Лермонтовская энциклопедия
Статьи на букву "Р" (часть 2, "РОЗ"-"РЫЛ")

Статьи на букву "Р" (часть 2, "РОЗ"-"РЫЛ")

РОЗЕН АНДРЕЙ ЕВГЕНЬЕВИЧ

РОЗЕН Андрей Евгеньевич (1800-84), барон, чл. Сев. об-ва декабристов, мемуарист. После сиб. каторги и ссылки, в 1837 переведен рядовым на Кавказ в Мингрельский егерский полк. В Тифлисе в конце этого года Р. мог встречаться с Л., но в своих мемуарах об этом не упоминает (мнения исследователей о возможности их знакомства противоречивы). В «Записках декабриста» Р. отмечает, что Л. принадлежат лучшие в рус. лит-ре изображения Кавказа; он высоко оценивает истинность его героев, утверждая, что подобные типы часто встречались ему в воен. кавк. среде. В письме к Н. И. Лореру (1840) Р. упоминает о «печальном послании» Л. близкому другу Р. декабристу А. И. Одоевскому. Портрет Р. (акв.) работы Н. А. Бестужева (1832) - в собр. И. С. Зильберштейна в Москве. Соч. Записки декабриста, СПБ, 1907, с. 225-26, 243-44. Лит.: Морозова, с. 621, 623-24, 626-27; Попов А. (2), с. 106-07; Гиреев, Недумов, с. 512-13; Назарова (2), с. 142, 143; Чистова, с. 193-94.

РОЗЕН Г. В.

РОЗЕН Г. В., см. Розены.

РОЗЕНГЕЙМ МИХАИЛ ПАВЛОВИЧ

РОЗЕНГЕЙМ Михаил Павлович (1820-87), рус. поэт, публицист. Был увлечен поэзией Л., с к-рым познакомился еще в 1834, будучи кадетом. В кон. 1840, служа в Варшаве, написал Л. восторж. письмо по поводу романа «Герой нашего времени» (не сохранилось). В коротком ответном письме (не сохранилось) Л., посмеиваясь над увлечением Р., выражал свое разочарование и жизнью, и поэзией. Своего рода продолжением переписки было послание Р. «Лермонтову» («Мне грустно, не смешно...», 1840) с призывом к борьбе за справедливость, истину и добродетель; в 1841 оно было передано поэту З.К. Зотовым. Послание вызвало иронич. совет Л. почаще перечитывать его стих. «Не верь себе», переданный Р. тем же Зотовым. Вызванное этим второе послание «Лермонтову» («Пусть так: мои слова неопытности грезы», 1841) не застало адресата в живых. Памяти Л. посвящено стих. Р. «У грота Лермонтова» (кон. 70-х гг.). В стихах Р. влияние Л. сказалось близостью нек-рых мотивов и образов (гражд. скорбь о судьбе совр. поколения, образ поэта-подвижника, тема Кавказа) и прямым подражанием Л. (баллады «Русалка», «Ночной ездок»); стих. Р. - «А годы несутся, а годы летят» - приписывалось Л. Соч. Лит. объяснение, «СПБ ведомости», 1859, 11 марта, с. 228; Стихотворения, 4 изд., т. 1-2, СПБ, 1889 [с биографич. очерком, см. с. XVI, XX-XXII]. Лит.: Абрамович, с. 241; Розанов И. (1), с. 246-49; Розанов И. (4), с. 784-85; Мануйлов (2), с. 47-48; Семенов Л., Кавказ в рус. дореволюц. поэзии, в кн.: Альманах 1, Пятигорск, 1941, с. 238-39.

РОЗЕН Д. Г.

РОЗЕН Д. Г., см. Розены.

РОЗЕН ЕГОР (ГЕОРГИЙ) ФЕДОРОВИЧ

РОЗЕН Егор (Георгий) Федорович (1800-60), барон, рус. поэт, критик и драматург, близкий к лит. кругу А. С. Пушкина и В. А. Жуковского. В 1843, будучи рецензентом «Сына Отечества», выступил со ст. «О стихотворениях Лермонтова» (кн. 3, отд. VI). Полемизируя с В. Г. Белинским, Р. оценивал Л. лишь как талантливого подражателя Пушкина, хотя отмечал в нем силу творч. фантазии и возможности «самобытного развития». Среди «замечательных пьес» Л. он выделил «Песню про...купца Калашникова» и «Мцыри». Отвергая байронизм как «искусственное» лит. направление, Р. делает исключение для «Мцыри», где, по его мнению, «типы и природа» Кавказа дают естеств. основу романтич. страстям и сюжету. В конце 40-х гг., выступая против Белинского и «натуральной школы», Р. осуждал социальный критицизм и рефлексию Л. как направление «столь нехудожественное, столь горькое» («Сын Отечества», 1849, кн. 1, отд. VI, с. 3). Соч. в кн.: Зелинский, 2 изд., ч. 2, М., 1904, с. 76-92. Лит.: Гершензон, с. 593.

