Лермонтовская энциклопедия
Статьи на букву "П" (часть 3, "ПОД"-"ПОЭ")

Статьи на букву "П" (часть 3, "ПОД"-"ПОЭ")

ПОДОЛИНСКИЙ АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ

ПОДОЛИНСКИЙ Андрей Иванович (1806-86), рус. поэт. Его поэма «Див и Пери» (1827) варьирует сюжет из поэмы Т. Мура «Лалла-Рук», переработанной В. А. Жуковским («Пери и Ангел»). В отличие от Мура и Жуковского, П. вводит в поэму образ Дива, отверженного духа, возрождающегося к добру благодаря мольбам Пери. В «Демоне» Л. учитывает проблематику «Дива и Пери», а также нек-рые особенности стихотв. языка, прежде всего поэтич. формулы («Без участья, без вниманья / Видел слезы, слышал стон»; «Мрачный дух уединенья»). Др. поэма П. «Нищий» (1830) обнаруживает лит. родство с «Исповедью» (1829-30) и «Мцыри» (1839) Л.; оно сказывается в склонности к изображению аффектированных состояний героя, возвышающих его над людьми, а также в нек-рых сюжетных соответствиях, ритмико-синтаксич. близости (использование 4-стопного ямба с парными мужскими рифмами, перекличка отд. поэтич. формул). Связь поэм Л. и П. - результат не столько индивидуального влияния, сколько восприятия Л. традиции рус. байронич. поэмы в целом. Следы чтения стихов П. ощущаются в стих. Л. «Романс» («Коварной жизнью недовольный», 1829) (1-я строка варьирует начало стих. П. «Надежда», 1829). Стих. Л. «Последнее новоселье» (1841) соотносится со стих. П. «Звезда» и «Остров св. Елены» (оба 1841), в них общий мотив протеста против перенесения праха Наполеона. Соч. Соч., ч. 1-2, СПБ, 1860; [Стихи], в кн.: Козлов И. И., Подолинский А. И., Стихотворения, Л., 1936. Лит.: Эйхенбаум (3), с. 37-38, 84, 88-93; Эйхенбаум (7), с. 73-74; Соколов (4), с. 114-16, 123-24.

"ПОДРАЖАНИЕ БАЙРОНУ"

«ПОДРАЖАНИЕ БАЙРОНУ», юношеское любовное стих. Л. (1830-31), близкое к жанру элегии, отразившее интерес к англ. поэту и увлечение его лирикой (см. Дж. Г. Байрон). В стих. преломились нек-рые мотивы «Послания к другу в ответ на стихи, увещевающие автора быть веселым» («Epistle to a friend, in answer to some lines exhorting the author to be cheerful...») Байрона (ср. «взор ледяный») и его же «Стансов к***, написанных при отплытии из Англии» («Stanzas to a lady on leaving England»): тема вечной любви, развитие рефрена «Я не могу другой любить». 3-я строфа стих. получила преломление в зрелом стих. Л. «Ребенку» (1840). Автограф неизв. Копия - ИРЛИ, тетр. XX. Впервые - «СВ», 1889, № 2, отд. I, с. 121. Датируется по положению в тетради. Лит.: Замотин, с. 20; Розанов М., с. 343-84; Гинзбург (1), с. 34-35; Нольман, с. 474-75, 513-14; Федоров (1), с. 148; Глассе, с. 100.

"ПОД ФИРМОЙ ИНОСТРАННОЙ ИНОЗЕМЕЦ"

«ПОД ФИРМОЙ ИНОСТРАННОЙ ИНОЗЕМЕЦ», см. "Эпиграмма".

ПОЖОГИНЫ-ОТРОШКЕВИЧИ

ПОЖОГИНЫ-ОТРОШКЕВИЧИ: Авдотья Петровна - тетка Л., сестра Юрия Петровича, Александры Петровны, Натальи Петровны, Елены Петровны и Екатерины Петровны Лермонтовых. Приезжала в Тарханы в годы детства поэта. О ней упоминается в завещании Ю. П. Лермонтова от 28 янв. 1831. В 1883 внучка Авдотьи Петровны, К. М. Цехановская, передала в Лермонт. музей при Николаевском кавалерийском училище портреты прадеда, деда, отца и матери поэта, а также два рис. Л.: «Младенец, тянущийся к матери» (1829) и «Мадонна с младенцем» (1831) (ныне - в музее ИРЛИ). Михаил Антонович и Николай Антонович - сыновья Авдотьи Петровны. Воспитывались вместе с Л. в Тарханах, причем первый из них - с 6 лет до поступления в кадетский корпус (осенью 1824). Летом 1825 он вместе с Л. ездил в Горячеводск. Родственные отношения Л. с Михаилом Антоновичем не прерывались, хотя близкими они не стали. Между ними, очевидно, была переписка. В «Описи письмам и бумагам...», составл. при обыске у Л. 20 февр. 1837, значится «письмо родственника Пожогина...» (Висковатый, Приложение, с. 16). В кратких воспоминаниях Михаила Антоновича, записанных А. Корсаковым, говорится о доброте и удивит. настойчивости Л. еще в детстве, о прилежании его в учении и особенной склонности к рисованию. Лит.: Список посетителей и посетительниц Кавк. вод в 1825 году, «ОЗ», 1825, № 64, август, с. 260; Висковатый П. А., М. Ю. Л. Детство и первая юность, «РМ», 1881, кн. 10, с. 15; Висковатый, с. 22-23, 25; Цехановский В. М., К биографии М. Ю. Л., «ИВ», 1898, т. 74, кн. 10, с. 396; Мануйлов (1), с. 118-19; Мануйлов (5), с. 41; Щеголев, в. 1, с. 67; Пахомов (3), с. 126, 204-05; Михайлова А. (2), с. 666-68, 686-87; Корсаков А., в кн.: Воспоминания; Лонгинов М. Н., там же; Вырыпаев (2), с. 142, 151, 168; Андреев-Кривич (5), с. 13.

"ПОКАЯНИЕ"

«ПОКАЯНИЕ», первое стих. Л. (1829) в жанре лирич. исповеди. Этот жанр приобрел известность благодаря «восточным поэмам» Дж. Байрона 1813-16, распространился в рус. романтич. поэзии (А. С. Пушкин, К. Ф. Рылеев) и широко использован Л. (поэмы «Исповедь», «Боярин Орша», «Мцыри»). Лирич. исповедь объединяет черты лирич., эпич. и драматич. жанров: ситуация ее объективирована. Именно так обстоит дело в «Покаянии», где четко обозначены элементы драматич. поэтики и названы действ. лица (Дева, Поп). Как обычно в жанре «исповеди», действие происходит в переломный момент жизни героини: в стих., хотя и глухо, звучит мотив смерти («Я спешу перед тобою / Исповедать жизнь мою, / Чтоб не умертвить с собою / Все, что в жизни я люблю!»). Поэтич. смысл лирич. исповеди - в доказательстве того, что преступное или порочное в понятиях данной этич. системы м. б. оправдано и, более того, признано благородным с т.з. более широкой нравств. концепции. Однако, в отличие от поздних стихов, где герой приходит на исповедь, уверенный в своей правоте (Мцыри, напр., готов променять «две жизни за одну»), героиня «Покаяния» сознает свою нравственную преступность («...узнала...ничтожество свое: / Я любовью торговала; / И не ведала ее»). Этот мотив, характерный для творчества Л. 1829 (ср. «Преступник»), выводит «Покаяние» за пределы традиц. жанрового содержания лирич. исповеди, формируя семантич. поле с новыми полюсами драм. напряжения: этими полюсами становится мотив нравств. преступления, с одной стороны, и мотив страдания - «гееннского мучения» - с другой. Именно страдание оказывается той силой, к-рая может оправдать преступную героиню в глазах автора, а следовательно, и читателя - даже если гордость ее не сломлена и она не может рассчитывать на прощение религиозное («Если таешь ты в страданьи, / Если дух твой изнемог, / Но не молишь в покаяньи: / Не простит великий бог!..»). Автограф - ИРЛИ, тетр. II. Впервые - Соч. под ред. Висковатого, 1, 32-33. Датируется по нахождению в тетради. Лит.: Максимов (2), с. 135; Архипов, с. 86; Пейсахович, с. 449; Удодов (2), с. 291-92.

