашных зарисовок Лермонтова в его юнкерском альбоме (о них см. ниже, в отделе рисунков) и две акварели, изображающие Вареньку Лопухину. Глядя на них, трудно вообразить пленительный облик женщины, вызвавшей к себе столь глубокое поклонение поэта. Со всех этих зарисовок на нас глядит удлиненный овал лица довольно некрасивой, старообразной женщины, в которой трудно узнать «молоденькую, милую, умную, как день, и в полном смысле восхитительную», по словам Шан-Гирея, В. А. Лопухину.
Однако такое противоречие объясняется самим Лермонтовым, если мы обратимся к его словесным описаниям любимой женщины: «Она была не красавица...»; «Беспрерывная изменчивость ее физиономии, повидимому, несообразная с чертами несколько резкими, мешала ей нравиться всем и нравиться во всякое время...»; «Овал лица совершенно аттический...».
К этим литературным и потому не всегда точным зарисовкам прибавим ее описание с натуры, сделанное весной 1838 г. Шан-Гиреем: «Боже мой, как болезненно сжалось мое сердце при ее виде! Бледная, худая и тени не было прежней В<ареньки>, только глаза сохранили свой блеск и были такие же ласковые, как и прежде»32.
Все сказанное объясняет, почему Лермонтов оказался не в состоянии передать ее облик.
История этого портрета довольно любопытна. Поэт подарил его любимой женщине, однако Н. Ф. Бахметев, муж Варвары Александровны, и так недолюбливал Лермонтова, а после появления «Героя нашего времени» и вовсе «заставил ее, — пишет Висковатов, — уничтожить письма поэта и все, что тот когда либо ей дарил и посвящал. Тогда-то Варенька передала дорогие ей рукописи и рисунки поэта близким своим, в особенности Саше Верещагиной. Таким образом, в семье последней в Штутгарте сохранилось многое»33.
В 1882 г. Висковатову удалось получить из Штутгарта от дочери А. М. Верещагиной, графини Берольдинген (в замужестве баронессы Гюгель), альбомы В. А. Лопухиной, среди которых оказался между другими рисунками поэта и портрет Вареньки Лопухиной. Висковатов тогда же заказал Шульцу акварельную копию с него, поступившую позднее в Лермонтовский музей.
ЭПИЗОД ИЗ МАНЕВРОВ В КРАСНОМ СЕЛЕ
Акварель Лермонтова, 1833—1834 гг.
Институт литературы, Ленинград
Вот что он писал про этот рисунок: «Акварельный портрет любимой женщины, мастерски нарисованный Михаилом Юрьевичем, недавно попал ко мне. Он очень похож и рисован около 1836 г., как раз в то время, когда Лермонтов пишет повесть „Княгиня Лиговская“. Года два тому назад мне удалось видеть большой портрет той же особы, сделанный масляными красками хорошим художником. Вот почему я сужу о сходстве»34 И в другом месте: «В том же 1836 году, когда писал он „Княгиню Лиговскую“, он нарисовал акварелью и портрет Вареньки Лопухиной тогда уже вышедшей за Бахметева, совершенно в таком виде и костюме, в каком описывается Вера в романе: „молодая женщина в утреннем атласном капоте и блондовом чепце сидела небрежно на диване“»35
Поскольку в декабре 1835 г., при проезде из Петербурга к бабушке в Тарханы, встреча поэта с любимой женщиной, уже ставшей женой другого, заставляет вновь вспыхнуть его чувство и пережить мучительные мгновения, естественно предположить, что именно в этот период он и исполнил с нее два портрета: описываемый нами — и второй, о котором речь впереди.
Остается пожалеть, что Висковатов, сообщая сведения о виденном им большом масляном портрете Лопухиной, не указал ни имени художника, исполнившего его, ни его местонахождения.
13. ПОРТРЕТ В. А. ЛОПУХИНОЙ.
Б., акв. Поясной. ¾ влево. 8,8×14,5. [1835] Внизу подпись рукою Е. П. Петровой: «Работа Лермонтова». Ниже рукою Висковатова: «Работа несомненно М. Ю. Лермонтова и изображает Варв<ару> Александр<овну>Бахметьеву, рожд. Лопухину. Пав. Висковатов».
Воспроизведено: Д. И. Неизвестные рисунки М. Ю. Лермонтова, Огонек, 1946, № 34, 27. — Лит. Нас., 45—46, 109.
Портрет изображает молодую женщину по пояс, в шелковом закрытом платье, с рукавами буфф и меховым воротником, в прическе «à la grecque».
Акварель эта, как и портрет сепией испанца, напоминающего воображаемого лермонтовского предка, была приобретена в 1941 г. Институтом литературы Академии наук СССР от потомков троюродной сестры Лермонтова, Екатерины Павловны Петровой, в замужестве Жигмонт, вместе с интересной перепиской по поводу этих портретов.
Осенью 1889 г. П. А. Висковатов обратился к Павлу Семеновичу Жигмонту, являющемуся сыном Семена Осиповича Жигмонта и его жены Екатерины Павловны, урожденной Петровой, с запросом, касающимся якобы имеющихся у Жигмонта писем Лермонтова.
Жигмонт в ответ на этот запрос ответил, что в 1886 г. он после смерти отца (мать его умерла на 10 лет раньше) унаследовал «целый ворох фамильных бумаг, которые, к сожалению, почти еще не разобраны... пока мне удалось найти два рисунка, сделанные Лермонтовым — один тушью, другой — акварелью. Под каждым из них рукою матери подписано карандашом: „работа Лермонтова“».
5 ноября 1889 г. Жигмонт отсылает Висковатову рисунки Лермонтова, прося его «как знатока Лермонтова и авторитета в деле его изучения» удостоверить подлинность посылаемых рисунков, хотя бы надписями на обороте.
По получении рисунков Висковатов 7 декабря 1889 г. посылает Жигмонту письмо, из которого мы позволим себе привести наиболее интересные выдержки: «Искреннее спасибо за присылку 2-х рисунков М. Ю. Лермонтова. На запрос Ваш: его ли это работа? — отвечаю самым категорическим образом: его... Второй рисунок чрезвычайно интересен: это портрет Варвары Александровны Бахметевой, рожд. Лопухиной, в которую поэт был влюблен всю свою жизнь и о коей я говорил в нескольких статьях... ... Я в восторге, что получил этот портрет и постараюсь снять с него хорошую копию. Поэтому не торопите меня если можно возвратом. Очень, очень интересный рисунок!».
Висковатов сделал удостоверяющие надписи на рисунках, но, как это видно из дальнейшей переписки, заказанными копиями и фотографиями этих портретов остался недоволен и уничтожил их. «Рисунки Лермонтова, — читаем мы, — я посылал скопировать в Петербурге (жены моей нет здесь, а она художник хороший). Мне вернули их и сняли копии — я бы сделал не хуже. Я разорвал копии, снял здесь фотографию, не годна — слишком много синего цвета в оригинале, да и фотограф плохой».
В 1891 г. Жигмонт сообщал А. С. Суворину, по случаю 50-летия со дня смерти Лермонтова, об имеющихся у него портретах, но Суворин, как видно, не использовал их для своих изданий, и о них совершенно не было известно в лермонтовской литературе до 1941 г., т. е. до момента их приобретения Институтом литературы Академии наук СССР.
Акварель эта была приобретена в 1941 г. Институтом литературы от потомков Е. П. Петровой, в замужестве Жигмонт.
