Журавлева А. И., Турбин В. Н. Творчество М. Ю. Лермонтова1967. — 44 с.
ОТ АВТОРОВ
Профессор, герой повести Чехова «Скучная история», рассказывает о том, как в разгаре трудового дня к нему приходит молодой врач, пожелавший посвятить себя научной работе. «...Молодой жрец науки начинает говорить мне, что в этом году он выдержал экзамен на докторанта и что ему остается теперь только написать диссертацию. Ему хотелось бы поработать у меня, под моим руководством, и я бы премного обязал его, если бы дал ему тему для диссертации.
– Очень рад быть полезным, коллега, – говорю я, – но давайте сначала споемся относительно того, что такое диссертация. Под этим словом принято разуметь сочинение, составляющее продукт самостоятельного творчества. Не так ли? Сочинение же, написанное на чужую тему и под чужим руководством, называется иначе...
– Что вы все ко мне ходите, не понимаю? – кричу я сердито. – Лавочка у меня, что ли? Я не торгую темами! В тысячу первый раз прошу вас всех оставить меня в покое! Извините за неделикатность, но мне, наконец, это надоело!.. У меня не лавочка! – сержусь я. – И удивительное дело! Отчего вы не хотите быть самостоятельными? Отчего вам так противна свобода?».
В гневе своем профессор, несомненно, прав: приходить к кому бы то ни было за ... темой для научной работы – значит откровенно признаваться в неспособности к научному труду, ибо наука – это творчество, творчество – это самостоятельность, а самостоятельность любого исследования распространяется на в с е исследование, начиная с темы его. Немыслим поэт, который пришел бы к другому поэту за темой для стихотворения, или живописец, который просил бы другого, более опытного живописца дать ему тему для картины. Точно так же должен быть немыслим научный работник, испрашивающий у кого-то тему для будущего труда. Но имеет ли в таком случае смысл писать и издавать семинарии – книги, основное назначение которых как раз и заключается в том, чтобы играть роль своего рода каталога, методически обоснованного перечня тем, рекомендуемых для научной работы? Да, имеет.
К чеховскому профессору пришел не студент, а докторант. В идеале, конечно, и студент, переступив порог высшего учебного заведения, должен не искать готовые темы, а приносить сюда свою тему, увлекшую его. Но до осуществления такого идеала еще очень далеко. И для того, чтобы помочь вступающему в науку юноше достичь свободной ориентировки в науке и подняться до того уровня, на котором человеку и в голову не придет обращаться к кому бы то ни было за темой, подобает, очевидно, пройти несколько этапов приобщения к науке. Поэтому в большинстве университетов и педагогических институтов нашей страны и существуют специальные семинары, а в качестве итога их работы появляются особого рода справочники – семинарии – книги, в которых отражается состояние изучения какой-либо проблемы на каком-либо отрезке времени.
Занятия в специальном семинаре – самое интересное в интеллектуальной жизни студента гуманитарного факультета. Да, лекции были и остаются основной формой работы высшего учебного заведения. Но давно уже бросается в глаза очевидный пробел в организации современного гуманитарного образования: в любом техническом вузе студент, получая определенные знания, приучается тут же отдавать взамен приобретенного нечто реальное, осязаемое, полезное; его производственная практика, его участие в работе тех или иных кафедр – дело, которое, помимо чисто утилитарных, решает и сложные нравственные задачи; студент в полной мере удовлетворяет свойственное юношеству желание не только брать, получать от общества нечто, но и нечто отдавать ему. А контакт студента с преподавателем приобретает характер контакта сотрудников, которые творят одно, общее дело. В высших учебных заведениях гуманитарного профиля сложилась иная традиция. В течение пяти-шести лет студент только получает знания, а отдавать полученное ему предстоит лишь впоследствии, уже по окончании обучения. Формы, в которых студент мог бы активно проявить себя, все еще не найдены. Участие его в работе кафедр, к сожалению, носит лишь эпизодический характер. И только занятия в специальном семинаре могут дать выход его творческой энергии. Именно здесь, в семинаре, кристаллизуются его научные интересы, формируется его научное «я». Именно здесь у студента воспитывается стремление систематически участвовать в товарищеских дискуссиях. Решает семинар и задачи более будничные: здесь, в семинаре, студент получает первые навыки по технологии научной работы – начиная с главного, с умения в том, что, казалось бы, давно уже решено и всем ясно, и кончая сравнительно второстепенным – умением эффективно пользоваться сложным справочным аппаратом и составить библиографию по избранной им теме.