РОЗЕНЫ

РОЗЕНЫ: Григорий Владимирович (1782-1841), барон, участник Отечеств. войны 1812, ген. от инфантерии, в 1831-37 командир Отдельного Кавк. корпуса. Отец Д. Г. Розена. Под влиянием своего нач. штаба В. Д. Вольховского содействовал облегчению участи ссыльных декабристов (см. Шадури В., Покровитель ссыльных на Кавказ декабристов и опальных литераторов..., Тб., 1979, с. 40, 41, 46 и др.). 18 июля 1837 Л. писал Е. А. Арсеньевой, что Григорий Владимирович распорядился причислить его к тому эскадрону Нижегородского драгунского полка, к-рый «будет находиться в Анапе на берегу Черного моря при встрече государя» (VI, 439). Поэт не попал в Анапу, но его назначение, вероятно, было вызвано желанием привлечь внимание Николая I к ссыльному товарищу сына и ускорить его возвращение в столицу [М. Ашукина-Зенгер (2), с. 746-49]. Акв. портрет Г. В. Розена из альбома П. И. Челищева (хранится в ГЛМ) см. в кн.: Сб. Ленинград, между с. 384 и 385. Лит.: Гниловской В. Г., Ставроп. рисунки Л., в сб.: Рус. лит-ра и Кавказ, Ставрополь, 1974, с. 46; Корнилова, с. 373-74; Степанов Б., Рукой поэта, «Кавк. здравница», 1979, 20 окт.; Прокопенко Л., Кто на рисунке Л.?, «Лит. Россия», 1980, 24 окт. Дмитрий Григорьевич (1815 - после 1885), барон, сын Григория Владимировича; однополчанин Л. по л.-гв. Гусарскому полку, в к-ром служил в 1836-48. Л. встречался с ним в Царском Селе (1836-1837; 1838-40) и в Москве (1840-41), где штаб-ротмистр Р. служил адъютантом при ген.-губернаторе. Ю. Ф. Самарин видел Л. у Дмитрия Григорьевича в мае 1840. В это же время В. В. Боборыкин встречал Л. в компании Д. Г. Розена, А. И. Барятинского и А. А. Столыпина (Монго). В 1841, отправляясь на Кавказ, Л. пробыл неск. дней в Москве и писал оттуда 19 или 20 апр. 1841 Е. А. Арсеньевой, что остановился у Дмитрия Григорьевича (VI, 458). Портреты Д. Г. Розена (акв.) работы А. И. Клюндера хранятся в Эрмитаже и в ИРЛИ. Лит.: Манзей, ч. 3, с. 146; Ашукина-Зенгер М., О воспоминаниях В. В. Бобарыкина о Л., ЛН, т. 45-46, с. 746-49; Самарин, в кн.: Воспоминания; Окунев, с. 179, 183.

РОМАНОВЫ

Статья большая, находится на отдельной странице.

"РОМАНС" («В ТЕ ДНИ, КОГДА УЖ НЕТ НАДЕЖД»)

«РОМАНС» («В те дни, когда уж нет надежд»), лирич. фрагмент Л. (1830), примыкающий к проникнутым пессимистич. настроениями стих. 1830-31. Утрата надежд приводит поэта к душевному равнодушию. То же в раннем любовном стих. «Ответ» (1829), где герой «чувств лишен», потому что потерял надежду быть любимым. По-видимому, в стих. варьируется мотив обманутой любви: ср. стих. «Посвящение» («Прими, прими мой грустный труд»): «Уж нет ее, и слез уж нет - / И нет надежд...». Стих. положено на музыку Б. Асафьевым. Автограф - ИРЛИ, тетр. VIII. Впервые - Соч. под ред. Висковатого, т. 1, с 134. Датируется авг. 1830 по положению в тетради. Лит.: Пейсахович (1), с. 483.

"РОМАНС" («КОВАРНОЙ ЖИЗНЬЮ НЕДОВОЛЬНЫЙ»)

«РОМАНС» («Коварной жизнью недовольный»), стих. Л. пансионского периода (1829). Характеризует лит. среду, окружавшую Л. в это время (круг «Моск. вестника»). Написано, по-видимому, по поводу отъезда С.П. Шевырева в Италию (И. Андроников). Шевырев («изгнанник самовольный») вынужден был покинуть Россию (он поехал в Рим в качестве воспитателя сына З. А. Волконской) в связи с тем, что его положение в редакции «Моск. вестника» осложнилось: М. П. Погодин не поддержал выступления Шевырева против «СП», испугавшись резких нападок Ф. В. Булгарина. Возможно, что «Романс» - стих. на заданную тему. В нем наряду с латинизир. синтаксисом можно найти отзвуки «итальянской школы» С. Е. Раича. В «Романсе» отразился ранний интерес Л. к проблеме народности, занимавшей участников кружка Раича, любомудров, сотрудников «Моск. вестника» (многозначительна здесь строка: «И балалайки звук народный»). Первый стих - перефразировка начальной строки стих. «Надежда» А. И. Подолинского (альм. «Подснежник», СПБ, 1829); предпоследний стих («...колокольчик однозвучный») и половина рифмующегося с ним 21-го стиха восходит к стих. А. С. Пушкина «Зимняя дорога» (см. "Моск. вестник», 1828). Стих. положил на музыку О. А. Евлахов. Автограф - ИРЛИ, тетр. II. Впервые - Соч. под ред. Висковатого, т. 1, с. 28. Датируется по нахождению в тетради. Лит.: Нейман (1), с. 64-65; Эйхенбаум (5), т. 1, с. 423-27; Азадовский (1), с. 230; Розанов И. (3), с. 27; Бродский (5), с. 85-86; «Academia», т. 1, <Комментарии>, с. 423.

"РОМАНС" («НЕВИННЫЙ НЕЖНОЮ ДУШОЮ»)

«РОМАНС» («Невинный нежною душою»), стих. Л. пансионского периода (1829). В автографе позднейшая приписка Л.: «Дурнову». Является подражанием «Стансам» («Я счастлив был во дни невинности беспечной») И. И. Дмитриева. Оба стих. строятся на сопоставлении «невинной юности» и опытности. Л. упростил строфику образца; у Дмитриева слова рефрена повторяются в начале каждой следующей строфы; Л. ограничивается рефреном. Метрика и ритмика стих. сложнее, чем у Дмитриева: чередование строк разных метров. Автограф - ИРЛИ, тетр. II. Впервые - Соч. под ред. Висковатого, т. 1, с. 38. Датируется по нахождению в тетради. Лит.: Розанов И. (3), с. 29; Пейсахович (1), с. 438.