Датировка этой акварели довольно затруднительна. Факт ее нахождения у Е. П. Петровой-Жигмонт говорит за то, что она могла быть подарена, очевидно, в 1837 г., т. е. во время первой ссылки Лермонтова на Кавказ, когда поэт останавливался в Ставрополе в доме ее отца, П. И. Петрова. Правда, имеются косвенные указания на то, что Лермонтов и позже общался со своей кузиной. Так, в записной книжке кн. В. Ф. Одоевского, подаренной в 1841 г. Лермонтову при его последнем отъезде на Кавказ, с просьбой вернуть ее всю заполненную, на странице 12-й имеется следующая запись поэта: «Семен Осипович Жигмонд», т. е. названы имя, отчество и фамилия мужа Е. П. Петровой.
В 1837 г. кузине Лермонтова было 17 лет, и понятен с ее стороны повышенный интерес к опальному поэту. Однако нам кажется малоправдоподобным, чтобы Лермонтов, желая оставить девушке на память свой рисунок, исполнил для этой цели портрет горячо любимой им женщины, любовь к которой он тщательно скрывал и имя которой он ни разу не назвал в своих произведениях. Более вероятно, что он захватил с собой в ссылку ранее исполненный портрет В. Лопухиной, который по каким-то, для нас неизвестным, причинам застрял в семье Петровых.
Мы относим исполнение этого портрета к декабрю 1835 г., так как именно в это время Лермонтов глубоко переживал свою неудачную любовь к Лопухиной36.
О портрете Вареньки Лопухиной в виде испанской монахини упоминает Висковатов в биографии Лермонтова, см. ниже в разделе, посвященном утраченным работам Лермонтова (стр. 208).
14. ПОРТРЕТ ЮРИЯ ПЕТРОВИЧА ЛЕРМОНТОВА.
Б., акв. Погрудный. ¾ вправо. 20×19. [1835—1836] Под изображением подпись чернилами неизвестной рукою: «Юрий Петровичь Лермонтов. Отец Автора М. Лер».
ГЛМ. Поступила из Третьяковской галлереи в 1839 г. Ранее находилась в собрании И. Е. Цветкова.
: «М. Ю. Лермонтов в портретах». Редакция и вступительная статья И. С. Зильберштейна, Гос. литературный музей, М., 1941, 11. — Альбом, 6. — Лит. Нас., 45—46, 113.
Акварель изображает отца поэта, Юрия Петровича Лермонтова (1787—1831), в возрасте около 30 лет, с вьющимися волосами, с пробором с левой стороны, в синем сюртуке и коричневом жилете, в белом, повязанном бантом галстуке.
О внешности Юрия Петровича до нас дошли отрывочные сведения. Так, Висковатов со слов учителя Лермонтова, А. З. Зиновьева, сообщает: «Немногие помнящие Юрия Петровича называют его красавцем, блондином, сильно нравящимся женщинам, привлекательным в обществе, веселым собеседником, „bon vivant“»37. В близких приведенным выражениях описывает его внешность со слов современников и П. К. Шугаев: «Отец поэта Ю. П. Лермонтов был среднего роста, редкий красавец, прекрасно сложен; в общем, его можно назвать в полном смысле изящным мужчиной»38.
Лермонтовская акварель довольно точно соответствует этой характеристике.
Ни даты, ни подписи на акварели нет. Авторство Лермонтова устанавливается нами на основании стилистического анализа — путем сравнения с другими портретными работами Лермонтова. При всем кажущемся, на первый взгляд, разнообразии живописных приемов Лермонтова более внимательное изучение его рисунков, акварелей и масляных картин дает возможность установить ту специфичность его «почерка», которая объединяет все его живописные работы.
Датировка портрета представляет большие трудности. Дата смерти Юрия Петровича — 1 октября 1831 г. — еще не позволяет установить время его написания, так как мы не имеем никаких данных утверждать, что портрет написан с натуры; наоборот, вполне вероятно, что он написан с уже имевшегося портрета. Достоверно известные нам встречи поэта со своим отцом относятся к тому времени, когда Лермонтову было 13—14 лет, когда он только начинал учиться рисовать с бюстов, а наш портрет характеризуется вполне разработанной акварельной техникой.
В октябре 1831 г. Юрий Петрович скончался. Смерть, естественно, примирила сына с отцом, если даже предположить, что их отношения были испорчены. Мы знаем, что в Кропотове находился портрет Юрия Петровича, исполненный неизвестным крепостным художником масляными красками, и вполне возможно, что поэт захотел сделать с него для себя акварельную копию.
Действительно, сличая описываемую акварель с портретом Юрия Петровича, исполненным масляными красками неизвестным художником, мы находим такое разительное между ними сходство, что без колебаний можем заключить, что оригиналом для копии являлся именно этот последний. Некоторая деревянность фигуры, какая-то неуклюжесть акварельного портрета дополнительно подтверждают наше предположение, что он делался не с натуры.
Остается решить вопрос о времени исполнения Лермонтовым этой копии.
Было бы весьма соблазнительно думать, что она сделана или тотчас после смерти отца, или в скором времени. Однако живописная манера ее выполнения не дает нам права отнести ее к 1831 г., так как в это время Лермонтову было всего 17 лет и он не мог еще овладеть в достаточной степени акварельной техникой. По своему живописному мастерству портрет ближе всего подходит к другим лермонтовским акварельным портретам (Лопухиной, Раевского, Одоевского, Кикина, автопортрету), исполненным в период 1835—1837 гг.
В 1835 г. Лермонтов получил отпуск и провел его в имении своей бабки Тарханах. Во время этой поездки он мог по дороге в Тарханы заехать в отцовское имение Кропотово и там скопировать портрет отца39.
15. ГОЛОВА ВОИНА В ШЛЕМЕ.
Б., акв., ¾ влево. 5×10,2. [1835—1836] Внизу карандашом рукою Рыбкина: «Его же Лермонтова».
Альбом М. М. Лермонтовой, л. 18.
ПБ.
Воспроизведено: Альбом, 260.
Рисунок изображает голову мужчины с усами, в шишаке и в полосатом восточном халате.
16. ПОРТРЕТ НЕИЗВЕСТНОГО В СИНЕМ СЮРТУКЕ.
¾ влево. 7,5×5. [1835—1836] Внизу карандашом рукою Рыбкина: «Его же Лермонтова».
Альбом М. М. Лермонтовой, л. 21.
ПБ.
Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 115.
Портрет изображает мужчину средних лет с крупными чертами лица, с длинными волосами и баками, одетого в наглухо застегнутый синий сюртук.
Акварель сделана уверенными, широкими мазками.
В. А. ЛОПУХИНА-БАХМЕТЕВА
Акварель Лермонтова, 1835 г.
Институт литературы, Ленинград
17. ГОРЕЦ С ПИКОЙ, ВЕРХОМ НА ЛОШАДИ.
Б., акв., 7×7. [1835—1836] Рисунок перечеркнут крест-накрест светложелтой краской. Внизу рукою Рыбкина: «Его же».
Альбом М. М. Лермонтовой, л. 41.
ПБ.
18. КАВАЛЕРИЙСКАЯ СХВАТКА.
Б., сепия, 7×15,5. [1835—1836] Внизу карандашом рукою Рыбкина: «Его же из кавказск<их> сцен».
Альбом М. М. Лермонтовой, л. 49 об.
ПБ.
Воспроизведено: Альбом, 58.
Рисунок, свободно исполненный легкими широкими мазками, изображает схватку горцев с русскими войсками. На переднем плане упавшая лошадь без всадника, около нее кавказец верхом, с занесенной саблей, слева на него замахивается шашкой военный с ружьем в чехле за плечами. На заднем плане группа из пяти всадников.
19. ОСЕДЛАННАЯ ЛОШАДЬ.
Б., сепия, 6,2×14,2. [1835—1836] Внизу рукою Рыбкина: «Рисунок Лермонтова».
