Верещагина — Хюгель А. М.

Е. А. ВЕРЕЩАГИНА

ИЗ ПИСЕМ К А. М. ХЮГЕЛЬ

16/28 сентября 1838 г.

На другой день приезда нашего прислали звать нас провожать Афан<асия> Алек<сеевича>¹ в Царское Село, куда он накануне всей семьей выехал... Итак, мы в два часа пополудни — сестрица², Маша³, я и Яким Хастатов⁴ — пустились по железной дороге и в 36 минут были там⁵. Обедали вся семья, все Аркадьевичи⁶, и, разумеется, и Атрешковы⁷, Елизав<ета> Алексеевна, Миша. Представь себе Елизав<ету> Алекс<еевну> по железной дороге, насилу втащили в карету, и она там (т. е. в Царском Селе) три дня жила. Итак, все обедали с обыкновенным тебе известным шумом, спором Афанасия. А Философов⁸ не обедал, а так приходил... Очень много смеялись и, как ты знаешь, спорили, кричали... Из Царского отправились опять в 10-ть часов вечера по железной дороге. Нас из дворца отвезли в придворной линейке до галереи, это довольно далеко от дворца, где наши живут. Поехал с нами Николай Аркадьевич, Яким Хастатов, и Миша Лермонтов проводил нас и пробыл с нами до время отъезда.

8/20 октября 1838 г.

<...>третьяго дня вечер у Арсеньевой—Мишино рождение. Но его не было, по службе он в Царском Селе, не мог приехать⁹.

Нашей почтенной Елиз<авете> Алексеевне сокрушенье — все думает, что Мишу женят, все ловят. Он ездил в каруселе с Карамзиными¹⁰. Но это не К<атенька> Суш<кова>. Эта компания ловят или богатых, или чиновных, а Миша для них беден. Что такое 20 тысяч его доходу? Здесь толкуют: сто тысяч — мало, говорят, petite fortune^*1. A старуха сокрушается, боится beau monde^*2.

Миша Лерм<онтов> сидел под арестом очень долго. Сам виноват. Как ни таили от Ел<изаветы> Алексеевны — должны были сказать. И очень было занемогла, пиявки ставили. Философ <ов> довел до сведения великого князя, и его к бабушке выпустили. Шалость непростительная, детская.

<...>зато нарисовал прекрасную картину масляными красками для тебя — вид Кавказских гор и река Терек и черкесы — очень мила¹¹. Отдал для тебя, говоря мне, чтоб я теперь взяла к себе, а то кто-нибудь выпросит и не сберется нарисовать еще для тебя. Итак, она у меня, довольно большая. Но обещал еще тебе в альбом нарисовать.

10/22 января 1839 г.

У нас очень часто веселье для молодежи — вечера, сбирается все наше семейство. Танцы, шарады и игры, маскарады. Миша Лерм<онтов> часто у нас балагурит... Вчера делали fête de Rois^*3, и досталось: королева Lise Розен, а королем граф Рошелин. Все наряжались, и всё как должно — и трон, и вся молодежь наряжена, и так им было весело. Танцевали, и все без церемоний бесились. Все наши были, офицеры и Миша Лер<монтов>, Хастатов, все Столыпины и все юнкера, даже Философов.

6/18 марта 1839 г.

Представь себе Афанасья, играющего все игры, и, например, играли в коршуны. Он матку представлял, а Миша Лерм<онтов> коршуна.

24 марта/5 апреля 1839 г.

Прилагаю тебе стихи Мишины. И еще у меня есть целая тетрадка списана. При оказии пришлю. Знаю, что тебе приятно и чтоб не забыла ты читать по-русски.

10—11/22—23 мая 1839 г.

Посылаю тебе с ними Мишину картину¹², и его стихи я списала. А от него самого не добьешься получить.

27 мая/8 июня 1839 г.

Миша уговорил остаться <Е. А. Арсеньеву в Петербурге>. Ненадолго — не стоит труда так далеко, а надолго — грустно расстаться — а ему уже в отпуск нельзя проситься, и так осталась.