"РОМАНС" («СТОЯЛА СЕРАЯ СКАЛА НА БЕРЕГУ МОРСКОМ»)

«РОМАНС» («Стояла серая скала на берегу морском»), стих. Л. (1832), вариация аллегорич. мотива, связанного с образом утеса, надвое рассеченного молнией. Смысл аллегории раскрыт в лирич. ситуации романса: «Так мы с тобой разлучены злословием людским...». Мотив «двух утесов» восходит к незаверш. поэме С. Т. Колриджа «Кристабель» («Christabel», опубл. 1816), где он также служит аллегорич. параллелью к теме людского злословия, разъединившего двух друзей. Дж. Байрон почти полностью привел фрагмент Колриджа в качестве эпиграфа к стих. «Прости» («Fare thee well», 1816), начальные строки к-рого, в свою очередь, стали эпиграфом к гл. VIII романа А. С. Пушкина «Евгений Онегин». И. И. Козлов перевел стих. Байрона вместе с эпиграфом; очевидно, познакомившись с этим переводом, Л. создал свой вариант перевода эпиграфа, включенный им в заключит. строфу стих. 1832 «Время сердцу быть в покое»: «Так расселись под громами, / Видел я, в единый миг / Пощаженные веками / Два утеса бреговых...» (ср. у Козлова: «Так два расторгнутых грозою / Утеса мрачные стоят»). «Романс» - др. вариация Л. на ту же тему - более удален от оригинала по смыслу, но близок ему по ритмико-интонац. рисунку, необычному и новаторскому как в англ., так и в рус. стихосложении: стих. написано 7-стопным ямбом (впрочем, наличие постоянной цезуры позволяет интерпретировать метрику стих. и как записанную в виде двустиший 4-строчную ямбич. строфу с рифмующимися четными строками). Мотив «разобщенных утесов» повторен Л. в поэме «Мцыри» (ср. также «Утес»). «Романс» нередко относят к циклу любовной лирики, посв. Н. Ф. Ивановой (см. И. Андроников, в кн.: М. Ю. Л., Собр. соч., т. 1, М., 1975, с. 584). Между тем лирич. ситуация «Романса» (оба влюбленных хранят верность былой любви) отличает его от стихов ивановского цикла, где речь идет о притворстве, насмешке и, в конце концов, измене горячо любимой женщины; ср. «К***» («Всевышний произнес свой приговор»). Поэтому автобиографич. мотивы, если они есть в «Романсе», очевидно, проявились здесь в сильно трансформированном виде. Автограф - ИРЛИ, тетр. IV. Впервые - «ОЗ», 1859, № 7, отд. 1, с. 61. Датируется по положению в тетради. Лит.: Нейман (2), с. 285-88; Эйхенбаум (3), с. 48-49; Розанов И. (2), с. 440; Федоров (1), с. 156-57, 181-82.

"РОМАНС" («ТЫ ИДЕШЬ НА ПОЛЕ БИТВЫ»)

«РОМАНС» («Ты идешь на поле битвы»), стих. Л. (1832) в форме лирич. монолога девушки, расстающейся с возлюбленным; романсный характер подчеркнут четкой строфичностью и рефреном: «Вспомни обо мне». В стих. использованы мотивы стих. «Иди туда, где ждет тебя слава» («Go where glory waits thee»), открывающего «Ирландские мелодии» Т. Мура. Они, однако, осложнились у Л. рядом др. лит. ассоциаций, идущих от популярных в поэзии 20-30-х гг. образцов романса; ср. песню Х. А. Тидге «Не забудь меня. К Арминии» (1790), известную в пер. В. А. Жуковского («Песня» - «О милый друг, теперь с тобою радость», 1811), а также романс А. Ф. Мерзлякова «Разлука» (1815) с рефреном «Мой друг!...Но в дальней стороне / Ты и не вспомнишь обо мне» (возможно, что в строфе 1 у Л. прямая реминисценция). Есть сведения, что в 20-х гг. в моск. обществе пели франц. романс, близкий к стих. Л. по содержанию и фразеологии (Вяземский П. А., Полн. собр. соч., т. 8, СПБ, 1883, с. 158). Переработка этих мотивов у Л., однако, значительно удаляется от исходных образцов, приобретая несвойств. им черты романтич. драматизма. «Романс» - одно из немногих стих. Л. нач. 30-х гг., где речь идет о страданиях, причиненных женщине ее избранником. Мотив этот есть в поэмах (ранние ред. «Демона», «Джюлио», «Измаил-Бей», строфа 33); высказывалось предположение, что «Романс» (как и «Прощание», 1832) связан с работой над поэмой «Измаил-Бей»; однако, в отличие от «Прощания», «Романс» лишен ориентального колорита. Стиховая форма «Романса» отличается особой мелодичностью, изысканностью строфич. организации; схема строфы aabcccbb с чередованием 4-стопных (aa, ccc) и 3-стопных (b - bb) хореич. стихов. Стих. положил на музыку В. А. Задонский. Автограф неизв. Копия - ИРЛИ, тетр. XX. Впервые - «Сарат. листок», 1876, 26 февр., № 43. Датируется по положению в тетради. Лит.: ЛАМ, т. 1, с. 666; Вацуро (3), с. 191-92.

"РОМАНС" («ХОТЬ БЕГУТ ПО СТРУНАМ МОИМ ЗВУКИ ВЕСЕЛЬЯ»)

«РОМАНС» («Хоть бегут по струнам моим звуки веселья»), раннее стих. Л. (1830-31) с характерными для лирики этого времени романтич. мотивами, образностью, жанрово-стилистич. особенностями. Душевное состояние «обманутого жизнью» разочарованного героя передано с помощью распространенного сравнения, составляющего заключит. часть текста («буря», «ураган», утлый «челн», утопающий пловец). «Романс» относится к типу частых у Л. стихов-сравнений, содержащих наряду с чисто экспрессивным образом предметный образ-параллель (см. в стих. «Русская мелодия»: «В уме своем я создал мир иной / И образов иных существованье»). Е. А. Сушкова в «Записках», ссылаясь на А. М. Верещагину, намекает на то, что «Романс» связан с ее именем. Автограф неизв. Впервые - «БдЧ», 1844, т. 64, № 6, отд. 1, с. 131. Сушкова в «Записках» относит стих. к 1831; но там же есть указание на то, что оно хранилось у Верещагиной с 1830. Лит.: Шувалов (3), с. 68; Сушкова, с. 152-53; Пейсахович (1), с. 445.

"РОМАНС К И..."