ПБ.
Фигура лошади несколько напоминает фигуру лошади на более раннем рисунке Лермонтова, сделанном итальянским карандашом: «Черкес с лошадью» (см. ниже, раздел «Рисунки»).
20. ПОРТРЕТЫ ДВУХ МУЖЧИН.
Б., акв. Погрудные. 5×10,2. [1835—1836] Акварель наклеена в альбом вверх ногами.
Альбом М. М. Лермонтовой, л. 93.
ПБ.
Оба портрета погрудные: левый — пожилой мужчина, бритый; правый — с баками и бородкой, но без усов.
21. ГОЛОВА МУЖЧИНЫ В ЧАЛМЕ.
Б., акв. Погрудный. ½ влево. 7,8×10,5. 1836.
Внизу слева красной краской: «1836 г. М. Л...... ов». Правее, еще ниже, рукою Рыбкина: «Его же Лермонтова».
Альбом М. М. Лермонтовой, л. 28.
ПБ.
Давая краткое описание альбома М. М. Лермонтовой, Н. Рыбкин так говорит об этом рисунке: «На этой же странице Лермонтов кровавыми красками изобразил свирепого черкеса в чалме и подписал под рисунком: „1836 год, М. Л—ов“». Однако признать эту подпись за автограф Лермонтова мы не считаем возможным.
22. ПОРТРЕТ МУЖЧИНЫ В ПЛАЩЕ («ФАТАЛИСТ»).
Б., сепия. Погрудный. ¾ влево. 7,5×7. 1836.
Внизу подпись: «1836 года М. Л.». Слева вверху поперек рукою Рыбкина: «Шан-Гирей говорит, это Фаталист». Справа, поперек, тою же рукою: «Его же Лермонтова».
Альбом М. М. Лермонтовой, л. 30 об.
ПБ.
Воспроизведено: Альбом, 240.
На портрете изображен мужчина с резкими чертами лица, большим носом, длинными волосами, в накинутом на правое плечо плаще.
Как ни заманчиво видеть в данной сепии иллюстрацию к «Фаталисту» (Вулич), от этого приходится категорически отказаться, так как она выполнена в 1836 г., т. е. тогда, когда у Лермонтова едва ли зародился план романа «Герой нашего времени».
Висковатов говорит, что в основу «Фаталиста» положен случай, происшедший с родственником Лермонтова, Акимом Акимовичем Хастатовым, который на весь Кавказ славился своею храбростью и о котором ходило множество рассказов. Возможно, что Лермонтов, под влиянием рассказов о приключениях Хастатова, изобразил его во всем ореоле его храбрости и слепой веры в судьбу — предвосхитив, таким образом, облик героя своего будущего рассказа.
40. Сопоставление этих двух портретов помогло бы установить, кто изображен на сепии. В Литературном музее есть зарисовка А. А. Хастатова, выполненная П. И. Челищевым и находящаяся в одном из его многочисленных альбомов; зарисовка эта, однако, не дает возможности решить вопрос, является лермонтовский рисунок портретом его родственника или нет41.
23. КОННЫЙ ГОРЕЦ СО ЗНАМЕНЕМ.
Б., акв., 8,3×15. 1836. Внизу справа краской: «1836». Под рисунком карандашом рукою Рыбкина: «Его же Лермонтова».
Альбом М. М. Лермонтовой, л. 83.
ПБ.
Воспроизведено: А. Михайлова, Рукописи М. Ю. Лермонтова..., Л., 1941, 66.
Среди небольших холмов изображен горец верхом на лошади, в чалме с полумесяцем и шароварах, с саблей у левого бока и ружьем за плечами. В правой руке у него знамя на длинном древке.
24. ПОРТРЕТ НЕИЗВЕСТНОГО МОЛОДОГО ЧЕЛОВЕКА В СИНЕМ СЮРТУКЕ (С. А. Раевского?).
Б., акв. Поясной. ¾ влево. 17,7×11,3. [1835—1837]
Музей изобразительных искусств, Москва. Поступил как произведение Лермонтова в 1922 г., в числе других предметов собрания Брокар.
Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 303.
По своей живописной манере портрет этот очень близок к таким акварельным работам Лермонтова, как портрет отца, портреты А. А. Кикина, А. И. Одоевского и А. А. Монго-Столыпина. Во всех этих акварелях мы находим общий, присущий им «лермонтовский почерк», некоторую неуклюжесть позы, плотные, густые краски — словом, все те особенности, которые присущи портретным работам Лермонтова, исполненным акварелью.
Как сообщила нам внучка друга поэта, С. А. Раевского — Людмила Владимировна Раевская, в семье ее тетки Надежды Святославовны, по мужу Романовской, находился портрет отца последней, рисованный, по семейным преданиям, Лермонтовым, но что он был продан в начале XX в. московскому собирателю Брокару.
Сведения эти представляются вполне правдоподобными: об имевшихся у потомков С. А. Раевского рисунках и рукописях Лермонтова в 1899 г. в печати проскользнуло сообщение, из которого явствует, что в Смоленске у Н. С. Романовской, урожденной Раевской, находился рисунок Лермонтова, изображающий «лагерь на Кавказе; палатка офицеров в голубых мундирах и т. п., имеющий подпись: М. Лермонтов»42. До нас, к сожалению, этот рисунок не дошел.
Если акварель действительно изображает С. А. Раевского, интересно сравнить описываемый живописный портрет Раевского с его словесным описанием, сделанным Лермонтовым, по утверждению Висковатова, в романе «Княгиня Лиговская»: «Я имею основание думать, — пишет Висковатов, — что Раевский изображен в молодом чиновнике, описываемом в „Княгине Лиговской“ под именем Красинского. Что он выставлен здесь человеком, попавшим не в свою сферу, не умеющим держаться в высшем обществе, чуть не задавленным гусаром Печориным и вообще в немножко жалком виде, в каком приятеля не выставляют, да еще приятеля, принимающего участие при писании самого романа, ничего не доказывает. Во первых, еще не ясно, кем явился бы Красинский в следующих главах, а потом — выставлен он в сущности скорее с хорошей стороны и сильно оттеняет собою поведение Печорина»43.
«За тем же столом, где сидел Печорин, сидел также какой-то молодой человек во фраке, не совсем отлично одетый и куривший собственные папиросы, к великому соблазну трактирных служителей. Этот молодой человек был высокого роста и удивительно хорош собою. Большие томные голубые глаза, правильный нос, похожий на нос Аполлона Бельведерского, греческий овал лица и прелестные волосы, завитые природою, должны были обратить на него внимание каждого. Одни губы его, слишком тонкие и бледные в сравнении с живостью красок, разлитых по щекам, мне бы не понравились».
Сопоставление внешнего облика Красинского в «Княгине Лиговской» с нашей акварелью заставляет нас взять под сомнение предположение Висковатова, который и сам чувствовал, очевидно, его шаткость, пытаясь путем сложного объяснения выйти из создавшейся неловкости, особенно, если мы примем во внимание, что роман писался Раевским под диктовкуЛермонтова.
Наше сомнение имеет тем более оснований, что Висковатов не очень-то тверд в определениях прототипов. Например, в своей заметке «По поводу „Княгини Лиговской“» он указывает, что под именем Браницкого в романе выведен Монго-Столыпин, а через несколько лет в комментарии к тому же роману пишет: «По показаниям А. П. Шан-Гирея, выведенного в романе под именем Браницкого...», ничем не объясняя перемену своего первоначального утверждения44.
Наибольшая близость Лермонтова с Раевским падает на 1835—1837 гг., почему естественно датировать акварель этими же годами.