11/23 января 1840 г.

Миша Лермонтов велел тебе сказать, что он очень рад, что получил письмо твое¹³, что он чувствует и будет к тебе писать непременно. Очень занят — всякой день на балах и в милости у модных дам. У Завадовской¹⁴ часто бывает. Вчера он был у нас. Все так же балагурит. Прилагаю тебе стихи его — выписала из последнего номера журнала. Он подрядился за деньги писать в журналах. Прежде все давал даром, но Елизавета Алекс<еевна> уговорила его деньги взять, нынче очень год тяжел — ей половину доходу не получить.

22 марта/3 апреля 1840 г.

Миша Лер<монтов> опять сидит под арестом, и судят его — но кажется, кончится милостиво. Дуэль имел с Барантом, сыном посла. Причина — барыни модные. Но его дерзости обыкновенные — беда¹⁵<авета> Алексеевна. Я всякой день у нее. Нога отнималась. Ужасное положение ее — как была жалка. Возили ее к нему в караульную.

11/23 апреля 1840 г.

Миша Лерм<онтов> еще сидит под арестом, и так досадно — все дело испортил¹⁶. Шло хорошо, а теперь господь знает, как кончится. Его характер несносный — с большого ума делает глупости. Жалка бабушка — он ее ни во что не жалеет. Несчастная, многострадальная. При свидании все расскажу. И ежели бы не бабушка, давно бы пропал. И что еще несносно — что в его делах замешает других, ни об чем не думает, только об себе, и об себе неблагоразумно. Никого к нему не пускают, только одну бабушку позволили, и она таскается к нему, и он кричит на нее, а она всегда скажет — желчь у Миши в волнении. Барант-сын уехал.

8/20 мая 1840 г.

Об Мише Л<ермонтове> что тебе сказать? Сам виноват и так запутал дело. Никто его не жалеет, а бабушка жалка. Но он ее так уверил, что все принимает она не так, на всех сердится, всех бранит, все виноваты, а много милости сделано для бабушки и по просьбам, и многие старались об нем для бабушки, а для него никто бы не старался. Решительно, его ум ни на что, кроме дерзости и грубости. Все тебе расскажу при свидании, сама поймешь, где его ум, и доказал сам — прибегнул к людям, которых он, верно, считал дураками¹⁷. Он иногда несносен дерзостью, и к тому же всякая его неприятная история завлечет других¹⁸. Он после суда, который много облегчили государь император и великий князь, отправился в армейский полк на Кавказ. Он не отчаивается и рад на Кавказ, и он не жалок ничего¹⁹, а бабушка отправляется в деревню и будет ожидать там его возвращения, ежели будет. Причину дуэли все расскажу при свидании. Такая путаница всего дела, и сам виноват, не так бы строго было. Барант-сын еще не возвращался — он в Париж уехал. А толков сколько было, и все вышло от дам.

Сноски

^*1 маленькое состояние (фр.).

^*2 большого света (фр.).

^*3 праздник королей (фр.).

Примечания

Е. А. ВЕРЕЩАГИНА

¹ Столыпин, брат Елизаветы Алексеевны.

² Елизавета Аркадьевна Верещагина.

³ Мария Акимовна Шан-Гирей.

⁴ Аким (Яким) Акимович Хастатов, родственник Лермонтова.

⁵ Железная дорога от Петербурга до Павловска с остановкой в Царском Селе была новинкой. Открытие этой первой в России железной дороги состоялось 30 сентября 1837 г. Вагоны были трех типов: первый, самый комфортабельный, называли «каретой» (Верещагина употребляет слово «карета» в этом смысле), более дешевые вагоны именовались «дилижансами», в конце прицеплялись открытые платформы для простого народа и грузов. «Галереей» называли станционный павильон, где ожидали поезда. Новый вид передвижения удивлял скоростью езды (36 минут до Царского Села), но у многих вызывал и опасения: Елизавета Алексеевна сначала взяла с Лермонтова слово, что он никогда не сядет в поезд, но впоследствии, как видно из письма, и ее удалось уговорить сесть в поезд.

