Арсеньева. Из писем к П. А. Крюковой.

Е. А. АРСЕНЬЕВА

ИЗ ПИСЕМ К П. А. КРЮКОВОЙ

Петербург. 31 декабря 1834 г.

<...> Гусар мой по городу рыщет¹, и я рада, что он любит по балам ездить: мальчик молоденький, в хорошей компании и научится хорошему, а ежели только будет знаться с молодыми офицерами, то толку не много будет. <...>

31 декабря

Тарханы. 17 января 1836 г.

Милый и любезнейший друг Прасковья Александровна!

Поздравляю тебя, Александра Степановича и Анну Александровну² с Новым годом. Дай боже вам всего лучшего, а я через 26 лет в первый раз встретила Новый год в радости:³ Миша приехал ко мне накануне Нового году. Что я чувствовала, увидя его, я не помню и была как деревянная, но послала за священником служить благодарный молебен. Тут начала плакать, и легче стало. План жизни моей, мой друг, переменился: Мишенька упросил меня ехать в Петербург с ним жить, и так убедительно просил, что не могла ему отказать и так решилась ехать в мае⁴. Его отпустили не надолго, ваканции не было, но его отпустили на шесть недель, и в первых числах февраля должен ехать, то уж он не заедет в Ефремов, а прямо поедет отсюда в Петербург на первой неделе и пошлет отсюда верющее письмо на имя Григорья Васильевича, чтоб он разделил имение с тетками⁵. Авдотья Евгеньевна Бабарыкина сказывала Мишеньке, что Алена Петровна⁶ идет замуж, но Миша забыл фамилию; какова у вас зима, а у нас морозы доходят до 30 градусов, но пуще всего почти всякий день метель, снегу такое множество, что везде бугры⁷, дожидаюсь февраля, авось либо потеплее будет, ветра ужасные, очень давно такой жестокой зимы не было. Рожь я продала по 7 рублей в восемь мер; восьмая верхом, а та в гребло; греча, говорят, дорожает, но вообще весь хлеб не дорог, а не отлично хорошо родился. Письмо одно от тебя, мой друг, получила, а сама виновата, не писала, в страшном страдании была, обещали мне Мишеньку осенью еще отпустить и говорили, что для разделу непременно отпустят, но великий князь без ваканции не отпускал на четыре месяца. Я все думала, что он болен и оттого не едет, и совершенно страдала. Нет ничего хуже, как пристрастная любовь, но я себя извиняю: он один свет очей моих, все мое блаженство в нем, нрав его и свойства совершенно Михайла Васильича, дай боже, чтоб добродетель и ум его был. Итак, прощай, мой друг, до мая, а в мае я к тебе заеду. Дай боже, чтоб сие нашло вас всех в совершенном здоровье. Александру Степановичу и Анне Александровне скажи мое почтение.

Остаюсь с истинною и нелицемерною привязанностию верный друг

Елизавета Арсеньева.

1836 года

Петербург. 25 июня 1836 г.

<...> Что тебе сказать об себе. От Миши получаю всякую почту письма⁸. Горестное это происшествие расстроило его здоровье⁹, он еще и здесь был болен, но, слава богу, ему позволено взять курс на Кавказских водах¹⁰, что с божиею помощию восстановит его здоровье, а я продала его часть в деревне отца его, она заложена в Опекунский совет, и по заплате процентов ему присылали триста рублей в год, а Алена Петровна купила его часть, долг на себя берет; так как формального разделу не было, раздел на себя берет и совершение купчей, одним словом, мне ни до чего дела нет, а Мише двадцать пять тысяч ассигнациями на вексель, но с порукой Петра Дмитрича Норова¹¹, которому очень можно поверить; с купчей и с разделом им не менее 30 000 будет стоить, то как же дать за имение, которое дает 300 р. доходу, 30 000, а и Григорий Васильич пишет, что больше эта деревня не может дать доходу, деревня такова, что посторонние дороже бы дали, но я уж рада, что с ними развязалась. Марья Александровна¹² в Царском Селе и слышала, что Миша ее стал гораздо покрепче. Здесь всякий день дожди и холод престрашный, а как время уставится, то я с Авдотьей Емельяновной¹³ собираюсь дни на два в Царское Село. Сюда ждут на днях великого князя Михаила Павловича, а другие говорят, что будет к десятому июля; наверное никто не знает. Об себе что сказать: жива, говорят, постарела, но уж и лета, пора быть старой, а Катерина Александровна Новосильцева, право, ничего не переменилась. Николай Петрович¹⁴ был очень болен — инфламация в желудке, теперь гораздо лучше, но все еще слаб, сохрани его бог, и Шлипенбах¹⁵ плохо выздоравливает, я была у них в деревне; он ходит, но слаб еще, да и время слишком холодно и сыро. Мавра Николаевна¹⁶ тебе кланяется; ты найдешь в ней большую перемену, пристрастилась к картам и играет очень порядочно, без дочерей ей точно тоска, слава богу, что карты ее занимают. Итак, прощай, мой друг, дай боже, чтоб сие нашло всех вас здоровыми. Александру Степановичу и Анне Александровне свидетельствую мое почтение. Остаюсь навсегда истинный друг

