Лермонтовская энциклопедия
Статьи на букву "О"

Статьи на букву "О"

ОБЕР ДАНИЕЛЬ ФРАНСУА ЭСПРИ

ОБЕР (Auber) Даниель Франсуа Эспри (1782-1871), франц. композитор (см. Музыка). Действие повести Л. «Княгиня Лиговская» частично происходит в театре, во время представления оперы О. «Немая из Портичи» («Фенелла», 1828), пост. в Петербурге в 1834. Тираноборческий сюжет оперы (восстание неаполитанских рыбаков против исп. владычества в 1647) и увлекат. музыка соответствовали обществ. настроениям кануна Июльской революции 1830. Исполнение оперы в 1830 в Брюсселе вызвало патриотич. манифестацию в театре, послужившую началом восстания, к-рое завершилось объявлением нац. независимости Бельгии. Лит.: Серов А. Н., Критич. статьи, т. 2, СПБ, 1892, с. 995; Эйгес (2), с. 505-08.

ОБОЛЕНСКАЯ ВАРВАРА СЕРГЕЕВНА

ОБОЛЕНСКАЯ Варвара Сергеевна, княжна, знакомая Л. Двоюродная сестра жены А.А. Лопухина. В альбом О., хранящийся ныне в рукописном отделе ИРЛИ, Л. вписал две строки из стих. «Дума» («И ненавидим мы, и любим мы случайно, / Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви»). Лит.: Андроников (13), с. 438-44; Малова М. И., Панченко Н. Т., Обзор историко-лит. архивных материалов XVIII-XX вв...., в кн.: Ежегодник рукопис. отдела Пушкинского дома на 1970 г., Л., 1971, с. 116.

"ОБОРВАНА ЦЕПЬ ЖИЗНИ МОЛОДОЙ"

«ОБОРВАНА ЦЕПЬ ЖИЗНИ МОЛОДОЙ», см. "Смерть".

ОБЩЕСТВЕННО-ИСТОРИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМАТИКА В ТВОРЧЕСТВЕ ЛЕРМОНТОВА

Статья большая, находится на отдельной странице.

ОГАРЁВ НИКОЛАЙ ПЛАТОНОВИЧ

Статья большая, находится на отдельной странице.

"ОДИНОЧЕСТВО"

«ОДИНОЧЕСТВО», стих. раннего Л. (1830), тема к-рого, обогащаясь и усложняясь, пройдет затем через все его творчество как один из постоянных мотивов (см. Одиночество в ст. Мотивы), отразив противоречия между поэтом и окружающим миром. Стих. положил на музыку Б. В. Асафьев. Автограф - ИРЛИ, тетр. VI. Опубл. П. Висковатым, «Нива», 1884, № 12, с. 270. Датируется по нахождению в тетради. Лит.: Кирпотин (2), с. 9.

"ОДИН СРЕДИ ЛЮДСКОГО ШУМА"

«ОДИН СРЕДИ ЛЮДСКОГО ШУМА», юношеское стих. Л. (1830). Характером медитации и образом разочарованного героя стих. в известной мере предвосхищает нек-рые мотивы «Думы» («...Не найду в душе моей / Ни честолюбья, ни участья, / Ни слез, ни пламенных страстей»). Обнаружено среди бумаг из архива А. М. Верещагиной (см. Верещагины), хранившихся у проф. М. Винклера (ФРГ). Автограф - ГБЛ, ф. 456 (архив А. М. Верещагиной). Впервые - «Известия», 1962, 15 дек., в ст. И. Андроникова «Сокровища замка Хохберг». Датируется по пометке Л. в автографе: «1830 года в начале». Лит.: Андроников (13), с. 198-200.

"ОДИН Я В ТИШИНЕ НОЧНОЙ"

«ОДИН Я В ТИШИНЕ НОЧНОЙ», см. "Ночь".

ОДОЕВСКИЙ АЛЕКСАНДР ИВАНОВИЧ

ОДОЕВСКИЙ Александр Иванович (1802-39), князь, рус. поэт, декабрист. После 7 лет каторги и 3 лет поселения в Сибири, в 1837 был определен рядовым в Кавк. корпус, с 7 ноября 1837 - в Нижегородский драгун. полк (вместе с Л.). Умер от лихорадки, находясь в действ. армии на берегу Черного м. Еще до личного знакомства Л. мог слышать об О. в Петербурге - в доме В. Н. Столыпиной, вдовы А. А. Столыпина, и в Москве - в кругу Лужиных и Комаровских, родственники к-рых были сослуживцами О. по Конногвардейскому полку. Л., несомненно, знал стихи О., опубл. анонимно. В стих. Л. «Он был рожден для счастья, для надежд» (1832) есть реминисценция из «Элегии» О. («Что вы печальны, дети снов...», 1829), опубл. в 1831 в «Литературной газете» под заглавием «Пленник»; эти стихи в переработ. виде вошли затем в поэму «Сашка» (1835-36) и в стих. «Памяти А. И. Одоевского» (1839), где они характеризуют самого О. Начало знакомства Л. и О. относят к периоду совм. пребывания поэтов в Ставрополе (8-10 окт. 1837) или в Грузии (нач. ноября 1837). Существует предположение, что Л. и О. вместе путешествовали (ср. в стих. Л.: «Я знал его: мы странствовали с ним / В горах Востока...»), эта поездка могла относиться лишь к ноябрю - дек. 1837, т. к. в конце дек. Л. уехал с Кавказа. В стих. «Казбеку» («Спеша на север издалека», 1837) отразилась концовка стих. О. «Куда несетесь вы, крылатые станицы», по-видимому, написанного накануне и известного Л. со слов автора. Впечатления от бесед с О. воплотились в стих. Л. «Памяти А. И. Одоевского», где реальный облик О. был ассоциирован Л. с уже сформировавшимся в его поэзии образом лирич. героя; с др. стороны, личность О. стимулировала дальнейшее развитие этого героя. По воспоминаниям Н. П. Огарева, знавшего О., он «...был, без сомнения, самый замечательный из декабристов, бывших в то время на Кавказе. <...> Лермонтов списал его с натуры. Да! Этот «блеск лазурных глаз, И звонкий детский смех, и речь живую» не забудет никто из знавших его» (Избр. произв., т. 2, М., 1956, с. 375-91). О дружбе Л. с О., о «превосходных стихах», посв. декабристу, писали А. Е. Розен, М. А. Бестужев. В поздней лирике Л. также обнаруживаются некоторые точки соприкосновения с поэзией О. (ср. «Сен-Бернар» О. и «Спор» Л.). О. - один из поэтич. предшественников Л. и в жанрово-стилистическом отношении; ему принадлежат филос. элегии медитативного характера, иногда с элементами инвективы (ср. «Думу» Л.). Образный строй стихов О. явился предвестьем лермонт. начала в рус. романтич. поэзии. А. И. Одоевский. Литография А. Скино с утраченной акварели (1832) Н. А. Бестужева. Соч. Полн. собр. стих. и писем, М. - Л., 1934, с. 410-11, 470; Полн. собр. стих. [Вступит. ст. и прим. М. А. Брискмана], Л., 1958, с. 34-35, 41-44. Лит.: Розен А. Е., Записки декабриста, СПБ, 1907, с. 243-46, 447-48; Айхенвальд Ю. И., А. И. Одоевский, в кн.: История рус. лит-ры XIX в., под ред. Д. Н. Овсянико-Куликовского, т. 1, М., [1908], с. 163-64, 168-69; Эйхенбаум (5), т. 2, с. 204-07, т. 3, с. 602; Эйхенбаум (12), с. 327-28; Нейман (8), с. 441-42; Андроников (6), с. 195-96; Андроников (11), с. 12; Андроников (13), с. 320-24; Воспоминания Бестужевых, М. - Л., 1951, с. 301; Попов А. (2), с. 106-17; Гиреев Д. А., Недумов С. И., с. 507-14; Цейтлин М. А., Творчество А. И. Одоевского, «Уч. зап. Моск. обл. пед. ин-та», 1956, в. 2, с. 94-105, 112; Базанов В. Г., Очерки декабрист. лит-ры, М. - Л., 1961, с. 385-88; Коровин (3), с. 316-20; Чистова, с. 191-95.