25. ИСПАНЕЦ В БЕЛОМ КРУЖЕВНОМ ВОРОТНИКЕ.
Б., акв. Погрудный. ¾ вправо. 9×14. [1837] Внизу надпись рукою Е. П. Петровой: «Работа Лермонтова». Ниже — рукою Висковатова: «Несомненно работа М. Ю. Лермонтова. Пав. Висковатов». На обороте срезанный набросок человека в черкеске и башлыке, ¾ влево, сделанный синей краской.
ИЛ. Приобретена в 1941 г.
Воспроизведено: Лит. Нас., 45—46, 707.
Акварель изображает мужчину средних лет с длинными волосами, усами и бородой, с резкими чертами лица, в белом кружевном воротнике.
Происхождение этой работы Лермонтова аналогично акварельному портрету В. А. Лопухиной. Она была подарена поэтом Екатерине Павловне Петровой, в замужестве Жигмонт, очевидно, в 1837 г.
Изображенный на ней мужчина близок к трем ранее нами описанным работам Лермонтова («Предок Лерма», «Испанец с фонарем и католический монах» и «Испанец с кинжалом»).
По поводу этого рисунка биограф поэта П. А. Висковатов в своем письме к его владельцу П. С. Жигмонту пишет: «Мужская голова напоминает тип головы, которую Лермонтов нарисовал в доме Лопухиных и о коей он говорит в письме к Лопухиной... Это голова: фантастический портрет одного из мнимых предков Лермонтова испанского герцога Лермы. Самая голова, исполненная Лермонтовым масляными красками, находится в Лермонтовском музее».
Что касается даты исполнения этой акварели, то нам кажется маловероятным, чтобы Лермонтов взял с собой в ссылку исполненный им ранее портрет воображаемого предка. Более правдоподобным является предположение, что, рассказывая молоденькой троюродной сестре о своих знатных предках, поэт по ее просьбе набросал тушью ей на память ставший привычным для него образ предка.
Ю. П. ЛЕРМОНТОВ
Акварель Лермонтова, 1835—1836 гг.
Литературный музей, Москва
26. АВТОПОРТРЕТ В ФОРМЕ НИЖЕГОРОДСКОГО ДРАГУНСКОГО ПОЛКА.
Б., акв. Поколенный. ¾ влево. 11×9,5. Овал. [1837] На полях надпись рукою П. А. Висковатова: «Копия с собственноручного портрета Лермонтова, сделанного в 1837—38 году. См. Биографию мою стр. 290 и 453. Копия сделана в точности г-жею Кочетовой».
Местонахождение оригинала неизвестно. Копия — в ИЛ. Поступила в ЛМ в 1880-х гг. от П. А. Висковатова.
Воспроизведено: Сочинения Лермонтова под ред. П. А. Висковатова, М., 1889—1891, т. II и т. III (в искаженном виде). — Акад., I, 1 (в красках). — Семека, 8 ненумер. стр. перед текстом. — Печатник, I, XXIII. — Academia, III, 6—7. — Альбом, 170—171 (в красках). — Лит. Нас., 43—44, 5.
рука лежит на эфесе шашки.
Об этом портрете Висковатов писал: «Портрет очень схож, но поражал знавших Лермонтова лично необыкновенной прической с длинными волосами. А. А. Краевскому я показывал его во время посещения им Лермонтовского музея: „Похож! — сказал он, — но волос Лермонтов так не носил, и в то время офицеры так носить волос не смели; впрочем на Кавказе они себе позволяли отступления от формы, и Михаил Юрьевич ходил там охотно в расстегнутом сюртуке, без эполет, с отогнутым воротником...“»45. Почти теми же словами говорит Висковатов в своем сопроводительном письме при передаче копии этого портрета в Лермонтовский музей: «Портрет этот представляет копию с собственноручного портрета, сделанного поэтом для Варвары Александровны Лопухиной. Копия удачна, немного разве усилены бугры лба над бровями. Портрет можно считать одним из самых схожих по уверению Шан-Гирея и Краевского, хотя последний заметил, что в Петербурге Лермонтов не носил столь длинные волосы и чесался иначе. Портрет сделан на Кавказе».
Как правильно заметил И. С. Зильберштейн46, и Краевский и Шан-Гирей, высказывая недоумение по поводу того, что Лермонтов носил такую прическу, упустили из виду, что автопортрет представляет собою зеркальное изображение, и потому пробор находится не с той стороны, с которой Лермонтов в те годы его носил.
он находился с весны до конца 1837 г.
Портрет этот был подарен Лермонтовым В. А. Лопухиной, очевидно, весною 1838 г., когда та проездом за границу остановилась в Петербурге. По требованию мужа последняя принуждена была расстаться с портретом и передала его своей двоюродной сестре и подруге А. М. Верещагиной, жившей в Штутгарте.
Первые беглые сведения об этом портрете в печати были даны П. А. Висковатовым в его заметке о лермонтовских материалах, полученных им в 1882 г. из Штутгарта от графини Берольдинген, к которой они перешли от ее матери, баронессы Гюгель. «Баронессе Гюгель, рожденной Верещагиной, — писал Висковатов, — достались, между прочим, два портрета Вареньки, рисованные Лермонтовым... и портрет самого поэта, рисованный им акварелью в зеркало, в 1837 году на Кавказе»47.
Получив среди других лермонтовских материалов из Штутгарта акварельный автопортрет Лермонтова, Висковатов заказал О. А. Кочетовой акварельную копию, а оригинал, по его словам, послал в Лейпциг к Брокгаузу для выполнения с него гравюры на стали, исполнением которой остался недоволен, находя, что «портрет хоть и хорошо выполнен, но не похож и, по моему мнению, выражение лица немецкое. Это немец-офицер в бурке пушистой и расчесанной, каких на Кавказе я не видал»48. Поэтому Висковатовым была заказана другая гравюра, уже на дереве, в Москве Д. Н. Рыжову. Обе эти гравюры приложены к II и III томам Сочинений Лермонтова, выходивших в Москве в 1889—1891 гг. под редакцией Висковатова.
49. На полях копии имеется пометка Висковатова: «Копия сделана в точности г-жею Кочетовой», а в сопроводительном письме того же Висковатова упомянуто: «Копия удачна». Однако позволительно усомниться в этой «точности». Правая рука и пальцы сделаны беспомощно, и вся акварель представляется крайне вялой. В. В. Стасов в своем обзоре художественных выставок 1879 г. отметил: «У ней <Кочетовой> есть даже довольно сильный колорит, хотя мутный и несколько безжизненный»50.
27. ПОРТРЕТ А. А. КИКИНА.
Б., акв. Погрудный. ¾ вправо. 7,2×5,8. Овал. 1837. На обороте надпись: «Лермонтов. Кисловодск. 1837 года». На бумажке, приклеенной к рамке портрета, значится: «Портрет Кикина. Рисунок поэта М. Ю. Лермонтова. Принесен в дар А. М. Корвин-Круковской рожд. Яковлевой», и другой рукой карандашом: «Петр Андреевич Кикин».
ИЛ. Поступила в ЛМ в 1911 г. от А. М. Корвин-Круковской.
: Семека, 32. — Лит. Нас., 45—46, 119.
На портрете изображен старик в синем сюртуке и белой рубашке. Через левое плечо под сюртуком видна орденская лента.
До последнего времени акварель эта считалась портретом Петра Андреевича Кикина (1754—1834), статс-секретаря по приему прошений на «высочайшее» имя, близкого знакомого Н. С. Мордвинова, Державина и других, одного из основателей «Общества поощрения художеств». Однако, когда акварель была вынута из рамки, на обороте обнаружилась современная надпись, сделанная дряхлой старческой рукой: «Лермантов, Кисловодск 1837 года». Из этой надписи следует, что акварель не может изображать Петра Андреевича Кикина, который умер в 1834 г. Следует думать все же, что свидетельство жертвовательницы, хотя и очень позднее, очевидно, было на чем-то основано. Предположим, что на акварели изображен все-таки Кикин. Но какой?