Сложилось два типа семинара по истории русской литературы: проблемный и монографический. В проблемном семинаре историю литературы изучают, так сказать, в «продольном» разрезе.
Например, возможен семинар по истории русского романа, по истории какого-нибудь литературного жанра вообще. Возможен семинар, в котором изучается история возникновения, становления и развития какого-либо литературного направления: скажем, семинар по романтизму. Семинар может быть посвящен и, предположим, истории сюжета или истории поэтического стиля. Но наряду с таким семинаром возможны и семинары монографические: каждый из них посвящен изучению творчества одного писателя, и история литературы предстает в них уже в ее «поперечном» сечении: те же проблемы – проблемы творческого метода и литературного направления, общественной обусловленности художественного творчества, сюжетосложения, стилистики и т. п., решаются здесь применительно к творчеству одного
В 1960 г. в Ленинграде вышла работа В. Мануйлова, М. Гиллельсона и В. Вацуро «М. Ю. Лермонтов. Семинарий». Обширная по своей проблематике, эта книга явилась итогом многолетнего изучения творчества Лермонтова в высших учебных заведениях и в научных учреждениях нашей страны. В ней объективно и полно показана борьба, которая шла вокруг наследия великого поэта, отражено то, что уже достигнуто и – правда, быть может, в слишком общей форме – выявлено то, что еще предстоит сделать. Есть ли необходимость в том, чтобы вслед за полной и предельно добротной книгой лермонтоведов-ленинградцев предлагать студентам еще одну книгу на тождественную тему? Безусловно, есть.
Со времени выхода книги В. Мануйлова и его учеников прошло уже семь лет. Литература о Лермонтове за это время пополнилась, и особенно существенно пополнилась она за юбилейный 1964 год. Но главное даже не в этом. Дело в том, что ленинградский семинарий по Лермонтову рассчитан не столько на начинающих, делающих свои первые шаги в науке, сколько на специалистов, профессионалов. Для них он – ценнейший справочник и незаменимое пособие. Опираясь на него, специалисты могут выбирать темы и проблемы, которые наиболее соответствовали бы их интересам, причем предполагается, что интересы эти уже вполне сложились, откристаллизовались. Словом, книга ученых-ленинградцев – это высшая математика лермонтоведения, работа, рассчитанная на человека, который свободно владеет дифференциальным исчислением. Но необходимо и пособие другого типа. Необходимо пособие, которое начинающего на овладение первыми навыками изучения Лермонтова. Такого рода пособие нам и хотелось бы предложить читателю-студенту, а прежде всего – студенту-заочнику, в силу специфики своего положения лишенному возможности регулярно встречаться со специалистом-преподавателем и, работая под его непосредственным руководством, в коллективе, постепенно, шаг за шагом достигать того уровня, на котором он уже не будет иметь права (да и не захочет) уподобляться чеховскому докторанту и искать тему где-то на стороне.