ОДОЕВСКИЙ ВЛАДИМИР ФЕДОРОВИЧ

Статья большая, находится на отдельной странице.

"О! ЕСЛИ Б ДНИ МОИ ТЕКЛИ"

«О! ЕСЛИ Б ДНИ МОИ ТЕКЛИ», см. "Элегия".

ОЗНОБИШИН ДМИТРИЙ ПЕТРОВИЧ

ОЗНОБИШИН Дмитрий Петрович (1804-77), рус. поэт, переводчик с зап.-европ. и вост. языков, лингвист. Окончил Пансион (1824), был чл. лит. кружка С.Е. Раича, печатался в «Галатее», «Атенее», «Моск. вестнике» и др. известных Л. изданиях. Позднее (1839-40) одновременно с Л. печатался в «ОЗ». В 40-х гг. выступал как активный собиратель нар. песен. О. принадлежит пер. на франц. яз. (не опубл.; ИРЛИ) «Последнего новоселья» Л. В стих. «Две могилы» (1841), посв. памяти А. С. Пушкина и Л., О. дает высокую оценку личности и поэзии Л. Соч. в кн.: Поэты 1820-1830-х гг., т. 2, Л., 1972, с. 65-106, 689. Лит.: Динесман Т. Г., Д. П. Ознобишин [вступ. ст.], ЛН, т. 79.

"О, КАК ПРОХЛАДНО И ВЕСЕЛО НАМ"

«О, КАК ПРОХЛАДНО И ВЕСЕЛО НАМ», стих. Л. и В. А. Соллогуба (1839). Вероятно, эта совместная импровизация предназначалась для к.-л. лит.-муз. вечера. Соллогуб посылал стих. В. Ф. Одоевскому, к-рый, по-видимому, должен был написать музыку на эти слова. В черновом автографе - позднейшая помета: «Черновое стихотворение (перевод с немецкого) графа Соллогуба с поправками рукой Лермонтова. Соллогуб». Беловой автограф (рукой Соллогуба) - ГПБ, ф. 539, оп. 2, № 1509, л. 1. Черновой автограф - Ленингр. отд. Института истории СССР, колл. Н. П. Лихачева. Впервые опубл. Р. Заборовой, ЛН, т. 58, с. 369. Датируется предположительно 1839 - временем совм. пребывания поэтов в Петербурге. Лит.: Заборова Р. Б., Материалы о М. Ю. Л. в фонде В. Ф. Одоевского, «Труды ГПБ», т. 5(8), Л., 1958, с. 192; Бессонов Б., Новые автографы рус. писателей, «РЛ», 1965, № 3, с. 193-96.

"ОЛЕГ"

«ОЛЕГ», под этим названием известны три варианта начала поэмы (1829) о киевском князе Олеге. В них даны характерные для юношеских поэм Л. романтич. картины природы и намечен образ могучего, сумрачного героя. Первые два отрывка отличаются фантастич. колоритом, включающим языческие мотивы («кумир в тени ветвей» в 1-м отрывке, Стрибог, являющийся Олегу из озера, - во 2-м); сюжет в них еще не определился. В 3-м отрывке вырисовывается содержание будущей поэмы - поход Олега на Царьград. «Олег» - первый опыт Л. в создании поэмы из истории Древней Руси. Возможно, обращение к образу победителя Царьграда (будущего Стамбула) вызвано событиями рус.-тур. войны 1828-29. Не исключено и воздействие лит. примеров: к образу Олега не раз обращалась рус. поэзия («Песнь о вещем Олеге» А. С. Пушкина, 1822; «Олег Вещий» К. Ф. Рылеева, 1822; «Олегов щит» Ф. И. Тютчева, 1829). Поэму иллюстрировала М. Я. Чемберс-Билибина. Автограф - ИРЛИ, тетр. III; копия - ИРЛИ, оп. 2, № 34. Впервые (частично) - «ОЗ», 1859, № 7, отд. 1, с. 34, и «РМ», 1881, № 12, с. 23; полностью - Соч. под ред. Висковатого, т. 1, с. 17-20. Датируется п положению в тетради. Лит.: Владимиров, с. 5-6; Штокмар, с. 274; Федоров (2), с. 60-61; Водовозов, с. 8-11; Шагалов (1), с. 137-39.

ОЛЕНИНЫ

ОЛЕНИНЫ: Алексей Николаевич (1763-1843), археолог, историк, художник; директор Публичной б-ки (с 1811), президент Академии художеств (с 1817). Согласно черновой описи его архива, Л. был в числе корреспондентов А. Н., наряду с А. С. Пушкиным, И. А. Крыловым, Н. М. Карамзиным [Майский (3)]. Портрет (итал. карандаш, 1813) работы О. А. Кипренского хранится в ГРМ. Анна Алексеевна (1808-88), младшая дочь Алексея Николаевича; с 1840 замужем за Ф. А. Андро, полковником (с 1838) л.-гв. Гусарского полка, служившим вместе с Л. Умная и обаятельная, она была душою общества в доме отца, где постоянно собирались писатели и художники. Ей посвятили стихи Пушкин, Крылов, Н. И. Гнедич, И. И. Козлов, Д. В. Веневитинов. Л. познакомился с нею в 1839 и встречался у Карамзиных, М. А. Щербатовой и др. Бывал Л. и в доме Олениных. 11 авг. 1839, в день рождения Анны Алексеевны, поэт написал ей в альбом стихи («А. А. Олениной»). Портрет (акв.) работы В. И. Гау - в Гос. музее А. С. Пушкина в Москве. Лит.: Манзей, с. 122; Майский (3), с. 162-63; Мануйлов (9), с. 230-31, 242-43; Мануйлов (13).

ОЛСУФЬЕВ ПАВЕЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ

ОЛСУФЬЕВ Павел Александрович (1819-44), знакомый Л. По воспоминаниям Ф. Боденштедта, встречался с ним в Москве в 1841 и пользовался дружеским расположением поэта. О. передал Боденштедту неопубл. стихи Л., ходившие по рукам в списках. Лит.: Зап. графа М. Д. Бутурлина, «РА», 1897, № 11, с. 342. 348; Боденштедт Фр., в кн.: Воспоминания.

ОЛЬГИНСКОЕ

ОЛЬГИНСКОЕ, самостоят. укрепление кордонного участка Кавказской линии на левом берегу р. Кубань, (ныне хутор Тиховский Трудобеликовского сельсовета Красноармейского р-на Краснодарского края). Укрепление построено в 1831 на базе крепости Благовещенской, осн. А. В. Суворовым в 1778. Л. был в О. 29 сент. 1837 на обратном пути из Тамани. Здесь Л. получил предписание явиться в Нижегородский драгун. полк и подорожную до Тифлиса. Здесь же он, по-видимому, встретился с Н. С. Мартыновым, к-рому должен был объяснить пропажу адресованных ему писем, похищенных в Тамани. Лит.: Из бумаг Н. С. Мартынова, «РА», 1893, № 8, с. 606.

ОЛЬХОВКА

ОЛЬХОВКА, см. Кисловодск.

