Наши партнеры |
Натяжные потолки цена с установкой читайте здесь.
|
Гошпиталь РАССКАЗ [1833 — 1834] 1
Друзья! вы помните, конечно, 2
Однажды, после долгих прений 3
И ободренный винным паром И мыслит пьяный волокита: 4
В тот самый миг со свечкой сальной 5
Меж тем мужик схватил дубину В другой раз будешь поумнее. 6
Ужасней молнии небесной, 7
Но в ту же ночь их фактор смелый
***
Промчались дни... Мариса, где ты? Она исчезла!... |
Примечания
Печатается по копии с журнала «Школьная заря» 1834 г. (№ IV), хранящейся в ИРЛИ. Отрывок — впервые в «Русской старине» 1882 г. (№ 8, стр. 392), целиком — в «Русском Эроте».
В тексте копии сделаны примечания: к ст. 21 (князь Б) — «Барятинский, фельдмаршал»; к ст. 22 (с Лафою) — «Н. И. Поливанов»; к ст. 40 (Choubin) — «Шубин». Подпись — «Гр. Диарбекир».
Главный герой рассказанного в этой поэме происшествия — известный впоследствии князь Александр Иванович Барятинский (1815 — 1879). Он определился в школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров 16 лет. «В этом учебном заведении кн. Барятинский всецело окунулся в веселую жизнь столичной молодежи того времени... кирасирский полк (тогда армейский) ...Его шалости, кутежи, веселые похождения и романические приключения получили в Петербурге широкую известность. Своим легкомысленным поведением он навлек, наконец, неудовольствие императора Николая Павловича, и ему пришлось серьезно задуматься над поправлением своей пошатнувшейся репутации. Князь А. И. не долго колебался в выборе средств и заявил категорическое желание ехать на Кавказ, чтобы принять участие в военных действиях против горцев («Русский биографический словарь», т. II, СПБ., 1900 г., стр. 528 — 529). В дальнейшем Л. П. Барятинский, осуществляя на Кавказе военно-колонизаторскую политику Николая I и Александра II, сделал большую карьеру: в 1856 г. он был назначен наместником Кавказа. (Литературу о нем см. в «Русском биографическом словаре». Особенно важны работы А. Л. Зиссермана, Фельдмаршал А. И. Барятинский и Двадцать пять лет на Кавказе. См. также работу Д. И. Романовского«Русской старине» 1881 г., № 2.)
Висковатов рассказывает, что из-за «Гошпиталя» Барятинский возненавидел Лермонтова. Собирая материал для биографии Лермонтова, Висковатов обратился и к Барятинскому: «он называл его самым «безнравственным человеком» и «посредственным подражателем Байрона» и удивлялся, как можно им интересоваться до собирания материалов для его биографии» (Висковатов, стр. 186).
Висковатов утверждает, что Барятинский был в числе людей, сознательно мешавших служебному продвижению Лермонтова. О Н. И. Поливанове («Лафа»), товарище Лермонтова по московскому университету и по школе гвардейских подпрапорщиков, см. в т. 1 настоящего издания (комментарий к стих. «Послушай, вспомни обо мне») и в т. V (комментарий к письму № 4).
Михаил Шубин — тоже товарищ Лермонтова и по университету и по школе — был выпущен из школы в 1833 г. (девятый выпуск). См. Потто. Исторический очерк Николаевского кавалерийского училища, Приложения, стр. 59.
Историю возникновения рукописного журнала «Школьная заря» рассказывает А. Меринский в своих воспоминаниях о Лермонтове: «Зимой, в начале 1834 года, кто-то из нас предложил издавать в школе журнал, конечно, рукописный. Все согласились, и вот как это было. Журнал должен был выходить один раз в неделю, по середам; в продолжение семи дней накоплялись статьи. Кто писал и хотел помещать свои сочинения, тот клал рукопись в назначенный для того ящик одного из столиков, находившихся при кроватях в наших ка̀морах. Желавший мог оставаться неизвестным. По середам вынимались из ящика статьи и сшивались, составляя довольно толстую тетрадь, которая вечером в тот же день, при сборе всех нас, громко прочитывалась. При этом смех и шутки не умолкали. Таких нумеров журнала набралось несколько. Не знаю, что с ними сталось, но в них много было помещено стихотворений Лермонтова, правда, большей частью, не совсем скромных и не подлежащих печати, как например: «Уланша», «Праздник в Петергофе» и другие» («Атеней» 1858 г., № 48, стр. 289; ср. Щеголев, Книга о Лермонтове, вып. I, стр. 154).
«Школьная заря» просуществовала недолго. Висковатов полагает, что вышло не более 7 номеров.
«Юнкера, покидая школу и поступая в гвардейские полки, разносили в списках эту литературу в холостые кружки «золотой молодежи»... и таким образом первая поэтическая слава Лермонтова была самая двусмысленная и сильно ему повредила. Когда затем стали появляться в печати его истинно-прекрасные произведения, то знавшие Лермонтова по печальной репутации эротического поэта негодовали, что этот гусарский поэт «смел выходить в свет со своими творениями». Бывали случаи, что сестрам и женам запрещали говорить о том, что они читали произведения Лермонтова; это считалось компрометирующим. Даже знаменитое стихотворение на смерть Пушкина не могло изгладить этой репутации, и только в последний приезд Лермонтова в Петербург за несколько месяцев перед его смертью, после выхода собрания его стихотворений и романа «Герой нашего времени» пробилась его добрая слава». (Висковатов стр. 184 — 185).