"ПОЛЕ БОРОДИНА"

«ПОЛЕ БОРОДИНА», ранняя (1830 или 1831) ред. стих. «Бородино». Возможно, обращение Л. к данной теме связано с событиями в Польше 1830-31. Рус. войска овладели предместьем Варшавы Прагой 26 авг. 1831, в день годовщины Бородинской битвы, что вызвало появление стихов, посв. бородинской теме (см. брошюру "На взятие Варшавы. Три стихотворения В. А. Жуковского и А. С. Пушкина», СПБ, 1831). Л., однако, сосредоточил внимание на самом Бородинском сражении, интерес к к-рому был вызван рассказами старших современников (Аф. Ал. Столыпин, гувернер Капе, солдаты-ополченцы в Тарханах). Франц. воен. историки рассматривали Бородинскую битву как бесспорную победу Наполеона. Спор между ними и рус. историками о значении Бородинского боя с особой остротой был воспринят декабристами и Пушкиным, а также след. поколением, к к-рому принадлежал Л. Большое впечатление на него произвела поэма В. Скотта «Поле Ватерлоо» (1815, рус. пер. 1827), с к-рой поэт познакомился в 1830. «Поле Бородина» является как бы ответом В. Скотту и другим зап.-европ. поэтам и историкам, к-рые, преувеличивая значение последней победы антинаполеоновской коалиции, недооценивали значения Бородинской битвы, надломившей силы французов. Л. с особым вниманием изучал ход Бородинского сражения, о чем, в частности, говорит его записка «Le champ de Borodino», известная в двух копиях В. Х. Хохрякова (ИРЛИ, оп. 4, № 26, 85). Стих. написано в условной романтич. манере. Бой показан с т.з. рассказчика, в облике к-рого недостаточно выявлены нац. и социально-культурные черты. Впоследствии, вернувшись к замыслу стих. о Бородинской битве, Л., сохранив нек-рые удачно найденные поэтич. формулы, полностью преодолел романтич. гиперболизм раннего стих. и построил новую интонационно-стилевую систему. 11-стишная строфа «Поля Бородина», восходящая к ритмико-синтаксич. структуре поэмы В. Скотта, предшествует более насыщенной и выразит. 7-стишной строфе «Бородина». Сопоставление двух стих. Л. о Бородинской битве наглядно свидетельствует о творч. эволюции, пережитой поэтом. Автограф неизв. Копия - ИРЛИ, тетр. XX. Впервые - Соч. под ред. Дудышкина, т. 2, 1860, с. 102-05, с незначит. разночтениями, под загл. «Бородино». Датируется по положению в тетради. Лит.: Дурылин (1), с. 30-33; Дурылин (5), 180-84; Виноградов В. В., Очерки по истории рус. лит. языка XVII-XIX вв., 2 изд., М., 1938, с. 289-91; Гинзбург (1), с. 205; Азадовский (2), с. 250; Бродский (8), с. 24-27, 60-68; Ефимова М. Т., Тема 1812 года в юношеских стих. М. Ю. Л., в кн.: Ежегодник науч. работ Херсон. гос. пед. ин-та, 1960, [ч. 1], Херсон, 1961, с. 89-95; Эйхенбаум (12), с. 72-73; Максимов (2), с. 136-37; Пейсахович (1), с. 484-85; Архипов, с. 394-401.

ПОЛЕВОДИН ПЕТР ТИМОФЕЕВИЧ

ПОЛЕВОДИН (Петр Тимофеевич?), петербуржец, приехавший в Пятигорск лечиться в нач. июня 1841. Письмо П. о гибели Л., написанное неизв. адресату через 6 дней после дуэли (см. "Воспоминания"), содержит сведения об обстоятельствах ссоры между Л. и Н. С. Мартыновым, о ходе дуэли. П. воссоздает выразит. портрет убийцы поэта («Мартынов - чистейший сколок с Дантеса» и т.д.). Лит.: Михайлова А., Новонайденное письмо о дуэли и смерти Л., ЛН, т. 58, с. 487-91; Попов А. (2), с. 176-80; Недумов, с. 241.

ПОЛЕВОЙ КСЕНОФОНТ АЛЕКСЕЕВИЧ

ПОЛЕВОЙ Ксенофонт Алексеевич (1801-67), рус. журналист, критик и мемуарист, брат и сотрудник Н.А. Полевого. Суждение о творчестве Л. высказал в ст. о В. А. Вонлярлярском (1853). Рассматривая Л.-романиста в одном ряду с А. С. Пушкиным и Н. В. Гоголем, П. отмечал в нем «необыкновенную силу дарования», способность к созданию «первообразов, типов», словесное мастерство. Однако в соответствии со своей антидворянской позицией П. видел источник слабостей и противоречий Л. во влиянии «света», исказившего воззрения поэта. П. принадлежит также упоминание о «шутливой переписке» между Вонлярлярским и Л. в 1832-34 (к 1853 утрачена). Соч. О жизни и соч. автора, в кн.: Все сочинения В. А. Вонлярлярского, СПБ, 1853, ч. 1, с. III, XXI-XXII, XXIII, XXV, XXVII.

ПОЛЕВОЙ НИКОЛАЙ АЛЕКСЕЕВИЧ

ПОЛЕВОЙ Николай Алексеевич (1796-1846), рус. журналист, критик, писатель. Изд. журн. «Московский телеграф» (1825-34), в к-ром пропагандировал романтизм в лит-ре и бурж.-демократич. начала в социологии и политике, выступая с этих позиций против писателей-«аристократов» (А. С. Пушкина, П. А. Вяземского и др.). После запрещения в 1834 «Моск. телеграфа» склоняется к охранит. идеологии; с 1838 - негласный ред. «Сына отечества», где пытался возродить уже устаревшие филос.-эстетич. представления 20-х - нач. 30-х гг. В 1839 П. приветствовал стих. Л. «Дума» и «Поэт», в к-рых видел мысль о враждебности светского общества поэзии (см. "Сын отечества", 1839, т. 7, отд. 4, с. 87). В дальнейшем, ведя борьбу с В. Г. Белинским, П. стремился принизить значение творчества Л., ставил его в один ряд с Н. В. Кукольником, В. Г. Бенедиктовым и др., замечая, что «г-н Лермонтов за полдюжины пьесок, весьма недурных, не может почитаться поэтом великим» и что «чопорный дух» Л. «идет из головы», а не «от сердца» («Сын отечества», 1840, апр., отд. 6, с. 666, 612). Резко отрицательно оценил П. «Бэлу», «Фаталиста» и «Тамань», а затем и полное изд. «Героя нашего времени», причислив его к «больным созданиям, влекущимся между жизнью и смертию», порождаемым совр. лит-рой. В 1842 П. еще раз привел роман Л. и «Мертвые души» Н. В. Гоголя в пример несоответствия совр. лит-ры осн. задаче иск-ва - изображению человека в его противоречии между «небесным» и «земным» началами и «примирению видимого раздора действительности изящною идеею искусства» («РВ», 1842, № 5-6, с. 42). Со своей стороны, Л. включился в полемику В. Г. Белинского и отчасти позднего пушкинского круга с П.: в «Журналисте, читателе и писателе» есть прямые отзвуки полемич. выступлений против П.; самая фигура «журналиста» во многом наделена чертами П.; Л. отвергает его критику как мелочные «нападки на шрифт, виньетки, опечатки» и сближает его с представителями «торговой словесности» (см. Булгарин Ф. В.), сводящими лит-ру на уровень коммерч. предприятия. На смерть Л. откликнулся П. в письме брату: «Жаль, он был человек с дарованием, хотя, кажется, без сердца» (Полевой К. А., Записки, СПБ, 1888, с. 527). Лит.: Белинский, т. 4, с. 177-88; Чернышевский, т. 3, с. 36-37; Мордовченко, с. 745-46, 756, 758-60; Ганичева В. И., К полемике В. Белинского с Н. Полевым (1840-е гг.), «Уч. зап. ЛГУ. Сер. филолог. наук», 1960, в. 58, № 295, с. 72-73; Найдич (3), с. 167-68.