Но как бы элементарен ни был семинарий, который мы предлагаем студенту-заочнику, этот семинарий – пособие для начинающих, а не шпаргалка. Поэтому мы не сочли нужным разрабатывать планы названных в том или ином разделе работ, ограничив себя возможно более четким указанием их тематики. А кроме того подобные планы никак не способствовали бы развитию инициативы студента, а напротив, только сковывали бы ее, лишая работающего даже возможности варьировать наши темы, сужать или расширять их, сливая несколько тем в одну. Итак, рассчитывать на то, что мы предоставим читателю подробные разработки всех рекомендуемых нами тем, было бы нелепо. Однако студент начинает сталкиваться с наиболее серьезными затруднениями именно на первых этапах работы – тогда, когда ему предстоит составить ее план. И нередко бывает: планы будущих курсовых или дипломных работ оказываются «сшитыми на живую нитку», они заунывно стандартны и никак не соответствуют именно данной теме; это какие-то «планы вообще», заставляющие вспомнить лже-планы, псевдо-планы, которые нет-нет, да и составляют в старших классах школы – начинается с «введения», в котором, надо это или не надо, предполагается дать «характеристику эпохи», затем идет «основная часть» и, наконец, все увенчивается «заключением», в котором положено трактовать о «значении» творчества поэта и в самых приблизительных словах указать на его «связь с современностью». И у нас возникло опасение: темы, которые мы предлагаем, – темы сложные, темы, требующие конкретной, четкой и по-своему виртуозной разработки; но если браться за их разработку так, «как учили в школе», получится... Ничего не получится. А в то же время нецелесообразно было бы и перемежать работу о Лермонтове подробными методическими указаниями, в которых рассказывалось бы о том, что такое план и как надо его составлять.
Но то, что мы предлагаем – по крайней мере, действительно рабочие планы, и хотелось бы надеяться, что для начинающих они смогут сыграть роль своего рода образчика, эталона, ориентируясь на который можно составить план к любой из предложенных нами тем. Составлять же планы ко всем темам мы, повторяем, не сочли ни возможным, ни нужным. Зато каждому разделу семинария предпослано краткое объяснение – нечто вроде напутствия, относящегося ко всем темам, которые идут вслед за ним. Цель такого напутствия – дать несколько основных методологических и методических указаний к любой теме раздела, которому оно предпослано.
Темы, предлагаемые нами для курсовых (а в большинстве случаев – и для дипломных) работ, разбиты на пять разделов: «Лермонтов в русской критике», «Лермонтов, его предшественники и современники», «Круг идей Лермонтова», «Жанр. Сюжет. Композиция. Стиль. Стих», «Традиции Лермонтова в классической и современной русской литературе». Нетрудно заметить, что некоторых разделов, которые, казалось бы, были вполне возможны, в нашем семинарии нет. Здесь нет, например, раздела, в котором предлагались бы темы по биографии поэта или темы, трактующие его отношение к западноевропейской поэзии его времени. Мы не включили их в работу совершенно сознательно: заниматься биографией поэта имеет смысл лишь тогда, когда ты обладаешь навыками работы в архивах, когда ты знаешь изучаемую эпоху до тонкостей, до мельчайших подробностей; а исследовать взаимодействие Лермонтова и современных ему зарубежных поэтов – лишь тогда, когда ты хорошо представляешь себе творчество этих поэтов, свободно владеешь европейскими языками и методологическими нормами сравнительного изучения литератур разных народов. Но сейчас, на первом этапе изучения Лермонтова, браться за такие темы было бы преждевременно.
В заключение хотелось бы напомнить, что специальный семинар представляет собою совершенно особенную форму учебной работы, и каждый, кто работает в нем, налагает на себя обязанности разрешить многие-многие противоречия: железная дисциплина мышления и свободный полет воображения, фантазии; уважение к предшественникам и стремление сделать то, чего они не делали, и мыслить не так, как мыслили они; исследовать прошлое по законам прошлого, но в то же время постоянно открывать связи, объединяющие прошлое с настоящим, – все это в равной степени требуется от всех, кто объединился в семинаре. Неумение или нежелание понять противоречивый характер работы в семинаре приводит к благоговейному эпигонству, к старательному повторению того, что уже давно сказано, или к нигилизму – беспочвенному и бесперспективному, как всякий нигилизм. Работать в семинаре – значит постоянно, поминутно помнить о противоречиях, которые сходятся, разрешаются, снимаются в процессе этой работы.
Игнорировать их, забыть о них – обречь себя на творческое бесплодие и превратить лучшую пору своей жизни, студенческие годы, в отбывание скучной повинности, в более или менее благополучное шествие от одной экзаменационной сессии к другой.
к нему наперекор любым подстерегающим его трудностям.