ОМЕР ДЕ ГЕЛЛЬ

ОМЕР ДЕ ГЕЛЛЬ (Hommaire de Hell) Адель (1817-1871), франц. писательница, путешественница; жена геолога Ксавье Омер де Гелля (1812-48). В кон. 30-х гг. путешествовала с мужем по России, принимая участие в создании его 3-томного труда, посв. изучению степного юга страны. Существует версия, согласно к-рой во время путешествия по России О. де Г. встречалась с Л. В 1887 П. П. Вяземский опубл. «Письма и записки» О. де Г. (пер. с франц.), в к-рых описаны ее встречи с Л. на Кавказе и в Крыму осенью 1840. В 1933 изд-во «Academia» выпустило полный текст дневников. Факт знакомства Л. с О. де Г. был подхвачен биографами Л. и писателями (П. А. Висковатый, П. Е. Щеголев и др.), не возражала против него в своих воспоминаниях и Э. А. Шан-Гирей. Однако в 1934 Н. О. Лернером, а в 1935 П. С. Поповым был раскрыт подлинный автор «Писем и записок» - ее мнимый «переводчик» Вяземский. Включенное в текст стих., якобы посв. О. де Г., оказалось переделкой франц. стих. Л. «L'Attente» из записной книжки В. Ф. Одоевского; действительный адресат его неизв. Стих. же самой О. де Г., будто бы адресованное Л. («Le Rossignol» - «Соловей»), в действительности посв. другому лицу, вероятно, Лемэру, ее одесскому знакомому. В 1963 И. Гладыш обнаружила косвенное свидетельство того, что возможность знакомства Л. с О. де Г. все-таки не исключена: имя «Адель» упомянуто в эпиграмме на Л. («Mon cher Michel...»), написанной, видимо, Н. С. Мартыновым; под текстом эпиграммы - помета рукой Л.: «Подлец мартышка». Обстоятельствам встречи Л. с О. де Г. посв. роман К. А. Большакова «Бегство пленных» (1929), повести Б. А. Пильняка «Штосс в жизнь» (1928), П. А. Павленко «13-я повесть о Лермонтове» (1932), С. Н. Сергеева-Ценского «Мишель Лермонтов» (1933); худож. фильм «Кавказский пленник» (1930; авторы сценария - Щеголев и В. А. Мануйлов). Портрет О. де Г. (литография с рис. Ж. Лорана, 1859) - ГИМ (см. в изд.: ЛН, т. 45-46, с. 769). Лит.: Вяземский П. П., Л. и г-жа Гоммер де Гелль в 1840 г., «РА», 1887, № 9, с. 129-42; Щеголев, в. 2, с. 101-107; Оммер де Гелль, Письма и записки. [Вступ. ст. М. М. Чистяковой], М. - Л., 1933; Михайлова А., Письмо к С. Н. Карамзиной, ЛН, т. 19-21, с. 512-16; Попов П. (1); Попов П. (2); Каплан Л.; Гладыш И., К истории взаимоотношений М. Ю. Л. и Н. С. Мартынова (Неизв. эпиграмма Мартынова), «РЛ», 1963, № 2, с. 136-37; Прокофьев В., Среди свидетелей прошлого, [М.], 1964, с. 106-20; Иванова Т. (5), с. 114-22.

"ОНА БЫЛА ПРЕКРАСНА, КАК МЕЧТА"

«ОНА БЫЛА ПРЕКРАСНА, КАК МЕЧТА», любовное стих. Л. (1832). Предполагается, что оно посв. Н. Ф. Ивановой. Л., видимо, не придавал ему особого значения и рассматривал как своего рода поэтич. заготовку: первая строфа перенесена с незначит. изменениями в стих. «Девятый час; уж тёмно; близ заставы». Автограф - ИРЛИ, тетр. IV. Впервые - «Стихотворения М. Ю. Л., не вошедшие в последнее издание его соч.» (Берлин, 1862, с. 26, с искажениями). Датируется по положению в тетради. Лит.: Пейсахович (1), с. 472.

"ОНА НЕ ГОРДОЙ КРАСОТОЮ"

«ОНА НЕ ГОРДОЙ КРАСОТОЮ», стих. Л. (1832). Существует предположение (Н. Бродский), что в нем дана сравнит. характеристика В. А. Лопухиной и Н. Ф. Ивановой. Одухотворенный облик героини противопоставлен идеалу светской красавицы. Контрастность этих образов подчеркивается поэтич. структурой стиха - его антитетич. построением («Она не гордой красотою / Прельщает юношей живых.../ Однако все ее движенья, / Улыбки, речи и черты / Так полны жизни, вдохновенья, / Так полны чудной простоты...»). Стихи 9-12-й близки 125-130 стихам поэмы «Демон» (1838). Автограф - ИРЛИ, тетр. XX. Впервые - «Саратов. листок», 1876, 1 янв., № 1. Датируется по положению в тетради. Лит.: Бродский (5), с. 344-45; Эйхенбаум (12), с. 314; Максимов (2), с. 44.

"ОНА ПОЕТ - И ЗВУКИ ТАЮТ"

«ОНА ПОЕТ - И ЗВУКИ ТАЮТ», стих. Л. (1838?). Существует предположение (Э. Найдич), что оно посв. П.А. Бартеневой, с к-рой Л. был знаком в университетские годы, восхищался ее пением (см. Новогодние мадригалы и эпиграммы). Л. мог снова слышать ее в Москве в нач. янв. 1838 или неск. позднее в Петербурге, где она часто выступала на великосветских концертах. В. Шадури связывает стих. с именем Е.А. Чавчавадзе, Э. Герштейн - с С. М. Виельгорской (см. Соллогуб С. М.). Стих. частично восходит к более раннему «Она не гордой красотою» (ср. также 1-ю строфу стих. «Как небеса твой взор блистает»). Стих. положили на музыку: Ц. А. Кюи, Ф. С. Акименко, Н. Я. Мясковский, Г. В. Свиридов, Н. Н. Крюков и др. Автограф - ГИМ, ф. 445, № 227а (тетр. Чертковской б-ки). Впервые - «Библиогр. записки», 1859, т. 2, № 1, стлб. 23. Датируется нач. 1838, т. к. находится на одном листе с посвящением к «Тамбовской казначейше». Лит.: Бем с. 287; Эйхенбаум (5), т. 2, с. 191-92; Герштейн (8), с. 223-37; Найдич Э., Московский соловей, «Огонек», 1964, № 35, с. 17; Шадури (1); Gerlinghoff P., Frauengestalten und Liebesproblematik bei M. J. Lermontov, Meisenheim am Glan, 1968, S. 130-31.

"ОН БЫЛ В КРАЮ СВЯТОМ"

«ОН БЫЛ В КРАЮ СВЯТОМ», пародия Л. (1834?) на традиционно-романтич. балладу, воспевающую религиозно-этич. кодекс ср.-век. рыцарства, его воинскую доблесть и «великую миссию» в т. н. крестовых походах. Эти мотивы, распространенные в романтич. поэзии нач. 19 в., были уже архаичными для 30-х гг.; однако произв. такого рода продолжали появляться. Внимание Л., насколько можно судить по его пародии, привлекли, в частности, баллады В. А. Жуковского «Старый рыцарь» (1832) и И. И. Козлова «Возвращение крестоносца» (1834). Образы и сюжетные ситуации последней (отъезд крестоносца в Палестину, расставание с женой, «отважные дела» в «святом» краю, взаимная супружеская верность во время многолетней разлуки и, наконец, возвращение рыцаря) стали объектом иронич. пародии Л. Прямое пародирование Жуковского Л., по-видимому, не считал уместным; во всяком случае он воздержался от обыгрывания сюжетной стороны «Старого рыцаря». Тем не менее свое отношение к этому стих. он выразил достаточно ясно: пародируя сюжет и образы баллады Козлова, он использовал ритмико-интонац. структуру, а также нек-рые стилевые и фразеологич. обороты баллады Жуковского (напр., у Жуковского: «С неверным он врагом, / Нося ту ветку, бился / И с нею в отчий дом / Прославлен возвратился»; у Л.: «Неверных он громил / Обеими руками / Ни жен их не щадил / Ни малых с стариками.../ Вернулся он домой...»). Автограф неизв. Впервые - «Библиографич. записки», 1861, т. 3, № 1, стлб. 19. Датируется предположительно по времени появления пародируемых стихов, а также по стилю, характерному для времени пребывания Л. в Школе юнкеров. Лит.: Мнимая поэзия, под ред. Ю. Тынянова, М. - Л., 1931, с. 423; Азадовский (1), с. 248-49; Гаркави (2), с. 282-83.