Обращаясь к биографии Лермонтова, мы дважды встречаем фамилию Кикина.
Акварель Лермонтова, 1835—1836 гг.
Публичная библиотека, Ленинград
Так, в материалах В. Х. Хохрякова сохранился отрывок письма А. А. Лопухина из Москвы в Петербург к Лермонтову, помеченный 7 января 1833 г., в котором читаем: «Надо было слышать, как тебя бранили и даже бранят за переход в военную службу. Я уверял их хотя и трудно, чтобы поняли справедливость безрассудные люди, что ты не желал огорчить свою бабушку, но что этот переход необходим. Нет, сударь, решил какой-то Кикин, что ты всех обманул и что это твое единственное было желание и даже просил тетеньку, чтоб она написала его мнение»51.
Из письма этого видно, что речь идет не о Петре Андреевиче Кикине, который жил в это время в своем имении, а каком-то другом, настроенном весьма недоброжелательно по отношению к Лермонтову, но, очевидно, уважаемом в кругу родных поэта, на что указывает его желание, чтобы Лермонтову было сообщено его мнение о нем. Вероятнее всего это — брат предыдущего, Алексей Андреевич Кикин, письмо которого о дуэли Лермонтова от 2 августа 1841 г. к его дочери, М. А. Бабиной, было опубликовано в 1896 г.52.
Если допустить, что на акварели действительно изображен А. А. Кикин, следует признать, что она хорошо передает старчески-злое лицо оригинала, а в прищуренных глазах и опущенных углах рта так и чувствуется желчный, раздражительный, всем недовольный, завистливый старик.
28. ПОРТРЕТ А. И. ОДОЕВСКОГО.
Б., акв. Поясной. ¾ влево. 10,5×10,5. 1837. Справа внизу рукою Лермонтова подпись: «Лермонтов 1837». На обороте портрета частично срезанная надпись неизвестной рукой:
«Портрет М. Ю. Лермо
амим с самого себя
ред его ссылкою на Кавк
в 837 году.
собрание... П. А. Кикина.
<елеева>.
26 августа 18 <не разобрано>».
Внизу на картоне, на котором наклеен портрет, имеются надписи: «Мих. Юр. Лермонтов 1814—1842 <!> с самого себя» и справа: «Сам М. Ю. Лермонтов 1837».
ГЛМ. Поступила из Гос. Третьяковской галлереи в 1939 г. Ранее находилась в собрании И. Е. Цветкова.
Воспроизведено«Сто портретов деятелей русского искусства. Текст барона Н. Врангеля», Париж, изд. Lapina, 1914 (как портрет Лермонтова). — Н. Пахомов, Портреты Лермонтова. — Лит. Нас., 19—21, 521 (как автопортрет Лермонтова). — Academia, II, 20—21 (как автопортрет Лермонтова). — С. Иванов, Лермонтов (Жизнь замечательных людей), М., Молодая гвардия, 1938, 179 (как портрет А. И. Одоевского).
На портрете изображен по пояс сидящий мужчина в синем халате с серым меховым воротником, с чубуком в правой руке.
Впервые этот портрет был опубликован Н. Н. Врангелем как портрет М. Ю. Лермонтова, но ни в подписи под портретом, ни в сопроводительной биографии ничего не было сказано об авторе этого портрета и о дате его написания. Сильно увеличенный при воспроизведении сравнительно с оригиналом (25×18 против 7,6×6,5), он существенно исказил подлинник, срезав к тому же подпись на нем, устанавливающую авторство Лермонтова, и дату исполнения. Публикация эта прошла незамеченной и широкого распространения не получила.
В заметке того же Н. Н. Врангеля «Лермонтов-художник», правда вскользь, упоминался акварельный автопортрет (1837) Лермонтова, «исполненный однако довольно неумело и робко и важный для нас скорее в иконографическом отношении». Однако прямых указаний на то, что это говорится о данном портрете, сделано не было, и только упоминание, что он принадлежит Пантелееву, позволяет теперь, при обнаружении надписи, удостоверить их тождество.
В каталоге Цветковской галлереи портрет этот значился как автопортрет Лермонтова, а сличение подлинника с Лапинским альбомом показало, что оригиналом для воспроизведения послужил именно этот портрет.
«Портреты Лермонтова» мы ошибочно сочли его за автопортрет Лермонтова, после чего он как автопортрет поэта был воспроизведен во II томе Сочинений Лермонтова, изданном «Academia».
Однако более внимательное изучение этой акварели заставило нас отказаться от мысли, что на ней изображен Лермонтов, и высказать предположение, что это портрет А. И. Одоевского.
Достоверность находящейся на обороте портрета надписи, удостоверяющей, что это автопортрет Лермонтова, исполненный в 1837 г., опорочивается сообщением, что акварель находилась в собрании П. А. Кикина, так как последний умер в 1834 г. и акварель, естественно, не могла быть ему подарена Лермонтовым, хотя это указывалось и в нашей работе и в примечаниях к лермонтовским письмам (Academia, V, 518).
Акварель, очевидно, шла из собрания Кикина, но не Петра Андреевича, а его брата Алексея Андреевича, который был знаком с Лермонтовым и портрет которого поэт нарисовал.
Сравнивая нашу акварель с имеющимися портретами А. И. Одоевского, мы пришли к выводу, что на ней изображен именно Одоевский. До нас дошли четыре портрета А. И. Одоевского: 1) в конногвардейской форме; 2) рисунок акварелью, сделанный декабристом Н. А. Бестужевым во время пребывания в ссылке в Сибири; 3) рисунок карандашом неизвестного художника, изображающий Одоевского в сюртуке с широкими отворотами; 4) карандашный портрет неизвестного художника, изображающий Одоевского сидящим в кресле и одетым в черкеску с газырями (карандашная зарисовка с надписью на обороте рукою декабриста А. Е. Розена: «Александр Иванович Одоевский, 12 авг. 1839 г. на Кавказе на берегу Черного моря», является в сущности увеличенным фрагментом головы Одоевского с портрета поэта в черкеске).
Одоевский изображен каким-то преждевременным стариком, с огромными залысинами на лбу.
Наш портрет, отличаясь от только-что упомянутого, перекликается с остальными и ближе всех подходит к рисунку неизвестного художника, на котором Одоевский изображен в сюртуке с широкими отворотами.
При установлении сходства данного портрета с А. И. Одоевским смущает чересчур пышная прическа Одоевского на портрете Лермонтова, в то время как у Одоевского были, очевидно, к тому времени залысины, о чем говорит и Н. М. Сатин в своих воспоминаниях: «Ему <Одоевскому> было тогда лет под 40; но он казался гораздо моложе, несмотря на то, что был лысый»53.
Возможно, что, позируя Лермонтову, Одоевский положил пряди волос так, чтобы скрыть залысины. Кроме того, Лермонтов стремился, очевидно видно, передать то впечатление молодости, которое производил на всех Одоевский, казавшийся моложе своих лет. Именно таким изображает его Лермонтов в своем стихотворении «Памяти Одоевского».
Что касается времени исполнения портрета, то проставленная на акварели дата «1837» ничем не опорочивается. Сопоставляя данные пребывания на Кавказе Лермонтова и Одоевского, мы можем еще более уточнить эту дату.
