| Наши партнеры |
|
https://alturizm.ru как выбрать Страховочную привязь.
|
Последнее новоселье Меж тем как Франция, среди рукоплесканий И кликов радостных, встречает хладный прах Погибшего давно среди немых страданий В изгнаньи мрачном и цепях; Меж тем как мир услужливой хвалою Венчает позднего раскаянья порыв И вздорная толпа, довольная собою, Гордится, прошлое забыв, - Негодованию и чувству дав свободу, Поняв тщеславие сих праздничных забот, Мне хочется сказать великому народу: Ты жалкий и пустой народ! Ты жалок потому, что Вера, Слава, Гений, Всё, всё великое, священное земли, С насмешкой глупою ребяческих сомнений Тобой растоптано в пыли. Из Славы сделал ты игрушку лицемерья, Из вольности - орудье палача, И все заветные, отцовские поверья Ты им рубил, рубил с плеча; Ты погибал! - и Он явился, с строгим взором, Отмеченный божественным перстом, И признан за вождя всеобщим приговором, И ваша жизнь слилася в Нём; И вы окрепли вновь в тени его державы, И мир трепещущий в безмолвии взирал На ризу чудную могущества и славы. Которой вас Он одевал. Один - Он был везде, холодный, неизменный, Отец седых дружин, любимый сын молвы, В степях Египетских, у стен покорной Вены, В снегах пылающей Москвы! А вы, что делали, скажите, в это время? Когда в полях чужих Он гордо погибал, Вы потрясали власть избранную как бремя? Точили в темноте кинжал? Среди последних битв, отчаянных усилий, В испуге не поняв позора своего, Как женщина Ему вы изменили И как рабы вы предали Его. Лишенный прав и места гражданина, Разбитый свой венец Он снял и бросил сам, И вам оставил Он в залог родного сына - Вы сына выдали врагам! Тогда, отяготив позорными цепями, Героя увезли от плачущих дружин, И на чужой Скале, за синими морями, Забытый, Он угас один - Один, - замучен мщением бесплодным, Безмолвною и гордою тоской - И как простой солдат в плаще своем походном Зарыт наемною рукой. *** Но годы протекли, и ветреное племя Кричит: "Подайте нам священный этот прах! "Он наш! Его теперь, великой жатвы семя, "Зароем мы в спасенных Им стенах!" - И возвратился Он на родину; - безумно, Как прежде, вкруг Него теснятся и бегут, И в пышный гроб, среди Столицы шумной, Остатки тленные кладут. Желанье позднее увенчано успехом! И краткий свой восторг сменив уже другим, Гуляя топчет их с самодовольным смехом Толпа, дрожавшая пред Ним. *** И грустно мне, когда подумаю, что ныне Нарушена святая тишина Вокруг Того, Кто ждал в своей пустыне Так жадно, столько лет спокойствия и сна! И если Дух Вождя примчится на свиданье С гробницей новою, где прах Его лежит, Какое в Нём негодованье При этом виде закипит! Как будет Он жалеть, печалию томимый, О знойном острове, под небом дальних стран, Где сторожил Его, как Он непобедимый, Как Он великий, Океан! |
Последнее новоселье
Впервые опубликовано в 1841 г. в «Отечественных записках» (т. 16, № 5, отд. III, с. 1 — 2).
Написано по поводу перенесения праха Наполеона с острова Св. Елены в Париж 15 декабря 1840 г.
Наполеон с ранних лет привлекал внимание Лермонтова как сильная личность с трагической судьбой и как фигура политическая. Еще в 1831 г., после Июльской революции во Франции, когда впервые был поднят вопрос о перенесении останков Наполеона в Париж, Лермонтов написал стихотворение «Св. Елена», близкое по оценке событий к «Последнему новоселью».
В творчестве Лермонтова есть и патриотическое осмысление наполеоновской темы. В стихотворениях «Два великана», «Бородино», в поэме «Сашка» французский полководец представлен «трехнедельным удальцом», дерзко посягнувшим на несокрушимую русскую твердыню.
В «Последнем новоселье» поэта интересует иной аспект. Как и в 1831 г., Наполеон изображен здесь трагическим героем, жертвой политического вероломства французов. Новым поводом для таких заключений была кампания во французской печати в связи с переносом останков Наполеона в Париж. В России была известна дипломатическая игра Луи Филиппа и его министров, которые в борьбе с племянником Наполеона, Луи Бонапартом, претендовавшим на французский престол, спекулировали на памяти Наполеона I, пытаясь завоевать поддержку широких кругов населения.
Торжественная церемония похорон Наполеона в Париже вызвала в России ряд поэтических откликов, в том числе славянофильских (стихотворения Хомякова и Тютчева).
«Французоедство» Лермонтова в «Последнем новоселье» было также воспринято некоторыми современниками как проявление славянофильских настроений поэта. Белинский, например, следующим образом откликнулся на стихотворение в письме к П. Н. Кудрявцеву от 28 июня 1841 г.: «Какую дрянь написал Лермонтов о Наполеоне и французах — жаль думать, что это Лермонтов, а не Хомяков» (Белинский, т. XII, с. 57).