"ОН БЫЛ РОЖДЕН ДЛЯ СЧАСТЬЯ, ДЛЯ НАДЕЖД"

«ОН БЫЛ РОЖДЕН ДЛЯ СЧАСТЬЯ, ДЛЯ НАДЕЖД», стих. Л. (1832), одно из наиболее значит. произв. ранней лирики поэта, отразивших глубокие раздумья о себе и людях своего поколения. Стих. интересно соединением двух «сквозных» мотивов лирики Л., на первый взгляд контрастирующих между собою. Его начальные строки («Он был рожден для счастья, для надежд, / И вдохновений мирных! - но безумный / Из детских рано вырвался одежд / И сердце бросил в море жизни шумной») рисуют образ, созвучный незадолго перед тем написанному «Парусу». Этот образ мятежного романтич. героя вместе с поэтич. формулой его противостояния враждебному миру («И мир не пощадил - и бог не спас!») был впоследствии целиком перенесен Л. в стих. «Памяти А. И. Одоевского» (1839). Содержанием остальной, большей части стих. становится др. тема - «сочный плод, до времени созрелый», - метафора, к-рая, будучи отнесена поэтом к самому себе, войдет в стих. «Мое грядущее в тумане» (ок. 1837) и «Гляжу на будущность с боязнью» (1838?), а затем, в наиболее лапидарной и отточенной форме, как характеристика целого «поколения», - в «Думу» (1838). В этом отношении стих. «Он был рожден...» представляет собой одно из ранних воплощений лермонт. темы «старика без седин», преждевременно увядающего, влачащего одинокое и бесплодное существование. Объединяя оба эти мотива, связывая их с образом одного и того же героя, стих. обнаруживает и внутр. логику такого сближения: именно те лучшие, наиболее возвышенные чувства лирич. героя, к-рым он обязан своим «безумством», - они-то и делают его впоследствии «лишним человеком», одиноким, чуждым «толпе». При этом строки: «Он равных не находит; за толпою / Идет, хоть с ней не делится душою» - знаменательная реминисценция из «Евгения Онегина» (гл. VIII, строфа XI), где Пушкин дает наиболее обобщенную и сочувств. характеристику своему герою в его взаимоотношениях с обществом: «Но грустно думать, что напрасно / Была нам молодость дана...И вслед за чинною толпою / Идти, не разделяя с ней / Ни общих мнений, ни страстей». Стих. включено Л. в письмо к М. А. Лопухиной (окт. 1832), где предваряется словами: «...Я жил, я слишком рано созрел, и грядущие дни не принесут мне новых впечатлений» (VI, 420), подчеркивающими его «исповедальный» характер. Это сочетание личной темы с обобщенным образом современника характерно для лермонт. лирики 1832, когда наметился отход от субъективно-романтич. изображения лирич. героя. Автографы - ИРЛИ («Казанская тетрадь») и ГПБ, Собр. рукописей Л., № 19 (письмо к М. А. Лопухиной). Впервые - «РА», 1863, № 4, стлб. 293. Датируется по положению в «Казанской тетради» и по письму к Лопухиной. Лит.: Бем, с. 277, 286, 287; Пейсахович (1), с. 480.

"О, НЕ СКРЫВАЙ! ТЫ ПЛАКАЛА ОБ НЁМ"

«О, НЕ СКРЫВАЙ! ТЫ ПЛАКАЛА ОБ НЁМ», см. «К***».

"ОНИ ЛЮБИЛИ ДРУГ ДРУГА ТАК ДОЛГО И НЕЖНО"

«ОНИ ЛЮБИЛИ ДРУГ ДРУГА ТАК ДОЛГО И НЕЖНО», стих. Л. (1841), вольный перевод стих. Г. Гейне «Они любили друг друга, но никто из них» («Sie liebten sich beide, doch keiner...») из «Книги песен» («Buch der Lieder», 1827). Два первых стиха Гейне взяты Л. в качестве эпиграфа. Сохранившиеся редакции показывают, как Л. в процессе работы все более удалялся от оригинала. Ритмико-синтаксич. строение стих. Гейне претерпело в переводе изменения. Тонич. трехударный стих подлинника передан Л. своеобразным стихом, сочетающим правильный 4-стопный трехсложник с весьма редкой в рус. стихосложении трехсложной анакрузой, обычно имеющей здесь ослабленное дополнит. ударение на втором слоге. Изменилась и система рифмовки (у Гейне рифмуются четные стихи, у Л. в первой строфе рифмовка смежная, во второй - перекрестная), исчезли enjambements, усилился трагич. пафос, скрытый у Гейне за нарочито сдержанной интонацией. Глубоко созвучная осн. мотивам творчества самого Л. тема разобщенности влюбленных, взаимного непонимания достигает в стих. предельного драматизма. В отличие от Гейне, окончившего стих. смертью обоих любящих, Л. переносит трагедию в вечность; притом, в противоположность характерному для романтич. поэзии мотиву «встречи» любящих душ за гробом и разрешения «там» неразрешимых «здешних» коллизий, в стих. Л. смерть - вечное и безысходное продолжение земного «страданья» (ср. в «Демоне»: «Моя ж печаль бессменно тут, / И ей конца, как мне, не будет»). Стих. положили на музыку: Ц. А. Кюи, А. С. Аренский, Ф. Ф. Кенеман, Ф. М. Блуменфельд, С. Н. Василенко, Н. Я. Мясковский, А. В. Богатырев, Г. В. Свиридов, М. М. Ипполитов-Иванов и др. Автографы: беловой - ГПБ, Собр. рукоп. Л., № 12 (записная книжка, подаренная В. Ф. Одоевским); черновые - там же. Впервые - «ОЗ», 1843, № 12, отд. 1, с. 317. Датируется маем - нач. июля 1841 по положению в записной книжке. Лит.: Белинский, т. 8, с. 94; Гинцбург , с. 218-219; Дурылин С., Академический Л. и лермонт. поэтика, в кн.: Труды и дни, тетрадь 8, М., 1916, с. 106, 130-31; Эйхенбаум (5), т. 2, с. 253-54; Сигал, с. 346; Шувалов (4), с. 258-59, 260, 280; Иконников (2), с. 47-50, 67; Федоров (2), с. 267, 270-72.

"ОН ЛЮБИМЕЦ МЯГКОЙ ЛЕНИ"

«ОН ЛЮБИМЕЦ МЯГКОЙ ЛЕНИ», см. "Портреты".

"ОН НЕ КРАСИВ, ОН НЕ ВЫСОК"

«ОН НЕ КРАСИВ, ОН НЕ ВЫСОК», см. "Портреты".

"ОПАСЕНИЕ"

«ОПАСЕНИЕ», стих. раннего Л. (1830), написанное в форме медитативного предостережения о непрочности, неизбежной «конечности» любовного чувства. Его отличит. особенность - возникающий мотив возможности счастливой любви, завершающейся супружеством; однако он сменяется мотивом угасания эмоций и физич. старения; отсюда вывод о преимуществах одиночества даже перед разделенной любовью. Традиц. элегич. темы и фразеология сочетаются в стих. с намеренно «сниженными» описаниями состарившихся влюбленных и с разговорной прозаизированной лексикой; психол. рисунок в сравнении с аналитич. элегией 1820-х гг. (Е. А. Баратынский и др.) значительно обеднен. Стих. стоит особняком в лирике Л. 1830-31, отличающейся напряженным драматизмом, и, может быть, создано ранее лирич. циклов этих лет, сближаясь с такими стих., как «Весна» (1830). Автограф - ИРЛИ, тетр. VI. Впервые - Соч. под ред. Висковатого, т. 1, с. 76-77. Датируется по нахождению в тетради. Лит.: Пейсахович (1), с. 433; Федоров (2), с. 87-88.