ПОЛЕЖАЕВ АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ

ПОЛЕЖАЕВ Александр Иванович (1804 или 1805-1838), рус. поэт. Окончил Моск. ун-т (1826). В 1825 на материале студенч. быта написал в традициях бурлеска поэму «Сашка», проникнутую духом вольномыслия; ряд ее мест неудобен для печати. По приказу Николая I был определен в армию; в 1829-33 служил рядовым на Кавказе. В «Сашке» Л. (1835-36) есть упоминание о поэме П. (гл. 1, строфа 33); одно время к П. относили и строфы 137-38, однако без достаточных оснований. Л., вероятно, знал и о последующей судьбе П.: в 1833 он вернулся с полком в Россию, служил в Москве; в 1837 за дисциплинарный проступок был наказан розгами; умер в госпитале от туберкулеза. Источником сведений Л. о П. была устная университетская традиция, а позже, возможно, близкая П. семья Бибиковых. Л. мог знать стихи П. в пансионские и университетские годы по публикациям в «Галатее» (1829) С.Е. Раича; в кружок Раича входил Л. Якубович, близкий друг П. «Сашка» и нек-рые стихи П. были известны в списках. При жизни Л. были изданы три сб-ка стихов (1832, 1833, 1838) и поэмы П. Существует предположение, что П., зная стих. Л. «Смерть поэта», упомянул о его авторе в стих. «Венок на гроб Пушкина» (1837). На типологич. сходство поэзии П. и Л. обратил внимание еще А. А. Григорьев, отметивший также, что Л. пошел дальше в «отрицании»; их имена объединяли Ф. М. Достоевский и А. В. Дружинин, объяснявший сходство мотивов их поэзии (в т.ч. кавказских) сходством натур и обстоятельств жизни. Установлены тематич. и лексико-фразеологич. совпадения в лирич. поэзии П. и Л., рожденные связью обоих поэтов с декабристской лит. традицией, известной близостью мироощущения (мотивы трагич. одиночества, мужеств. вызова силам судьбы). Близость героя поэзии П. к миру лермонт. лирики ощутима в стих. «Песнь пленного ирокезца» (1826-28), «Песнь погибающего пловца» (1832), «Негодование» (1835), «Духи зла» (1834), «Осужденный» (1837). П. явился одним из ближайших предшественников Л. в трактовке «демонической» темы (см. Демонизм), а также в изображении войны с т.з. ее рядового участника. Поэма Л. «Сашка» соотнесена с поэмой П. как прямой отсылкой в тексте, так и сюжетно-тематически. Однако трактовка характера героя у Л. в известной мере полемична по отношению к П. Выдвигалось предположение, что прямым полемич. обращением к П. является стих. Л. «К***» («О, полно извинять разврат»). В «Измаил-Бее» и «Валерике» изображение жизни горцев, общая историч. и филос. концепция кавк. войны противопоставлены тем, к-рые даны у П. (в т.ч. в поэмах «Эрпели», 1830, и «Чир-Юрт», 1832). Отображая войну, Л. преодолевает как романтич., так и натуралистич. тенденции, сказавшиеся у П., создавая диалектич. по структуре и насыщенные филос. смыслом реалистич. обобщения. Соч. Стихотворения и поэмы, Л., 1957. Лит.: Дружинин А. В., Собр. соч., т. 7, СПБ, 1865, с. 433-35; Григорьев А. А., Соч., т. 1, СПБ, 1867, с. 294-299, 529; Висковатый, с. 126-30; Duchesne (1), р. 221-23; Шувалов (1), с. 306-07; Котляревский, с. 311-14; Беседы с Достоевским. Записи и припоминания Е. Н. Опочинина, в сб.: Звенья, т. 6, М. - Л., 1936, с. 470-71, 482; Гинзбург (1), с. 104-06, 155; Воронин И., А. И. Полежаев, Саранск, 1941, с. 187-94; Нейман (8), с. 425, 444-50; Пумпянский, с. 420-24; Бродский (5), с. 195-96, 200-03; Баранов В., Отклик А. И. Полежаева на стих. Л. «Смерть поэта», ЛН, т. 58, с. 485-87; Пульхритудова (2), с. 61-80; Обручев, с. 9-26, 45-59; Киселев-Сергенин В. С., А. И. Полежаев, в кн.: История рус. поэзии, т. 1, Л., 1968, с. 473-76.

ПОЛЕНОВ ВАСИЛИЙ ДМИТРИЕВИЧ

ПОЛЕНОВ Василий Дмитриевич (1844-1927), рус. художник. В 1880 написал эскиз (масло; ГЛМ) к неосуществл. картине на тему стих. Л. «Желание» («Зачем я не птица»). Для 2-го т. Собр. соч. Л. (1891, Кушнерев) П. выполнил илл. к поэме «Демон» (черная акв.; ГЛМ), к стих. «Спор» (7 илл.) и «Три пальмы» (2 илл.). В целом попытка художника реалистич. дарования передать образы романтич. поэзии Л. не была удачной, что и отмечала критика. Вероятно, для того же изд. был выполнен рис. на тему стих. «Утес» (карандаш; ГЛМ; не воспроизв.). П. принадлежат также романсы на слова Л. Лит.: Васильев С. [Флеров], Наши иллюстраторы, «РО», 1892, т. 3, с. 265-68; т. 4, с. 134-35; Пепо, Первая попытка иллюстрировать Л., «ИВ», 1891, т. 46, ноябрь, с. 455, 457-58.

ПОЛЕТИКА АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВИЧ

ПОЛЕТИКА Александр Михайлович (1800-54), с 1836 полковник л.-гв. Кавалергардского полка, позднее ген.-майор в отставке. Жена П., Идалия Григорьевна, резко враждебно относилась к А. С. Пушкину. Сам П., по свидетельству П. И. Бартенева, был «приятелем Дантеса» (И. Зильберштейн). В марте - апр. 1840 П. был презусом (пред.) комиссии воен. суда, учрежденной в связи с дуэлью Л. с Э. Барантом. Приговор над Л., подписанный П. (лишение чинов и прав состояния), был суровее последовавшего наказания, что входило в расчеты Николая I. Портрет П. (рис.), набросанный Пушкиным (1831), - в изд.: Отчет Моск. публичного и Румянцевского музеев за 1903 год, М., 1904, с. 80. Лит.: [Панчулидзев], т. 3, с. 350-51; Щеголев, в. 2, с. 31-32, 51; Гармашева Т. В., Документы о М. Ю. Л., в кн.: Бюллетени рукопис. отдела Пушкинского дома. 5, М. - Л., 1955, с. 101, 103, 104; Зильберштейн И. С., Парижские находки, «Огонек», 1966, № 47, с. 27; Мануйлов (10), с. 118.