«РОМАНС К И...», раннее стих. Л. (1831), обращено к Н.Ф. Ивановой, как и ряд др. стих. 1830-31. Входит в круг юношеских стихов Л., объединенных «провиденциальными» мотивами: преследование, изгнанничество, предчувствие трагич. исхода в борьбе «за дело общее» (ср. стих. «Когда к тебе молвы рассказ», «Когда твой друг с пророческой тоскою», «Послушай! вспомни обо мне», «Настанет день - и миром осужденный», «Из Андрея Шенье» и др.). Стих. представляет лирич. заклинание, обращенное к возлюбленной, единственной, кто способен понять «изгнанника» и противостоять несправедливому и «злобному» суду толпы: «Ты будешь ли моей защитой / Перед бесчувственной толпой?/ О, будь!...». Стих. написано в традиции романса, что проявилось как в самом строе стиха, так и в лексике, характерной для песенной стихотв. речи («чужбина», «жестокая кручина», «младость» и др.). Известны две ред. стих. Кроме того, строки 5-8 в измененном виде вошли в стих. «Когда одни воспоминанья» (в драме «Странный человек»), к-рое в свою очередь подверглось переделке и послужило основой стих. «Оправдание». В. Г. Белинский отнес «Романс к И...» к «лучшим созданиям» Л. Стих. положили на музыку С. М. Блуменфельд, К. П. Вильбоа, И. И. Игнатьев и др. Автограф (ранней ред.) - ИРЛИ, оп. 1, № 40 под назв. «Романс К***» - расположен на отд. листке вместе с копией «Русской песни». Авторизованная копия - ИРЛИ, оп. 1, № 46- находится в одной тетради с поэмой «Последний сын вольности». Впервые - «ОЗ», 1843, № 12, отд. 1, с. 280. Датируется по содержанию и месту нахождения авторизов. копии. Лит.: Белинский, т. 8, с. 94; Нейман Б. В., Одна из воспетых Л., «Рус. библиофил», 1916, № 8, с. 61-70; Кирпотин (2), с. 19; Андроников (13), с. 119-20, 140.

РОМАНТИЗМ И РЕАЛИЗМ В ТВОРЧЕСТВЕ Л.

Статья большая, находится на отдельной странице.

РОССЕТ (РОССЕТИ) КЛЕМЕНТИЙ ОСИПОВИЧ

РОССЕТ (Россети) Клементий Осипович (1811-1866), знакомый Л., офицер, старший из братьев А. О. Смирновой-Россет (см. Смирновы). Был коротко знаком с А. С. Пушкиным. Л. встречался с ним в 1838-39 у Карамзиных, а также, по свидетельству Ю. Ф. Самарина (см. в кн.: Воспоминания), и в 1841 в Москве, по пути с Кавказа в Петербург (30 янв. - 2 февр.), и при возвращении на Кавказ (20-23 апр.). Лит.: Майский (3), с. 140; Мануйлов (9), с. 235.

РОССИЛЬОН ЛЕВ ВАСИЛЬЕВИЧ

РОССИЛЬОН Лев Васильевич (1803-83), барон, с 1838 - подполковник гвардейского Генерального штаба, квартирмейстер 20-й пех. дивизии (с апр. 1840). В кон. июля 1840 Л. по пути в Темир-Хан-Шуру у Миатлинской переправы был в палатке Р., где Д.П. Пален нарисовал поэта в профиль; портрет был собственностью Р. (ныне - в ИРЛИ). Осенью 1840 Л. и Р. неоднократно встречались, участвуя в воен. действиях против горцев. В близости поэта к жизни солдат Р. усматривал желание пооригинальничать, а храбрость его считал показной. Л. относился к Р. с неприязнью. Зимой 1840-41 они встречались в Ставрополе у И. А. Вревского. Акв. портрет Р. (совместно с П. П. Нестеровым) работы неизв. художника хранится в Эрмитаже; см. в кн.: Сб. Ленинград. Лит.: Висковатый, с. 340-45; Щеголев, в. 2, с. 127-28; Морозова, с. 631; Описание ИРЛИ, с. 55-57; Есаков, в кн.: Воспоминания; Корнилова, с. 383, 384.

РОССИНИ ДЖОАККИНО АНТОНИО

РОССИНИ (Rossini) Джоаккино Антонио (1792-1868), итал. оперный композитор. По словам А. М. Верещагиной, Л. «во все горло и до потери дыхания» пел дуэт из оперы Р. «Семирамида» (1823) (письмо от 18 авг. 1835; VI, 468). Л. упоминает имя композитора в повести «Княгиня Лиговская» (VI, 127). См. также Музыка.

РОСС РОНАЛД

РОСС (Ross) Роналд (1857-1932), англ. биолог, литератор. Лауреат Нобелевской пр. (1902). В 1890, завершая неоконч. драматич. поэму Дж. Байрона «Преображенный урод» («The deformed transformed)», 1822), воспользовался заимствованным у Л. мотивом трагич. любви демона к земной женщине, к-рая, он надеется, принесет ему искупление. На тот же сюжет Р. написал готич. роман «Мистерии Орсеры» («The revels of Orsera», 1920). Лит.: Аринштейн (1); Mégroz R. L., R. Ross: discoverer and creator, L., 1931, p. 184.

РОСТОПЧИНА ЕВДОКИЯ ПЕТРОВНА

РОСТОПЧИНА (урожд. Сушкова) Евдокия Петровна (1811/12-1858), графиня, рус. писательница. Ее знакомство с Л. относится к нач. 30-х гг. Р. была сестрой товарища Л. пансионских лет С. П. Сушкова и кузиной Е.А. Сушковой. Юный Л. увлекался Р. и посвятил ей стих. «Крест на скале» (1830) и новогодний мадригал «Додо» (1831). Однако взаимное дружеское сближение произошло лишь в последний приезд Л. в Петербург в нач. 1841. С зимы 1836-37 Р. сблизилась с А. С. Пушкиным и писателями его круга; к нач. 1841 была уже известной поэтессой. Л. и Р. встречались почти ежедневно у Карамзиных или в ее доме. Р. оставила свидетельство о чтении Л. «Штосса», была участницей прощального вечера у Карамзиных 12 апр. 1841 перед отъездом Л. на Кавказ, когда поэт, по ее воспоминаниям, настойчиво говорил об ожидавшей его смерти; уезжая, Л. подарил Р. альбом, в к-рый вписал посвященное ей стих. «Я верю: под одной звездою» (1841; см. "Графине Ростопчиной"). В свою очередь, Р. посвятила Л. стих. «На дорогу!» (8 марта 1841). Уже после его отъезда Р. передала Е. А. Арсеньевой только что вышедший свой сб. «Стихотворения» (1841) с надписью: «Михаилу Юрьевичу Лермонтову в знак удивления к его таланту и дружбы искренной к нему самому. Петербург, 20-е апреля 1841» (VI, 761); в письме от 28 июня 1841 Л. просил бабушку выслать ему эту книгу. На гибель Л. поэтесса откликнулась стих. «Нашим будущим поэтам» (22 авг. 1841); в ноябре 1841 она пишет стих. «Пустой альбом», а в марте 1843 стих. «Поэтический день», посв. памяти Л. В 1858 в письме к А. Дюма (отцу) Р. поделилась воспоминаниями о Л., указав на сознательный «демонизм» и «донжуанство» юного Л. и благодатность ссылки (как сурового испытания) для созревания его гения. Стих. Р. «Поклонникам Наполеона...» (1840) и лермонт. «Последнее новоселье» отмечены общностью оценки судеб революции во Франции, противопоставлением титанич. личности Наполеона «крамольной», безнравств. Франции 30-х гг. Соч. Соч., т. 1-2, СПБ, 1890; см. кн.: Воспоминания. Лит.: Сушков С., Биографич. очерк, в кн.: Ростопчина Е. П., Соч., т. 1, СПБ, 1890, с. XIV; Розанов И. (1), с. 238-40; Гиллельсон (2), с. 190-99.