ОПЕКУШИН АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВИЧ

ОПЕКУШИН Александр Михайлович (1838-1923), рус. скульптор. Автор памятника А. С. Пушкину в Москве, О. создал и памятник Л. в Пятигорске (проект был признан лучшим на конкурсе 1883). Отлитый в бронзе, памятник открыт в авг. 1889 в гор. сквере, откуда открывается вид на горы. Скульптору удалось передать лирич. настроение поэта, погруженного в созерцание окружающей природы. Однако единодушия в отношении к памятнику не было. Отсутствие посмертной маски, несомненно, отразилось на иконографич. достоверности скульптурного портрета; недостатком является и нек-рая расплывчатость силуэта в целом [Пахомов (2), с. 206, 207]. Лит.: Пахомов (2), с. 90-92; Описание ИРЛИ, с. 225-226; 233-34, 235-36; История рус. иск-ва, т. 2, М., 1960, с. 283-284; Шмидт И. М., А. М. Опекушин, в кн.: Рус. иск-во. Очерки, т. 2, М., 1971, с. 530-31.

"О, ПОЛНО ИЗВИНЯТЬ РАЗВРАТ!"

«О, ПОЛНО ИЗВИНЯТЬ РАЗВРАТ!», см. «К***».

ОПОЧИНИН КОНСТАНТИН ФЕДОРОВИЧ

ОПОЧИНИН Константин Федорович (1808-48), знакомый Л., его партнер по шахматам. Штаб-ротмистр л.-гв. Конного полка, с 1840 - флигель-адъютант; племянник Е.М. Хитрово. Записка Л. к О. (янв. - март 1840; VI, 450, 745) свидетельствует о дружеских отношениях между ними. Портрет О. (акв.) работы В. И. Гау (1846) хранится в музее ИРЛИ. Лит.: Соч. под ред. Висковатого. т. 5, с. 425; М[одзалевский] Б., [Прим. к письму XXII], в кн.: Письма Пушкина к Е. М. Хитрово. 1827-1832, Л., 1927, с. 132, 133; Описание ИРЛИ, с. 106; Майский (3), с. 141; Пушкин в письмах Карамзиных 1836-1837 годов, М. - Л., 1960, с. 188, 308.

"ОПРАВДАНИЕ"

«ОПРАВДАНИЕ» (1841, предположительно), стих., созданное в итоге переработки двух редакций юношеского замысла 1831: «Романса к И...» и стихов Владимира Арбенина из драмы «Странный человек» («Когда одни воспоминанья»): 1-4-я строки (с поправкой 2 стиха) восходят к соответств. строкам второго стих. Биографич. адресат неизв.; по неподтвержденному предположению П. А. Висковатого (с. 292), - это В. А. Лопухина; впрочем, тот факт, что юношеские стихи, из к-рых родилось «Оправдание», по-видимому, обращены к Н. Ф. Ивановой, не может служить опровержением этого мнения. Во всех трех стих. есть перекличка с одной из «ирландских мелодий» Т. Мура. По сравнению с «исходными» стихами 1831 в «Оправдании» усилен трагич. демонизм героя: его внутр. мир окрашен в тона «высокого зла», сознание разорвано безысходной борьбой между «враждой» и «любовью». Демонско-ангельская антитеза мятежных страстей, искупаемых «безгрешной любовью» и преданностью женщины умершему возлюбленному, связывает «Оправдание» с юношеским стих. «Послушай, быть может, когда мы покинем» и с миром замыслов «Демона». Но в «Оправдании» тема «женского мессианизма» (Дурылин С., Судьба Л., «Рус. мысль», 1914, кн. 10, отд. 2, с. 11) переведена из мистериального в земной и «светский» план, хотя мотив «оправдания в вечности» слышится в последней строфе. В тот же круг переживаний входит подспудно звучащая тема несостоявшегося избранничества - «славного названья», ранней гибели или казни, суда косного обществ. мнения (ср. «Не смейся над моей пророческой тоскою»). Стих. представляет собой восходящий к Дж. Байрону (и редкий у позднего Л.) образец «любовной лирики, переходящей в самохарактеристику «байронического героя»» [Гинзбург (1), с. 107], - с опорой на знакомые читателю условные знаки из отстоявшегося романтич. арсенала («заблуждения страстей», «лукавая толпа», «язвительный упрек», «прощать святое право»). В отличие от «Романса к И...» и «романса» Арбенина, «Оправдание» построено ораторски - как ямбич. защитит. речь, охватывающая единый интонационно-логич. период: риторич. напряжение нагнетается в придаточных 1-3-го четверостиший и со строгой симметрией разрешается в 4-5 катренах, каждый из к-рых содержит ответ на два «когда» 1-й половины стих. (ожидаемый отклик героини возлюбленному и отповедь ее «толпе»). В поздние годы Л. изредка обращался к подобному построению («Когда волнуется желтеющая нива»). Губительная для любимой страсть героя - это мотив, надолго закрепившийся на вершинах рус. сюжетной лирики («панаевский цикл» Н. А. Некрасова, «денисьевский» - Ф. И. Тютчева), но восполняющая его тема жертвенного женского заступничества перед «толпой» и «небесами» угасла с распадом романтич. метафизики любви. Стих. положили на музыку А. Л. Гурилев (наиболее популярная мелодия), В. М. Иванов-Корсунский и др. Автограф неизв. Впервые - «ОЗ», 1841, № 3, отд. III, с. 44. Датируется по времени публ. Лит.: Гинцбург, с. 194; Шувалов (3), с. 72-73; Вацуро (3), с. 191.

"ОПЯТЬ, НАРОДНЫЕ ВИТИИ"

«ОПЯТЬ, НАРОДНЫЕ ВИТИИ», политич. инвектива Л. Продолжает тему стих. А. С. Пушкина «Клеветникам России» (1831) и «Бородинская годовщина» (1831), явившихся откликом на антирус. выступления во франц. палате депутатов и во франц. печати в нач. 30-х гг. в связи с восстанием в Польше. В 1-й строфе Л. прямо говорит, что следует в этом вопросе за Пушкиным («Уж вас казнил могучим словом / поэт...»). Выражение «народные витии» также указывает на связь с позицией Пушкина. Стих. отражает противоречивый путь становления политического сознания раннего Л. Стих. затрагивает три значимые для Л. темы: Польши, Франции, рус. самодержавия. Отношение к ним Л. не было однозначным. Монархич. власть в ее крайних тиранич. проявлениях (в России и вне ее) была глубоко ненавистна поэту, и в этих случаях, опережая обществ. мысль своего времени, он приветствовал нар. восстание («30 июля»). Вместе с тем та же форма правления, в некоторых особых условиях (война или угроза войны) представлялась символом нац. единства. Такое представление доминирует в данном стих. Поэт с сочувствием относился к идее независимости Польши, но попытки придать конфликту междунар. характер, а тем более использовать его в интересах внешних сил вызывали его активный протест. Поддержка офиц. франц. кругами польско-литовских повстанцев воспринималась в рус. об-ве как посягательство зап.-европ. держав на территориальную целостность России; в условиях, когда была жива память о нашествии 1812, это вызывало особую настороженность и оживление официально-патриотич. настроений; сказались они и в стихах Л. Стих. известно по черновой рукописи, дата его написания не ясна. Между тем с датировкой связан вопрос о том, какое именно событие послужило поводом к созданию стих. В изд. С. С. Дудышкина (1863) оно отнесено к 1830-31, т.е. рассматривается как отклик на польское восстание. Позднее «ВЕ» опубл. показания С. А. Раевского (по делу о стихах на смерть Пушкина), согласно к-рым «ода» Л. была написана «кажется, в 1835 г.» (см. 1887, № 1, с. 339-40). Эта дата была принята П. Висковатым (1889), однако впоследствии пересматривалась (ср. ЛАБ, т. 2, с. 366-67). Ю. Оксман датировал стих. началом 1835, считая его откликом на статьи во франц. печати (1834), последовавшие за выступлением в Брюсселе 13 янв. 1834 главы демократич. крыла польской эмиграции И. Лелевеля. И. Андроников также считает (на основе биографич. данных), что стих. не м. б. написано ранее 1835, и видит в нем отклик на антирус. кампанию во франц. печати в окт. 1835. Следует учесть указания А. П. Шан-Гирея: «Незадолго до смерти Пушкина по случаю политической тревоги на Западе Лермонтов написал пьесу вроде известной «Клеветникам России», но, находясь некоторым образом в опале, никогда не хотел впоследствии напечатать ее...» (Воспоминания, с. 45-46). Автограф неизв. Черновой автограф из 5 строф - ГИМ, ф. 445, № 227а (тетр. Чертковской б-ки); в 4-й строфе 7 строк, наиболее монархических по содержанию, кем-то зачеркнуты. Впервые - «Совр.», 1854, т. 45, № 5, отд. 1, с. 5. Полностью, как состоящее из 6 строф, - «Библиогр. записки», 1859, т. 2, № 1, стлб. 21-22 (строфа 5 заменена многоточием и снабжена примечанием: «Этой строфы недостает в доставленном нам списке»). В ЛАБ высказано предположение, что эта строфа не существовала. Лит.: Нейман (1), с. 94-95; Нейман (7), с. 322; Эйхенбаум (3), с. 104; Здобнов, с. 264; Шувалов (4), с. 266; Голованова Т. П., [Комментарии], в кн.: ЛАМ, т. 1, с. 711-14; Пейсахович (1), с. 480; Андроников (12), с. 636-38; Борсукевич Ю. С., Польский вопрос в жизни и творчестве Л., в кн.: Вопросы рус. лит-ры, в. 2(14), [Львов], 1970, с. 50-51.