ПОЛЕТИКА ПЕТР ИВАНОВИЧ

ПОЛЕТИКА Петр Иванович (1778-1849), знакомый Л.; дипломат, сенатор; мемуарист. В 1815-17 член «Арзамаса». Был в дружеских отношениях с А. С. Пушкиным, П. А. Вяземским, В. А. Жуковским. Постоянный посетитель салонов А. О. Смирновой и Карамзиных, П. встречался там с Л. В февр. - апр. 1841, находясь в Петербурге, поэт подарил П. книгу своих «Стихотворений» с дарств. надписью. Портрет П. (акв.) неизв. художника (30-е гг.) хранится в ГЛМ (см. ЛН, т. 45-46, с. 403). Лит.: П. Б[артенев], Воспоминания П. И. Полетики, «РА», 1885, кн. 3, с. 305, 335-36; Смирнова А. О., Записки, дневник, воспоминания, письма, М., 1929, с. 293, 309; Нечаева В., Пушкин в дневнике К. С. Сербиновича, ЛН, т. 58, с. 251, 456; ЛАБ, т. 6, 393, 693; Гиллельсон (2), с. 196.

ПОЛИВАНОВ НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ

ПОЛИВАНОВ Николай Иванович (1814-74), приятель и адресат Л. (VI, 409). В годы студенчества поэта жил с ним по соседству в Москве (Большая Молчановка, 8). Во флигеле этого дома 23 марта 1831, т.е. через неделю после «маловской истории» (см. Малов М. Я.), Л. «в ожидании строгого наказания» (I, 416) написал в альбом П. стих. «Послушай! вспомни обо мне». Позднее П. учился вместе с поэтом в Школе юнкеров и был выпущен в л.-гв. Уланский полк (впоследствии стал его командиром). П. - прототип Лафы, героя «юнкерских поэм» Л. «Гошпиталь» и «Уланша». Считал Л. своим поэтич. наставником и пытался писать в его манере на франц. яз. Сохранились рис. П. из юнкерской жизни, на нек-рых изображен Л. Один рис. («Тройка на деревенской улице») в альбоме П. принадлежит Л. Н. И. Поливанов. Акварель неизвестного художника. Портрет П. (?) работы Л. находится в тетради рис. поэта (1832-34), хранящейся в музее ИРЛИ, на листе 30 («Манеж юнкерской школы»); см. в кн.: М. Ю. Лермонтов. 1814-1914. Изд....Комитета по сооружению при Николаевском кавалерийском училище памятника М. Ю. Л., СПБ, 1914, с. 7. Лит.: Поливанов В. Н., М. Ю. Лермонтов, «РС», 1875, т. 12, № 4, с. 812-14; Висковатый, с. 181, 186; Пахомов (2), с. 75, 76, 189-90, 384; Бродский (3), с. 71-72; Дурылин (5), с. 201-02; Бродский (5), с. 278-79, 285; Описание ИРЛИ, с. 78-83, 128-29, 141, 193, 324-27; Иванова Т. (2), с. 148-50; Эйхенбаум (12), с. 294-95; Бейсов П. С., Заветный Л., «Уч. зап. Ульяновск. пед. ин-та», 1968, т. 20, в. 1, с. 62-65; Манвелов, в кн.: Воспоминания; Махлевич Я. Л., Новое о Л. в Москве, «РЛ», 1977, № 1, с. 102-05, 113; его же, Кавказский вид, «Неделя», 1977, № 13-14.

ПОЛОНСКИЙ ЯКОВ ПЕТРОВИЧ

ПОЛОНСКИЙ Яков Петрович (1819-98), рус. поэт. В 1838-44 вошел в круг молодых литераторов, знакомых Л. или заинтересованных его творчеством (А. А. Григорьев, Т. Н. Грановский, А. С. Хомяков, Ю. Ф. Самарин и др.). Вспоминая о лит. впечатлениях юности, П. писал: «Меня...занимали задачи искусства, восхищал Лермонтов, который овладел всеми умами. Я мало встречал людей, которые не преклонялись бы перед силою его поэтического гения», - и приводил в пример восторженные отзывы К. Д. Кавелина и Самарина. В стихах П., особенно ранних, нередки тематич. и интонац. соприкосновения с Л. (ср. стих. П. «У двери», 1888, ранняя ред. 1851, и «Свиданье» Л.); встречаются и прямые реминисценции («Бэда-проповедник», 1841, П. и «Три пальмы» Л.). В 1846 П. уезжает на Кавказ и попадает в среду, к-рая составляла (в значит. части) кавк. окружение Л.: бывает в доме А. Г. Чавчавадзе, встречается с Н. А. Грибоедовой, Е. Ф. Ахвердовым, пасынком П. Н. Ахвердовой, берет уроки азерб. яз. у Мирзы Фатали Ахундова; знакомится с Г. Г. Гагариным, Л. С. Пушкиным, В. А. Соллогубом и др. Кавк. тематику в своих произв. П. прямо ассоциирует с творчеством Л. «Герой нашего времени» оставляет глубокий след в его поэзии. В неоконч. поэме «Караван» (1859), рисуя образ горца Тамур-Гассана, наделенного нек-рыми чертами «благородного разбойника», П. опирается на образ Казбича. «Песня Казбича» находит отражение в «Грузинской песне» П. (1848). Стих. «На пути из-за Кавказа» (1851) - поэтически проникновенное воссоздание лермонт. мотивов и образов (сюжетные параллели из «Княжны Мери», пейзаж), обращение к к-рым служит выражению собств. мыслей и настроений П.: «Душу, к битвам житейским готовую, / Я за снежный несу перевал / Я Казбек миновал, я Крестовую / Миновал - недалеко Дарьял...В стороне слышу карканье ворона - / Различаю впотьмах труп коня. / Погоняй, погоняй! Тень Печорина / По следам догоняет меня...». Характерно, что поэзия П., особенно балладного и новеллистич. жанра, нередко соотносится именно с прозой, а не с поэзией Л.; так, прямую парафразу на темы «Тамани» представляет стих. «Финский берег» (1852). Текстуальные совпадения и даже заимствования из Л. довольно часты и в зрелой лирике П. Более существенно, однако, своеобразное преломление у него лермонт. тем и мотивов. В их ряду занимает свое место тема демонизма; еще в 1844 в стих. «К Демону» П., отдавая дань приверженности лермонт. скептицизму («И я сын времени; и я / Был на дороге бытия / Встречаем демоном сомненья; / И я, страдая, проклинал / И, отрицая провиденье, / Как благодати ожидал / Последнего ожесточенья»), говорит о своем преодолении «разрушительной» демонич. позиции, о создании «нового храма». В стих. «В потерянном раю» (1876) демонич. искуситель, в отличие от лермонтовского, лишен уже всякого обаяния: это злой, чуждый высоких помыслов, враждебный человеку дух или бес, отступивший перед человеческим началом, перед неожиданно явившейся ему душевной мощью «земного праха». В 1864 П. пишет стих. «Поэту-гражданину», где полемизирует с гражд. поэзией - прежде всего с Н. А. Некрасовым и со стих. Л. «Не верь себе». Подобная полемика уже непосредственно со стих. Л. «Поэт» звучит и в стих. «Пустые ножны» (1893), где П. утверждает ненужность для поэта «мстительного клинка» как символа обществ. служения иск-ва. Общее воздействие Л. на П., усвоение им лермонт. поэтики не лишало его поэтич. оригинальности, сохранявшейся даже в период наибольшего увлечения поэзией Л. Соч. Полн. собр. соч., т. 1-5, СПБ, 1896; Мои студенч. воспоминания, «Ежемесячные лит. приложения к журн. «Нива»», 1898, дек., стлб. 662, 672, 684; Стихотворения. [Вступ. ст., подг. текста и прим. Б. М. Эйхенбаума], Л., 1954, с. 16-17, 22-23, 34, 532. Лит.: Арсеньев К. К., Я. П. Полонский как лирик, в его кн.: Критич. этюды по рус. лит-ре, т. 2, СПБ, 1888, с. 68-70; Розанов И. (1), с. 225-58; Розанов И. (4), с. 465-67; Семенов (2), с. 442-45; Семенов Л., Кавказ в рус. дореволюц. поэзии, в кн.: Альманах 1, Пятигорск, 1941, с. 239-41; Соколов А. Н., Очерки по истории рус. поэмы XVIII и первой пол. XIX в., [М.], 1955, с. 623.

