Иллюстрированныя изданiя Лермонтова.
Всякое иллюстрированное изданiе должно отвечать двумъ требованiямъ: во-первыхъ, должно быть хорошо само по себе въ смысле шрифта, бумаги и всей совокупной внешности, во-вторыхъ, — соответствовать всеми своими частями духу и литературному облику текста. Въ этомъ смысле въ исторiи русской книги можно насчитать множество отрадныхъ явленiй, начиная съ восхитительныхъ рисунковъ гр. Ф. П. Толстого къ „Душеньке“ Богдановича и кончая иллюстрацiями Александра Бенуа къ „Медному Всаднику“ и „Пиковой даме“. Къ сожаленiю, Лермонтовскiя сочиненiя съ иллюстрацiями, печатавшiяся многократно съ 1863 по 1912 гг., все, почти безъ исключенiя, плохи, и одинъ изъ величайшихъ русскихъ писателей до сихъ поръ еще не изданъ подобающимъ образомъ. Объясняется это, главнымъ образомъ, темъ, что большинство сочиненiй его издавались въ печальную для русскаго графическаго искусства пору, а изданiя последнихъ годовъ представляютъ скорее торговыя спекуляцiи, чемъ любовное отношенiе къ печатаемому тексту. Въ целомъ ворохе изданiй сочиненiй Лермонтова нельзя найти ни одного истинно-художественнаго изданiя, и только несколько отдельныхъ иллюстрацiй более или менее могутъ быть названы удовлетворительными. Ни въ одномъ изъ изданiй Лермонтова нетъ нужнаго соответствiя всехъ частей: шрифтъ не вяжется съ характеромъ бумаги, иллюстрацiи и концовки не связаны единствомъ стиля со шрифтомъ и все вместе и порознь чуждо духу Лермонтовской поэзiи и его зпохи. Ни одинъ изъ издателей Лермонтова не проникся настроенiемъ его времени, и ни одинъ изъ художниковъ-иллюстраторовъ не сумелъ „перевести на языкъ линiй“ литературный стиль и поэтическiе образы поэта. Только некоторыя иллюстрацiи Врубеля, хотя и очень современныя намъ, но все же по своему внутреннему содержанiю и пафосу выраженiй осязательно воспроизводятъ Лермонтовскiй романтизмъ. Однако, и эти отлично задуманныя и прекрасно исполненныя художникомъ иллюстрацiи изданы столь безвкусно и дурно, что въ конце концовъ въ смысле книжномъ и оне очень мало удовлетворительны.
Что же касается до более раннихъ попытокъ иллюстрировать Лермонтова, то здесь даже при первомъ огляде поражаешься убожествомъ всехъ замысловъ и выполненiй. Первое иллюстрированное изданiе Лермонтова, вышедшее въ 1865 году, украшенное 12 рисунками К. Г. Шарлеманя, имеетъ на себе еще кое-какiе следы прежняго любовнаго пониманiя книги.
Правда, оно относится къ той печальной эпохе русскаго искусства, когда „форма приносилась въ жертву содержанiю“, но все же даже въ эту пору еще были живы старыя традицiи. О проникновенiи Шарлеманя въ духъ Лермонтова, конечно, нельзя и говорить: рисунки исполнены съ развязной и поверхностной техникой, присущей этому художнику; здесь нетъ ни историческаго, ни духовнаго пониманiя поэта. Но въ отношенiи къ книге еще есть некоторое пониманiе ея значенiя, хотя бы въ томъ, что стиль шрифта соответствуетъ стилю штриха рисунковъ и что размещены они не на отдельныхъ листахъ, а въ самомъ тексте, какъ бы спаянные воедино съ нимъ. Все последующiя изданiя, не менее дурныя въ смысле самихъ иллюстрацiй, не имеютъ даже этихъ небольшихъ типографскихъ заслугъ. Особенно многочисленны и плохи изданiя, вышедшiя въ 1889—91 гг., представляющiя примеры полнаго непониманiя задачъ книжной иллюстрацiи. Рисунки Полякова (изд. Вольфа), М. Малышева (изд. Павленкова), бар. М. П. Клодта, К. А. Савицкаго и др. не только очень плохи сами по себе, но и чужды духу Лермонтовской поэзiи, да и въ издательскомъ отношенiи воспроизведены весьма неудовлетворительно. Все эти иллюстрацiи трактованы, какъ бытовые анекдотическiе наброски и въ нихъ не видно даже попытки проникнуть и слиться съ духомъ автора текста. Позднейшiя изданiя, кончая самыми последними, даютъ также мало привлекательнаго матерiала. Такъ, появившiяся въ 1896—97 гг. претендующiя на роскошь изданiя П. И. Бабкина и Суворина должны быть признаны очень неудачными. Первымъ была выпущена сравнительно дорогая книга, отпечатанная очень некрасивымъ шрифтомъ и снабженная многими рисунками. Все они были исполнены въ духе ложнаго пафоса, съ темъ искусственнымъ нагроможденiемъ волшебнаго и страшнаго, которое видишь только на сценахъ кинематографовъ, въ „подстроенныхъ“ комбинацiяхъ и приключенiяхъ яко бы действительной жизни. И весь обликъ книги и заглавныя буквы, не то въ русскомъ, не то грузинскомъ стиле, совсемъ не вяжутся съ Лермонтовымъ. А. С. Суворинъ поручилъ свое изданiе С. С. Соломко, и этотъ художникъ, способный делать вылощенныя картинки для cartes postales, бездушно и механически отнесся къ своей задаче. Гладенькiя, опрятныя и слащавыя иллюстрацiи эти были бы уместны для разсказовъ, печатавшихся въ „Ниве“, а не для мрачной героической романтики автора „Демона“, Къ тому же въ этой книге примененъ ложный принципъ печатанiя двухъ виньетокъ на одной странице двумя разными красками, что нарушаетъ самыя примитивныя основы художественнаго вкуса и пониманiя.