ОРБЕЛИАНИ МАРИЯ (МАЙКО) КАЙХОСРОВНА

ОРБЕЛИАНИ Мария (Майко) Кайхосровна (1818?-49), княжна, троюродная сестра Н.А. Грибоедовой, друг Н. М. Бараташвили. На обороте автографа стих. «Спеша на север издалека» рукою Л. написано «Майко-Мая» (имя «Мая» принадлежит двоюродной сестре О. - Мае Орбелиани). Возможность встреч Л. с О. можно предполагать и на основе письма А. А. Столыпина (Монго) из Тифлиса, сообщавшего в 1840, что его знакомыми были Майко и Като Орбелиани - «две нежные жемчужины из тифлисского ожерелья» [Андроников (13), с. 308]. Г. Г. Гагарин написал в Тифлисе два портрета О.; один хранится в отделе рис. ГРМ (см.: Л. в портретах, с. 165), другой - в частном собр. в Тбилиси. Я. П. Полонский упоминает О. в стих. «После праздника». Лит.: Савинов А., Григорий Григорьевич Гагарин, 1810-1893, М., 1951, с. 21-22; Андроников (8), с. 77-82.

ОРЛОВ АЛЕКСЕЙ ФЕДОРОВИЧ

ОРЛОВ Алексей Федорович (1786-1861), граф, воен. и гос. деятель. Один из немногих приближенных Николая I, неизменно пользовавшийся его неогранич. доверием. Летом 1837 О. повлиял на исход дела о Л. в связи со стих. «Смерть поэта», о чем А. И. Философов сообщил родственникам Л.: «Граф Орлов сказал мне, что Михайло Юрьич будет наверное прощен в бытность государя в Анапе, что граф Бенкендорф два раза об этом к нему писал и во второй раз просил доложить государю» [Михайлова А. (2), с. 678]. В июне 1840 О. сопровождал царя на корабле «Богатырь», когда Николай I прочел «Героя нашего времени» и резко отозвался о нем [в письме к имп-це от 14 (26) июня - см. Воспоминания]. В авг. 1841 принял участие в создании офиц. версии о дуэли Л. Лит.: Здобнов, с. 261-62; Михайлова А. (2), с. 678; Герштейн (8), с. 442.

ОРЛОВ ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ

ОРЛОВ Василий Иванович (1792-1860), старший лекарь л.-гв. Гусарского полка, позднее штаб-лекарь при департаменте военных поселений, сослуживец С.А. Раевского. Поэт и переводчик Горация, автор неск. драм и водевилей. Печатался в 1824-30 в «Новостях литературы», «Сыне отечества», «Моск. телеграфе» и в альманахах. Возможно, что в полку О. общался с Л., тем более, что один из его братьев, моск. семинарист, видимо, был учителем поэта. В 1837 О. сделал для себя копию стих. «Смерть поэта» и в письме к Раевскому от 4 февр. просил его исправить текст (см. Висковатый, Приложения IV, с. 14). Лит.: Месяцеслов на 1861 г., СПБ, 1860, с. 109; Бродский (5), с. 224-25; Андроников (13), с. 53-54.

ОРЛОВ МИХАИЛ ФЕДОРОВИЧ

ОРЛОВ Михаил Федорович (1788-1842), участник Отечеств. войны 1812, ген.-майор; чл. «Союза благоденствия» и лит. об-ва «Арзамас». Привлекался к суду по делу 14 дек. 1825. С 1831 жил в Москве, был близок к славянофильским кругам. По свидетельству С. Т. Аксакова, 9 мая 1840, в день именин Н. В. Гоголя, О. вместе с Л. присутствовал на обеде у М. П. Погодина; поэт прочел здесь отрывок из поэмы «Мцыри». Портрет О. (масло) работы неизв. художника (1820-е гг.) см. в изд.: Пушкин и его время. Исследования и материалы, в. I, Л., 1962, с. 145. Лит.: Барсуков Н., Жизнь и труды М. П. Погодина, кн. 5, СПБ, 1892, с. 360; Аксаков, в кн.: Воспоминания.

"ОСЕНЬ"

«ОСЕНЬ», одно из первых стих. Л. (1828). Сохранившийся текст его не полон: стих., написанное на обороте листа 1, по-видимому, имело продолжение на листе 2, к-рый вырван. Известный нам текст «Осени» представляет собой пейзажную зарисовку, выполненную неопытной рукой юного поэта. Можно предположить, что в целом стих. имело вид традиционной «унылой» элегии, распространенной в 10-20-е гг.: за описанием осенней поры, поры увядания и смерти, должна была следовать концовка, содержащая душевные излияния страдающего героя, соотносимые с изображением умирающей природы. Стих. иллюстрировали: В. Г. Капустин, Е. Судомора, С. Яремич и др. Автограф - ИРЛИ, тетр. II. Впервые - Соч. под ред. Висковатого, т. 1, с. 1. Датируется на основании авт. пометы в автографе: «(1828)». Лит.: Максимов (2), с. 134; Удодов (2), с. 290.