«Ты жалкий и пустой народ!» — эта резкая характеристика французского обывателя опирается на формулу из пушкинской статьи «Последний из свойственников Иоанны д'Арк»: «Жалкий век! жалкий народ!».
В стихе «Из вольности — орудье палача» и следующих речь идет о якобинской диктатуре эпохи Великой французской революции. Лермонтов, как и Пушкин, отрицательно относился к «мрачной буре» якобинского террора (ср. элегию Пушкина «Андрей Шенье»). Наполеона Лермонтов считал спасителем свободы, завоеванной на первом этапе революции.
«В степях египетских, у стен покорной Вены, В снегах пылающей Москвы» — имеются в виду военные походы Наполеона в Египет (Египетская экспедиция 1798 — 1891 гг.), Австрию (разгром Австрии завершился Венским миром 1809 г.) и Россию (1812 г.), где пожар Москвы знаменовал закат военной славы Бонапарта.
«Вы потрясали власть избранную, как бремя, Точили в темноте кинжал!» — возвращение разгромленной армии Наполеона из России сопровождалось общественным возмущением во Франции, ростом политической оппозиции и демонстрацией недоверия Наполеону.
В стихе «Лишенный прав и места гражданина» и следующих Лермонтов точно излагает последовательность событий: 31 марта 1814 г. союзники вступили в Париж, 6 апреля Наполеон отрекся от престола, сохранив, однако, титул императора и получив во владение остров Эльбу. После неудачной попытки восстановить свою власть 22 июня 1815 г. последовало окончательное отречение в пользу сына; Наполеон был сослан на остров Св. Елены, где через несколько лет скончался, а его сын вывезен в Австрию.
Варианты
Последнее новоселье
Варианты чернового автографа:
И криков праздничных, встречает хладный прах
а. В стране чужой, неволе и цепях
б. В неволе мрачной и цепях
в. В изгнаньи мрачном и цепях *
а. Узнав тщеславие их праздничных забот
б.
С насмешкой глупою среди пустых волнений
Из славы сделал ты продажную игрушку
Ты погибал – и он явился, послан богом;
После стиха:
И бессознательно был признан он вождем
а. И отдалися вы его могучей воле
б. И много славных лет под гордою державой
Промчалося – и мир трепещущий взирал
Войны холодный сын, любимый сын войны
В песках египетских под солнцем раскаленных
Он шел безмолвный впереди
Когда в степях чужих он гордо погибал
После стиха:
Вы императору в тот час не помогли
Стихи приписаны позднее, на л. 9 об.
Среди последних битв, мучительных усилий
а. Испуганы решительной судьбой
б. Не чувствуя позора своего
Как женщина ему вы нагло изменили
Как друг оставили его
а. Ему вы не дали и места гражданина
б. Не смел у вас просить он места гражданина
в.
а. Потом златой венец он взял и бросил вам
б. Разбитый свой венец он снял и бросил вам
а. Он отдал вам в залог родного сына
б. Когда вам отдал он в залог родного сына
а. Начато: Ребенка
б. Священное дитя вы продали чужим
в. Его вы продали чужим
г. Вы сына продали врагам *
а. И руки сильные увенчаны цепями
б. Тогда отягощен позорными цепями
а. И был он увезен от плачущих дружин
б. Герои был увезен от плачущих дружин
в. Изгнаньем увезен от плачущих дружин
а. На дикую скалу за синими волнами
б. И на чужой скале за синими волнами
а. И там угас, угас один
б. И там забыт угас один
в. И он забыт угас один
а. Один – замученный изысканной враждою
б. Один, замученный враждой неугомонной
в. Один, замученный, враждою неуместной *
а.
б. Яд унижения по капле выпил он
в. По капле выпив яд тоски своей немой
И в боевом плаще, как ратник неизвестный *
Он тихо в землю положен
а. Как в тексте.
б. Он наш! Его теперь, грядущей жатвы семя *
Стихи приписаны позднее на л. 11, вверху.
а. И вот везут они его святые кости
б. На родину везут его святые кости
в. И гроб его везут на родину. Безумно
г. Опять его везут на родину. И снова
д. Везут его на родину. И странно
е. Опять везут его на родину. Безумно *
а. Различно между <тем?> волнуются умы
б. Умы волнуются, все смотрят и бегут;
в. Волнуется народ, все смотрят и бегут;
г. Кругом великого теснятся и бегут
д. Как прежде вкруг теснятся и бегут *
Останки грозные кладут *
И у подножия победного столпа
а. При памяти его дрожавшая толпа
б.
в. При памяти его бледневшая толпа
Вокруг того, кто столько лет в пустыне *
С гробницей темною, где прах его лежит
а. Как будет он жалеть об острове далеком *
б. Как будет он жалеть о келье той любимой
в. Как «а».
а.
б. Под знойным солнцем южных стран *
а. Где сторожил его, как он неутомимый
б. Где сторожил его своим зеленым оком
Варианты белового автографа:
Вы сына продали врагам… *
И на чужой скале за синими волнами,
Один, замученный враждою неуместной, *
По капле выпив яд тоски своей немой, *
Варианты авторизованной копни:
Ты жалок потому, что слава, вера, гений
На ризу гордую могущества и славы
Один, измученный враждою неуместной