ПОМЕ ЛУИ

ПОМЕ (Pomey) Луи (1831-1901), франц. художник, поэт, переводчик. С поэзией Л. его познакомил И. С. Тургенев. Перевел на франц. яз. стихами «Мцыри» (1894), предпослав переводу стихотв. посвящение «Ивану Тургеневу». М. П. Алексеев полагает, что перевод относится к сер. 60-х гг., когда Тургенев с помощью П. Мериме создал франц. прозаич. пер. «Мцыри», на к-рый П. мог опираться. Лит.: Никитина Н. С., Тургенев и Луи Поме, в кн.: Тургеневский сб., [т.] 1, М. - Л., 1964, с. 326-29; Алексеев М. П., Посвящения, «Лит. Россия», 1968, 1 нояб.; Parturier M., Ivan Tourguéniev et Maxime du Camp, «Revue de la littérature comparée», 1947, № 4, p. 570.

ПОМЯЛОВСКИЙ НИКОЛАЙ ГЕРАСИМОВИЧ

ПОМЯЛОВСКИЙ Николай Герасимович (1835-63), рус. писатель демократич. направления. В повести «Мещанское счастье» (1861) П. проиллюстрировал конфликт между разночинной интеллигенцией и дворянством парафразой из драмы Л. «Странный человек», только что опубл. в изд. С. Дудышкина: «Несчастие мужиков ничего не значит против несчастия людей, которых преследует судьба. <...> Это господин Арбенин сказал!.. большой барин и большой негодяй»; однако в той же сцене в авторской ремарке П. разделил позиции Л. и его персонажей: «Поэт не отвечает за своих героев, что б они ни говорили». В этой же повести при характеристике «кисейной барышни» упоминается чтение стих. Л. «Молитва» («В минуту жизни трудную»). В повести «Молотов» (1861) П. говорит о «диком «печоринстве»», негативно характеризуя одного из персонажей. Соч. Полн. собр. соч., т. 1-2, М. - Л., 1935, т. 1, с. 94, 225; т. 2, с. 125. Лит.: Бармин А. В., К вопросу о лермонт. традициях в худож. практике шестидесятников. (Л. и Помяловский), «Уч. зап. МГПИ им. В. И. Ленина», 1964, № 231, с. 128-39.

ПОПОВ АЛЕКСЕЙ ПЕТРОВИЧ

ПОПОВ Алексей Петрович (1801-44), чиновник департамента гос. имуществ, б. сослуживец С.А. Раевского, петерб. знакомый Л. При обыске у Раевского, в связи с делом о «распространении» им списков стих. «Смерть поэта», была отобрана записка П. от 18 окт. 1837, содержавшая приглашение в библиотеку, где П. дежурил. Лит.: Висковатый, Приложение 4, с. 14; Андроников (13), с. 54, 55.

"ПОРА УСНУТЬ ПОСЛЕДНИМ СНОМ"

«ПОРА УСНУТЬ ПОСЛЕДНИМ СНОМ», четверостишие раннего Л. (1831), примыкающее к ряду стих. 1831-32, проникнутых предчувствием близкой и желанной смерти. Трагич. события этих лет (разрыв с Н. Ф. Ивановой, смерть отца) вызывали у поэта мысли о самоубийстве. По определению Б. Эйхенбаума, стих. явилось «эпитафией самому себе». Строка «Обманут жизнью был во всём», выражающая один из постоянных мотивов лирики Л., в измененном виде («За всё, чем я обманут в жизни был...») вошла в стих. «Благодарность». Первая строка близка пушкинскому стиху «Заснула ты последним сном» («Для берегов отчизны дальной...», 1830). Автограф - ИРЛИ, тетр. XI. Впервые - «РМ», 1882, № 2, с. 180. Датируется 2-й пол. 1831 по положению в тетради. Лит.: Эйхенбаум (6), с. 297; Пейсахович (1), с. 433.

"ПОРТРЕТ"

«ПОРТРЕТ», юношеское стих. Л. (1831) в жанре «надписи к портрету», довольно распространенном в поэзии 18 в., но сохранившем свое значение и в 1-й трети 19 в. (А. С. Пушкин, К. Ф. Рылеев и др.). «Надписи» обычно не имели в виду реальные портреты, а являлись эпиграмматич. характеристикой определенного лица, как правило, известного. Своей психол. установкой жанр «надписи» в полной мере отвечал глубокому интересу Л. к внутр. миру человека. В стих. нет ни одной внешней детали, к-рая не служила бы выявлению характера, близкого лирич. герою романтич. юношеской поэзии Л. Осн. мотивом и поэтич. фразеологией «Портрет» перекликается со стих. Е. А. Баратынского «Надпись», к-рое открывается строфой: «Взгляни на лик холодный сей, / Взгляни: в нем жизни нет; / Но как на нем былых страстей / Еще заметен след!» (ср. у Л.: «Взгляни на этот лик...Не вовсе мертвый, не совсем живой...», а также: «холодный взор», «бледное чело», лишенное былой «грозы страстей»). Кого именно изобразил Л., не установлено. Автограф - ИРЛИ, тетр. IV; заглавие заключено в скобки. Впервые - Соч. под ред. Висковатого, т. 1, с. 48. Датируется кон. 1831 по положению в тетради. Лит.: Семенов (3), с. 235.

ПОРТРЕТ В ЛИТЕРАТУРНОМ ТВОРЧЕСТВЕ Л.

Статья большая, находится на отдельной странице.