ОССИАН

ОССИАН (Ossian), легендарный кельтский бард 3 в. н. э. Опубликованные шотл. учителем Дж. Макферсоном (1736-96) поэмы О. (итоговое изд. - «Сочинения Оссиана, сына Фингала»; «Works of Ossian, the son of Fingal», 1765) представляли собой лит. мистификацию, основанную на мотивах кельтского фольклора, преобразованных в преромантич. духе. Поэмы О. героико-элегич. содержания были восприняты как подлинные нар. сказания и пользовались популярностью у европ. преромантиков и ранних романтиков, видевших в них воплощение «северного» нар. духа. Влияние О. можно обнаружить в творчестве И. Г. Гердера, И. В. Гёте, Э. Д. Парни, В. Скотта, Дж. Байрона. Особенностью поэм О. является меланхолич. и драматич. колорит, суровый и элегич. пейзаж, населенный призраками погибших. В России поэмы О. переводились с 1780-х гг.; влияние их испытали Н. М. Карамзин, В. А. Жуковский, К. Н. Батюшков, В. А. Озеров, Н. И. Гнедич, А. С. Пушкин, поэты-декабристы. К нач. 30-х гг. оссианизм становится архаичным явлением; однако в лит. среде Пансиона увлечение О. удерживается (ср. «Песнь Фингала на развалинах Балклуты» Н. Степанова в «Цефее», 1829). Внешние признаки оссианизма присутствуют в ранних стих. Л. «Наполеон» («Где бьет волна о брег высокой») и «Наполеон (Дума)». В 1830 Л. переживает недолгое увлечение О. - результат размышлений о собств. происхождении, обострившихся в связи с семейными распрями. В стих. «Гроб Оссиана» отразилось убеждение Л. в том, что генеалогия его восходит к шотл. барду Томасу Лермонту (см. Род Лермонтовых), воспетому В. Скоттом; те же мотивы - в «Желании». В названных стихах Л. использует обычные для поэм О. образы и детали (призраки воинов, певец-бард, арфа и др.), впрочем, усвоенные им также от Байрона и Т. Мура. Сближение Л. с оссианич. традицией заметно в поэмах («Олег») и стихах («Песнь барда») на древнерус. темы, что характерно для разработок нац.-историч. проблематики в романтич. поэзии нач. 19 в. Нек-рые черты поэм О. есть и в «Последнем сыне вольности» (к рус. интерпретациям О., возможно, восходит «Песнь Ингелота»). В конце поэмы процитированы по-английски две строки из поэмы Макферсона «Картон», также приписанной им О. В целом же Л. в этой поэме опирается не на О., а на трансформацию оссианизма в декабристской поэзии, где ослаблено элегич. и усилено героич. начало. Б. Эйхенбаум предполагал возможное влияние О. на стих. Л. «Жена севера». Соч. в рус. пер.: Оссиан, сын Фингалов, бард третьего века. Гальские (иначе эрские или ирландские) стихотворения, пер. с франц. Е. Кострова, ч. 1-2, М., 1792; 2 изд., СПБ, 1818. Лит.: Дюшен (2), с. 113-15; Шувалов (1), с. 315-16; Эйхенбаум (10), с. 344; Федоров (1), с. 201; Азадовский (1), с. 230; Duchesne (1), р. 291-92; Левин Ю. Д., Оссиан в рус. лит-ре, Л., 1980.

"ОСТАВЛЕННАЯ ПУСТЫНЬ ПРЕДО МНОЙ"

«ОСТАВЛЕННАЯ ПУСТЫНЬ ПРЕДО МНОЙ», стих. раннего Л. (1830), написанное под впечатлением от посещения одного из подмоск. монастырей. В рукописи - помета: «(В Воскресенске)». В Воскресенске (ныне г. Истра) находился Новоиерусалимский монастырь; к западу от него - построенный в 1658 скит (или пустынь) основателя монастыря патриарха Никона. В первой части стих., сопровожденной пометой: «Написано на стенах [пустыни] жилища Никона. 1830 года», - старинное, заброшенное здание сравнивается со стариком, пережившим рано умерших юношей. Во второй части, с пометой «Там же в монастыре», появляется характерная для Л. тема человека, к-рый и за монастырской стеной не может изгнать из своего сердца снедающих его «мирских» чувств (ср. «Исповедь», «Боярин Орша», «Мцыри»). Любопытной особенностью второй части стих. является его строфика: оно написано шестистишиями, причем в нечетных строфах 1-й, 3-й, 5-й и 6-й стихи имеют женские рифмы, 2-й и 4-й - мужские, в четных же - наоборот. В интонационно-стилевом отношении стих. близко к жанру элегии. Автограф - ИРЛИ, тетр. VI. Впервые - «ОЗ», 1859, № 11, отд. 1, с. 253(1); «РМ», 1882, № 2, 179-80 (2; без последней строфы). Лит.: Иванова Т. (1), с. 109-10; Иванова Т. (4), с. 51-58; Пейсахович (1), с. 423, 459.

"ОСТАВЬ НАПРАСНЫЕ ЗАБОТЫ"

«ОСТАВЬ НАПРАСНЫЕ ЗАБОТЫ», см. «К*».

"ОТВЕТ"

«ОТВЕТ», стих. раннего Л. (1829) с характерным для него мотивом разочарования в любви и в жизни. В отличие от более поздних стихов сходного содержания, не обнаруживает реальной биографич. основы и несет на себе печать сентиментально-романтич. условности. Автограф - ИРЛИ, тетр. II. Впервые - Соч. под ред. Висковатого, т. 1, с. 43. Датируется по нахождению в тетради.

"ОТВОРИТЕ МНЕ ТЕМНИЦУ"

«ОТВОРИТЕ МНЕ ТЕМНИЦУ» (1832), см. "Желанье".

"ОТДЕЛКОЙ ЗОЛОТОЙ БЛИСТАЕТ МОЙ КИНЖАЛ"

«ОТДЕЛКОЙ ЗОЛОТОЙ БЛИСТАЕТ МОЙ КИНЖАЛ», см. "Поэт".

"ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ ЗАПИСКИ"

Статья большая, находится на отдельной странице.

"ОТРЫВОК" («НА ЖИЗНЬ НАДЕЯТЬСЯ СТРАШАСЬ»)

«ОТРЫВОК» («На жизнь надеяться страшась»), юношеское стих. Л. (1830); принадлежит к лирич. произв., открывающим филос. тему в раннем творчестве Л. В типичной для него форме монолога-исповеди гражд. мотивы сливаются с философскими, объединяемые скорбной мыслью о собств. судьбе («На жизнь надеяться страшась, / Живу, как камень меж камней»). Переживание глухого одиночества рождает внутр. замкнутость и приводит к отказу от непосредств. общения вследствие нравств. несовершенства людей. Это романтич. отчуждение связано со стремлением Л. к углубленному самопознанию: уже в этом стих. анализ жизни от юности до старости (своего рода логич. проекция собств. будущего, сочетающаяся с попыткой представить будущее всего человечества), хотя и выражен в декларативной форме, предвосхищает в самых общих чертах индивидуальные черты лермонт. поэтики. Невозможность реализовать хранимый в душе «пламень неземной» герой связывает, с одной стороны, с ближайшим светским окружением, где господствуют «злато», «приличья цепи», попирающие естеств. чувства любви и дружбы, а с др. стороны - с двойственностью человеческой природы, к-рая рисовалась раннему Л. в метафизич. противоположностях ангельского (вера в благость бытия) и демонич. начал. Однако эти значимые для лермонт. лирики антитезы здесь, в отличие от более поздних стихов, не захватывают реальной сложности лирич. героя Л., а служат отвлеченными, исходными постулатами, в рамках к-рых поэт стремится выразить свое отношение к миру. Отказ от «пути любви и славы» приводит человека к утрате чувства жизни и к преждевременной старости («Лицо мое вам не могло / Сказать, что мне пятнадцать лет»). Но одновременно ничтожны надежды на торжество ангельского начала в человеке, ибо они противоречат реальности человеческого опыта. Так возникает мысль о судьбе, о законе, о роке, первоначально касающаяся только героя, обреченного на одиночество и страдание («Но велено ему судьбой, / Как жил, погибнуть в тишине»), а затем и всего людского рода («Ужель единый гроб для всех / Уничтожением грозит?»). В последних строфах стих. общий печальный «закон» связывается не с извечной двойственностью человеческой природы и не с трагич. предопределенностью судьбы человечества, а с моральным несовершенством социального окружения («пышный свет»), к-рое, в свою очередь, мыслится преходящим. Безрадостная судьба поколения («мы») - ступень на пути к всеобщей гармонии, возможной в будущем («Наш прах лишь землю умягчит / Другим, чистейшим существам»). Эти мечты о социальной утопии, данной как антитеза современности («Не будут проклинать они; / Меж них ни злата, ни честей / Не будет...»), не получат дальнейшего развития в лермонт. лирике, но мысль о зависимости трагизма нынешнего поколения от морального состояния об-ва и от покорности нынешнего человека господств. нравам останется и в зрелых стихах Л. В этом же стих. «мрачность» бытия совр. поколения выступает закономерным наказанием за сотворенное в мире зло («Вот казнь за целые века / Злодейств, кипевших под луной») и искупается его страданием. Личная судьба вписывается, т.о., в жизнь всего поколения и в историческую (хотя еще и схематически представляемую) жизнь человечества. Острое переживание личного одиночества, выражение к-рого получает в стих. отвлеченно-условную и одновременно обнаженно-автобиографич. форму (см. Автобиографизм), сливается с гражд. пафосом, направленным на отрицание господств. моральных норм, и с филос. раздумьями о нравств. и историч. роли поколения. Медитативный тон стих. свободно вмещает разнообразные интонации - от исповедальных до ораторских (поддержанных характерными формулами: «праведную кровь», «приличья цепи») и саркастических («Они со смехом не прольют!»). Мотивы «Отрывка» будут затем развиты в зрелой лирике, в «Думе», где пророчество о судьбе поколения выразится в сходных образах (ср.: «Мы сгибнем, наш сотрется след...» и «Над миром мы пройдем без шума и следа...»). Автограф - ИРЛИ, тетр. VI. Заглавие в автографе заключено в скобки. Датируется 1830 по нахождению в тетради. Впервые - последние три строфы со стиха: «Теперь я вижу: пышный свет...» - «ОЗ», 1859, т. CXXVII, № 11, отд. I, с. 251-52, в ст. С. С. Дудышкина «Ученические тетради Л.». Впервые полностью - Соч. под ред. Висковатого, т. 1, М., 1889, с. 99-101. Лит.: Гинзбург (1), с. 64; Эйхенбаум (12), с. 334-35; Максимов (2), с. 3; Коровин (4), с. 13-14, 20-21; Удодов (2), с. 59, 86-87.