урочище Кара-Агач, близ Царских колодцев, верстах в ста от Тифлиса, к которому он был причислен распоряжением Николая I, посетившего Ставрополь 17 октября 1837 г., на возвратном пути с Кавказа в Петербург (приказ о переводе помечен 7 ноября 1837 г.)54.
В это же время в Тифлисе оказался и Лермонтов, сосланный на Кавказ за стихи на смерть Пушкина и переведенный в тот же Нижегородский драгунский полк. Хотя 11 октября 1837 г. был дан приказ о переводе Лермонтова в Гродненский гусарский полк, однако поэт не спешил покидать Тифлис, так как достоверно известно, что он находился там значительно позднее. Из воспоминаний В. В. Бобарыкина мы знаем55, что он встретил Лермонтова в конце 1837 г. во Владикавказе, а в дневнике неизвестного кавказского офицера, находящемся в Публичной библиотеке в Ленинграде, против 14 декабря 1837 г. записано: «В Прохладной встретил я Лермонтова, едущего в С. -Петербург»56.
Таким образом, портрет Одоевского мог быть нарисован Лермонтовым в промежуток с конца октября по начало декабря 1837 г., время, когда поэт встречался в Тифлисе с Одоевским и, возможно, совершал с ним ряд поездок по Кавказу, позднее нашедших отражение в стихах, посвященных Одоевскому.
29. ЭПИЗОД ИЗ СРАЖЕНИЯ ПРИ ВАЛЕРИКЕ (совместно с Г. Г. Гагариным).
×29,3. 1840. Слева внизу надпись: «Bataille de Valerik 11 Juillet 1840». Внизу на паспарту слева чернилами: «Эпизод из сражения при Валерике (Чечня 1840) по рисунку Лермонтова», в середине чернилами: «Episode du combat de Valerik (Tchetchnia) 1840»; справа карандашом рукою Гагарина: «Dessin de Lermontoff aquarellé par moi pendant ma convalescence à Kissiovodsk. 11 juillet 1840».
Русский музей, Ленинград.
Воспроизведено: Печатник, III, 6 или 65. — Альбом, 257. — Лит. Нас., 45—46, 77.
Акварель изображает рукопашную схватку между русскими войсками и горцами. На переднем плане, около срубленного дерева, лежат двое убитых горцев. В центре несколько горцев отражают штыковую атаку русских, давая возможность тем самым двум горцам унести тело раненого товарища. На заднем плане очертания гор.
«Bataille de Valerik 11 Juillet 1840» и вторая «Episode du combat de Valerik (Tchetchnia) 1840», не вызывают никаких сомнений — они точно раскрывают содержание акварели. Зато две другие: чернилами «Эпизод из сражения при Валерике (Чечня 1840) по рисунку Лермонтова» и карандашем рукою Гагарина: «Dessin de Lermontoff aquarellé par moi pendant ma convalescence à Kissiovodsk. 11 juillet 1840», находятся в некотором противоречии. Так, первая из них (на русском языке) дает возможность предполагать, что вся акварель исполнена Гагариным, но что в основу ее композиции положен рисунок Лермонтова, т. е. что она перерисована с последнего. Надпись же на французском языке, безусловно сделанная самим Гагариным, говорит, что рисунок выполнен Лермонтовым, а Гагариным только раскрашен. Причем слова «Dessin de Lermontoff» надо понимать именно в прямом смысле, так как на рисунках Гагарина, перерисованных им с чужих, это всегда отмечено соответствующими надписями: «D’après Lermontoff» или «D’après Pce A. Dolgorouki», так что надо полагать, что и в нашем случае всегда точный Гагарин несомненно отметил бы: «Dessin d’après Lermontoff».
А. А. КИКИН
Акварель Лермонтова, 1837 г.
Институт литературы, Ленинград
место 11 июня 1840 г.
Таким образом, перед нами встает вопрос: выполнен ли рисунок Лермонтовым во время его боевых экспедиций, а позднее в Кисловодске раскрашен Гагариным, или же он сделан Лермонтовым тоже в Кисловодске?
Обнаруженный нами в альбоме сослуживца Лермонтова по Кавказу, П. А. Урусова, подготовительный карандашный набросок к центральной группе акварели позволяет предположить, что во время экспедиции поэтом был исполнен лишь набросок, являющийся основной композицией позднейшей акварели, которая и была исполнена Лермонтовым и Гагариным во время их совместного пребывания в Кисловодске в 1840 г. (см. описание подготовительного наброска ниже, в отделе рисунков).
Для нас чрезвычайно интересна в этой акварели как ее тематика, так и композиция. И то и другое раскрывается особенно ярко, если мы попробуем сопоставить эту акварель с известным стихотворением Лермонтова: «Я к Вам пишу: случайно, право...». В этом стихотворении намечена основная концепция лермонтовского отношения к войне. В совершенном соответствии с нею строится и композиция рисунка. На переднем плане приковывает внимание горделивая фигура горца, уносящего при помощи другого тело убитого соратника. Прикрывая их отступление, горцы сдерживают штыковой удар русских солдат. Фигуры горцев даны в разнообразных положениях и полны экспрессии, наоборот — русские войска показаны общей массой, олицетворяющей силу.
Это, несомненно, основная мысль всей композиции, в строгом подчинении которой построена и вся картина.
«Сражение при Ахатли в 1841 г.», он использует в ней характерную лермонтовскую группу, поместив ее в свою композицию. Эту же группу мы находим и на рисунке «Passage du Soulak a Akhate», вошедшем в изданный альбом гагаринских литографий «Le Caucase pittoresque» (таблица LXI).
30. ПРИ ВАЛЕРИКЕ. 12 ИЮЛЯ 1840 г. ПОХОРОНЫ УБИТЫХ.
Б., акв., 18×25. 1840. Левый угол оторван. Внизу карандашом рукою Лермонтова: «При Валерике 12 июля», вверху над этим следы стершейся акварельной надписи с упоминанием фамилии не то «Лермонтов», не то «Гагарин».
Альбом Лермонтова, л. 27 об.
ПБ. Поступила от В. Х. Хохрякова в 1870 г.
: Север 1889, № 12, 222. — Акад. II, 312—313. — Семека, 34. — Печатник, III, 67. — Альбом, 259 (в красках). — Лит. Нас., 45—46, 121.
Акварель изображает сцену похорон убитых после сражения при Валерике. На равнине среди гор построен взвод солдат. Перед ними гроба с убитыми и священник с диаконом. На втором плане белеют палатки среди двух деревьев; позади цепь гор. На переднем плане несколько отдельных пеших и конных фигур; поваленное дерево справа и холм с двумя фигурами военных возле дерева — слева.
Акварель находится в альбоме Лермонтова, на обложке которого имеется карандашная запись: «Этот альбом употреблялся Лермонтовым во время экспедиции Голофеева в Малую Чечню в 1840 г.». Альбом имеет 29 листов, из которых на л. 2 находится стихотворение «Новый мертвец», на л. 3 стихотворение «На севере диком», на лл. 4—6 «Предисловие к „Герою нашего времени“», на лл. 10—11 «Последнее новоселье», на л. 14 черновой набросок стихотворения «На севере диком». Остальные листы альбома заняты рисунками Лермонтова и его акварелью.
Высланный за дуэль с Барантом на Кавказ, Лермонтов 10 июня прибыл в Ставрополь, в главную квартиру командующего Кавказской линией. 17 июня Лермонтов в письме к А. А. Лопухину сообщает: «Завтра еду в действующий отряд на левый фланг в Чечню брать пророка Шамиля, которого надеюсь не возьму...». 18 июня Лермонтов «командирован на левый фланг кавказской линии, для участвования в экспедиции в отряде под начальством генерал-лейтенанта Галафеева». 11 июля отряд выступил из лагеря при деревне Гехи и того же числа вел бой при реке Валерик, в котором поэт принимал непосредственное участие. Акварель, изображающая похороны убитых на другой день после Валерикского сражения, выполнена сухо и протокольно, по установившемуся для изображения батальных сцен, несколько театрализованному образцу.