⁶ Дети Аркадия Алексеевича Столыпина: Алексей (Монго), Николай, Дмитрий и Мария (подробнее о них см.: ЛЭ).

⁷ Атрешковыми называли (иногда и в официальных документах) Тарасенко-Отрешковых. Их было трое братьев и четыре сестры. Одного из них, Наркиза Ивановича, Лермонтов изобразил в «Княгине Лиговской» под именем Горшенкова, снабдив его очень выразительной и меткой характеристикой. Н. И. и Л. И. Тарасенко-Отрешковы были в Пятигорске в июле 1841 г. О них см.: .

Лермонтов и петербургский «свет». «Русский маркиз». — Исследования и материалы, с. 171—177.

⁸ Лермонтов несколько раз обращался к нему за помощью, и Философов старался сделать для него все возможное. Уже после смерти Лермонтова он за границей впервые издал поэму «Демон».

⁹ В действительности Лермонтов не мог приехать потому, что был под арестом (см. письмо С. Н. Карамзиной и примеч. к нему на с. 278—279 и 565).

¹⁰ См. там же.

¹¹ Эта картина была передана А. М. Хюгель в 1839 г., когда М. А. Лопухина с В. А. и Н. Ф. Бахметевыми на одном из немецких курортов встретились с ней. По-видимому, это та самая картина, которая была обнаружена И. Л. Андрониковым в замке Хохберг у наследников Верещагиной-Хюгель и в 1962 г. доставлена в Советский Союз. В таком случае Верещагина ошибается: изображенная на картине речка непохожа на Терек. «Ухватившись за ярмо, помогая волам, бородатый мужчина в заломленной назад барашковой шапке обернулся, чтобы успокоить сидящую в арбе молодую женщину... Скрытые от их глаз растущими возле поворота дороги деревьями и кустами, у реки притаились два всадника и договариваются, как лучше напасть на ничего не подозревающих путников» (Андроников

Исследуя сюжет картины, чечено-ингушские краеведы А. Казаков и В. Виноградов, авторы статьи «Загадка картины из замка Хохберг» («Комсомольское племя». Грозный, 1984, 26 апреля), делают вывод, что Лермонтов изобразил готовящееся похищение невесты, широко распространенное на Кавказе в то время.

¹² См. примеч. 11.

¹³ Это письмо А. М. Хюгель неизвестно.

¹⁴ Елена Михайловна Завадовская своей красотой и умом вызывала всеобщее восхищение. Пушкин ей посвятил стихотворение «Красавице». Ее воспевали П. А. Вяземский и И. И. Козлов. Пушкин изобразил ее в «Евгении Онегине» под именем Нины Воронской (в качестве прототипа называют и А. Закревскую).

¹⁵ Герштейн, с. 6—35.

¹⁶ Вероятно, намек на то, что Лермонтов вызвал на гауптвахту Баранта для объяснений.

¹⁷ Когда А. Х. Бенкендорф стал требовать у Лермонтова, чтобы он признал ложным свое показание, что на дуэли стрелял в воздух, и извинился бы перед Барантом, Лермонтов написал письмо брату Николая I Михаилу Павловичу, командующему гвардейским корпусом, правильно рассчитав, что тот не захочет, чтобы на офицера гвардейского полка легло обвинение во лжи.

¹⁸ Николай I приказал объявить ему, что «в его звании и летах полезно служить, а не быть праздным».

¹⁹ 15 марта 1840 г. В. Г. Белинский писал В. П. Боткину: «Лермонтов слегка ранен и в восторге от этого случая, как маленького движения в однообразной жизни. Читает Гофмана, переводит Зейдлица и не унывает. Если, говорит, переведут в армию, буду проситься на Кавказ. Душа его жаждет впечатлений и жизни» (Белинский