РОТРУ ЖАН ДЕ

РОТРУ (Rotrou) Жан де (1609-50), франц. драматург. Лучшая политич. трагедия Р. «Венцеслав» («Venceslas», 1648) - переделка исп. трагедии Ф. Рохаса Соррильи «Королю нельзя быть отцом» («No hay sor padre siendo rey», 1640) - ставилась во мн. театрах Европы. В России А.А. Жандр, поэт, близкий к декабристам, в 1824 вольно перевел «Венцеслава» и опубл. (в кн. «Русская Талия на 1825 год») 1-е действие. В кн. «Радуга на 1830 год» опубл. отрывки из 3-го действия; остальная часть перевода утрачена. Полная публикация и пост. трагедии не были разрешены цензурой. Л. использовал для эпиграфа к стих. «Смерть поэта» строки из 4-го действия «Венцеслава» (в пер. Жандра), где героиня взывает к королю о возмездии убийце за смерть возлюбленного («Отмщенья, государь, отмщенья!..»). См. также "Смерть поэта". Лит.: в кн.: Воспоминания, 1972, с. 522; Бочкарев В. А., О нек-рых драматических переводах и переделках А. А. Жандра, «Уч. зап. Куйбышев. пед. ин-та», 1960, в. 30; Балашов Н. И., Пушкин и исп. драма XVII в. на слав. темы, в кн.: Рус.-европ. лит. связи, М. - Л., 1966, с. 36-38; Иванова Т. (6); Девицкий.

РУБИНШТЕЙН АНТОН ГРИГОРЬЕВИЧ

РУБИНШТЕЙН Антон Григорьевич (1829-94), рус. пианист и композитор. Значит. место в его творчестве занимали произв. на лермонт. темы: оперы «Месть» (1852; по мотивам поэмы Л. «Хаджи Абрек»), «Демон» (1871; клавир, СПБ, 1876) и «Купец Калашников» (1877-79; клавир, М., 1879). Говоря об опере «Месть», Р. в письме из Петербурга 12 (24) янв. 1853 к К. Х. Рубинштейн подчеркивал, что она «трагическая». Предполагавшаяся постановка ее на сцене Михайловского дворца (ныне Русский музей в Ленинграде) не состоялась. Впоследствии рукопись была утеряна; издана только песня Зулимы («Лейте обильнее сок благодатный»). Наиболее значит. произв. Р. - опера «Демон». Законченная в 1871 опера была поставлена 13(25) янв. 1875 в бенефис И. А. Мельникова на сцене Петерб. Мариинского театра. Преодолевая недостатки либретто (П. А. Висковатый), Р. стремился воплотить сложный и противоречивый образ Демона, подчеркивал и его «с небом гордую вражду», и одиночество, и обреченность. Э. Направник писал об опере «Демон»: «Соединение имен Лермонтова и Рубинштейна сделало оперу чрезвычайно популярной. Использование кавказских народных и восточных мотивов...создало много талантливой музыки и содействовало большому распространению оперы». Яркий колорит кавк. танцев (балетмейстер М. И. Петипа) восхищал Ц. А. Кюи. Опера уже столетие не сходит с оперной сцены многих стран мира. Выдающимся исполнителем партии Демона был Ф.И. Шаляпин. В 1876 вышли также отд. изд.: Песня девушек («Ходим мы к Арагве светлой»), романс князя Синодала, Пляска женщин, Лезгинка, романсы Демона «Не плачь, дитя...», «На воздушном океане...». В 1879 вышли отдельно изд. фрагменты из оперы «Купец Калашников»: Сказка Никитки, Вторая песнь Никитки, Ария Кирибеевича, Пляска скоморохов и плясунов и др. (об операх Р. см. также Опера в ст. Музыка). Лирика Л. нашла глубокое и всестороннее отражение в вокальном творчестве Р. Им написаны романсы: «Молитва» («Не обвиняй меня, всесильный»; М., 1844), «Кинжал» (СПБ, 1849), «Парус» (М., 1849), «Тучки небесные» (СПБ, 1849), «Утес» (СПБ, 1849), «Слышу ли голос твой» (в кн.: Муз. сб. в память А. Е. Варламова, СПБ, 1851), «Ангел» (СПБ, 1852), популярный дуэт «Горные вершины» (СПБ, 1852), «Еврейская мелодия» («Душа моя мрачна»; Лейпциг, 1868; СПБ, 1879), «Она поет - и звуки тают» (СПБ, 1879), а также «Русалка» (СПБ, 1861) - кантата для соло, женского хора и оркестра. Особой любовью слушателей пользовался романс «Желанье» («Отворите мне темницу», 1850; изд. СПБ, 1857), впервые исполненный 12 марта 1851 певицей М.В. Шиловской. Лит.: Рубинштейн А. Г., Избр. письма, М., 1954, с. 31-32; [Кюи Ц. А.], Музыкальные заметки. «Демон», фантастическая опера А. Г. Рубинштейна, «СПБ ведомости», 1875, 21 янв.; Ларош, Музыкальные очерки, «Голос», 1875, № 285; Фаминцын А., «Демон», фантастич. опера в трех действиях А. Г. Рубинштейна, «Пчела», 1875, № 5; Галлер К., «Купец Калашников», опера А. Г. Рубинштейна, «Молва», 1880, 26 февр., № 57; Висковатый П. А., Мое знакомство с А. Г. Рубинштейном, «РВ», 1896, апр.; Рубинштейн А. Г., По поводу 100-го представления оперы «Демон» (неизд. заметка...), «Рус. муз. газета», 1910, № 1; Страхов Е., Как понимать образы Демона Л. и Рубинштейна и нек-рые общие замечания о поэме, опере и ее либретто, ч. 1-2, [М., 1909]; Мамуна Н. В., Мануйлов В. А., «Демон», Музыка А. Рубинштейна, [Л.], 1935; Васина-Гроссман В. А., Рус. классич. романс XIX века, М., 1956, с. 260-61; Ф. И. Шаляпин, т. 1, М., 1957, с. 634-35; т. 2, М., 1958, с. 50-59, 127-30, 271-73, 285-97, 304-06; Висковатый П. А., «Демон» А. Г. Рубинштейна, М., 1958 (Оперные либретто); Направник Э. Ф., Автобиографич., творческие материалы, документы, письма, Л., 1959 (см. по указат.); Сб. Ставроп., с. 212-35; Шейн С., "Демон" А. Г. Рубинштейна, 2 изд., М., 1961; Баренбойм Л. А., А. Г. Рубинштейн, т. 1-2, Л., 1957, 1962 (см. по указат.); Шебуев Г., «Купец Калашников», «Театр», 1960, № 5; Гозенпуд А., Оперный словарь, М. - Л., 1965, с. 116-20, 220-21; его же, Рус. оперный театр XIX в. 1873-1889, Л., 1973, с. 125-33; Энгель Ю. Д., Глазами современника, М., 1971, с. 125-30; Язвинская Е. Р., К сценич. истории оперы А. Г. Рубинштейна «Купец Калашников», в сб.: Памятники культуры. Ежегодник. 1979, Л., 1980.