сражения.
Любопытно отметить, что акварель того же Палена, изображающая генерал-лейтенанта Галафеева (сохранившаяся в копии Висковатова в Институте литературы), воспроизводит его буквально в той самой позе, в которой он описан Лермонтовым в его стихотворении «Валерик»:
... Генерал
Сидел в тени на барабане
И донесенья принимал.
Акварель Лермонтова, 1840 г.
Публичная библиотека, Ленинград
31. ЭПИЗОД КАВКАЗСКОЙ ВОЙНЫ (совместно с Г. Г. Гагариным).
Б., акв., 23,5×29. 1840. Слева внизу рукою Гагарина: «Lermontoff delineavit Gagarin pinxit».
Воспроизведено: Печатник, V, 77 (под названием «Стычка в горах»). — Academia, III, 580—581. — Альбом, 245 (в красках). — Лит. Нас., 45—46, 123.
На переднем плане всадник в черкеске на серой лошади замахивается ружьем на пешего казака, схватившего его лошадь под уздцы; справа — фигура другого казака, спешащего на помощь к своему товарищу. Слева на заднем плане фигуры скачущих всадников и языки пламени от пожара. Справа, на голом холме, группа наблюдающих за сражением.
Посылая в Лермонтовский музей хранившуюся у него акварель, Д. А. Столыпин в сопроводительном письме на имя А. А. Бильдерлинга от 16 декабря 1882 г. писал по поводу этой акварели: «Прилагаю еще акварель, нарисованную Лермонтовым, а красками князем Гр. Гагариным, расскажу в кратких словах сюжет: в одной рек<ог>но<сцировке> число войск наших было мало, когда появились толпы лезгин; начальник отряда дал приказание казакам зажечь степь. Лермонтов, возвращаясь после данного ему поручения к начальнику, который виден стоящим со свитою на кургане, увидел изображенную сцену. Один лезгин проскочил сквозь пламя и напал на двух пеших казаков (полагаю, пластунов), дал выстрел и после промаха, наскочив на одного из казаков, хотел ударить его прикладом. Казак ловко отвернул голову от удара и кинжалом поразил лезгина. Лермонтов жил в одной палатке с братом (А. А. Столыпиным) и кн. Григорием Гагариным (Академия художеств). Если показать эту картину, то кн. Гагарин может дать все подробности дела, кто был начальник и другие, что весьма желательно и может быть описание можно будет поставить рядом с картиною»57.
— раскраска. «Ярко-голубой тон неба здесь неприятно слащав», — пишет об этой акварели Б. Мосолов58. Этот до некоторой степени справедливый упрек, однако, ни в какой мере не касается Лермонтова, который ответственен лишь за рисунок, за композицию данной акварели. Гагарину, побывавшему на Востоке: в Греции, Малой Азии и Константинополе, иногда были свойственны чрезмерно яркие тона, заимствованные им у Карла Брюллова, что сказалось и на нашей акварели.
32. ПОРТРЕТ А. А. МОНГО-СТОЛЫПИНА в виде курда.
Б., акв. Поясной. ¾ вправо. Овал. 13,2×9,4. [1841] Внизу под изображением голубой краской рукою Лермонтова: «Kurde», слева чернилами его же рукою: «Лермонтов».
ГЛМ. Приобретена в 1940 г. от И. И. Гольдман-Ильина.
: Лит. Нас., 45—46, 125.
А. А. Столыпин-Монго изображен на акварели полуобнаженным, в накинутом на левое плечо пестром халате. На голове высокая баранья шапка. Акварель эта считалась до последнего времени зарисовкой неизвестного и носила название «Курд»59.
Авторство Лермонтова не вызывало особых сомнений, так как живописная манера этой акварели очень близко совпадала с другими портретами, исполненными Лермонтовым, да и к тому же в лермонтовской литературе имелось оброненное, правда вскользь, свидетельство, что поэт такую акварель рисовал. Так, Э. А. Шан-Гирей в 1889 г. писала об изображении курда, нарисованном Лермонтовым в альбоме ее сестры60. П. К. Мартьянов к этому свидетельству в своей статье делает такую сноску: «По другим отзывам, не курда, а Мартынова в исступлении»61«исступления» в чертах изображенного найти нельзя.
Гораздо вероятнее, что мы имеем здесь изображение друга Лермонтова А. А. Монго-Столыпина. Сохранившиеся в довольно большом количестве портреты его, исполненные разными художниками (а также его мраморный бюст), вполне подтверждают такое предположение62. В пользу его свидетельствуют и некоторые документальные материалы. Так, Евгения Акимовна Казьмина, дочь Акима Павловича и Эмилии
ЭПИЗОД КАВКАЗСКОЙ ВОЙНЫ
Акварель Лермонтова и Гагарина, 1840 г.
Александровны Шан-Гирей, в своем письме от 20 сентября 1916 г., адресованном в Лермонтовский музей, сообщала следующее: «Желая, чтобы каждая вещь, имеющая отношение к М. Ю. Лермонтову, была сохранена, сообщаю Вам, что у моего племянника, помещика Орловской губ., Алексея Сергеевича Токарева, находящегося в настоящее время в Петрограде, имеется альбом, ранее принадлежащий его бабушке Надежде Петровне Шан-Гирей, рожденной Верзилиной. В этом альбоме имеется собственноручный рисунок М. Ю. Лермонтова, изображающий в виде „Курда“ портрет Монго-Столыпина. Кроме того, в том же альбоме есть собственноручно написанное М. Ю. Лермонтовым стихотворение, начинающееся
Надежда Петровна,
Зачем так неровно и т. д.»63
Интересные данные об этом же портрете мы находим в письме Л. А. Лизогуб, дочери Алексея Павловича Шан-Гирей, адресованном в тот же музей: «Относительно красок Лермонтова, восковых фигур и его рисунка „Монго-Столыпин“ я еще разузнавала у моих родственников, у которых эти вещи находились, но оказывается, что все это потеряно. Рисунок курда, т. е. Монго-Столыпина, был сфотографирован (не помню в котором году) и я сама лично с моей теткой Эмил. Алекс. Шан-Гирей продавала в лотерее, устроенной моей теткой в Пятигорске в пользу памятника Лермонтова. У меня, к сожалению, не сохранилось ни одного экземпляра»64— это письмо А. С. Токарева в Лермонтовский музей от 21 ноября 1916 г.: «Посылаю автограф Лермонтова „Надежда Петровна“ и стихотворение Левшина на смерть Лермонтова. К моему большому сожалению, собственноручный рисунок Лермонтова „Монго-Столыпин“ утерян из альбома уже несколько лет, вследствие чего не может быть мною пожертвован музею»65.
Считавшаяся утерянной акварель эта, в конце концов, совершив, очевидно, длительный путь, попала в Литературный музей, а обнаруженная в «Деле о пополнении Лермонтовского музея» переписка не только подтвердила авторство Лермонтова, но и позволила установить, кого эта акварель изображает.
Что касается ее датировки, то, судя по тому, что она находилась в альбоме, подаренном Лермонтовым Надежде Петровне Верзилиной, можно с уверенностью отнести ее к 1841 г., т. е. ко времени последнего пребывания Лермонтова на Кавказе и его знакомства с семьей Верзилиных.