"ПОРТРЕТЫ"

«ПОРТРЕТЫ» (1-й - «Он некрасив, он невысок»; 2-й - «Довольно толст, довольно тучен»; 3-й - «Лукав, завистлив, зол и страстен»; 4-й - «Все в мире суета, он мнит, или отрава»; 5-й - «Всегда он с улыбкой веселой»; 6-й - «Он любимец мягкой лени»), серия юношеских стих. Л. (1829) в эпиграмматич. жанре «словесного портрета». Композиционно близки к серии из 6 эпиграмм, сочиненных в то же время (см. "Эпиграммы"). По-видимому, "Портреты" предназначались для "угадывания", кого изобразил автор. Портреты выполнены в разной стилевой манере (романтич., сатирич., идиллич.), соответственно облику изображаемого лица; само же изображение представляет психол. и портретную характеристику, включая мелкие характерные детали (см. Портрет). Возможно, товарищам Л. по Пансиону не составило труда узнать своих однокашников. В лит-ре о Л. предположительно определены герои двух первых портретов; 1-й - по всем признакам автопортрет: «Он некрасив, он невысок; Но взор горит...». Психол. облик героя близок лирич. герою стихов Л. («Средь тайных мук, свободы друг...Клянет он мир, где вечно сир»). Тем не менее сам Л. написал в черновой тетради рядом с этим стих.: «(Этот портрет был доставлен одной девушке: она в нем думала узнать меня: вот за какого эгоиста принимают обыкновенно поэта)» (VI, 389). Причины, по к-рым Л. не хотел, чтобы его узнавали в портрете 1-м, неизвестны. Образ «сухого листка», гонимого бурей, впоследствии получит развитие в стих. Л. «Листок» (1841). В портрете 2-м изображен кто-то из участников пансионского об-ва любителей отечественной словесности («член нашего Парнаса»); предполагают, что это И.Р. Грузинов (ср. стих. «К Грузинову»). Прототипы портретов 3, 4, 5, 6-го не установлены. Стиховая форма «Портретов» разнообразна: белый стих (5-й), александрийский стих (4-й), различные метры и виды строф. Особенно оригинальна стиховая организация первого «портрета»: он состоит из четверостиший, где между собой рифмуются только нечетные строки, в четных же стихах отсутствие междустрочной рифмовки компенсируется внутр. рифмой (2-я стопа рифмуется с 4-й). Автограф - ЛБ (тетр. А. С. Солоницкого из собр. Н. С. Тихонравова, л. 9-10 об.). Др. автограф 1-го портрета - ИРЛИ, тетр. II, под загл. «Портрет» (позднейшая, но незаверш. ред.). Копия в тетр. Солоницкого - ИРЛИ. Впервые: 1 - «ОЗ», 1859, № 7, с. 15; 2-6 - «РМ», 1881, № 12, с. 5-6. Датируется по нахождению в тетрадях. Лит.: Кирпотин (3), с. 182; Михайлова Е. (1), с. 154-55; Розанов И. (3), с. 163; Иванова Т. (3), с. 24; Пейсахович (1), с. 425, 432, 439, 452.

ПОРТРЕТЫ ЛЕРМОНТОВА

Статья большая, находится на отдельной странице.

ПОСВЯЩЕНИЕ

Статья большая, находится на отдельной странице.

"ПОСВЯЩЕНИЕ" («ПРИМИ, ПРИМИ МОЙ ГРУСТНЫЙ ТРУД»)

«ПОСВЯЩЕНИЕ» («Прими, прими мой грустный труд»), юношеское стих. Л. (1830). Принято считать, что это ранний вариант посвящения к трагедии «Испанцы»: в черновой тетради Л. текст стих. - на одном листе со списком действ. лиц трагедии. Более существенно, что по содержанию, по логике развития мысли и поэтич. фразеологии стих. близко к окончат. ред. посвящения к «Испанцам», хотя и не достигает ритмико-интонац. четкости и композиц. завершенности последнего. В стих. отчетливо звучит мотив глубокого разлада между поэтом и совр. обществом: «...передо мной / Блестит надменный, глупый свет / Своей красивой пустотой! / Ужель я для него писал?» В окончат. ред. посвящения тот же вопрос дан уже в виде ответа: «Нет! не для света я писал - / Он чужд восторгам вдохновенья; / Нет! не ему я обещал / Свои любимые творенья». Стих. положили на музыку К. Кнепфер, А. Н. Дроздов. Автограф - ИРЛИ, тетр. VI. Впервые - «ОЗ», 1859, т. 127, № 11, отд. 1, с. 254-55. Датируется по нахождению в тетради.

"ПОСВЯЩЕНИЕ" («ТЕБЕ Я НЕКОГДА ВВЕРЯЛ»)

«ПОСВЯЩЕНИЕ» («Тебе я некогда вверял»), юношеское стих. Л. (1830). Существует предположение, что это один из вариантов посвящения к трагедии «Испанцы»; в черновой тетради Л. стих. следует за другим «Посвящением» («Прими, прими мой грустный труд»). В отличие от др. вариантов, включая окончат. ред. посвящения к «Испанцам», это стих. не содержит элегич. раздумий и обращено не к женщине, а к мужчине; к кому именно, пока не установлено. Стих. положили на музыку С. В. Евсеев и др. Автограф - ИРЛИ, тетр. VI. Впервые - «ОЗ», 1859, № 11, отд. 1, с. 255. Датируется по нахождению в тетради.

"ПОСВЯЩЕНИЕ. N. N." («ВОТ, ДРУГ, ПЛОДЫ МОЕЙ НЕБРЕЖНОЙ МУЗЫ»)

«ПОСВЯЩЕНИЕ. N. N.» («Вот, друг, плоды моей небрежной музы»), стих. (1829), открывающее цикл юношеской лирики, обращенной к товарищу Л. по Пансиону М. И. Сабурову (см. Сабуровы), имя к-рого Л. обозначал обычно инициалами N. N. В цикл входят стих. «Пир», «К N. N.» («Ты не хотел! но скоро волю рока...») и (предположительно) «К N. N. ***» («Не играй моей тоской)» и «В день рождения N. N.». В автографе - позднейшая приписка Л.: «При случае ссоры с Сабуровым». Мотив разрыва, вызванного вероломством и непониманием со стороны друга, - основной в данном стих. - проходит почти через весь «сабуровский» цикл. По-видимому, Л. драматизировал эти размолвки, приближая их к традиц. романтич. ситуации обманутого доверия и предательства. Лит. источник «Посвящения» очевиден: оно написано под непосредств. влиянием стих. А. С. Пушкина «Коварность» (1824), где о вероломстве бывшего друга говорится по очень серьезному поводу. Заключит. строки Л.: «Но час придет, своим печальным взором / Ты все прочтешь в немой душе моей; / Тогда: - беги, не трать пустых речей, - / Ты осужден последним приговором!...» - парафраза последнего четверостишия пушкинского стихотворения. Автограф - ИРЛИ, тетр. II. Впервые - Соч. под ред. Висковатого, т. 1, с. 22-23. Датируется по нахождению в тетради. Лит.: Нейман (1), с. 65; Розанов И. (3), с. 26-27.

"ПОСЛАНИЕ" («КАТЕРИНА, КАТЕРИНА!»)

«ПОСЛАНИЕ» («Катерина, Катерина!»), стих. Л. (1837) из альбома А. М. Верещагиной; по-видимому, адресовано Е.А. Сушковой. Иронич. отношение поэта к Сушковой - женщине, склонной к экзальтации и выспренности, определило стиль послания, исполненного злой насмешки, построенного на сопоставлении «греховного» поведения «Катерины» и ее благочестивых слов. В альбоме А. М. Верещагиной стих. записано вслед за изречениями из св. Августина, выписанными Сушковой на альбомном листке голубого цвета. Эти реалии отразились в стих. и дали основания для сатирич. контраста. Стих. открывает новую грань сатирич. дарования Л. Автограф - в собр. В. фон Кёнига (ФРГ, Бавария, замок Вартхаузен), правнука А. М. Верещагиной-Хюгель. В соч. Л. впервые включено И. Андрониковым в 1964 (Собр. соч., т. 1). Датируется мартом - апрелем 1837, как и др. записи Л. в этом альбоме, заполнявшемся не ранее 1836. После 1836 Л. был в Москве с 23 марта по 10 апр. 1837, встретился с Верещагиной и, по-видимому, рассказывал ей подробности своего нашумевшего «петербургского» романа с Сушковой. Лит.: Андроников (13), с. 236-39; Глассе А.