РУДАКОВ КОНСТАНТИН ИВАНОВИЧ

РУДАКОВ Константин Иванович (1891-1949), сов. художник. Ему принадлежит акв. портрет Л. (3 варианта; один - в музее-заповеднике «Тарханы», см. в альбоме: "М. Ю. Л. в портретах...", с. 325; второй - собрание П. Е. Корнилова, см.: "Нева", 1964, № 10; третий - в Музее Л. в Пятигорске). В 1938-42 Р. работал над илл. к поэме "Тамбовская казначейша" - "Казначейша и Гарин" (3 акв. варианта и 2 литографии; частные собр., воспроизведены также в "Неве"). Выполненные с присущим художнику артистизмом, полные юмора, илл. Р. представляют несомненный интерес. В эти же годы Р. начал иллюстрировать поэму "Измаил-Бей": "Прощание Зары с Измаилом" (акв.; собр. Корнилова; см. также в "Неве"). Лит.: Корнилов П., Л. и изобразит. иск-во, «Нева», 1964, № 10; К. И. Рудаков. 1891-1949. Каталог выставки к 80-летию со дня рождения, Л., 1971, с. 29.

РУКОПИСИ ЛЕРМОНТОВА

Статья большая, находится на отдельной странице.

"РУСАЛКА"

«РУСАЛКА», стих. Л. (1832), близкое к жанру баллады. В стих. разработан «русалочий» мотив, распространенный особенно в романтич. нем. поэзии (позднее Л. возвращался к нему в «Морской царевне» и поэме «Мцыри»). Балладный сюжет здесь не развернут; лирич. ситуация дана как статическая: любовное влечение русалки к прекрасному мертвому витязю. Характерно «остранение» ситуации (русалка, не имеющая представления о смерти, считает ее сном). В стих. создан целостный образ идеально-прекрасного мира, где и пейзаж, и облик персонажей, и все формы, краски, звуки выступают не в своем прямом значении, а скорее как знаки, символы «запредельной», сказочной красоты. Этим, в частности, определяется свойство эпитета: его непременность почти при каждом из называемых «предметов» и его «неконкретный», условно-поэтич. характер (луна «полная», пена «серебристая», берега «крутые», пески «яркие», кудри «шелковые», наконец, река то «синяя», то даже «голубая», безотносительно к тому, как реально выглядит вода ночью). «Эта пьеса, - писал Белинский, - покрыта фантастическим колоритом и по роскоши картин, богатству поэтических образов, художественности отделки составляет собою один из драгоценнейших перлов русской поэзии». Критик отнес «Русалку» к числу «чисто художественных стихотворений Лермонтова, в которых личность поэта исчезает за роскошными видениями явлений жизни» (IV, 534); в то же время мотив «сна весьма характерен для Л., а тема безответности чувства (один человек не понимает, «не слышит» другого) выражает собой одну из граней мироощущения его лирического героя. Стих. выдержано в единой и плавной лирич. интонации, поддержанной единоначатиями и замыкающейся повторением в концовке начальной строфы. «Русалка» - одно из высших эвфонич. достижений в лирике молодого Л. Музыкальность стиха создается отсутствием экспрессивно звучащих согласных, накоплением плавных сонорных (плыла, голубой, луной). Единству мелодич. линии не мешает свободное сочетание в стих. анапеста с амфибрахием (с преобладанием последнего). Совр. стиховеды характеризуют стих «Русалки» как трехсложник с вариациями анакрузы. Б. Эйхенбаум указывал на нек-рое сходство стих. с «Русалками» («Die Nixen») Г. Гейне. Однако баллады Гейне (цикл «Romanzen») стали появляться в печати лишь в 1839, а в составе отд. книги - в 1844 (А. Федоров, А. Керндль). Серб. исследователь М. Сибинович отмечает воздействие содержания и метрики «Русалки» на одно из стих. В. Илича. Илл. М. А. Врубеля. Черная акварель. 1891. Стих. иллюстрировали М. А. Врубель, М. А. Зичи, А. Д. Кившенко, В. М. Конашевич, Д. И. Митрохин, И. Е. Репин. Положили на музыку: Н. П. Огарев, Х. Г. Пауфлер, П. Виардо-Гарсиа, А. Г. Рубинштейн, Б. А. Фитингоф-Шель, В. М. Богданов-Березовский, С. Е. Фейнберг и др. Автограф - ИРЛИ, «Казанская тетрадь». Копия, совпадающая с автографом, - там же (тетр. XV). Впервые - «ОЗ», 1839, № 4, отд. III, с. 131-32 (без даты). Датируется по нахождению автографа в «Казанской тетради». В «Стихотворениях» Л. (1840) напечатано с незначит. исправлениями и датировано 1836. Лит.: Гинцбург, с. 132-35; Эйхенбаум (3), с. 105-06; Эйхенбаум (5), т. 2, с. 165; Эйхенбаум (10), с. 6; Федоров А. В., Л. и Гейне, «Уч. зап. 1-го Ленингр. пед. ин-та иностр. языков», 1940, т. 1, с. 108-09; Сигал, с. 345; Михайлова Е. (1), с. 150; Шувалов (4), с. 273-74; Розанов И. (2), с. 450; Эйгес (2), с. 518-19; Иванова Т. (3), с. 82-88; Иванова Т. (4), с. 27; Рубанович (2), с. 105-06; Пейсахович (1), с. 429-30; Коровин (4), с. 91-92; Найдич (8), с. 129-30; Копылова Н. И., Фольклоризм композиции рус. лит. баллады первой трети XIX в., в кн.: Вопросы поэтики лит-ры и фольклора, Воронеж, 1976, с. 115, 116; Kerndl A., Studien über Heine in Russland, «Zeitschrift für Slawische Philologie», 1955, Bd 24, H. l, S. 144-54; Сибиновиħ М., Лермонтовлево дело у стваралаштву српских песника XIX века, Београд, 1969, с. 93-96.

РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА 19 ВЕКА И ЛЕРМОНТОВ

Статья большая, находится на отдельной странице.

"РУССКАЯ МЕЛОДИЯ"

«РУССКАЯ МЕЛОДИЯ», стих. раннего Л. (1829). В основе стих. - уподобление поэтич. творчества («В уме своем я создал мир иной / И образов иных существованье») оборванной песне «певца простого» «с балалайкою народной». Появление последнего объясняется влиянием лит. традиции и личного интереса к шотл. барду Томасу Лермонту (М. Азадовский). Это первое свидетельство внимания Л. к фольклору и нар. жизни. Существует предположение, что в стих. отразились «деревенские впечатления» Л. (Б. Эйхенбаум). Название позволяет думать, что Л. был знаком со сб. «Народные мелодии» Т. Мура («National Airs», 1818), в к-ром каждая мелодия имеет указание на нац. источник (ср. «Грузинскую песню» у Л.). Автограф - ИРЛИ, тетр. II. В автографе - позднейшая (зачеркнутая) приписка Л. в скобках: «Эту пьесу подавал за свою Раичу Дурнов - друг - которого поныне люблю и уважаю за его открытую и добрую душу - он мой первый и последний». Копия - там же (тетр. XX). Впервые - «ОЗ», 1859, № 7, отд. 1, с. 18. Датируется по нахождению в тетр. II. Лит.: Эйхенбаум (6), с. 327; Азадовский (1), с 230; Штокмар, с. 274; Проблемы мировоззрения и мастерства М. Ю. Л., Иркутск, 1973, с. 31-32.

"РУССКАЯ ПЕСНЯ"

«РУССКАЯ ПЕСНЯ», стих. раннего Л. (1830). В 1829-1831 Л. написал неск. произв. по мотивам рус. фольклора, к-рые он назвал «песнями»: «Светлый призрак дней минувших», «Желтый лист о стебель бьется», «Колокол стонет». К тому же периоду относится запись Л. (возможно, отредактированная) рус. песни «Что в поле за пыль пылит» и его заметка: «...если захочу вдаться в поэзию народную, то, верно, нигде больше не буду ее искать, как в русских песнях» (VI, 387). Рус. песни не составили в лирике Л. единого цикла; они существенно отличаются друг от друга по настроению, стилю, композиции, причем каждая из них - своего рода эксперимент в области ритмико-интонац. новообразований. Лермонт. песни обычно бессюжетны («Русская песня», как и более ранняя «Грузинская», - исключения). Сюжетный мотив стих. восходит к нар. преданию о возвращении мертвого жениха, увлекающего невесту в могилу. Этот мотив не раз обрабатывался в лит-ре, в т.ч. и Л.; см. «Гость» («Кларису юноша любил»). В «Русской песне» мотив мертвого жениха предполагается уже известным, он лишь «обозначается». Примечательно, что Л., к-рый очень тонко ощущал жанрово-стилевые оттенки, назвал стих. «не балладой», а «песней». Очевидно, в данном случае решающее значение имела не балладная сюжетность, а признаки, к-рые сближают это стих. с песней: особенности строфики и нац. окраска, ощутимая и в характере пейзажной экспозиции («Клоками белый снег валится...»), и в народно-поэтич. фразеологии: «дева красная», «у тесовых у ворот», «заветное кольцо» и др. Автограф неизв.; копии - ИРЛИ, тетр. XX; там же, оп. 1, № 40 (отд. лист); оп. 2 (собр. А. А. Краевского). Впервые - «СВ», 1889, № 3, с. 91. Датируется на основании даты, указанной в копии из собр. Краевского. Лит.: Эйхенбаум (3), с. 32; Кретов А. И., Л. и нар. творчество, Воронеж, с. 116; Гроссман (4), с. 276.

РУССКИЕ ЛАКИ И НАСЛЕДИЕ ЛЕРМОНТОВА

Статья большая, находится на отдельной странице.

