8
Zarsko Selo, lundi matin, 24 Juillet <1839>.
... <Jeudi> nous sommes allés avec Bennigsen1 et mes frères à Pavlovsky, où il y avait grande fête. Les marchands de Moscou donnaient un dîner à ceux de Petersbourg; le repas a coûté 15 mille Rb; vous pouvez vous en figurer le résultat — le bruit, les voix et les physionomies animées par le vin, les exhalaisons de cigares et de champagne dans l'air, la foule qui remplissait les allées, toutes les belles Dames du commerce en grande parure, les песельники de Жуков2 qui faisaient retentir l'air de leurs chants un peu sauvages et nous autres, Zarsko-Seliens, au milieu de tout cela réunis en un petit cercle, tantôt rôdant, tantôt assis et écoutant la musique, riant et babillant et bâillant aux corneilles <нрзб.> la foule inconnue et bigarrée — jusqu'à onze heures du soir que nous sommes rentrés prendre le thé à la maison avec Valoueff, Repnin et Lermantoff; c'est après deux heures que ces Messieurs nous ont quitté et que mes frères sont repartis pour le Camp. <...>
Samedi nous avions grand monde à dîner. <...> Et nous avions les Valoueff, Wiasemsky, Lermantoff et Viegel;3 ce dernier était la cause du rassemblement; il devait nous lire ses mémoires (les frères étaient aussi arrivés du Camp). Depuis 61/2 heures jusqu'à dix nous n'avons pas vu comment le temps s'écoulait, tant nous
étions agréablement absorbés par la lecture de Viegel; Wiasemsky même, qui n'est guère de ses amis, en a été charmé; c'est spirituel, drôle, intéressant, profond quelquefois et d'un style plein de grâce, de légèreté et de force selon le sujet qu'il traite; les différents portraits sont esquissés de main de maître et il y a des personnages si drôles, si pleins de vie qu'on croit avoir vecu avec eux; s'ils vous apparaissaient un jour, on irait en riant à leur rencontre, comme à celle d'anciennes connaissances. A dix heures donc la séance a été levée pour nous rendre à Pavlovsky, chez Mme Schevitch, dont c'était la fête. <...>
Dimanche je suis allée à Petersbourg, avec ma femme de chambre, par la machine de midi, pour voir cette pauvre Comtesse Bennigsen. <...> A cinq heures j'etais de retour à la maison; j'y ai trouvé les Valoueff, Wiasemsky et Mr Paul Moukhanoff 4. <...>
Le soir nous sommes tous allés au Vauxhall de Pavlovsky; c'était drôle de rouler de nouveau en calèche avec Moukhanoff vis-à-vis — the same, but how different!5 Tout le temps je réprimais avec peine une forte envie de rire. Il a encore pris le thé chez nous avec les Valoueff, Wiasemsky, Lermantoff, Repnin et Victor Balabin, et il est reparti par la machine de minuit en promettant de revenir cette semaine qu'il passe encore à Petersbourg, où il compte prendre du service cet hiver...
Царское Село, понедельник утром, 24 июля <1839 г.>.
...<В четверо мы ездили с Беннигсеном1 и братьями в Павловск, где было большое празднество; московские купцы давали обед в честь петербургских; обед обошелся в 15 тысяч рублей; можешь представить себе весь этот шум, голоса и лица, разгоряченные вином, дым сигар и запах шампанского, толпу, запрудившую аллеи, всех этих разряженных прекрасных дам купеческого звания, *песельников Жукова*,2 оглашавших воздух своими немного дикими песнями, и среди всего этого нас, царскосельчан, державшихся маленькой кучкой, которые то бродили, то сидели, слушая музыку, смеялись, болтали, зевали по сторонам <нрзб.> на пеструю незнакомую толпу — и так до одиннадцати часов вечера, после чего мы вернулись домой и пили чаи с Валуевыми, Репниным и Лермантовым; лишь в третьем часу эти господа нас покинули, а братья отправились обратно в лагерь. <...>
В субботу у нас за обедом собралось много гостей. <...> Были Валуевы, Вяземский, Лермантов и Вигель.3 Из-за последнего все и собрались; он должен был читать нам свои мемуары (братья тоже приехали из лагеря). С половины седьмого до десяти мы были так захвачены чтением Вигеля, что не заметили, как пролетело время. Даже Вяземский, который отнюдь не относится к числу его друзей, был очарован. Это остроумно, смешно, интересно, порою глубоко и написано в стиле, исполненном изящества, легкости и силы, сообразно сюжету, который он трактует; различные набросаны рукой мастера, и там есть персонажи настолько забавные, настолько живые, что кажется, будто ты жил вместе с ними, и если бы однажды увидел их, то пошел бы им навстречу, улыбаясь, как старым знакомым. Итак, в десять часов «заседание» было закрыто, и мы отправились в Павловск к м-м Шевич, у которой были именины. <...>
В воскресенье двенадцатичасовым поездом я со своей горничной поехала в Петербург навестить бедную графиню Беннигсен. <...> В пять часов я была уже дома; там я застала Валуевых, Вяземского и г. Поля Муханова.4 <...>
5 Я все время о трудом подавляла сильное желание засмеяться. Он потом еще пил у нас чай вместе с Валуевыми, Вяземским, Лермантовым, Репниным и Виктором Балабиным и уехал ночным двенадцатичасовым поездом, пообещав приехать на этой неделе, которую он еще пробудет в Петербурге, где рассчитывает этой зимой поступить на службу...
КОГА, ф. 531, оп. 1, ед. хр. 14, л. 8.
1 Беннигсен — возможно, Павел Леонтьевич, знакомый Карамзиных.
2 Пыляев М. И. Старый Петербург. СПб., 1887, с. 82).
3 Филипп Филиппович Вигель «Записок» — собрания историко-бытовых и литературных материалов о русском обществе первой половины XIX в. Лермонтов встречался с Вигелем у Карамзиных (в Петербурге и в Царском Селе), а также в мае 1841 г. у общих знакомых в Москве.
4 Павел Александрович Муханов (1797 или 1798 — 1871) — адъютант управляющего Главным штабом графа П. А. Толстого, штабс-капитан лейб-гвардии драгунского полка; о «флирте» его с С. Н. Карамзиной вспоминала А. О. Смирнова (см.:
5 The same, but how different — то же, да не то (англ.).