"ПОСЛЕДНЕЕ НОВОСЕЛЬЕ"

Статья большая, находится на отдельной странице.

"ПОСЛЕДНИЙ СЫН ВОЛЬНОСТИ"

«ПОСЛЕДНИЙ СЫН ВОЛЬНОСТИ», одна из ранних романтич. поэм Л. (1831). В основе - летописный рассказ о восстании новгородцев во главе с Вадимом Храбрым против варяжского князя Рюрика (9 в.). Подобно поэтам-декабристам (ср. «Думы» К. Ф. Рылеева), обращаясь в поэме к далекому прошлому, Л. стремился не к строгой историч. истине, а к выражению своего взгляда на современность (см. Свобода и воля в ст. Мотивы). Аллюзионный характер поэмы усиливается и тем самым, что ее действие происходит уже после гибели соратников Вадима; очевидны намеки на сосланных декабристов («Но есть поныне горсть людей, / В дичи лесов, в дичи степей; / Они, увидев падший гром, / Не перестали помышлять / В изгнанье дальнем и глухом, / Как вольность пробудить опять; / Отчизны верные сыны / Еще надеждою полны...»). Центральными в поэме становятся строки, содержащие укор современникам, обвинение их в бездействии: «Ужель мы только будем петь, / Иль с безнадежием немым / На стыд отечества глядеть...». В трактовке образа Вадима Л. близок А. С. Пушкину (отрывки из поэмы «Вадим», 1827) и Я. Б. Княжнину (трагедия «Вадим Новгородский», 1789). Однако Л. по-своему интерпретировал материал, связав его с особенностями последекабрьского времени. Посвящение (Н. С. Шеншину) заключает в себе словесную перекличку с посвящением (А. А. Бестужеву) к поэме Рылеева «Войнаровский» (1825), позволяя думать, что Л. проводил нек-рую параллель между дружбой декабристов и отношениями внутри своего дружеского кружка. Особенностью стиха поэмы является использование исключительно мужских рифм (кроме вставной «Песни Ингелота», написанной белым стихом с преобладанием дактилич. клаузул, весьма редких у раннего Л.). Худож. несовершенство поэмы было отмечено Л. Н. Толстым. Поэму иллюстрировала Л. А. Кострова. Автограф - ИРЛИ, оп. 1, № 46. Впервые - газ. «Рус. слово», 1910, 20 марта, и Соч. изд. Академич. б-ки, т. 1, 1910, с. 225-53. Датируется предположит. 1-й пол. 1831; основанием служат реминисценции в поэме из VII главы романа Пушкина «Евгений Онегин», опубл. в 1830, и положение автографа (см. ЛАБ, III, 320). Лит.: Эйхенбаум (3), с. 64-65; Дурылин (1), с. 63-64; Кирпотин (1), с. 33-37; Ефимова М. (1), с. 136-45; Соколов (4), с. 95-96; Булгаков В., Л. Н. Толстой в последний год его жизни, [М.], 1960, с. 137; Водовозов, с. 11-15; Генцель Я., Замечания о двух поэмах Л. («Последний сын вольности», «Демон»), «РЛ», 1967, № 2, с. 126-27; Федоров (2), с. 67-76; Шагалов (1), с. 125-37; Недосекина (3); Недосекина Т. А., Поэма «Последний сын вольности», «Рус. речь», 1974, № 5; Глухов А. (3); Borsukiewicz J., Lermontov a Mickiewicz, в кн.: O wzajemnych powiązaniach literackich polsko-rosyjskich, Wrocław - Warsz. - Kraków, 1969, s. 98-106.

"ПОСЛУШАЙ, БЫТЬ МОЖЕТ, КОГДА МЫ ПОКИНЕМ"

«ПОСЛУШАЙ, БЫТЬ МОЖЕТ, КОГДА МЫ ПОКИНЕМ», стих. Л. (1832), обращенное, по-видимому, к В.А. Лопухиной. В нем ясно прослеживается параллель с темой и образами поэмы «Демон», наметившаяся также в стихах 1-й пол. 1832. Напр., в стих. «Измученный тоскою и недугом» Л. сравнивает себя с «демоном, изгнанником небес»; в последней строфе стих. «Поцелуями прежде считал» автор также уподобляет себя демону. Идеал женственности, чистоты, добра, святости, противостоящий демонич. началу, появляется в стихотв. обращениях к Лопухиной - «К*» («Оставь напрасные заботы») и «Слова разлуки повторяя». В стих. «Послушай...» Л. отождествляет себя с демоном, героиню - с ангелом («Ты ангелом будешь, я демоном стану!»). См. также Демонизм. Стих. положили на музыку А. С. Аренский, С. Н. Василенко и др. Автограф неизв. Авториз. копия - ИРЛИ, тетр. XX. Впервые - «СВ», 1889, № 1, отд. 1, с. 22. Датируется по положению в тетради. Лит.: Удодов (2), с. 321.

"ПОСЛУШАЙ! ВСПОМНИ ОБО МНЕ"

«ПОСЛУШАЙ! ВСПОМНИ ОБО МНЕ», раннее стих Л. (1831), примыкающее к тематич. группе стихов об отверженном обществом поэте-изгнаннике; ср. «Романс к И...», «Настанет день - и миром осужденный» и др. Вписано в альбом Н.И. Поливанова, разъяснившего обстоятельства написания стих.: «23-го марта 1831 г. Москва. Михайла Юрьевич Лермонтов написал эти строки в моей комнате во флигеле нашего дома на Молчановке, ночью, когда вследствие какой-то университетской шалости он ожидал строгого наказания». «Шалость» - участие Л. в «маловской» истории (см. М.Я. Малов). В самом стих. сделаны лишь слабые указания на его конкретную событийную основу; лирич. герой и конфликт обобщены. Автограф - ИРЛИ, оп. 1, № 41 (альбом Н. И. Поливанова). В автографе - приписка Н. И. Поливанова (см. выше) с поправками и подписью рукою Л. Впервые - «РС», 1875, т. 12, № 4, с. 872. Лит.: Поливанов В. П., М. Ю. Л., «РС», 1875, т. 12, № 4, с. 812-14; Бюлер Ф. А., Заметка о Л., «РС», 1876, т 15, № 1, с. 220-21; Кирпотин (2), с. 18-19; Иванова Т. (2), с. 149-50; Эйхенбаум (12), с. 294.