РУССО ЖАН ЖАК

РУССО (Rousseau) Жан Жак (1712-78), франц. философ-просветитель, писатель. В России известен со 2-й пол. 18 в. Оказал воздействие на рус. обществ. мысль и лит-ру. Руссоистская идея нравств. превосходства природы над цивилизацией имела большое значение для Л. «Тихой и торжественной» природе, в к-рой все «свято и чисто» (VI, 95), Л. противопоставлял обществ. человека, выдумавшего «свои законы» (VI, 35), зараженного «развратом, ядом просвещенья» («Измаил-Бей», ч. I, гл. 12); «...Жалкий человек! Чего он хочет? небо ясно, / Под небом места много всем, / Но беспрестанно и напрасно / Один враждует он - зачем?» («Валерик»). Антитеза естеств. свободы и установленного людьми заточения («Мцыри»), естеств. и цивилизованного человека (Бэла - Печорин), антитеза гармоничной природы и мятущегося человека («Вадим, «Сашка») сближают взгляды Л. с Р. Однако в свете последующего историч. опыта антиномии Р. казались Л. иногда наивными, а стиль декламационным и декларативным. В 1831, читая «Новую Элоизу», Л. критиковал роман за назидательность и «идеальность» героев (VI, 388). Обдумывая замысел «Героя нашего времени», Л. учитывал и опыт Р. - создателя «Исповеди» («Les confessions», 1766-69); в предисл. к «Журналу Печорина» он писал: «Исповедь Руссо имеет уже тот недостаток, что он читал ее своим друзьям» (VI, 249). Стремясь усложнить руссоистскую концепцию культуры, Л. обратился к байроновскому преломлению руссоизма, а в дальнейшем его представления обогатились идеями историзма. Лит.: Дюшен (2), с. 127-28; Розанов М., с. 355-84; Томашевский, с. 478; Лотман Ю. М., Истоки «толстовского направления» в рус. лит-ре 1830-х гг., в кн.: Труды по рус. и славянской филологии, т. 5, Тарту, 1962, с. 35-45; Максимов (2), с. 189-90, 233-34; Григорьян (1), с. 181-85; Нейман (11), с. 86-87; Duchesne (1), p. 302.

РЫБАКОВ СТЕПАН ИВАНОВИЧ

РЫБАКОВ Степан Иванович (Степан; 1793-1848), дворовый Е. А. Арсеньевой; в 1832-48 управлял Тарханами. В 1813 воевал в составе пенз. ополчения. Дети Р. были крестниками Л. В письме к внуку в окт. 1835 Арсеньева упоминала о Р. 28 июня 1841 Л. сообщал бабушке, что получил «бумагу от Степана» (VI, 461, 470). Лит.: Вырыпаев (2), 2 изд., с. 53, 55, 62, 73, 75-76, 154; его же, О Л. и рядовом солдате, «Пенз. правда», 1964, 27 сент.

РЫЛЕЕВ КОНДРАТИЙ ФЕДОРОВИЧ

РЫЛЕЕВ Кондратий Федорович (1795-1826), рус. поэт, декабрист. У Л. были особые причины интересоваться его личностью и творчеством: Р. был близок с братом бабушки Л., Аркадием Алексеевичем Столыпиным (см. Столыпины), сочувствовавшим декабристам. Его вдове Р. посвятил стих. «В. Н. Столыпиной», в к-ром напутствовал ее сыновей в духе гражд. доблести. С одним из них, А. А. Столыпиным (Монго), Л. был связан не только родственно, но и дружески. Отзвуки поэзии Р. наблюдаются в самых ранних произв. Л.: в поэме «Кавказский пленник» (ср. с отрывком из незаконч. поэмы Р. «Палей»), стих. «К Д[урно]ву» (ср. посвящение к поэме Р. «Войнаровский»), в набросках поэмы «Олег» (ср. «Олег Вещий» Р.). Не без влияния «Дум» Р. создает Л. в 1830 стих. «Наполеон (Дума)», «Могила бойца (Дума)». По мнению исследователей, воздействие революц. поэзии Р. сказалось в стих. Л. «10 июля (1830)», «Новгород», «Опять вы, гордые, восстали», «К***» («Когда твой друг с пророческой тоскою»), в поэме «Последний сын вольности». В 13-14 строфах 1-й части «Демона», по-видимому, есть следы чтения «Гайдамака» Р. Было выдвинуто предположение о Р. как адресате стих. «Великий муж! здесь нет награды» (в наст. время не считается убедительным). Однако в зрелую пору у Л. лишь изредка встречается прямая перекличка образов и поэтич. формул [ср. образ «надменного временщика» в «Умирающем гладиаторе» Л. и «К временщику» (1820) Р., мотивы «суда потомства» у обоих поэтов]; Л. следует за Р. гл. обр. в социально-политич. направленности лирики (ср. у Р. «Я ль буду в роковое время...», 1824, и «Думу» Л.). Едва наметившаяся в поэзии Р. тенденция к слиянию интимной и гражд. лирики - «К Косовскому» (1821), «К N. N.» («Ты посетить, мой друг, желала», 1824-25) и др. - свое наиболее органич. и последоват. воплощение получила в лирике Л. Лирич. герой Л. близок героям Р. твердостью, гражд. мужеством; вместе с тем последекабрьская действительность обусловила в нем черты трагич. безысходности, рефлексии, скептицизма. В то же время социальный протест героев Л. шире, чем у Р. Глубже и многостороннее ставит Л. проблему личности и ее свободы, впервые объединив политич., социальный, нравственно-психол. и филос. аспекты этой проблемы. Л. более последователен в попытках сблизиться с народом, его жизнью, творчеством (см. "Бородино", "Завещание", "Казачья колыбельная песня", "Родина", "Песня про...купца Калашникова»). Подняв на новую ступень гражданственность рус. романтизма, Л. соединил его с оставшимися недоступными Р. завоеваниями социально-психол. реализма. Лит.: Висковатый, с. 84, 119, 183-84; Владимиров, с. 5-6; Шувалов (1), с. 307-08; Нейман (4); Нейман (8), с. 437-44; Мануйлов (1), с. 131-36; Ефимова М. (1), с. 139-46; Соколов А. Н., Очерки по истории рус. поэмы XVIII и 1-й пол. XIX в., М., 1955, с. 590-92, 605; Закруткин В., с. 261-70; Заславский И. Я., К вопросу о декабрист. традиции в творчестве Л., «Вiсн. Киïв. ун-ту», 1959, № 2, в. 2, с. 17-24; Эйхенбаум (12), с. 13-14; Архипов, с. 317-23; Удодов (2), с. 275-78; Удодов Б. Т., О творч. связях М. Ю. Л. и К. Ф. Рылеева, в сб.: Индивидуальность писателя и лит.-обществ. процесс, Воронеж, 1978, с. 3-21.