"ОТРЫВОК" («ПРИМЕТИВ ЮНОЙ ДЕВЫ ГРУДЬ»)

«ОТРЫВОК» («Приметив юной девы грудь»), стих. раннего Л. (1830). Вопрос о завершенности стих. не вполне ясен: П. Висковатый считал его неотделанным наброском («Новое время», 1891, № 5537), однако возможно, что Л., как и в др. случаях, сознательно прибегнул к жанровой форме фрагмента, «отрывка». Худож. задача стих. - создание образа разочарованного героя, равнодушного к женской красоте и вообще к жизни. Стих. имеет автобиографич. основу; у Л. возникала мысль писать его от первого лица (вариант стиха 4 - «Недвижно сердце у меня»). Возможно, в нем отразилось неудачное увлечение Е. А. Сушковой в авг. 1830. Характерная строфика (двустишия со сплошной мужской рифмой), вероятно, навеяна чтением Дж. Байрона. Автограф - ИРЛИ, тетр. VIII. Впервые - Соч. под ред. Введенского (т. 1, 1891, с. 187). Датируется авг. 1830 по положению в тетради.

"ОТРЫВОК" («ТРИ НОЧИ Я ПРОВЕЛ БЕЗ СНА - В ТОСКЕ»)

«ОТРЫВОК» («Три ночи я провел без сна - в тоске»), набросок (1831) к задуманной Л. историч. поэме или стихотв. романтич. драме о Мстиславе Черном, рус. князе, поставившем своей целью освободить родину от татар. Замысел навеян чтением 3-го т. «Истории Государства Российского» Н. М. Карамзина. Сохранилась подробная запись сюжета; в др. наброске плана есть указание: «Мстислав три ночи молится на кургане, чтоб не погибло любезное имя Россия» (VI, 379, 380) (см. Планы. Наброски. Сюжеты). Очевидно, «Отрывок» мыслился как монолог Мстислава на кургане: первонач. заглавие в автографе - «Монолог». Фигура Мстислава близка по мироощущению к лирич. герою раннего Л.; характерны и нек-рые поэтич. формулы (жгучая «адская слеза», «для моих желаний мир был пуст» и пр.). Стиховая форма «Отрывка» примечательна сочетанием белых стихов с рифмованными. Автограф - ИРЛИ, тетр. IV; копия - ИРЛИ, тетр. XX. Впервые - «ОЗ», 1859, № 7, отд. I, с. 50-51; строка 35 в первопеч. тексте опущена. Датируется кон. 1831 по положению в тетр. IV.

"ОТЧЕГО"

«ОТЧЕГО», лирич. миниатюра Л. (1840), один из шедевров его зрелого творчества. Стих. представляет собой монолог, в к-ром поэт предсказывает возлюбленной ее будущее. Лирич. ситуация, лежащая в основе стих., глубоко знаменательна (как отметил еще В. Г. Белинский) для творчества Л.; «цветущая молодость» прекрасной женщины, увиденная в «светлый день» веселости и счастья, парадоксальным образом вызывает у лирич. героя вместо ощущения полноты и радости жизни горестные и мрачные предчувствия: «За каждый светлый день и сладкое мгновенье / Слезами и тоской заплатишь ты судьбе». Эта трагич. парадоксальность выступает одновременно и как характеристика действительности, определяющей судьбу героини, и как решающее свойство самого лермонт. мироощущения (ср., напр., «клевету друзей» и «отраву поцелуя» в написанном вскоре стих. «Благодарность»); в «Отчего» она становится поэтич. идеей произв., формирующей всю его худож. структуру. Мысль, заданная уже в зачине («Мне грустно, потому что я тебя люблю»), развертываясь и наполнившись конкретным содержанием, закрепляется афористич. концовкой - оксюмороном: «Мне грустно...потому что весело тебе». Кольцевая композиция становится здесь своего рода метафорой, знаменующей безысходность. Для стих. характерно совмещение двух одновременных планов: конкретного настоящего и обнимающего всю человеческую жизнь. Специфически «устная» (И. Андроников) интонация стих., хотя и свободная от черт разговорности, связывает его с данной «минутой жизни». Вместе с тем поэт видит судьбу молодой женщины как бы уже свершившейся, с некоей далекой, отстраненной позиции - с т.з. человека, знающего неумолимость законов бытия. Стилю и интонации печального монолога-раздумья глубоко соответствует ритмика стиха - «медлительный» 6-стопный ямб, к к-рому Л. прибегал в стихах элегического звучания. По предположению Б. Эйхенбаума, стих. обращено к М. А. Щербатовой (ср. «Не пощадит молвы коварное гоненье» с «беспощадным светом» в стих. «М. А. Щербатовой» и самый образ «цветущей молодости» в обоих стих.). Положено на музыку А. С. Даргомыжским (его романс особенно известен) и др. композиторами. Автограф - неизв. Впервые - «ОЗ», 1840, т. 10, № 6, отд. III, с. 280. В «Стихотворениях» Л. (1840) датировано 1840. Лит.: Белинский, т. IV, с. 532; Гинцбург, с. 180-181; Эйхенбаум (3), с. 116; Эйхенбаум (12), с. 317; Шувалов (4), с. 269; Максимов (2), с. 100-02; Андроников (14), с. 148-49; Bowra С. M., Inspiration and poetry, L., 1955, p. 185-86.

"ОЧИ. N. N."

«ОЧИ. N. N.», любовное стих. раннего Л. (1830). Возможно, посв. Е. А. Сушковой, к-рая в своих записках приводит вариант стих. Л. «К Су[шковой]», где поэт также восхищается «звездными» очами (ср. и стих. «Черны очи»). Автограф - ИРЛИ, тетр. VI. Впервые - Соч. под ред. Висковатого, т. 1, с. 95. Датируется по нахождению в тетради. Лит.: Сушкова, с. 113; Пейсахович (1), с. 423.