Елизавета Арсеньева.

1836 год

25 июня

Петербург. 15 ноября 1837 г.

Любезнейший друг Прасковья Александровна,

Посылаю порошки от глаз; каждый порошок на обыкновенную бутылку воды; желаю, чтоб тебе так же помогла эта примочка, как и мне; виновата, что забыла прежде послать, истинно была как ума лишенная. Теперь начинаю понемногу отдыхать, но я писала к тебе, как Философов мне сказал, что Мишу перевели в лейб-гусарский полк, вместо того в Гродненский; для него все равно тот же гвардейский полк, но для меня тяжело: этот полк стоит между Петербурга и Новагорода в бывшем поселеньи, и жить мне в Новегороде, я там никого не знаю и от полка с лишком пятьдесят верст, то все равно что в Петербурге и все с ним розно¹⁷, но во всем воля божия, что ему угодно с нами, во всем покоряюсь его святой воле. Теперь жду его и еще, кроме радости его видеть, не об чем не думаю, иные говорят, что будет к Николину дню, а другие говорят, что не прежде Рождества, приказ по команде идет¹⁸. Я часто видаюсь с Дарьей Николаевной и Прасковьей Николаевной, и всегда об вас говорим. Очень благодарна Марье Александровне, она вспомнила меня в день именин моего Миши и была у меня. Приезжай побывать к нам, провели бы несколько месяцев веселых. Граф Мордвинов¹⁹ очень слаб стал, они тая́т, но говорят, у него был удар. Марья Аркадьевна²⁰ вышла замуж за Бека, и я была мать посаженая. Я была и прежде у Мордвиновых, но старика не видала, давно он не выходил, а тут при отпуске невесты он так был слаб, что тяжело было его видеть. С моими Арсеньевыми, что в Васильевском живут, у меня нет ладов, гневаются на меня. Я писала Григорью Васильичу, что Миша внук Михайла Васильича и что он не хочет гоняться и дает ему доходу 300 р., Варвара Васильевна на это письмо отвечает, хотя я не к ней писала, что я обидела честнейшего человека²¹. Я уж не рассудила на это письмо ей отвечать, и с тех пор у нас переписка кончилась. Я очень рада, что продала Мишину часть Виолеву, ежели бы постороннему продала, хотя бы наверное тысяч десять получила лишнего, но стали бы жаловаться, что я их разорила и что Миша не хотел меня упросить, и на него бы начали лгать, рада, что с ними развязала. Итак прощай, мой друг. Александру Степановичу и Анне Александровне свидетельствую мое почтение. Остаюсь искренний друг

1837 года

15 ноября

Примечания

Е. А. АРСЕНЬЕВА

¹ Лермонтов был произведен в корнеты л.-гв. Гусарского полка 22 ноября 1834 г.; 4 декабря был объявлен приказ командира школы о производстве его в офицеры (Летопись, с. 58).

² Муж и дочь Крюковой.

³

⁴ Из письма Лермонтова Е. А. Арсеньевой, посланного в последних числах апреля — начале мая в Москву, известно, что она предполагала выехать 20 апреля. Лермонтов уже ждал ее, снял квартиру, купил карету.