"ПОСРЕДИ НЕБЕСНЫХ ТЕЛ"

«ПОСРЕДИ НЕБЕСНЫХ ТЕЛ», стих. Л. (1840), поэтич. шутка, вписанная в альбом К. К. Павловой, «Лик луны туманный» (излюбленный образ романтич. поэзии) в стих. подчеркнуто снижен: «Точно блин с сметаной». Ср. «дерзкое», по определению самого Л., уподобление в поэме «Сашка»: «Луна катится в зимних облаках, / Как щит варяжский или сыр голландской» (IV, 44). Существуют фольклорные параллели к этому стих. (М. С. Альтман). Стих. положили на музыку Ц. А. Кюи, А. В. Мосолов и др. Автографы - Немецкая гос. б-ка в Берлине (ГДР); ЦГАЛИ, ф. 427, оп. 1, № 986 (тетр. С. А. Рачинского), л. 66; ЦГАЛИ, ф. 276, оп. 1, № 35 (архив П. А. Вяземского), л. 10. Впервые - «Библиогр. записки», 1858, т. 1, № 20, стлб. 634-35. Датировано автором 16 мая 1840 (помета в автографе, хранящемся в ГДР) Лит.: Коровин (2), с. 43-44; Усок (1), с. 166-67; Усок (2), с. 230-32; Пейсахович (1), с. 439; Альтман М., Заметки о Л., «Уч. зап. Горьк. ун-та. Серия ист.-филологич.», 1964, в. 72, т. 2, с. 759-69; Günter Olias, Ein unbeachtetes Lermontov-Autograph, «Wissenschaftliche Zeitschrift. Humboldt-Universität zu Berlin, Gesellschafts und sprachwissenschaftliche Reihe», 1965, Jg. 14, H. 5, S. 669-72.

ПОТАПОВ АЛЕКСАНДР ЛЬВОВИЧ

ПОТАПОВ Александр Львович (1818-86), знакомый Л. Окончил Школу юнкеров (1837), выпущен корнетом в л.-гв. Гусарский полк и одним приказом с Л. в 1839 произведен в поручики [Мануйлов (10), с. 110]. Впоследствии ген.-адъютант. В 1840 или в 1841 Л. посетил по дороге на Кавказ воронежское имение П. - Семидубравное. Здесь, по словам П., он переложил на музыку свое стих. «Казачья колыбельная песня». Стих. «Расписку просишь ты, гусар» - ответ Л. на какое-то послание П. (П. А. Висковатый). Его рассказ об истории создания стих. «Не верь себе» малодостоверен. В письме к А. А. Бильдерлингу от 27 ноября 1882 П. назвал Л. незабвенным товарищем по полку и другом. После Окт. революции из Семидубравного в Воронежский обл. музей изобразит. иск-в поступила коллекция портретов (акв.) однополчан Л. работы А.И. Клюндера. Портрет П. (акв.) Клюндера - в Эрмитаже. Лит.: Потто (1), Приложения, с. 70; Ефремов П. А., Портреты Л., «РС», 1875, № 9, с. 67-68; Гильтебрандт П., Случай из жизни Л., «Древняя и новая Россия», 1877, т. 1, № 3, с. 315; Соч., под ред. Висковатого, т. 1, с. 265-66; Висковатый, с. 407-08; Зильберштейн, с. 27-29; Описание ИРЛИ, с. 45, 48, 54, 55, 107; Антюхин Г., Встречи на воронеж. земле, Воронеж, 1969, с. 37-48; его же, в кн.: Очерки лит. жизни воронеж. края. XIX - нач. XX вв., Воронеж, 1970, с. 382; Окунев, с. 167, 169-71, 176, 177, 179, 180, 181, 182.

"ПОТОК"

«ПОТОК», юношеское стих. Л. (1830-31), одна из первых попыток представить свой внутр. мир в предметных живописно-поэтич. образах. В этом отношении «Поток» предвосхищает «Парус» (1832) и более позднюю лирику - «Тучи», «Утес», где такого же рода поэтич. задача решается сходными средствами. Речной поток - это поток жизни; ключ, непрерывно «возмущающий» поверхность речного дна, уподобляется неиссякаемому внутр. источнику: «Источник страсти есть во мне / Великий и чудесный, / Песок серебряный на дне, / Поверхность - лик небесный». Предметные образы в этом раннем стих. еще не достигают той степени поэтич. многозначности, к-рую они приобретут в зрелой лирике Л., однако уже здесь поэт преодолевает однозначность аллегоризма. В стих. утверждается характерный для творчества Л. - и романтич. традиции вообще - мотив превосходства страстных, напряженно-деятельных форм жизни («...но беспрестанно быстрый ток / Воротит и кружит песок») над пассивностью и «праздной» созерцательностью: «Я праздный отдал бы покой / За несколько мгновений / Блаженства иль мучений» (ср.: «Таких две жизни за одну, / Но только полную тревог, / Я променял бы, если б мог» - «Мцыри»); см. также Покой в ст. Мотивы. Стих. положил на музыку В. М. Иванов-Корсунский. Автограф неизв. В сб. писарских копий с авт. правкой (ИРЛИ, тетр. XX); 1-я строфа зачеркнута. Впервые - «СВ», 1889, № 1, отд. 1, с. 9. Датируется по положению в тетради. Лит.: Голованова (2), с. 99; Удодов (2), с. 390; Хетсо Г., Несколько замечаний о лексике стихотворений М. Ю. Л., «Scandoslavica», 1973, t. 19, s. 49-56; Мурьянов М. Ф., Время (понятие и слово), «Вопросы языкознания», 1978, № 2, с. 65.

"ПОЦЕЛУЯМИ ПРЕЖДЕ СЧИТАЛ"

«ПОЦЕЛУЯМИ ПРЕЖДЕ СЧИТАЛ», стих. раннего Л. (1832), мотивы, идеи и общая тональность к-рого более характерны для позднего периода творчества поэта. В стих. Л. подводит черту под прожитой жизнью, оценивая ее предельно обобщенно, резко, без полутонов, с помощью противоположных по смыслу символизированных определений: «Поцелуями прежде считал я счастливую жизнь свою»; «И слезами когда-то считал я мятежную жизнь мою». Но эти антиномичные состояния прошлого оказываются уравненными и несостоятельными перед главным исходом: «Но теперь я от счастья устал, / Но теперь никого не люблю». Повтор последнего стиха в первых двух четверостишиях настойчиво утверждает в настоящем времени одно-единственное всепоглощающее состояние лирич. героя. Однако в третьей, заключит. строфе устойчивость авторской позиции исчезает. Поэт рисует символич. образ «разорванного» сознания; лирич. герой отказывается от любви, этой главной нити, связующей его с людьми (ср. также в стих. «И скучно и грустно»: «Любить - но кого же? - На время не стоит труда, / А вечно любить невозможно»), что ведет к мучительной пытке «дурной бесконечностью» времени. Он не может жить ни прошлым, ибо оно необратимо, ни надеждой, ибо он не может любить. Сознание «не в силах согласовать все эти временные ориентиры» [Ломинадзе (2), с. 345], овладеть своим собств. субъективным временем: «И я счет своих лет потерял / И крылья забвенья ловлю: / Как я сердце унесть бы им дал! / Как бы вечность им бросил мою!». Т. о., лирич. герой выпадает из естеств. ритма человеческого бытия («счет своих лет потерял»). Образ лирич. героя, проходя различные стадии «кристаллизации», сближается с образом демона в одноим. поэме (1829-39); демон также неукоренен в человеческом бытии, его удел - такое же абсолютное одиночество: «Один, как прежде, во вселенной, / Без упованья и любви!..», а желание забвения мучительно и неосуществимо. Стих. положили на музыку Н. Н. Абаев, А. В. Мосолов, В. А. Шебалин и др. Автограф неизв. Копия - ИРЛИ, тетр. XX. Впервые - «СВ», 1889, № 3, отд. 1, с. 93. Датируется по положению в тетради. Лит.: Фишер, с. 218-19; Розанов И. (2), с. 450-51; Розанов И. (3), с. 56-57; Ермилова Л. Я., Об особенностях восприятия времени в поэзии Л., Тютчева и Пушкина, «Уч. зап. Моск. пед. ин-та», 1970, № 405, с. 370; Ломинадзе (2).

ПОЭМА

Статья большая, находится на отдельной странице.