О внешности А. А. Столыпина мемуарист пишет: «Это был совершеннейший красавец: красота его, мужественная и вместе с тем отличавшаяся какою-то нежностью, была бы названа у французов „proverbiale“. Он был одинаково хорош и в лихом гусарском ментике, и под барашковым кивером нижегородского драгуна и, наконец, в одеянии современного льва, которым был вполне, но в самом лучшем значении этого слова. Изумительная по красоте внешняя оболочка была достойна его души и сердца. Назвать „Монго-Столыпина“ значит для людей нашего времени то же, что выразить понятие о воплощенной чести, образце благородства, безграничной доброте, великодушии и беззаветной готовности на услугу словом и делом»66. В. П. Бурнашев, со слов А. И. Синицына, сообщает: «лейб-гусар Столыпин, красавец, в которого, как вы знаете, влюблен весь петербургский beau monde и которого в придачу к прозвищу „Монго“ зовут еще „le beau Столыпин“ и „la coqueluche des femmes“»67.
А. А. СТОЛЫПИН-МОНГО
Акварель Лермонтова, 1841 г.
Литературный музей, Москва
Сухая, маловыразительная акварель художника-ремесленника А. Клюндера изображает гусара-флегматика, с застывшим лицом. С очень тонко исполненной, красивой и эффектной акварели прославленного в те годы акварелиста В. Гау на нас смотрит красавец-щеголь, за внешней оболочкой которого ничего нельзя угадать.
в словах Лонгинова: «Вымолвить о нем худое слово не могло бы никому притти в голову и принято было бы за нечто чудовищное».
Помимо этой акварели, Лермонтов сделал несколько зарисовок своего друга карандашом и пером (см. раздел «Юнкерский альбом», рис. № 60 и раздел «Рисунки на автографах», под №№ 55 и 64).
Примечания
22 Каталог Лермонтовской выставки в Ленинграде (24) присваивает ей точное название «Горячеводск», исходя, очевидно, из подписи самого Лермонтова под акварелью. Но подпись эта свидетельствует лишь о том, что акварель исполнена в Горячеводске. Местность, изображенная на акварели, мало напоминает Горячеводск и, очевидно, является просто отвлеченным кавказским видом, подсказанным окрестностями Пятигорска, или Горячеводска, как он тогда назывался.
23 Н. , 375.
24 В печати было высказано предположение, что «несомненно, кто-то помогал 11-летнему художнику, ибо рисунок великолепен» (подчеркнуто нами. — Н. П.— «Известия» 1939, № 15, от 18 января. — С такой оценкой рисунка мы согласиться не можем как явно преувеличенной.
25 Каталог Лермонтовской выставки в Ленинграде, 26.
26 Дело Лермонтовского музея, ф. 524, оп. 4, № 32, л. 95.
27 Авдотья Панаева— Л., 1928, 41—42.
28 «Воспоминания Леонида Львовича Леонидова за полсотню лет назад. 1835—1843 г.». — «Русская Старина» 1888, IV, 223—225.
29 «Воспоминания об „Обществе танцоров поневоле“, писанные одним из членов оного». — Сборник старинных бумаг, хранящихся в музее П. И. Щукина. Десятая часть, М., 1902, 153—171.
30 Каталог Лермонтовской выставки в Ленинграде Присваивает акварели название «Водяная мельница» (39).
31 Шан-Гирей
32 Там же, 385.
33 Висковатов, VI, 290.
34 , По поводу «Княгини Лиговской». — «Русский Вестник» 1882, III, 347.
35 Висковатов, VI, 274.
36 Публикация Д. И. «Неизвестные рисунки М. Ю. Лермонтова» дает ряд ошибочных сведений. Так, картина Лермонтова «Голова предка» была написана поэтом в Петербурге и отослана им Лопухину в Москву, а не наоборот, как это указывает автор заметки. Воспроизводя портрет В. А. Лопухиной, приобретенный Институтом литературы АН СССР, он сообщает, что «помещаемый нами рисунок был ранее опубликован». Это неверно. Опубликован был другой портрет Лопухиной, тоже работы Лермонтова — этот нигде ранее не воспроизводился.
37 Там же, 14.
38 П. Шугаев. Из колыбели замечательных людей. — «Живописное Обозрение» 1898, № 25, 502.
39 произведений М. Ю. Лермонтова, М. — Л., Детгиз, 1938, 48—49. Сравнение этой фотографии с акварелью Лермонтова убеждает нас в том, что не этот портрет послужил Лермонтову оригиналом для копирования.
40 Иван Власов, Лермонтов в семье П. И. Петрова, ... 8.
41 О П. И. Челищеве «А. С. Пушкин и его литературное окружение. Портреты и рисунки». Редакция и вступительная статья И. С. Зильберштейна, Гос. литературный музей, М., 1938, 12—13.
42 «Одесский Листок» 1899, № 14, 16 января.
43 Висковатов, По поводу «Княгини Лиговской». — «Русский Вестник» 1882, III, 347.
44 Висковатов
45 Висковатов, VI, 453.
46 «М. Ю. Лермонтов в портретах». Редакция и вступительная статья И. С. Зильберштейна, Гос. литературный музей, М., 1941, 24.
47 Висковатов
48 Там же, 454.
49 Подробные сведения о Кочетовой как художнице см. И. Зильберштейн—25.
50 «Новое Время» 1879, 8 марта.
51 «Academia», V, 518. — К фамилии Кикина комментаторами сделана сноска: «Петр Андреевич или Александр Андреевич Кикин; с первым Лермонтов был знаком и в 1837 г. подарил ему свой автопортрет; письмо второго по поводу смерти Лермонтова см. в „Русской Старине“ 1896, кн. 2, стр. 316». Петр Андреевич Кикин умер в 1834 г., и в 1837 г. Лермонтов не мог, естественно, подарить ему свой автопортрет, а письмо по поводу смерти Лермонтова было написано не Александром Андреевичем Кикиным, а Алексеем Андреевичем.
52 А. Кикин, Письмо к М. А. Бабиной. — «Русская Старина» 1896, II, 316.
53 «Из воспоминаний Н. М. Сатина». — «Почин. Сборник О-ва любителей российской словесности на 1895 г.», М., 1895, 243. Ср. в настоящем томе статью Н. Бродского, Лермонтов и Белинский на Кавказе в 1837 г.
54 Н. Лорер, Записки декабриста, М., 1931, 189—190.
55 Бобарыкин, Три встречи с М. Ю. Лермонтовым, ... 76.
56 В. Мануйлов«Academia», V, 602.
57 Дело Лермонтовского музея, ф. 524, оп. 4, № 32, л. 59—60.
58 Мосолов, 225.
59 Каталог Лермонтовской выставки в Москве, 26.
60 Шан-Гирей, Воспоминания о Лермонтове, в издании: Екатерина Сушкова, Записки 1812—1841, «Academia», Л., 1928, 429.
61 Мартьянов, 65.
62 До нас дошли следующие портреты А. А. Столыпина-Монго:
1—2) Два акварельных портрета работы Клюндера (ИЛ и ГЛМ).
3) Акварельный портрет в штатском платье, работы В. Гау, 1845 г. (Гос. Третьяковская галлерея).
5) Акварель, изображающая Столыпина в комнате, работы А. П. Шан-Гирея (ГЛМ).
6) Мраморный бюст работы неизвестного скульптора, 1845 г.
7) Литография Вагнера и, наконец, несколько фотографий.
63 Дело Лермонтовского музея, ф. 524, оп. 4, № 62, л. 4—5.
64 , № 61, л. 7.
65 Там же, № 60.
66 М. , М. Ю. Лермонтов. — «Русская Старина» 1873, IX, 332.
67 В. Бурнашев, М. Ю. Лермонтов в рассказах его гвардейских однокашников. — «Русский Архив» 1872, IX, стлб. 1780.