Сытина (рис. А. Маковскаго и З. Пигучина) и изд. П. В. Быкова (Спб. 1891 г.) съ рисунками Кандаурова, Казачинскаго, Навозова, Овсянникова, Табурина и проч. даже не могутъ быть серьезно разбираемы: такъ далеки они не только отъ достиженiя, но даже отъ художественнаго замысла.
Несколько более успешныхъ попытокъ и „добрыхъ намеренiй“ видимъ мы въ изданiяхъ Кушнерева и Прянишникова (М. 1891 г.) и въ альбоме „Княжна Мери“ даровитаго Зичи (1900 г.). Первое изъ этихъ издательствъ, задавшись целью привлечь къ работе многихъ даровитыхъ художниковъ, все же недостаточно прониклось своей задачей. Основной ошибкой самаго замысла было пригласить несколькихъ художниковъ для иллюстрированiя одного съ мистическимъ Врубелемъ, или остраго и едкаго Серова съ пошловатымъ и обыденнымъ Е. Волковымъ само по себе уже безсмысленно. Наиболее удачныя иллюстрацiи — рисунки Врубеля — типографски воспроизведены столь плохо, что отъ прелести ихъ не осталось и следа. Вообще это изданiе можетъ быть названо примеромъ непроизводительныхъ затратъ, такъ какъ даже самые талантливые изъ участниковъ этой пестрой „художественной ярмарки“ по характеру своего дарованiя не пригодны быть комментаторами Лермонтова. Не въ духе его мощный и грубоватый „корявый“ рисунокъ Сурикова и слишкомъ жанровый Пастернакъ. Не дурной рисунокъ Коровина къ стихотворенiю „Сонъ“ опять таки совершенно не Лермонтовскiй, также какъ и прекрасные резко реалистическiе и даже немного вульгарные наброски Репина и искрящiеся жизнью эскизы Серова. Только одинъ Врубель изумляетъ, поражаетъ и захватываетъ своимъ стилемъ — четкимъ и запутаннымъ, угловатымъ и заманивающимъ, сложнымъ и простымъ, и не смотря на всю его причастность нашему времени, все же передаетъ, хоть и въ „переводе на новый языкъ“ поэтическую сущность Лермонтовскаго духа, стиха и стиля.
Рисунки Зичи (изд. Кушнерева и Прянишникова 1900 г.) очень ловкiе по технике все же несколько мелодраматичны, да и воспроизведены весьма посредственно. Наконецъ, третья попытка „добрыхъ намеренiй“ — рисунки А. Эберлинга (изд. Голике, Спб. 1910 г.) — должна быть также признана неудачной. Правда, по внешности, разсуждая отвлеченно, книга издана хорошо, но художественная сущность ея замысла все таки безвкусна. „Декадентская“ обложка книги, въ духе удешевленной постановки „Жизни человека“, тощiя и болезненныя линiи рисунка и общая схематичность компановки слишкомъ плакатны и многовещательны. Рисунки слишкомъ сухи, сухи той непрiятной „ропсовской“ четкостью, которая такъ безконечно далека отъ пылкой пышности кованнаго Лермонтовскаго слога. Все слишкомъ гладко и обыденно и нарочитые страхи не производятъ должнаго впечатленiя.
Лермонтовъ, такимъ образомъ, до сихъ поръ еще не нашелъ своего иллюстратора... Въ последнее время кружокъ любителей изящныхъ изданiй заказалъ М. В. Добужинскому, такъ тонко проникающему въ духъ прежнихъ временъ, — иллюстрацiи къ „Казначейше“, и надо думать, что это дастъ наконецъ толчекъ для изданiя достойнымъ образомъ сочиненiй одного изъ величайшихъ русскихъ поэтовъ.