⁵ 22 января Лермонтов оформил в Чембарском уездном суде доверенность на раздел имения на имя Г. В. Арсеньева, брата деда, и в дальнейшем Григорий Васильевич несколько раз писал Лермонтову в Петербург по этому поводу, но Лермонтов в вопросы раздела имения не вникал, полагаясь полностью на Е. А. Арсеньеву. «Посылаю вам в оригинале письмо Григория Васильевича, и я буду дожидаться вашего письма, что ему отвечать, — писал он Арсеньевой весной 1836 г., — признаюсь вам, я без этого не знал бы, что и писать ему, — как вы рассудите: я боюсь наделать глупостей». Об этом же он писал ей еще два раза. См.: Летопись, с. 66 — текст доверенности; , т. 4, с. 397.

⁶ Алена (Елена) Петровна — тетка Лермонтова, сестра Юрия Петровича. Она вышла замуж за П. В. Виолева.

⁷ Лермонтов, т. 4, с. 395).

⁸ Е. А. Арсеньева жила в Петербурге, Лермонтов — в Царском Селе. В Петербург он не ездил («Каждый день ученье, иногда два» —

⁹ Имеется в виду гибель двоюродного дяди Лермонтова Павла Григорьевича Столыпина. Один современник так описывает это происшествие: «Некая госпожа Столыпина провожала своего сына в Кронштадт, этот сын должен был ехать за границу, он служил в конной гвардии; сел он на палубе на скамейку, вдруг у него закружилась голова, и он падает в воду, это было в 4-х верстах от Английской набережной. Ты знаешь, как быстро идут пароходы, так что не только не могли подать ему никакой помощи, но даже не было возможности найти тело. Вообрази себе состояние несчастной матери, бывшей там с другими родственниками, чтобы проводить молодого человека». В следующем письме тот же современник уточнял некоторые подробности: «Свидетель-очевидец рассказывал Черткову про трагическую смерть бедного Столыпина... Какой-то англичанин и матрос тотчас бросились в шлюпку. Англичанин поймал руку Столыпина, но тот был в перчатке, и рука англичанина скользнула; тело скрылось, оставив над водой его фуражку. К несчастью, у Столыпина было в карманах на 10 тысяч рублей золота, которое он взял с собой из Петербурга, быть может, эта тяжесть способствовала тому, что он пошел ко дну; дело в том, что тела больше не видели. Отчаяние семьи заставило вернуться к Английской набережной, чтобы высадить несчастную мать и остальных родственников» (РА, 1906, № 2, с. 434, 470). Узнав об этой трагедии, А. С. Пушкин писал: «Утопление Столыпина — ужас! неужто невозможно было ему помочь?» (Пушкин А. С. Письма к жене. Л., 1986, с. 81).

¹⁰

¹¹ О П. Д. Норове см.: ЛН, т. 45-46, с. 654.

¹² Мария Александровна Лонгинова — дочь П. А. Крюковой, сын ее («Миша») Михаил Николаевич Лонгинов встречался с Лермонтовым в Царском Селе (см. с. 196).

¹³

¹⁴ Вдова и сын сенатора П. И. Новосильцева.

¹⁵ Константин Антонович Шлиппенбах — начальник Школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров.

¹⁶

¹⁷ Лермонтов 11 октября 1837 г. был переведен в л.-гв. Гродненский гусарский полк, стоявший в Новгородской губернии в 9-ти верстах от Спасской Полисти.

¹⁸ Задержавшись в Ставрополе и в Москве, Лермонтов приехал в Петербург только во второй половине января. В новый полк он не спешил. С Кавказа он писал С. А. Раевскому: «...если бы не бабушка, то, по совести сказать, я бы охотно остался здесь, потому что вряд ли Поселение веселее Грузии» (Лермонтов, т. 4, с. 403).

¹⁹ была замужем за братом Е. А. Арсеньевой Аркадием Алексеевичем.

²⁰ Мария Аркадьевна Столыпина, племянница Е. А. Арсеньевой, в 1837 г. вышла замуж за И. А. Бека.

²¹ Вырыпаев, с. 129—130.